еть Алексея в своих рядах теперь хотят очень многие: в ЛДПР обсуждали, не пригласить ли его в партию; незарегистрированный ПАРНАС делал ему предложение стать сопредседателем; лидер «Справедливой России» Сергей Миронов заявлял, что он его союзник (в партию, правда, не звал, поскольку понимает, что Навальный все равно не пойдет). Вряд ли только «Единая Россия» рассматривала идею предложить ему что-нибудь.
«…Успешность этой кампании окончательно определила мою стратегию на выборах, которые состоятся в декабре. Из этого родился лозунг „Приходи на выборы и проголосуй за любую партию, кроме ‘Единой России’“. Родилась концепция политического действия: голосуй против „Единой России“, агитируй за любую партию, кроме „Единой России“. Каждый из нас может посвятить свои 15 минут в день борьбе с режимом. Многие телевизору верят больше, чем другим источникам информации, поэтому каждый нормальный гражданин должен сделать очень простые вещи: сказать своей бабушке, что „Единая Россия“ – это партия жуликов и воров, сагитировать одного человека, выбрать плакат, который ему нравится, распечатать и повесить его в своем подъезде. Вот и все. И не нужно никаких глобальных концепций.
Я приложу все усилия, чтобы вовлечь в эту кампанию много людей. Уверен, что это достижимо через Интернет и принесет реальную пользу, несмотря на отвратительность всех остальных партий. „Единая Россия“ обладает политической монополией. Эта монополия должна быть разрушена. У меня нет иллюзий: понятно, что они включат административный ресурс, будут рисовать себе голоса. Но все не нарисуют, и это намного более болезненно, чем бойкот, за который я агитировал на прошлых выборах. Бойкот – это нормальная гражданская позиция, но это демобилизация общества: совесть у каждого будет чиста, но в целом ничего не изменится. А прийти и проголосовать против „Единой России“ – это мобилизация, призыв ко всем. Мы все давно хотим сделать нечто по-настоящему общее – это как раз такая возможность, причем для самого широкого круга людей. Практически для всех. Мы покажем сами себе, что мы способны что-то сделать вместе. Это правильная национальная оппозиционная политическая идея, которой давно не было. Она особенно ценна тем, что родилась коллективно и продвигается коллективно. Есть различные концепции протеста: самоисключение из списков избирателей, испортить бюллетень и другие. Но в них я не смогу убедить даже своих друзей. А бабушку в них убедить точно не смогу, потому что это слишком сложно. Мы должны предложить нечто одновременно единое, эффективное и понятное миллионам людей. Интуитивно правильное. И это именно то, что я смогу разъяснить всем…»
NAVALNY.LIVEJOURNAL.COM:
Конечно, не стоит увлекаться и заблуждаться насчет «у „Единой России" нулевой рейтинг». Путин, возможно, долго будет являться самым популярным политиком. Но с рейтингом в 35 %. Планомерная работа оппозиции должна вернуть рейтинг ЕР туда, где он должен быть – 20–25 %. Население отлично и без ФОМа с ВЦИОМом чувствует силу власти. Кожей. Реальную легитимность даёт реальная поддержка, а не галочки в бюллетенях. Поддержка рассыпается. Вот по этому трухлявому (но все еще большому) пню и должен быть нанесен удар.
«…Выборы большинством будут все равно восприняты как легитимные. Оттого, что мы останемся дома, мы не сделаем их менее или более нелегитимными. Явка все равно будет. Голоса тех, кто не пришел или испортил бюллетень, при распределении все равно идут в пользу „Единой России“. Так устроена у нас система подсчета.
Да, у меня нет иллюзий по поводу коммунистов, „Правого дела“, „Яблока“ и т. д. Эти партии жаждут такой кампании, но они слишком слабы и трусливы, чтобы ее объявить. Они сидят под своим камнем и потирают лапки, такие осторожные маленькие гады, в смысле рептилии. Они высовывают головки, водят язычком, но осмелеют они, только когда мы это сделаем. Когда мы заявим, что берем удар на себя. Они тоже считают это хорошей кампанией, но никогда не проартикулируют, они слишком зависимы. И когда мне говорят, что моими руками будут загребать жар все эти «системные» партии, я это понимаю. Но это все равно нужно делать. Мы должны ослабить монополию „Единой России“, чтобы эти маленькие трусливые земноводные немножко осмелели в Думе. Если случится чудо, и „Единая Россия“ потеряет свои 50 %, она будет вынуждена с ними договариваться. Тогда они сразу надуют щеки, но и это хорошо.
Заставить „Единую Россию“ договариваться, идти на компромисс – это, возможно, не задача максимум, но это реальная, достижимая цель. Потому что сейчас они могут делать вообще что угодно. Это первый важный шаг. Кроме того, нужно понимать, что агитация против них – это снижение их реального рейтинга, потому что легитимность Путина, легитимность его режима базируется не на каких-то силовиках, а на реальной поддержке граждан. Поэтому критическая атака и развенчание всех мифов о Путине и „Единой России“ лишает его реальной поддержки, большое количество людей от него отвернется.
На самом деле, кампания против „Единой России“ – это кампания против Путина. Мы будем ходить и рассказывать про этих его фсбэшников, которые устроили детей в банки, мы будем говорить про новый феодализм, про „Гунвор“, про Ротенбергов, про Ковальчуков, про дачный кооператив „Озеро“. Какое-то число людей это услышит, какое-то число людей наконец-то осознает, что у нас бандитский режим, что у нас постоянно крадут и нас постоянно обворовывают. Когда наступит время провести над преступниками процесс, будет огромное число свидетелей. Неважно, когда это произойдет. Очень многие думали, что с ними этого никогда не случится, – и Мубарак, и Бен Али, и Пиночет. Рано или поздно случится.
У меня есть четкая стратегия, у меня есть принципы, на которых я стою. Нет никаких „окон возможностей“ и нет никаких дедлайнов. Ты должен делать то, что ты делаешь, то, что считаешь правильным, не оглядываясь ни на что. Поддерживают меня сегодня – спасибо. Перестанут поддерживать – я все равно буду это делать. Я буду осуществлять действия, которые болезненны для власти, оказывают на нее практическое давление. РосПил – это давление на конкретных чиновников, на конкретные департаменты. „’Единая Россия’ – партия жуликов и воров“ – это практическое давление на конкретную партию. И другие проекты точно такие же. Я уверен, что давить на власть очень эффективно. Грызть ее, откалывать от нее куски. Могут быть разные векторы. Кто-то пишет статьи. Другие говорят, что идут в Госдуму, чтобы принимать законы, давить, получить трибуну и так далее. Это имеет право на существование. Но эффективность этого по соотношению цена/качество очень низкая. Такой низкий КПД меня не устраивает, и я этим заниматься не буду. Возбудить дело против „Газпрома“ я считаю намного более эффективным и полезным. Писать какие-то программы и бегать с ними к Суркову – это требует слишком много энергии, а какой от этого будет результат, все уже много раз видели собственными глазами. Продвигать кампанию про партию жуликов и воров куда более эффективно. Если меня мочат и пишут заказные статьи, значит, я работаю эффективно. Когда против меня возбуждают уголовное дело – это наивысшая оценка моей эффективности.
В Йеле у нас в группе был один человек из Туниса, предприниматель и политик, уже за сорок лет. Мы много обсуждали политическую ситуацию у нас и у них: они были очень сходны, но у них не было свободного Интернета, они были зажаты и забиты, и он очень завидовал. Про свою страну он говорил: как ужасно, оппозиция может работать только из Франции, население поддерживает этого кошмарного Бен Али, полиция подконтрольна, армия подконтрольна, уровень жизни достаточно высокий и никто не ропщет. К нам на занятия приезжал какой-то их местный блогер, показывал акции, которые они проводили. Эти акции выглядели совершенно убого; наше 31-е число по сравнению с этим настоящая феерия. Три участника, семь журналистов – это были самые мощные их протестные акции. И, конечно, лейтмотивом было, что у России гораздо больше шансов на перемены, а в Тунисе никогда ничего не произойдет.
Это было в декабре. А в январе все рассыпалось, и этот блогер стал министром информации. Это произвело на меня огромное впечатление: они, представители оппозиции, были последними людьми, кто верил, что возможны какие-то перемены…»
Послесловие
Когда читаешь рассуждения Алексея Навального о российской коррупции, возникает стойкое ощущение, что погружаешься в пространство романов Виктора Пелевина – столь абсурдной и инфернальной предстает отечественная политическая реальность. Однако в отличие от героев «Generation П» и других книг знаменитого отшельника, запутавшихся в лабиринтах российского абсурда, Навальный пытается с абсурдом бороться и противопоставляет ему обезоруживающую логику здравого смысла – качества исключительно редкого в обществе, не первый год живущего по законам двойного стандарта.
Символично, что феномен Навального возник именно тогда, когда это самое «поколение „Пи"», однажды совершившее цивилизационный выбор в пользу «пепси», подошло к тому рубежу, за которым начинает маячить историческое безвестие, когда вверенный ему электорат, несмотря на уколы пропагандистского ботокса, начинает посматривать по сторонам, и не помогает даже политическая виагра. Именно Навальный сейчас является индикатором того, что происходит с современной российской политикой, носителем вируса неизбежности перемен.
А происходят с ней следующие вещи…
Очевидно, что мы переживаем конец определенного цикла, связанного с повсеместным торжеством управленческой формулы «лояльность в обмен на деньги». Монетизация политической власти и «окэшивание» национальной экономики привели к тому, что государство из посредника в регулировании разностремительных общественных интересов превратилось в защитника интересов только одного привилегированного класса – углеводородного нобилитета, а степень гражданской свободы стала определяться размером «заноса» – кто больше занес, тот, соответственно, и прав. Если оперировать понятиями самого Навального, российское государство превратилось в акционерное общество, где обладатели контрольного пакета безнаказанно нарушают права миноритарных акционеров. И в этом смысле защита прав миноритариев есть фактически защита прав каждого из нас.