Достиг ли Распутин своим указанным искусством граничащего с чудом воздействия на больного наследника? Да, считают многие — кроме, естественно, Александры. С течением времени, когда Распутин постепенно потеряет свою славу «божьего человека» и от его «святости» ничего не останется, станут утверждать, что он появлялся только после преодоления Алексеем высшей точки кризиса болезни, и, следовательно, его приход совпадал с уменьшением кровотечения. Другие уверяют, будто бы через связанную с ним няню он тайно дает маленькому пациенту некое средство, предположительно, на травах, которое непосредственно перед его визитом усиливает кровотечение. Медицина же совершенно не отрицает, что успех Распутина может иметь что-то общее с гипнозом.
Врачи, правда, не подтверждают безусловного воздействия гипноза на кровотечения при гемофилии. Однако они признают, что его умелое применение может способствовать удержанию кровоизлияния в определенных границах. Британский генетик Дж. Б. С. Холден считает, что гипноз или подобный метод может вызывать сужение мелких сосудов. Последние реагируют лишь на сигналы автономной нервной системы и не могут контролироваться волей пациента, однако их сужение может быть спровоцировано находящимся в состоянии гипноза телом.
Другие медицинские исследования в области гематологии указывают на взаимодействие между психической и физиологической конституцией, между эмоциональным состоянием и физическим самочувствием. Также доказано, что кровотечения при гемофилии могут усиливаться или даже самопроизвольно начинаться от эмоционального стресса. Гнев, страх, ярость, даже болезненная чувствительность вызывают повышение давления в мельчайших кровеносных сосудах, капиллярах. Избыток эмоций может негативно сказаться на прочности и силе сопротивления капилляров, делая их хрупкими, тем более, что в подобном состоянии усиливается ток крови.
Напротив, считается, что снижение эмоционального давления оказывает положительный эффект на кровотечения. У спокойного пациента давление в кровеносных сосудах меньше и стенки сосудов прочнее. Многолетние исследования в Джефферсоновской клинике в Филадельфии доказали, что избавленные с помощью гипноза от страха пациенты стоматологического кабинета почти не кровоточат в противоположность тем, кто не подвергался гипнозу.
В этом свете власть Распутина над Алексеем, помимо гипнотической основы, может также заключаться в его успокаивающем воздействии. Его способность перевоплощения позволяет ему изображать то любящего, рассказывающего сказки заступника, сообщающего чувство защищенности и безопасности, то сурового повелителя со строгим голосом, приказы которого никак нельзя не исполнить. Ни один испуганный врач или обеспокоенный родитель не мог вселить в такой критический момент столько самоуверенности и силы в больного гемофилией Алексея, как умел это делать Распутин.
Как бы там ни было, благодаря ли действию ревностной молитвы вызывал Распутин желаемый эффект или иным способом — важно лишь убеждение Александры. Для нее Распутин чудотворец, святой, силой молитв способный обрести власть над жизнью ее сына, это неиспорченный крестьянин, сказочный простой человек из доброго русского народа и к тому же преданный ей и царю. И на пути подъема Распутина к (земной) власти при царском дворе больше ничего не стоит.
Роль благочестивого богоискателя Распутин играет виртуозно. Он великолепно умеет соединять ее с жизнью чувственного сибарита. Его безошибочный инстинкт верного слова в подходящий момент и богатый лексикон подкупающих риторических оборотов позволяют ему постоянно подыскивать необходимые аргументы в оправдание своих поступков. «Наша душа принадлежит Богу, — объясняет он своим поклонницам логическую связь между благочестием и грехом, — однако тело принадлежит нам!» И, развивая свою теорию, заявляет, что раскаяние влечет за собой глубочайшее религиозное очищение. Однако предпосылкой подобного раскаяния, разумеется, является низкое предварительное грехопадение…
Распутин и сам живет по этому девизу. Только и разговоров в городе, как о бесчинствах «божьего человека», которого вскоре начинают называть «человеком дьявола»; слухи о его распутной жизни вскоре достигают Москвы и распространяются далее по всей стране. Доходят они и до Александры: однако та с негодованием отметает их как обычные «петербургские интриги». Скоро лояльные советники царя обращаются к нему с предупреждением о том, что частое появление человека с репутацией Распутина при дворе компрометирует династию и правительство. Николай в растерянности: даже ему Распутин известен только в маске набожности; его целительное воздействие на Алексея заставляет царя держаться за Распутина, даже если Николай — ни в равной мере набожный, ни столь же склонный к мистике, как Александра, — не разделяет ее мнения о святости Распутина. «Предоставьте мне доказательства», — звучит стереотипный ответ царя после описаний похождений «старца» в Петербурге.
Между тем оба священника, на которых вначале произвели впечатление теологические знания Распутина, рассмотрели его истинную суть и сделали представление Александре. Аморальный бродяга, объясняют они ей, негодяй, бессовестный человек, обманщик — и они описывают его образ жизни. В результате: царица удаляет их из города и ссылает в монастырь.
Распутин греется в лучах могущества своей высокой покровительницы. В единый миг он осознал, какую власть дает ему эта роль, какие почти безграничные возможности ему таким образом открываются, прямо-таки валятся на него с неба. Он не был бы Распутиным, если бы мог устоять перед этим гигантским соблазном.
Как ребенок, упивается сибиряк своей властью и высокомерно пользуется весом, доставляемым ему его положение и доверие при дворе. Излучение власти, сочетающееся с мужской привлекательностью — пусть даже и варварской — в необычайной комбинации духовного и земного, чувственные флюиды — все это обладает для многих женщин притягательной магической силой. Масса возможностей открывается ему здесь; Распутин также пользуется предложенными за посредничество и протежирование взятками. От продвижений по службе, получения должностей, помилований, подготовки бумаг до увольнения неприятных особ — вот пока что дела, которые он улаживает. Не терзаясь сомнениями насчет обоснованности или правомерности требований, он лишь вносит в подготовленный образец новые имена и даты, предваряя свою записку обращением (например, «милый, дорогой Андрей Федорович! Пожалуйста, сделай это для меня!); и отсылает бумагу либо через своего секретаря, либо прямо с просителем соответствующей особе.
Кто осмеливается отказать, знает: ему надо считаться с тем, что он будет самым фантастическим образом оболган Распутиным перед царицей и в результате либо лишится своего поста, либо будет куда-нибудь переведен или сослан. Это в равной степени грозит каждому, кто рискнет критиковать его при дворе или попытается против него выступить. Таким способом Распутин начинает мало-помалу систематически устранять своих критиков, чтобы спокойно вершить дела и наслаждаться властью, оставаясь в тени.
Этот метод испробован им даже на таких министрах, как Столыпин, а также на его преемнике Коковцеве. Распутин начинает с того, что негативно высказывается царице об этих критически настроенных против него людях (мол, они не верные слуги своих господ и т. д.). Реакция царя и царицы противоположная: Николай просит Столыпина принять Распутина, составить о нем свое мнение и сообщить ему. Царь не терпит никакого вмешательства в отношении своих советников. Александра вызывает обоих министров и Распутина к себе, чтобы спросить после общей встречи мнение «старца» о министрах — настолько уже возросло ее доверие к нему. После свидания Распутин заявляет: «Мне кажется, они не очень богобоязненны…»
После этой встречи Александра пытается восстановить царя против обоих министров, что ей, впрочем, не удается. Незадолго до своей смерти Столыпин снова предупреждает царя о том, что Распутина не следует терпеть при дворе. Один раз он даже сам отсылает его назад, в родную сибирскую деревню; рассерженная царица объясняется с царем, но тот не отменяет мер своего министра. Отчаяние Александры находит выражение в бурном истерическом припадке — постоянная тревога о сыне сильно расшатала ей нервы. «Истерия и психосоматические нарушения», — констатирует придворный врач Боткин; а еще невралгия и ишиас; измученное сердце перегружено, Александру необходимо щадить. Распутин возвращается.
Становится известной реплика царя, которой он отреагировал на заклинания своего министра отослать Распутина из Петербурга: «Я с Вами согласен, Петр Аркадьевич, но пусть будет лучше десять Распутиных, чем одна истерика императрицы…»
И в самом деле, Александре, не говоря уже о том, что, по ее мнению, жизнь единственного сына и престолонаследника в моменты кризисов полностью зависит от Распутина, невозможно представить себе его иным, чем она знает. Слишком тесно переплелись в нем оба начала, таящиеся в его душе. В шелковых рубахах и мехах, в начищенных до зеркального блеска сапогах вступает сибиряк в город, где свои деньги — у него их больше, чем можно потратить — щедро прогуливает в компаниях (и модных гостиницах); причем остается достаточно и для бедных.
Отправляясь с визитом в Царское Село, он вновь превращается в простого крестьянина, каков он, впрочем, и есть. Наряжаясь благочестивым сибиряком, Распутин с расчетливой ловкостью дополняет свой внешний облик раболепной жестикуляцией; произнося речи, он постоянно осеняет себя крестным знамением. С напускной неуклюжестью именует он царя «батюшкой» или «папой», а царицу «мамой», словно желая этой мнимой примитивностью повысить свою достоверность. Никогда даже самые высокопоставленные сановники государства не осмелились бы так встречать государей и обращаться к ним на «ты». И как должна верить Александра слухам о продажности Распутина, если он наотрез отказался принять какое-либо вознаграждение за свои услуги за исцеление больного Алексея? Единственно он смиренно соглашается на перевод платы за городскую квартиру — и время от времени на небольшие подарки, т