Комментарии
1
В российской исторической науке есть две точки зрения на роль Керуллария в этом событии. Одни ученые обвиняют во всем неуживчивого патриарха, другие — папу. Первой точки зрения придерживаются в основном экуменисты — сторонники слияния Церквей под властью Рима. Я придерживаюсь второй версии. Аргументацию см. у Н. А. Скабалановича в статье «Разделение Церквей при патриархе Михаиле Керулларии» (во 2-м томе его труда «Византийское государство и Церковь в XI веке»).
2
Для нашей книги важен такой нюанс. Отцом Андроника являлся кесарь Иоанн Дука — высокопоставленный человек в Византии того времени. Этот персонаж будет участвовать в политических интригах еще пару десятилетий. Его зятем станет Алексей Комнин. Лишь по достижении договоренностей с кесарем Алексей сможет надеть венец императора Византии. Имя кесаря Иоанна Дуки читателю стоит запомнить.
3
После этого их государство просуществовало тридцать лет и было поглощено Венгрией. Затем были новые господа — австрийцы, турки, Наполеон, Гитлер. Относительную независимость Хорватия обрела лишь в 1991 году.
4
Устройство византийского общества доступно изложено в книге Г. Г. Литаврина «Византийское общество и государство в XI–XII вв.». Не будем повторяться, просто отошлем читателей к работе этого замечательного советского историка. Нельзя не отметить и работу крупного русского ученого Н. А. Скабалановича «Византийское государство и Церковь в XI веке». Его выводы и даже манеру изложения частично использовал Литаврин. Работа Скабалановича сегодня стала классической. Наконец, в 1967 году коллектив советских авторов выпустил великолепный трехтомник «История Византии», который содержал новые на тот период обобщения о ходе развития Ромейской империи. Эти книги не устарели до сих пор.
5
Между прочим, история русского дворянства показывает, в каком направлении могла бы эволюционировать Византия, если бы ее не разрушили турки. Ведь в Московии так и не сложился классический феодализм с его баронами, герцогами и графами. Не было и свободного оборота земли. Хотя дворянство и получило в итоге огромные вольности, оно оставалось частью централизованного государства. Вместе с тем и Россия, и Византия переболели своим феодализмом. В России попытку феодальной революции пресекли два царя — Иван III и его внук Иван Грозный. Византия пошла другим путем. Феодализм в ней все-таки победил. Для империи это оказалось страшным злом. Она погибла.
6
Может показаться, что мы модернизируем ситуацию. Какие партии в XI веке? Какие политические коалиции? Ну что ж, если читатель полагает, что история — это хаотичная борьба отдельных личностей, от воли которых все зависит, пусть ограничится чтением первой главы. Если же он хочет понять суть явлений и выстроить логичную цепочку фактов, то придется для ясности оперировать такими понятиями, как «партии», и следить за изменениями расстановки сил. Мы как бы «укрупняем» картину, чтобы не запутаться в калейдоскопе мелких деталей. Это единственный способ что-то понять и разобраться в истории крупного государства.
7
Прекрасное представление о жизни византийских помещиков дает книга «Советы и рассказы Кекавмена». Ее написал потомок армянского князька на византийской службе. Перевод и научные комментарии к ней выполнил Г. Г. Литаврин в советское время. Недостаток у этой книги один: широкой публике она неинтересна. Это черновой материал для монографий о византийском быте или для исторических романов, описывающих жизнь византийской провинции.
8
Это был такой же стратиот-выдвиженец, как и Комнины. Происходил с Балкан. Потомки этого Палеолога породнятся с Комнинами, захватят трон и дадут Византии последнюю правящую династию. А одна из представительниц знаменитой семьи, Зоя, попадет на русский трон и станет бабушкой первого русского царя — Ивана Грозного.
9
Оба города были одно время византийскими владениями, каждым управлял дука. Понемногу они обрели свободу, а титул правителя превратился из дуки в дожа. Кстати, фашистский правитель Муссолини тоже был дукой Италии — только в его время это слово звучало как «дуче». Французское «дюк» — герцог — опять же родственно византийскому «дука». Наконец, византийская фамилия Дук явно происходила от чиновников-дуков. Слово имеет латинские корни в глаголе ducere — вести, возглавлять. Следовательно, дука, дюк, дуче — это глава, вождь.
10
Отличие учений этих еретиков от православия вот в чем. Монофизиты утверждали, что у Христа есть только одна (моно) природа (физис) — божественная, человеком он не был. Несториане говорили, что Мария родила человека Иисуса, который после вознесения стал Богом. Поэтому Марию они звали Христородицей, а не Богородицей. Православные полагали, что в Марию вошел Логос и тогда свершилось непорочное зачатие, причем девушка родила Бога, остававшегося некоторое время в человеческой оболочке; следовательно, у Христа две природы: божественная и человеческая.
Все три течения — православные, монофизиты и несториане — считали друг друга еретиками, а свою версию христианства — единственно правильной. Над этими теологическими нюансами много смеялись научные атеисты в советское время, а зря. Проблема была не в тонкостях толкования Библии, а в психологическом расхождении этносов. Сирийцы видели мир иначе, чем армяне, славяне и греки. Представители этих народов не хотели быть похожими друг на друга. Религия стала способом обрести национальную идентичность. Например, что за этнос — сирийцы? Формально его нет. В Ромейской империи все подданные — ромеи.
Но по факту он существует и проявляет себя. Это наследники древних семитов Сирии, и называются они несторианами. Когда мы говорим «несториане», то понимаем, что имеем дело с представителями средневекового сирийского этноса.
Так возникли новые общности: греко-славяне исповедовали православие, армяне — монофизитство (хотя были среди них и православные, то есть этнос раскололся), сирийцы — несторианство.
11
Сулейман был человеком непростой судьбы. Он приходился троюродным дядей султану Мелик-шаху. То есть вел род от общего с ним предка — вождя туркмен Сельджук-бека. Отец Сулеймана — Куталмыш-бек — сам когда-то претендовал на султанский престол и поднял мятеж против своего двоюродного племянника — султана Алп-Арслана (это случилось в 1064 году). Мятежник руководствовался древними представлениями о власти, которую должен наследовать старший в роде. Но этот принцип уже не работал. Сельджукские воины присягнули на верность Алп-Арслану. Куталмыш-бек проиграл битву с войсками племянника и попал в плен. Алп-Арслан приказал задушить его тетивой от лука. Юного Сулеймана тоже хотели казнить, но за него заступился великий везир Сельджуков — знаменитый Низам ал-Мульк. Отпрыска Куталмыша пощадили. Со временем молодой бек попал в окружение султана. Демонстрируя лояльность, он получил несколько поручений, выполнил их и проявил храбрость в боях. Новый султан Мелик-шах — сын Алп-Арслана — хорошо относился к Сулейману. И вот — настал его звездный час. Сулейман получил командование на отдельном театре военных действий.
12
Это название родилось очень давно. Считается, что гвардию бессмертных создали иранские цари из династии Ахеменидов. Отряд имел постоянную численность. Как только кто-то умирал или погибал, вакансию в этой элитной части занимал очередной кандидат. Так она и стала «бессмертной».
13
Много позже Алексей вспоминал в кругу семьи, что после битвы Вриенний едва не убил его как-то на привале. Комнин ехал с ним без охраны, полагаясь на честное слово, и однажды прилег отдохнуть. Вриенний занес над Алексеем меч… но в последний момент передумал. Этот случай приводился как поучительный пример божественного заступничества.
Впоследствии дочь императора — Анна Комнина — заботливо внесет этот эпизод в свою «Алексиаду». У современных историков он вызовет массу интерпретаций и литературных аллюзий. Они будут гадать, из каких более ранних литературных источников могла позаимствовать ученая Анна свой эпизод. В правдивость принцессы никто не верит.
Думается, все гораздо проще. Вриенний действительно хотел убить Комнина и бежать. Но Алексей отлично наладил оперативную работу и собственную охрану. Опытный воин, Вриенний понял, что убийство ничего не даст: охранники помешают. А если не успеют помешать, то уничтожат Вриенния постфактум. То есть риск для Алексея все-таки был, хотя и не столь большой, как казалось на первый взгляд. Поэтому Комнин и любил вспоминать этот случай как пример божественного вмешательства.
14
Татикий еще ребенком попал в ромейский плен. Его взял к себе в дом отец Алексея Комнина. С турком обошлись хорошо и отдали в товарищи Алексею. Юноши выросли вместе. Алексей доверял Татикию как самому себе. То есть несколько больше, чем всем остальным. Татикий платил преданностью. Таково было правило ромеев — привлекать способных людей независимо от их национального происхождения. В этом — сила и слабость великой Византийской империи.
15
Н. А. Скабаланович предполагает, что это были не турки, а венгры. Действительно, ромеи часто называли венгров турками. Но к концу ХI века в византийской армии служили и настоящие турки — сельджуки и печенеги. Вполне вероятно, что турки здесь названы своим именем.
16
Это не значит, что мы осуждаем государственные перевороты. Все дело не в средстве, а в цели. Вернее, в результате. Если революция позволила остановить развал страны, чтобы собрать ее на новой основе и совершить прорыв на мировой арене, превратив из аутсайдера в сильнейшую мировую державу, — нужно приветствовать такую революцию. И совсем другое дело захват власти политиком в личных интересах по договоренности с олигархическими группировками. Какой вариант «революции» был у Комнина? Вероятно, средний между двумя вышеперечисленными.
17
Именно так следует понимать жеманную фразу в книге Анны Комнины, что монах Гарида, мол, предрекал Алексею императорскую власть. За эти шпионские заслуги он и получил патриарший престол.
18
Правда, об этом мало кто знал. Немца гораздо позже разоблачила его русская жена Евпраксия, внучка Ярослава Мудрого. Оказывается, женщину заставляли участвовать в «черных мессах». На ее обнаженном теле устраивали сатанинские ритуалы: с поглощением фекалий, уничтожением кошек и козлов, оргиями. Это немецкое порно привело Евпраксию в ужас.
Современные германские историки объявили Ярославну глупым, темным и забитым существом; попав к папистам, она, мол, поддалась их уговорам, запуталась в показаниях и оклеветала мужа. Отношение западных исследователей к нашим соотечественникам иногда бывает просто изумительно! Они даже не потрудились узнать, что уровень образованности русских женщин, тем более княжеского рода, был в то время гораздо выше, чем у малограмотных западных герцогинь и королев. Хотя отличить сатанизм от христианства легко могли те и другие.
19
Интересно, что методы европейцев по отношению к Византии останутся почти неизменными на протяжении полутора столетий. В 1204 году 30 тысяч европейских рыцарей отправятся в Четвертый крестовый поход с единственной целью — восстановить на престоле законную династию византийских императоров, свергнутую узурпатором. В итоге на месте Византии возникнет европейская колониальная империя, а греки превратятся в крепостных рабов, принадлежащих куртуазным рыцарям. В XI столетии Алексей Комнин уберег сограждан от этой опасности.
20
Наличие двух последних принцев в войске Алексея весьма показательно. Комнин сумел примирить аристократические роды Византии и повел их за собой. Но, с другой стороны, император не меньше зависел от своих молодых советников, чем те зависели от самого императора.
21
Примечательное назначение: значит, он полностью доверял кесарю. Это еще раз подтверждает, что недавний бунт Мелиссина был поднят по тайному сговору с Алексеем и его партией.
22
Албанцы — это наследники древних иллирийцев. Они ютились в горах неподалеку от Адриатики, подчинялись то византийцам, то венецианцам, а позже вошли в состав Османской империи. При этом охотно принимали религию своих господ. В византийское время албанцы были православными. Когда часть их земель захватили венецианцы в XIV веке — приняли католичество. С приходом турок — сделались мусульманами. Собственно, тогда и возник современный албанский этнос.
23
Денег, впрочем, не хватило. Алексей совершенно разочаровался в варягах-русах, ему требовались западноевропейские конные рыцари. Император пребывал под сильным впечатлением от норманнской тактики и выучки. Он и раньше сталкивался с нею, но не в таком крупном масштабе. Вспоминая норманнов, Алексей ненавидел их и восхищался ими. Его прагматичный ум подсказывал, что западноевропейских рыцарей смогут разбить только западноевропейские рыцари. Так начиналось западничество Комнинов. Правда, сам Алексей постепенно воссоздаст ромейскую армию из своих соотечественников. Но дурные зерна будут посеяны, и через два поколения они дадут обильные всходы.
24
Что касается Исаака, то после этой операции его считали специалистом по религиозным вопросам. Впоследствии Исаак прославился как борец с еретиками и стал кем-то вроде «великого инквизитора» при Алексее.
25
Кто составлял дружину царя? Варяги? Ни в коем случае. Те всегда сражались в пешем строю, в то время как Алексея сопровождала именно конница. Придворные? Это возможно. Однако таких было немного. Лучшие витязи ценились на вес золота и возглавляли отдельные отряды. Такими военачальниками являлись Георгий Палеолог, Татикий, Григорий Бакуриани. При тогдашнем дефиците кадров подобных людей не брали в дружину — это было бы слишком расточительно. Остается одно. Алексей командовал небольшим отрядом наемников-франков, который успел собрать за время после битвы при Диррахии.
26
Правда, «западной» эту манеру можно было называть лишь условно. Рыцарскую конницу изобрели сарматы за 1400 лет до описываемых событий. Впоследствии эту тактику применили византийцы, назвав тяжеловооруженных конников катафрактами. Но к концу XI века таких «рыцарей»-катафрактов в Византии не осталось. Они разорились или погибли в эпоху смут. А пехота сражалась плохо. Вот почему пришлось нанимать рыцарей-франков.
27
В число турецких наемников входили отборные воины, а командовали ими лучшие из лучших головорезов армии султана. Среди прочих там находился «сам Камир», со значением пишет Анна Комнина. Кто такой этот Камир и чем он знаменит, мы уже никогда не узнаем. Можно лишь предположить, что грозное имя этого военачальника гремело по всей Малой Азии во времена войн между сельджуками и византийцами. Спектакль под названием «История человечества» очень многолюден. Его переполняют статисты или второстепенные персонажи, которые быстро забываются. Из миллиардов людей, живших на нашей планете, мы держим в памяти всего лишь несколько сотен. Одна из целей историка — открыть как можно больше имен. Ибо забвение делает нашу жизнь бессмысленной.
28
Этот поступок Алексея впоследствии повторил русский великий князь Дмитрий Иванович в битве на Куликовом поле. Все мы помним хрестоматийный пример, когда Дмитрий обрядил в великокняжеские доспехи боярина Бренка, а сам пошел драться в передовом полку. Это произвело огромное впечатление на воинов и бояр. Все поняли, что терять нечего, коль скоро великий князь вдет навстречу опасности. Алексей поступил чуть иначе. В этом — важный психологический нюанс поведения византийского императора. Он был хитрее и тоньше своего московского коллеги.
29
Коннетабль — это жезлоносец, заместитель короля или герцога на поле боя, командующий войсками; в Польше такая должность называлась «гетман», а в современной Англии от пышного «коннетабль» произошло прозаическое «констебль» — полицейский с жезлом.
30
Анна Комнина пишет о битве при Ларисе со сдержанной радостью. Зато западные хронисты безбожно врут в угоду своим норманнским заказчикам. Они называют Боэмунда победителем. Еще бы: он отбил все нападения, рассеял несколько византийских отрядов и смог уйти в Касторию, причем враг его не преследовал. Это создает у современных историков иллюзию незначительности победы византийцев. Некоторые вообще не верят в ее реальность. В нынешней исторической науке почему-то утвердилось клише: византийские источники всегда лгут, преувеличивают свои успехи, замалчивают поражения. А западные хронисты — это образец рыцарской чести. У них всегда верные данные о численности неприятельской армии, ясные описания сражений и откровенный разбор результатов боевых кампаний.
На самом деле — это просто штампы. Мы видим, что западные источники называют фантастическую численность армии Алексея — 170 тысяч человек. Эту цифру принимает даже такой вдумчивый и доброжелательный историк Византии, как Федор Успенский.
Восхвалений, пресмыкательства перед властью и сознательного искажения фактов на Западе не меньше, чем в любом другом конце мира. «Честные» западные СМИ возникли не сегодня — это продукт тысячелетней эволюции, которая знала таких корифеев вранья, как Вольтер и Гизо, Геббельс и полковник Хауз, Черчилль и Рузвельт. Современные журналисты — лишь тень былых титанов. Имена средневековых писателей менее известны, но поверьте: лгали они не меньше. Это не значит, что византийские авторы отличались кристальной честностью: мимоходом мы цитировали, например, редкого мерзавца и вруна Пселла. Но это значит одно: нельзя принимать на веру слова историков и летописцев. Нужно владеть методами исторической критики для того, чтобы уметь отделять ложь от правды. В данном случае несомненно, что лгут западные писатели.
Но что было в действительности?
31
Философия — наука тонкая. Удержаться на дозволенных позициях в ней очень сложно. Мы помним это на примере философских кафедр в советских вузах. Это всегда был рассадник вольнодумства, но настолько закамуфлированного и заумного, что власть смотрела на него сквозь пальцы. По той же причине вольнодумство философов терпели в западном демократическом мире. Кому придет в голову начинать революцию против советской или буржуазной системы под знаменами Хайдеггера или Хабермаса?
Но философия часто мстит за пренебрежение к себе. Стоит проглядеть крамолу интеллигентов, и на арене появятся бунтари. На Западе в новое время таким стал Герберт Маркузе, который призывал разрушить капиталистический мир. В СССР — Александр Зиновьев, который выступил против советской системы. И Советам, и буржуазии пришлось немало потрудиться, чтобы подавить вольнодумцев. В Византии ересь Итала вовремя заметили и донесли Алексею Комнину. До гражданской войны не дошло. Философа удалось вовремя остановить. Хотя поначалу исход идейной борьбы был вовсе не очевиден. В эпоху разложения и смут императорам было вовсе не до Итала.
32
Вот почему, например, поздних большевиков (начиная с 40-х годов XX века) нельзя считать антисистемой. Хотя на ранних этапах в их партию проникло много сомнительных элементов, которые проповедовали свободный секс, потребляли наркотики и не признавали порядка. Однако этих людей очень быстро уничтожили, и общество развивалось своим чередом. Большевистская система была атеистична и позитивна (бывает и так). Практически во всех государствах, где побеждали коммунистические режимы, тоталитарные антисистемные секты подверглись запрету, а их адепты — жестоким гонениям. Это симптоматично.
33
По всем юридическим нормам действия манихея можно квалифицировать как мятеж против законного правительства. Но не всегда они расценивались именно так. Например, советские историки воспринимали Травла, да и всех манихеев, как социальных борцов. Это неверно.
Повторимся еще раз. Ересь — это мировоззрение. Богомилы — это, примитивно говоря, сатанисты высокой степени посвящения. Одним из самых знаменитых сатанистов того времени являлся западно-римский император Генрих IV — аристократ, безжалостно подавлявший крестьянские выступления. Так что дело не в социальном протесте, а в душевной или духовной болезни носителей ереси.
34
Король потерял престол еще в 1074 году, но не утратил амбиций. Шалмана свергли двоюродные братья, от него отреклась жена. Тогда экс-король снесся с печенегами и заключил с ними союз. Возможно, в войске Шалмана собрались последние паладины древней венгерской доблести — тяжелые кавалеристы, прямые потомки угорских кочевников, когда-то державших в страхе половину Европы и набиравших полонянок во время набегов. А свергли его новые венгры — потомки от смешанных браков с европейскими пленницами. Так или иначе, Шалман чувствовал себя своим среди печенегов.
35
Но я склонен верить Анне Комнине больше, чем Вальтеру Скотту. В его просвещенное время короли, президенты, премьеры превратились в никчемных бездельников. Максимум, на что они были способны, — плести интриги. Зато в средневековой Европе правитель являлся, как правило, воином. Каждый такой воин был уникален. Роберт Гвискар не раз ходил в атаку вместе со своими норманнами. Предводители Первого крестового похода сражались во главе рыцарских армий. Через сто лет сицилийский король Танкред и английский Ричард Львиное Сердце возглавляли войска и совершали подвиги на полях сражений. Византийские императоры — вовсе не исключение в этом списке. Особенно во времена Комнинов — ставленников провинциальной военной знати. Чтобы заслужить уважение соратников, императору надлежало проявить личную удаль. Доблестным рыцарем был внук Алексея I — император Мануил I. Не уступал ему в храбрости другой внук — знаменитый Андроник I Комнин. Сражаться и выигрывать помогали ежедневные тренировки. Если Анна и преувеличила насчет подвигов отца, то не сильно. Труса и бездарность давно бы уже свергли вояки. Именно так они поступили с «Без-четверти-вором» и даже с Никифором III. Алексей не был похож ни на первого, ни на второго. Он остался настоящим, хорошо тренированным воином. Таким же, как его телохранители.
36
Кстати, что это за турки на службе у царя? Вероятно, это жертвы междоусобиц в Никейском султанате. Султанат распался после смерти Сулеймана. По Малой Азии без дела бродили толпы туркмен. Часть из них император привлек на службу. Разумеется, Татран лгал, что эти отряды близко; они находились на приличном расстоянии и никак не поспели бы к Русию.
37
Впрочем, византийской ее можно назвать лишь условно. Ударную силу этой кавалерии составляли Маниакиты.
38
Император в это время едва успел вернуться из инспекционных поездок по армии. В столичном дворце он не пробыл и недели. Анна Комнина говорит, что он даже не успел вымыться в бане. Но это, конечно, явная несуразица. Если только Алексей не был грязнулей и не мылся раз в десять дней.
39
Кстати, мы не раз упоминали влахов. Это романизированное население Балкан. Другими словами, это люди, говорившие на испорченной латыни. Еще проще — предки румын. Только жили они, помимо Румынии, еще в Болгарии, Греции, Албании. А один из районов современной Македонии даже носил тогда название Великая Влахия. Влахи исповедовали православие и считали себя потомками римских граждан — романами, или румынами. Современная Румыния — это Романия, то есть название отражает претензию быть наследниками Римской империи. Но этим не исчерпывается проблема происхождения влахов. Анна Комнина почему-то называет их кочевниками. Может быть, в данном случае это синоним слова «беженец». Возможно и другое: влахи активно перемешивались со степняками, причем последние усваивали разговорную латынь в качестве обиходной речи. Впоследствии, когда будет создано Второе Болгарское царство, его правители будут на треть славянами, на треть влахами и на треть половцами. Влахами, как это ни дико звучит, могли быть кочевники, говорящие на вульгарной латыни.
40
Анна Комнина специально указывает, что в число печенежских союзников входил какой-то отряд из «горных областей». Академик В. Г Васильевский считал, что это витязи из Прикарпатья — подданные галицкого князя Василька Ростиславича. Эту версию некритически принял Ф. И. Успенский в своей «Истории Византийской империи». Но с тем же успехом можно утверждать, что перед нами — болгары из Родопских гор или румыны из тех же Карпат. Важно другое. Мы имеем прямые указания на то, что печенежская армия к тому времени была многоплеменной.
41
Имела место тайная дипломатия. Алексей отправлял гонцов за помощью не только к западным друзьям. Он искал союзников и на севере. От русских князей, погрязших в усобицах, пользы не предвиделось никакой. Русь была стара. Славянский суперэтнос являлся ровесником Византии — он родился за тысячу лет до описываемых событий. А в XI веке Русь лихорадило междоусобицами. Зато кипчаки (они же куманы, половцы) — дело другое. Куманы представляли собой классический степной этнос — потомков светловолосых скифов, хотя и говорили по-тюркски. Этот воинственный народ враждовал с печенегами и сельджуками. Язычники-половцы не любили мусульман.
42
Ученый привел интересные аргументы в пользу того, что это был отряд князя Василька. Академик-византинист основывается на лингвистических нюансах в сочинении Анны Комнины, которая оставила мимолетное воспоминание об этом отряде, а также на косвенных данных русской летописи. В частности, сказано, что уже в 1092 году отряды Василька грабили вместе с половцами Венгрию. Однако при чем здесь печенеги?
С половцами русичи сдружились после первых конфликтов. С печенегами — нет. Ведь это были мусульмане, а значит — враги. Русским было нечего делать в печенежской армии. Вассалом печенегов Василько опять же не был. С какой стати ему приводить свой отряд под их бунчуки?
Но этот вопрос не относится к числу краеугольных для исторической науки. К тому же он, скорее всего, неразрешим. Поэтому оставим его. Для нас имеет крайне мало значения, участвовала или нет дружина одного из русских князей в битве при Лебурне. Ясно лишь, что 5-тысячный отряд славян или влахов пополнил византийскую армию перед решающей битвой с кочевниками.
43
Впоследствии, через сто лет, разбойники-крестоносцы захватят Кипр и даже название этого вина переделают на свой вкус. Виноградники станут собственностью духовного ордена тамплиеров. Отсюда и новое название вина. Теперь оно именуется «Комондария» — то есть «командорское» вино тамплиеров. Одно из командорств ордена располагалось на Кипре и украло у местных жителей секрет изготовления изысканного напитка. Европейцы с давних пор не гнушались кражей интересующих их технологий.
44
Это явственно показывает, что при первых Комнинах царил культ военного дела. Чтобы защищать страну, требовались воины и полководцы. А значит, нужна была соответствующая идеология. Сам неплохой боец, Алексей умел ценить добрых воинов. При его дворе возникла атмосфера почитания военных талантов.
45
Нужно немного отвлечься, чтобы пояснить читателю основную канву событий в мусульманском мире.
В 1092 году умерли два выдающихся правителя Сельджукского султаната. Сперва был убит великий везир Сельджуков Низам ал-Мульк. Он пал жертвой террориста из секты «гашишинов». Через месяц после смерти Низам ал-Мулька скончался султан Мелик-шах. Империя Сельджуков была обезглавлена. В ней начались смуты, которые через сотню лет завершатся гибелью династии. А пока — перед нами начало трагедии.
По всем границам султаната вспыхнули восстания. Верховную власть захватила вдова Мелик-шаха — Теркен-хатун («турецкая царица» — это обычный титул главной жены мусульманских правителей тюркского происхождения). Она возвела на престол своего 4-летнего сына Махмуда I.
Но эмиры провозгласили султаном 12летнего сына от другой жены — Берк-Ярука. Началась междоусобная война. Решающая битва между войсками Теркен-хатун и Берк-Ярука состоялась в 1093 году в окрестностях Исфахана. Берк-Ярук победил и стал султаном сельджуков.
Его правление — это сплошная череда усобиц и неприятностей. Огромное тело Сельджукской империи оказалось гнилым. На первых порах Берк-Ярук пытался сохранить султанат в целости. Вернее, это делали советники юного правителя, главным из которых был опекун Баги-Зиян. Но грозные признаки гибели дали о себе знать практически сразу. Пока Берк-Ярук сражался под Исфаханом, в Сирии восстал его дядя — Тутуш. А в Восточном Иране взял власть другой дядя — Арслан-Аргун.
Еще раз обратим внимание на дату решающего сражения между войсками Теркен-хатун и Берк-Ярука. Это 1093 год. Следовательно, до этого времени юный султан-победитель не мог направить войска в Рум. А он их направил. Об этом говорится в сочинении Анны Комнины. Даты в книге византийской принцессы, как всегда, перепутаны. У нее рассказ о вторжении войск Берк-Ярука находится сразу после убийства никейского султана Сулеймана ибн Куталмыша, то есть в 1086 году. На самом деле они не могли произойти раньше 1093 года. Этим же временем можно датировать и поход Татикия.
46
Имена полководцев наводят на мысль, что Алексей перестал на какое-то время доверять близким родственникам. Возможно, императора встревожили события вокруг заговора Иоанна Комнина.
47
Впрочем, возможен и другой вариант. Не Абуль-Касим предал Алексея, а наоборот. Как и почему это могло произойти, порассуждаем ниже.
48
Русскому читателю будет небезынтересно узнать, что сербы, возможно, являлись потомками древних антов — основателей первого славянского государства со столицей в Киеве. Это обширное и культурное царство было разгромлено аварами в VI веке и распалось, а входившие в него племена перешли на Балканы, изрядно к тому времени одичав. Ведь культура не есть что-то вечное. Ее легко приобрести и потерять.
49
Весь вопрос в том, куда идут деньги. При «Без-четверти-воре» они разворовывались. Горстка чиновников жила за счет остального народа. При Алексее деньги шли на создание армии. Армия защищала страну. После побед над врагами страна постепенно начала богатеть. Казалось бы, это простая формула для процветания любой страны. Победы выгодны. Поражения — нет. Однако до сих пор находятся мыслители, которые рассуждают о пользе поражений для родной страны. Тем не менее финансовую политику Алексея стоит оправдать. Победителей не судят.
50
Когда эта глава уже была написана, я прочел крайне интересную книгу американского разведчика и политолога Эдварда Люттвака «Стратегия Византийской империи». Он тоже обратил внимание на высказывания «знатоков» о вреде, который Византия получила после захвата Болгарии. Люттвак ответил просто. Если бы Болгария стала слабой, она не смогла бы прикрыть Византию от набегов степняков с севера. А если она была сильной, то угрожала Византии сама.
51
Нельзя не заметить, что во времена поздней советской системы наши историки невероятно принижали роль личности и выдвигали на первый план так называемые объективные предпосылки и обстоятельства. Еще большевики отрицали индивидуальный террор. Между тем средневековые террористы-исмаилиты с помощью политических убийств разрушили огромный Сельджукский султанат в XII веке.
52
Наличие куманов показывает, что перед нами еще не восстание. Это интервенция половцев в пределы Ромейской империи под благовидным предлогом. Как обычно, есть предатели и обиженные, которые переходят на сторону оккупантов. Но Лже-Диоген им не доверяет. Он передвигается исключительно под охраной куманов.
53
Западное общество находилось в экономическом тупике. С самого начала оно развивалось экстенсивно. Другими словами, вширь. Правящий слой выбирал жертву, за счет которой благополучно жил какое-то время. Сперва герцоги Карла Великого захватили Западную Европу и обратили ее население в крепостных. К концу XI века этот ресурс был исчерпан. Избыток населения, отсутствие технологических прорывов и всеобщая косность поставили западное общество на грань выживания. Тогда возникла идея Крестовых походов. В итоге Запад получил первые колонии — вначале на Ближнем Востоке, затем — в Византии. Туда хлынули излишки людских ресурсов. Был налажен товарообмен с восточными странами.
В 1453 году Константинополь захватили османы. Они перерезали торговые пути на Восток. Запад вновь пережил глубокий кризис. Перенаселение, недостаток золота и других ресурсов, отсутствие перспектив ддя развития технологий опять поставили под вопрос существование европейской цивилизации.
Спасением стало открытие Америки. Излишки людей хлынули туда.
Из Америки потекли серебро и золото, дешевое сырье и товары — сахар, ткани; в Европе появились недорогие сельхозпродукты американского происхождения: кукуруза, томаты, картофель. Беспрецедентное ограбление Американского континента продолжалось несколько столетий. Колониальные империи Запада сильно расширились. Они захватили даже такие отдаленные от Европы земли, как Индия и Австралия. Европейцы окончательно превратились в общество потребителей, которые жили за счет завоеванных территорий, гордились этим и называли собственную систему самой совершенной в мире.
В XX веке инерция развития колониальной системы закончилась. Настала очередь использовать распад России. Ее богатства были поставлены под внешний контроль и хлынули на Запад, чтобы продлить жизнь умирающему миру Карла Великого. Одновременно мы наблюдаем походы новых крестоносцев на Ближний Восток — Евроатлатническая цивилизация пытается выжить любой ценой, хотя распад любой цивилизации неизбежен.
54
Кстати, эпизод с арестом Гуго стал основной не раз упоминавшегося романа «Граф Роберт Парижский». Вальтер Скотт расцветил его захватывающими приключениями и темными ужасами византийских застенков, чтобы потрясти воображение западного читателя. Реальный граф Гуго отделался легче. Его задаривали подарками и деньгами, кормили изысканными блюдами и развлекали в византийской столице.
Между прочим, в одном из застенков герой романа обнаружил Урселя Бальеля, о котором мы писали в первых главах книги. Реальный Урсель к тому времени сошел со сцены и, скорее всего, умер. Причем обстоятельства смерти неизвестны. Он уже не интересовал летописцев.
55
Правда, авторитетный немецкий историк Крестовых походов Бернгард Куглер полагает, что византийцы были разбиты рыцарями. Но в крайнем случае можно говорить, что сражение закончились вничью. Рыцарям не удалось ворваться в Константинополь. В то же время Анна Комнина ясно пишет, что крестоносцы «бежали». Обычно она не замалчивает поражений своего отца. Что касается стремления Алексея уладить дело миром, то оно оставалось неизменным даже после новой победы, о которой мы скажем ниже и в которой Куглер не сомневается. Причина вполне прозаична. Император понимал, что победа над лотарингцами бессмысленна: следом идут новые войска крестоносцев, которые раздавят Царь-город вместе с его обитателями.
56
Впрочем, и здесь не обошлось без альтернативной точки зрения на события. Средневековый хронист из Нижней Лотарингии Альберт Аахенский пишет, что победили его соотечественники. Он просто хочет угодить вельможным господам — лотарингским герцогам, которые оплачивали его труд.
57
Это было в обычае западных аристократов. Прислугу и чернь за людей не считали. Византийцы мыслили в то время иначе. Достаточно почитать «Советы и рассказы Кекавмена» — византийского полководца той поры, чтобы понять всю степень отличия. Кекавмен говорит о простых людях без всякого презрения и теоретически считает всех равными по рождению. Но не по богатству и удаче.
58
При чтении хроник может сложиться неправильное впечатление, что рыцари все как один злились на Алексея Комнина, ненавидели византийцев и хотели расправиться с ними. Но есть важный нюанс. Большинство европейских хронистов сочиняли свои произведения гораздо позже — через несколько десятилетий после грозного 1097 года. За это время много воды утекло. Отношения Европы и Византии сильно ухудшились.
По замкам и городам гуляли мифы о продажности, жадности и коварстве православных правителей.
Хотя, как мы видим, князья-католики ни в чем не уступали своим православным коллегам. Жестокость, цинизм, ханжество, низменные дела под прикрытием высоких слов — все это встречается десятки тысяч раз в истории человечества. Они существуют у католиков, православных, мусульман, евреев, буддистов, конфуцианцев — у всех. Несправедливо выгораживать одних, обвиняя других.
В 1097 году образ врага еще не был создан. Византию пока не считали монстром на Западе. Многие графы симпатизировали Алексею Комнину, искренне искали дружбы ромеев и не держали на них зла. То есть многое зависело от личных амбиций крестоносных вождей.
Приведем занятное письмо графа Стефана де Блуа, которое тот адресовал жене, тосковавшей во Франции.
«Благодаря Богу я прибыл в Константинополь с величайшей радостью, — пишет Стефан. — Император принял меня по достоинству с великим почетом, как родного сына, щедро наделил дарами, и, вообще говоря, во всей Божьей рати нет ни одного герцога, графа и другого значительного лица, кому бы он более верил или был более благосклонен, нежели ко мне… Скажу тебе по правде, что в наше время нет на земле человека, который был бы подобен императору. Он щедро наделяет наших князей, всех воинов осыпает дарами и кормит бедных». Это — голос непосредственного участника событий, а не хитрого хрониста, который приспосабливается к вкусам заказчика. Здесь нет ни слова о коварстве ромеев.
Или вот еще один современник: монах Фульхерий Шартрский. Точнее это имя звучит Фуше, но по традиции его принято называть Фульхерием (такова латинизированная форма). Он сопровождал нормандского герцога Роберта и подробно описал поход. К Алексею и византийцам Фуше относился вполне лояльно. «Какой знаменитый и красивый город этот Константинополь! — восхищается Фуше. — Там постоянно содержится и живет, как я полагаю, 20 тысяч евнухов». Очередное преувеличение, но никакой злобы. Дальше — слова о клятве, которую принесли графы и герцоги. «Нашим вождям было необходимо вступить с императором в дружеские отношения, чтобы получать, и теперь, и на будущее время, советы и помощь как для себя, так и для тех, которые последуют за нами тем же путем». Просто, прагматично, однако вовсе не агрессивно.
Итак, все зависит от принадлежности рыцарей к той или иной партии. А именно, к партии французов или к партии Боэмунда и Бульона. Первые относились к ромеям терпимо. Вторые — с ненавистью.
С честными и откровенными людьми Алексей вел себя как верный союзник. С ложными друзьями — как тонкий политик. Вот и все.
59
Не был однороден и этнический состав армий. Поясним нашу мысль на более позднем примере. В XV веке османский султан Баязет вывел против среднеазиатского завоевателя Тимурленга «этническую солянку» из множества туркменских племен — текинцев, исфендияров, караманов и т. д. Вторую половину османского войска составляли сербы, греки, албанцы, болгары, армяне…
Не более монолитными были сельджукские армии в конце XI века.
60
Словом, сельджуки напали на крестоносцев. «Произошло ужасное сражение, — пишет Матфей, — обе стороны, кинувшись друг на друга, бились бесстрашно и безжалостно, как дикие звери. Сверкание шлемов, гром лат, скрип луков собрали воедино все множество иноплеменников, от грозных криков сотрясалась земля, от свиста стрел бросало в дрожь лошадей. А кто был храбр и мужествен, стал сражаться. Подобно детенышам львов, они беспощадно рубили друг друга. Тот день был более страшным и ужасным, чем день первой сечи, ибо султан дрался с племенем франков с шестьюдесятью мириадами воинов. В столь страшной битве войско франков победило войско персов, учинило огромное, страшное побоище, так что трупы убитых усеяли поле; франки обратили персов в бегство и взяли мириады трофеев и пленных. Не счесть золота и серебра, что захватили они у персов».
61
Вот подробный рассказ Гийома Тирского о действиях Раймунда: «Он поставил против нее (стены) две метательные машины, которые работали беспрерывно; но стены были так крепки, что ему не удалось отбить ни одного камня. Он удвоил потому метательные орудия, чтобы не быть вынуждену отказаться от предприятия, приказал бросать в большем количестве камни и обломки скал необыкновенной твердости, так что стена дала трещину и камни начали от ударов обсыпаться. Когда войско заметило это, все бросились через ров, воодушевляя друг друга, и стали пред самою стеною, с тем чтобы или разрушить башню, или по крайней мере сделать брешь (perforare). Жители же города, увидев, что башне угрожает падение, наполнили ее внутри камнями и цементом, на случай, если от подкопов или метательных машин обрушится башня, то можно будет вместо старого противопоставить осаждающему неприятелю новое укрепление. Тогда наши, под прикрытием прочной осадной кровли (sub testudine), которую они с большими усилиями поднесли к самой стене, начали усердно подкапывать башню. И наконец им удалось, после тяжкого труда, пробить железными орудиями такое отверстие, что два вооруженных человека могли войти рядом. Жители города дали единодушно отпор устремившемуся с жаром неприятелю, противопоставляя хитрость хитрости, силу силе, старались всяческим оружием, луками, метательными машинами, пращами отбить противников назад и защититься от их нападения».
62
Справедливости ради надо сказать, что такой «осведомленный» автор, как Гийом Тирский, приводит довольно внушительные размеры армии крестоносцев: 600 тысяч пехоты и 100 тысяч конницы. Тогда мы вынуждены констатировать, что «полчища» Кылыч-Арслана — это струйка пыли по сравнению с крестоносным вихрем. Правда, Гийом писал через сто лет после Первого крестового похода.
А может быть, в этом соотношении есть зерно истины? Мы уже несколько раз пробовали делить число солдат на десять. Что же получается в этом случае? Численность крестоносной армии — примерно 70 тысяч человек, и современникам она вполне заслуженно кажется огромной.
А Кылыч-Арслан собрал и привел к Дорилею 25 тысяч аскеров. Тоже вполне правдоподобное количество. Становится ясно, почему он выбрал для атаки именно это время и место. Рыцари разделились. Султан хотел сперва разгромить Боэмунда, а уже потом приняться за остальных рыцарей Христа.
63
Между прочим, здесь погиб реальный граф Роберт Парижский, прототип героя романа Вальтера Скотта. «Роберт Парижский, стремясь на помощь несчастным, был поражен стрелою и немедленно умер», — говорит Альберт Аахенский. Британский романист оказался более благосклонен к парижскому графу. В его книге Роберт получил тяжелую рану, да и то гораздо позже, в Святой Земле. Подлечившись, герой романа вернулся во Францию и стал основателем династии тамошних королей, что является чистой воды фантазией.
64
Вот как рассказывает о событиях хронист Матфей Эдесский. Свой родной город он называет Урха, на армянский манер. «И возбудил Ишхан Филарета, и тот пленил Урху, и перешел город Урха в руки его. И спустя немного дней велел Филарет схватить Ишхана и всех его приверженцев и Смбата, разрушить до основания все дома их, и отделил великих ишханов армянских, которые были в городе Урха, и Арджука Ишхана предал мучениям, и других угнал в город Мараш. И лишил глаз Смбата, мужа храброго, и глаз — Ишхана и брата его Тодорика, и других ишханов держал в оковах в городе Мараше, из-за своего злого нрава». Не будем доверять Матфею. Он — лицо заинтересованное. Возможно (и даже наверняка!), связан с эдесскими торговцами. Кто же иначе мог издать его «Историю»? Только богатые покровители. Но это означало, что в книге не должно быть никаких славословий в адрес Филарета. Зато эдесские правители-сепаратисты рисуются благородными людьми. Например, для Васила Апокапа наш автор не жалеет теплых слов. Васил — «добрый и боголюбивый», «миротворец». По случаю смерти Апокапа в Эдессе «был траур великий», и «похоронен он в храме Святого Георгия Опоясанного». Но у нас нет причин очернять Филарета: нашу книгу ведь не оплачивают эдесские ишханы.
65
Альбрехт Аахенский описывает события чуть иначе. В его рассказе больше чванства и похвальбы. «Несколько дней спустя (по овладении Телль-Баширом), когда слава Бодуэна распространилась во все стороны и разнесла между неприятелями молву о его подвигах, dux города, называемого Эдессою и лежащего в Месопотамии, отправил к Бодуэну епископа этого города с двенадцатью его старейшинами, составлявшими совет, который заведовал всеми делами страны, и приглашал его явиться к ним вместе с галльскими рыцарями для защиты земли от вторжения турок, опустошавших ее беспрестанно, за что предлагалось ему участие в верховной власти и доходах и податях, которыми пользовался владетель».
66
Хронист Матфей Эдесский, хотя и зависел от ишханов, не мог удержаться от сожаления, когда писал об этих событиях. «После того как в Эдессу прибыл граф Бодуэн, коварные и злоумышленные люди заключили с графом соглашение с целью убить куропалата Тороса. Такое не подобало Торосу, оказавшему столько благодеяний городу, ибо благодаря его уму и мудрости, его искусной изобретательности и большому мужеству Эдесса была избавлена от положения данника и слуги алчного и жестокого племени арабов. В эти дни сорок человек вступили между собой в иудин сговор. Ночью они пошли к графу Бодуэну, брату герцога Готфрида, вовлекли его в свои злые умыслы и обещали отдать ему Эдессу. Последний одобрил их злое намерение. Они вовлекли в это дело и армянского князя Константина и на пятой неделе Великого поста подняли всю городскую толпу против куропалата Тороса. В воскресенье они разорили дома всех его вельмож, захватили верхнюю крепость, в понедельник напали на нижнюю крепость, где находился Торос и дали ему жестокий бой. Находясь в безвыходном положении, Торос попросил их поклясться в том, что не тронут его, и обещал сдать им крепость, город и удалиться со своей женой в город Самосату. Он дал им святые кресты монастырей Вараг и Макеноц, на которых граф в… церкви Апостолов поклялся, что не тронет его. Он поклялся также именем ангелов, архангелов, пророков, святых апостолов, святых патриархов, сонмом всех мучеников; текст этой клятвы Торос в письменном виде отправил графу, который поклялся всеми святыми, после чего Торос сдал ему крепость. Бодуэн и все вельможи города вошли в крепость. Во вторник, в праздник святых сорока мучеников, горожане жестоко напали на Тороса, мечами и дубинами сбросили со стены крепости в огромную толпу, которая все как один набросилась на него, нанесла ему мечами множество ударов, убила его мучительной смертью. Они совершили превеликий грех перед Богом. Связав его ноги веревкой, позорно таскали его по площади города. В этот день они стали клятвопреступниками. И после этого они отдали Эдессу графу Бодуэну».
67
Норманн попросту шантажировал своих коллег. Он мечтал захватить Антиохию для себя. Что, по мнению европейцев, тоже нормально. Если западный рыцарь желает создать для себя владение на Востоке — почему нет? Это доблестно, романтично и справедливо. А если при этом приходится «кинуть» своих товарищей по оружию — ну что ж, эта хитрость вызывает восхищенные улыбки у западноевропейских хронистов. Но когда город пытается прибрать к рукам император Алексей I — это наглый захват. Двойная мораль европейцев позволяла им создавать колониальные империи.
68
Такие слухи действительно были. Скажем больше, они подтвердились. Это была армия Кербуги, которая пришла из Хорасана. Любопытно, откуда об этом узнал Боэмунд. Судя по всему, его хорошо информировали друзья-армяне. В свою очередь, армянские купцы шпионили за всеми и являлись ценнейшим источником информации для крестоносцев и турок.
69
Мировая история и на сей раз могла повернуться иначе. Имела место ошибка турецкого полководца, который слишком долго осаждал второстепенный город, вместо того чтобы освободить главный. Эта ошибка породила гигантский зигзаг истории. Благодаря ей крестоносцы основали несколько государств на Ближнем Востоке, и эти государства стали врагами Византии, которая, в свою очередь, тратила силы на борьбу с ними вместо войны с турками. Следовательно, роковая задержка Кербуги косвенно способствовала гибели Византии. Это звучит странно, но это так.
70
Надо сказать, что городов с таким названием на Востоке была масса. Так назывался, к примеру, город в Сирии неподалеку от Антиохии. Очень скоро византийцы и крестоносцы начнут за него борьбу. Не нужно путать сирийскую Лаодикею с малоазийской.
71
Что касается Стефана Блуа и других крестоносцев-дезертиров, которые пугали императора приближением мусульманского войска, то все они вернулись в Европу. Там на них смотрели с презрением. Через некоторое время Стефан вынужден будет отправиться в новый крестовый поход, чтобы спасти свою честь.
72
К слову, тогдашние трубадуры были в большинстве своем геями. Именно они и сделали это слово синонимом другого — «гомосексуализм». «Гей» сперва означало «весельчак». Но эти люди обожали веселье в обществе персонажей своего пола. Правда, граф Пуату любил женщин. Он даже бросил жену и открыто жил с любовницей. Граф обожал поэзию, музыку и приключения — совсем как его правнук Ричард Львиное Сердце, тоже, кстати, великий крестоносец.
73
Любопытно, что страхи католиков оправдаются. Грифоны Сицилии Все-таки восстанут в 1282 году. Они перережут наследников норманнов — анжуйцев во время знаменитой «Сицилийской вечерни». Правда, остров достанется не Византии, а католической Испании. После чего православие на Сицилии медленно отомрет.
74
Следовательно, знаменитый князь Игорь — внук Олега и герой «Слова о полку Игореве» — был на четверть византиец.
75
Тмутаракань никогда больше не входила в пределы Киевской Руси. Византия потеряла этот город в 1204 году, после взятия Константинополя крестоносцами. Какое-то время здесь властвовали представители Трапезундской империи, а затем — татары. Лишь в XVIII веке Россия отбила эти земли у ногаев и крымских татар. Сейчас крымская часть древнего княжества с Керчью входит в состав Украины, а Тмутаракань остается в составе Российской Федерации.
76
Здесь-то мы и натыкаемся на интересный факт. О нем пишет арабский хронист ибн ал-Каланиси. Историк утверждает, что между Кылыч-Арсланом и базилевсом Алексеем был заключен военный союз. Только поэтому Кылыч- оставил свои города и двинулся на восток, не опасаясь за тылы. Следовательно, Алексей Комнин удачно стравил мусульман между собой, а своей империи обеспечил спокойный тыл в борьбе с норманнами.
Когда мог быть заключен этот союз? Вероятно, после 1101 года. То есть после поражения «арьергардного крестового похода» европейских рыцарей. А скорее всего, в 1103 году, после освобождения Боэмунда из плена.
Договариваясь о дружбе с Кылыч-Арсланом, Алексей рассчитывал выиграть еще одну фигуру. Он надеялся сохранить Мелитену, в которой сидел храбрый дука Гавриил — полностью отрезанный от Византии, но все еще верный имперской идее. Мелитену постоянно атаковал Данишмендид. Союз Византийской империи с Кылыч-Арсланом давал шанс Гавриилу удержать позиции на Евфрате. Правда, сделать это не удалось. Данишмендид все-таки захватил Мелитену и убил Гавриила, а затем город стал добычей Кылыч-Арслана, который оставил его себе. Алексей I сделал все, что мог.
Но зачем этот союз был нужен Кылыч-Арслану? Султан хотел получить передышку и собраться с силами. Он смирился с потерей западной части своих владений — Никеи, Смирны, Атталии, малоазийской Лаодикеи. Но он сохранил Иконий, получил назад Анкиру. С другой стороны, он не утратил амбиций и содержал крупную армию. Чтобы прокормить аскеров, требовалось много денег. Распустить дорогостоящую армию Кылыч- не захотел. Тогда-то султан и попросил у Мелик-Гази Данишмендида часть выкупа за Боэмунда. Это был способ найти средства на содержание армии. Данишмендид отказал. Кылыч-Арслану не оставалось ничего другого, кроме войны.
77
Пусть читателя не удивляют кульбиты европейской политики. Своего апогея беспринципность правительств достигнет позже, в XVII веке, во времена войн Людовика XIV Европейские государства будут менять друзей и врагов с потрясающей быстротой, и часто за деньги. Калейдоскоп коалиций и непрерывные войны будут продолжаться вплоть до XX века, когда их остановит ядерное оружие. Война для политиков — это увлекательная игра, в которой, однако, гибнут миллионы людей. В XI веке мы видим то же самое, с тех пор мало что изменилось. Приз в игре — ресурсы и власть.
78
Выше мы уже говорили, что французский король Филипп был внуком Ярослава Мудрого по материнской линии. Следовательно, Боэмунд II приходился праправнуком великому князю Киевскому. Родственные связи правителей зачастую весьма причудливы.
79
Анна пишет так: «Возвратясь на родину, эти графы стали живыми уликами против Боэмунда, они называли его обманщиком, в словах которого нет и грана истины, и нередко в лицо укоряли его за ложь. Они обличали Боэмунда во всех городах и областях и выставляли себя как надежных свидетелей». Как видим, и тысячу лет назад информационная война достигала небывалого напряжения. За скупыми фразами хроник — накал интриг и страстей. И это лишь то, что мы знаем. Можно вообразить, насколько напряженными были подковерные интриги между разными государствами. Тем более между суперэтническими гигантами — католическим, православным и мусульманским мирами.
80
Таковы были порядки при православном византийском дворе. Они мало отличались от порядков мусульман. Знатные женщины редко показывались на людях. Эти запреты привели к тому, что нравственность византийских женщин была несколько выше, чем нравственность католических дам. Достаточно прочесть «Советы и рассказы» византийского полководца Кекавмена, чтобы понять: такое поведение распространялось не только при дворе, но поощрялось и в среде провинциальных помещиков. Аналогичная ситуация была на Руси, когда в ней возникло Московское православное царство. Разумеется, безобразия были всегда; весь вопрос в масштабах. В жестко организованном обществе процент разврата исчезающее мал, хотя чаще всего он проникает как раз в царские покои. Вспомним хотя бы самого Алексея и его любовную связь с императрицей Марией. Но затем Анна Далассина привела в порядок управление дворцом и ввела суровые православные порядки. О разнузданных нравах Константина Мономаха и базилиссы Зои любителям развлечений оставалось лишь вспоминать с тоской.
81
Следует сказать, что Дрюон ничего не придумал. Он брал описания экзекуций из средневековых хроник. Но это, еще раз повторю, цивилизованный Запад. В тоталитарной Византии действовали иначе. Хватать людей по подозрению и пытать их считалось признаком варварства, унижения личности, а значит, было недопустимо.
82
Это перерождение можно сравнить с тем, которое пережили австрийцы во время наполеоновских войн. Слабая армия времен Аустерлица и сильная армия при Ваграме — обе они состояли из одних и тех же австрийцев, но боевой дух и организация были другими. Одну армию оказалось разбить легко, другую — почти невозможно. А ведь между Аустерлицем и Ваграмом прошло всего 4 года. Тогда как в Византии между первой и второй войной с норманнами сменилось целое поколение. Разочаровавшиеся во всем ветераны, уничтожившие страну в 1080-е годы, успели состариться и умереть. На смену пришла молодежь. Именно она служила сейчас под знаменами Алексея. Она знала горечь унижений и поражений, горечь распада страны и всеобщего хаоса. Однако эта молодежь готова была сражаться за империю, убивать интервентов и восстанавливать мощь страны. Храбрые и стойкие новобранцы стали опорой Алексея Комнина в этой войне.
83
Был заговор или нет? Западные хронисты утверждают, что все-таки был. Гвидо, брат Боэмунда, через пару лет после этих событий серьезно заболел и умер, но перед смертью успел сделать признание, что подкуплен царем. Боэмунд узнал об этом и проклял брата. Но измена могла произойти позже — после того, как Гвидо почувствовал подозрения. Так что мнимый заговор привел к подлинному.
84
Тот же Альберт определяет численность норманнского отряда в 1800 человек. 6 тысяч — цифра, которую приводит Анна. Вряд ли принцесса преувеличила. Скорее всего, Альберт считал лишь конных норманнов, не утруждая себя подсчетом пешего сброда.
85
Не будем подвергать сомнению компетентность царя. Алексей разбирался не только в церемониальных функциях императора, но и во многих вопросах, которые вроде бы знать не должен. В современных демократических обществах зачастую наблюдается обратное. Но в Византии было по-другому. Царей с широким кругозором имелось в этой стране достаточно много за всю ее долгую историю. Это происходило из-за постоянной борьбы за власть и отсутствия закона о престолонаследии. Расплата за это — нестабильность системы. Но преимущество в том, что высшей власти зачастую добивались действительно способные люди, а не бездарные наследники великих людей. Как только династия вырождалась или царь не соответствовал должности, его тотчас свергали. Так произошло, например, с Михаилом VII «Без-четверти-вором». Поэтому не будем слишком скептичны по отношению к способностям Алексея. Вырождение современных нам правительств — вовсе не причина отрицать универсальные знания у средневекового византийского монарха, который пришел к власти путем переворота, перехитрил врагов и должен был постоянно доказывать свое превосходство над окружающими, чтобы сохранить власть. Несомненно, это превосходство отражалось в том числе и в умениях, которые были недоступны многим из подчиненных.
86
Царь приказывал уничтожать в бою коней норманнов. Такая тактика уже не раз оправдывала себя. Анна поясняет, почему. Эти пояснения весьма любопытны, приведем их полностью. «Кельтские доспехи представляют собой железную кольчугу, сплетенную из вдетых друг в друга колец, и железный панцирь из такого хорошего железа, что оно отражает стрелы и надежно защищает тело воина, — пишет Анна. — Кроме того, защитой кельту служит щит — не круглый, а продолговатый, широкий сверху, а внизу заканчивающийся острием; с внутренней стороны он слегка изогнут, а внешняя его поверхность гладкая, блестящая, со сверкающим медным выступом. Стрела, безразлично какая — скифская, персидская или даже пущенная рукой гиганта, отскакивает от этого щита и возвращается назад к пославшему ее. Поэтому-то, думается мне, император, знакомый с кельтским вооружением и стрельбой наших лучников, и приказал им, пренебрегая людьми, поражать коней и “окрылять” их стрелами, чтобы заставить кельтов спешиться и таким образом сделать их легко уязвимыми. Ведь на коне кельт неодолим и способен пробить даже вавилонскую стену; сойдя же с коня, он становится игрушкой в руках любого».
87
Нелишним будет сказать пару слов и о событиях в Киликии, происходивших одновременно с войной на Балканах. Эдесский граф Бодуэн де Борг был выкуплен из мусульманского плена за 70 тысяч золотых. Однако регент Антиохии Танкред не спешил отдать ему Эдессу. Бодуэн укрылся в княжестве Гох Басила и стал воевать с Танкредом. Другими словами, де Борг сделался союзником византийцев. Император Алексей I воспользовался удобным случаем, чтобы раздробить силы крестоносцев и отделить Эдессу от Антиохии. Это удалось сделать л ишь в 1108 году. Но получив свое графство обратно, Бодуэн де Борг немедленно превратился во врага армян и византийцев. Подробнее мы изложим этот сюжет в пятой главе.
88
Короли Иерусалимские в то время получали огромные деньги с пилигримов, пришедших поклониться Святому Гробу. Это был вид средневекового туризма. В качестве сувениров паломники увозили поддельные мощи святых. Штамповка «святых» костей приняла промышленные масштабы. По Европе путешествовали десятки тысяч скелетов. Для них строили мавзолеи и усыпальницы. Никого, разумеется, не волновало, что «трупы должны быть похоронены», как это принято говорить сегодня в отношении останков некоторых исторических деятелей. Кругом царил культ мертвецов.
89
Вот в чем был секрет завоеваний крестоносцев на Востоке. Они имели прочный тыл и снабжение. Называть после этого Алексея вероломным и подлым — само по себе подло и вероломно.
90
Кстати, о выпивке. Не нужно думать, что все мусульмане соблюдали закон трезвости, как предписывает Коран. В сказках «Тысячи и одной ночи» герои постоянно и безнаказанно выпивают. Значительная часть этих сказок была написана в Персии, а тогдашние персы вели себя очень вольно. Захватившие Персию турки восприняли легкие нравы побежденных. Многие Сельджукиды стали алкоголиками и умерли от пьянства. Простые воины не отставали.
91
То есть поступили очень гуманно. По закону сельджуков проигравшего борьбу за власть положено было удушить тетивой от лука.
92
Это еще один характерный штрих для понимания сатанистов. Многие из них относились к числу душевнобольных. Поведение таких людей прекрасно отобразил немецкий писатель Густав Майринк, сам приверженец жизнеотрицающих учений «высшего порядка». Один из героев его романа «Ангел Западного окна», примитивный сатанист Бартлет Грин, легко вдет на смерть, поскольку убежден, что сатана поможет ему безболезненно выдержать пытки. Примерно то же происходило с Василием.
93
Любопытно, что на Европу запрет на жестокие «бои без правил» не распространялся; еще в XIV веке в Неаполе проводились гладиаторские бои, заканчивавшиеся смертью бойца.
94
Ранее он считался в исторической науке сыном Никифора Старшего, но авторитетный ученый-византинист Г. Острогорский в своей книге «История Византийского государства» приводит доказательства, что Младший приходился не сыном, а внуком Старшему.
95
Собственно, подобным образом увозили в Горки советского правителя Ленина. Отчасти это был элемент лечения, отчасти — борьба за власть: удалить вождя из политического центра и тем временем решить проблемы престолонаследия.