В живописи, литературе, архитектуре, театре и музыке — смелые эксперименты. После заимствованного из Франции импрессионизма с прямо-таки головокружительной быстротой происходит развитие от экспрессионизма до конструктивизма. Еще до 1910 г. после выставки Пикассо в русской живописи появляются аналогичные произведения искусства, уже в предвоенные годы до первой мировой войны треугольные композиции кубизма находят применение в театре и при создании эскизов декораций и костюмов для спектаклей. В поэзии опыты со звуковой и оптической версификацией, в музыке Прокофьев шокирует рискованными сочетаниями звуков, от которых сначала концертная публика в ужасе убегает из зала.
Однако во всем полная духовная свобода и все уживаются друг с другом: Чехов с Толстым, Мейерхольд с Таировым и Станиславским, Экстер с Шагалом и Кандинским, или Репиным и Врубелем, а балет, критикуемый Александрой за якобы слишком короткие юбки, танцует с блистательным мастерством в спектаклях, оформленных как в классическом стиле, так и в декадентском. Настает «серебряный век», как называется эта эпоха доселе неведомого разнообразия высочайших достижений культуры.
В этом полном здоровых сил столичном обществе можно встретить самых любопытных личностей. Так, по улицам расхаживают дрессировщики с медведями на поводке; один состоятельный аристократ — с позволения царя — держит собственную домашнюю армию, учения которой проводит на необозримых просторах своих владений; другой мастерит летающий и плавающий автомобиль. У всех на устах несметные богатства князя Юсупова, отчасти происходившие из его крымских винокурен и заводов шампанских вин: драгоценными неоправленными камнями у него наполнены до краев большие блюда, вазы и тарелки, свободно стоящие по покоям его дворца, словно любому позволено брать. Графу Шереметьеву настолько дорог его художественный вкус, что, когда опера «Парсифаль» из-за языческого содержания по настоянию Священного синода подвергается цензуре как «сомнительная», он из собственных средств оплачивает ее постановку придворным оркестром и хором в своем частном театре.
Представители знати порой столь же богаты, как и царь, годовой доход которого с поместий приблизительно оценивается в 10 млн долларов, а некоторые даже богаче его. Подобно тому, как средний русский не отличается бережливостью, а иной раз и бездумно расточителен, щедрость свойственна и представителям высшего общества, даже по традиции и положению. Сам царь на собственные средства содержит три театра в столице и два в Москве, кроме госпиталей и многочисленных благотворительных учреждений; аристократы и предприниматели обыкновенно выступают патронами и меценатами, создавая предпосылки для расцвета культурной жизни и финансируя развитие вдохновленных примером Франции и Италии художественных ремесел. Как в архитектуре и искусстве заграничные впечатления перерабатываются в собственный русский стиль, так в основном космополитизм русского общества того времени гармонирует с осознанием собственной национальной принадлежности. В обществе отсутствует классовое чванство; снобизм чужд русским. Аристократы общаются с представителями различных слоев общества, важны лишь симпатии.
Таково общество, от жизни которого Александра отстраняется (и удаляет своих детей), так как относится к нему с недоверием и возмущена его «фривольностью».
Александру волнует еще и личная проблема: до сих пор она родила царю четырех дочерей — младшую в 1901 г. — и еще ни одного сына. Подарить царю и России здорового престолонаследника — важнейшая цель Александры, без достижения которой она не может считать свою задачу выполненной. И вновь Александра обращается за помощью к Богу: она совершает паломничество в монастырь Сарова в Тамбовской губернии, где покоятся мощи канонизированного отшельника, святого Серафима. Чудеса, которые происходили при жизни вокруг него и сотворенные им самим, до сих пор, спустя долгое время после его смерти, у всех на устах. Все, кто надеется на чудо, купаются в местной реке…
Война с Японией
Между тем на политической арене происходят кардинальные изменения. Начало 1904 г. знаменуется эскалацией конфликта с Японией. Россия до сих пор не ушла из Кореи, и Япония чувствует угрозу своей безопасности и ущемление своих интересов. Генералы царя убаюкивают его бдительность, заверяя в полной безопасности. Германский кайзер Вильгельм II, выступая в регулярных письмах Николаю доброжелателем, толкает его на авантюру в Тихоокеанском регионе (желая тем самым отвлечь его от Запада и увидеть Россию ослабленной в случае поражения). Министры предостерегают царя, однако Николай по-прежнему больше доверяет генералам, чем чиновникам. Для японской делегации, в последний раз заехавшей в Петербург, у Николая «нет времени».
В ночь на 27 января 1904 г. японцы обстреливают русский опорный пункт Порт-Артур. Начинается война, в которую Россия оказалась втянутой даже не намеренно, а по чистой легкомысленности.
Теперь Александра поглощена заботами о солдатах на фронте. Для раненых она приобретает в Германии специальный санитарный вагон, оборудованный всем необходимым для оказания первой медицинской помощи в полевых условиях, а также палатки с передвижными полевыми кухнями (и койками). Как видно из ее писем Эрнсту Людвигу, организация обеспечения всем необходимым и транспортом сталкивается с большими трудностями. Александра даже сама принимает участие в приобретении и упаковке перевязочного материала. В письме Эрнсту Людвигу она пишет: «Мы сделали все, чтобы предотвратить эту войну, но, видимо, так должно было быть, — и она полезна для нашей страны: она облагораживает людей…»
Война протекает катастрофически для России. В конце года она все еще продолжается. Беспрестанно на фронт уходят новые эшелоны с солдатами. Александра пишет Николаю:
«От последней телеграммы расплакалась — пал храбрый Кондратьев! Как сильно я сочувствую тем многим героям, которые погибли вместе с ним — они отправились прямо в рай! Как, должно быть, ужасно было напрасно ожидать помощи от спасительной армии. Да поможет Бог мужественным защитникам Порт-Артура и защитит их — чудо должно [трижды подчеркнуто] случиться, молись же о нем, моя любовь, молись, ибо необходимо призывать его изо всех сил…»
Следует сражение у г. Мукдена, величайшая битва перед первой мировой войной, в которую было брошено триста тысяч русских. Русские были разбиты.
Александра Николаю: «…у меня не укладывается в голове, это так ужасно. Все же если на то воля Божья, то нам необходимо склонить головы и нести тягостное бремя. Не теряй веры в Бога…»
Наконец, после полугодового морского перехода, — так как англичане отказали русским кораблям в проходе Суэцкого канала, — в Желтое море входит адмирал Преображенский. Там, в бухте Цусимы, его уже ожидает адмирал Того, он окружает и топит русский флот.
Сестра Николая, Ольга, как раз во дворце, когда приходит новость о поражении у Цусимы:
«Был вечер, и, как чаще всего, в это время у моего брата были министры и главнокомандующие армиями. Я уверена, что мой брат никогда не хотел этой войны, но был втянут в нее так называемой военной партией политиков и генералов, веривших в быструю и славную победу, чтобы стяжать славу в первую очередь себе, а потом уж короне. Я была во дворце, когда царю пришла телеграмма. Алики и я были в комнате. Внезапно он смертельно побледнел, пошатнулся и схватился за стул. Алики расплакалась. Весь дворец в этот день был в трауре…»
Царю повезло. Вызвали уже отправленного на пенсию министра Витте и направили на переговоры с японцами. Ему удалось подписать сравнительно мягкие условия мира. После ожесточенных торгов в Портсмуте, которые Витте несколько раз угрожал покинуть, победила его настойчивость. России не нужно было выплачивать репарации, и она сохраняла свое положение в Северной Маньчжурии с Восточной железной дорогой и тем самым противовес поднимающемуся сопернику на Дальнем Востоке, Японии. Потеряны были лишь Ляодунский полуостров, Южная Маньчжурия и Сахалин, а также Корея.
Рождение престолонаследника
В середине войны случилось событие, развеявшее мрачное настроение при дворе и в стране: летом 1904 г. на свет появился долгожданный наследник.
«Мы назвали его с благодарственными молитвами Алексеем…» — записывает царь в этот исторический июльский день 1904 г. в свой дневник.
Счастье безгранично. «Не хватает слов, чтобы поблагодарить Бога за утешение, которое он нам ниспослал в этот год тяжелых испытаний», — помечено в дневнике царя 30 июля 1904 г. После четырех дочерей, наконец, сын! Все уже оставили надежду, царицу обвиняли в неспособности подарить стране наследника — ведь доныне в царском роду в сыновьях никогда не было недостатка.
Упреков и предвзятости по отношению к Александре как не бывало, ее черствость, непонимание своей страны прощены. Вместе с семейным счастьем, которое теперь, похоже, осуществилось сполна, укрепляется также самоуверенность Александры. Она исполнила свою важнейшую задачу. Бог услышал ее молитвы, считает она, ее паломничество принесло плоды, и все теперь оборачивается к лучшему…
Царица не позволяет лишить себя удовольствия кормить грудью своего сына, хотя в ее положении это не принято (и вызывает критику); она сама купает его и проводит с ребенком, которого называет «sunbeam» («солнечный лучик») или «ЬаЬу», почти все время.
С самого начала Алексей — даже не из-за того, что он наследник, «цесаревич» — попадает в центр внимания и становится всеобщим любимчиком. «Царевич был одним из самых прелестных детей, какого можно было себе представить, — вспоминает позднее его воспитатель и учитель Пьер Жильяр. — С фарфорового личика с тонкими чертами и каштановыми волосами из-под длинных темных ресниц глядели большие серо-голубые глаза (…) Мне никогда не забыть, как я увидел его впервые: я кончал свой урок с Ольгой Николаевной, когда вошла императрица с наследником на руках; чувствовалось, что она вся сияет счастьем и гордится. Александра Федоровна сказала, что зашла, чтобы показать мне своего сына; он посмотрел на меня серьезно и внимательно…»