В годовщину восьмидесятилетия со дня рождения митрополита Никодима Святейший Патриарх Кирилл, совершив литию на его могиле, произнёс: «Тот факт, что приснопамятный митрополит Никодим скончался на сорок восьмом году жизни от шестого инфаркта, лучше всего свидетельствует о том, что он всецело посвятил свою жизнь служению Церкви, ничего не оставляя для себя. Если бы он жил по-другому, то, возможно, годы жизни митрополита Никодима были бы более продолжительными. Про владыку говорили, что он “сгорает”, исполняя своё служение. Когда ему говорили об этом откровенно, он всегда с улыбкой отвечал: “Лучше гореть, чем тлеть”. Никакие аргументы не могли остановить его стремление вперёд, его пламенный порыв служить Богу и людям.
Доныне ясно различим и значим след, оставленный им. В те времена, когда по стране бушевали хрущёвские гонения на веру Христову, он заложил основу того епископата, который в настоящее время является ядром, сердцевиной иерархии Русской Православной Церкви. И потому мы не вправе рассматривать нынешний период новейшей истории нашей Церкви в отрыве от деяний, вклада и самой личности владыки Никодима. Ибо значительную роль в жизни Русского Православия наших дней играют те люди, которых владыка Никодим в своё время благословил и поставил на путь иерархического служения. И первым среди таких людей мы должны вспомнить Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II».
Председатель Отдела внешних церковных связей митрополит Волоколамский Иларион так определил значение деятельности владыки Никодима: «По сути, он играл решающую роль в определении позиции нашей Церкви по отношению к государству, которое при Хрущёве организовало очередную волну гонений на Церковь. Митрополит Никодим всей мощью своего интеллекта и церковного сознания встал на защиту Церкви... Ему удалось создать целую систему защиты вокруг Церкви и, используя опять же внешний фактор — вовлечённость Церкви в международную жизнь, межхристианский диалог, — создать такие условия, чтобы в эпоху гонений она не только не умерла, но ещё и продолжала развиваться».
А вот ещё одно примечательное высказывание митрополита Илариона: «Похоже, что единственная вина покойного архипастыря перед теми, кто ныне хулит его имя за гробом, — перед всеми этими усердными не по разуму пленниками абстрактных представлений и голых схем, — состоит в том, что он отверг предлагавшуюся ему роль благочестивого могильщика своей Церкви и встал на путь её деятельной и изобретательной защиты, преуспев в этом. И если бы не поразительная прозорливость, если бы не великая духовная интуиция, если бы не самоотверженное служение своей Церкви святителя Божия, то очень может быть, что 1000-летие Крещения Руси остатки православных в СССР праздновали бы в самоновейших катакомбах, а чуть позже, во времена горбачёвской перестройки и ельцинской вольницы, и вовсе некому было бы противостать на пути нашествия “двунадесяти языков” иноземных проповедников в бывшую Святую Русь»...
Да, перед ними, архипастырями шестидесятых годов, как не раз случалось в истории Церкви, было два пути. Первый: строго и твёрдо стоять против врагов, испить чашу страданий, сделать Церковь Христову мученицей и тем самым дать ей исчезнуть, приблизив Апокалипсис. Возможно, мир в таком случае скатился бы к ядерной войне и тоже погиб, следом за Церковью Христовой. Кончилась бы его история. Прекрасный путь! Всё встало бы на свои места — праведники получили Небо, грешники — ад. Второй путь: смириться пред врагами, пойти на какие-то уступки, войти в контакт с инославными, спасти Церковь и мир. Это путь миротворчества. В первом случае — блаженство обретения Царства Небесного, во втором — блаженство наречения сынами Божиими. Никодим, Алексий, Ювеналий, Кирилл и иже с ними выбрали второй путь, не побоялись и участия в экуменическом движении, более суровое отношение к которому Святейший Патриарх Алексий II выскажет лишь в 2000 году, когда исчезнет необходимость этого временного компромисса.
Разными способами боролся владыка Никодим за сохранение святынь православного мира. К примеру, епископ Сан-Францисский и Западно-Американский Православной Церкви в Америке Василий (Родзянко) вспоминал, как в начале шестидесятых годов митрополит Никодим приехал к нему на лондонскую квартиру и попросил лечь на пол, чтобы неусыпные чекисты не могли через оконное стекло записать разговор. И так, лёжа на полу, он шёпотом, сообщил, что в СССР хотят закрыть Почаевскую лавру, просил на «Голосе Америки» и на Би-би-си бить в колокол, дабы воспрепятствовать такому кощунству. Владыка Василий организовал целую кампанию, и Почаевская лавра была спасена. И таких примеров в жизни митрополита Никодима было множество.
Хоронили владыку на Никольском кладбище Александро-Невской лавры в Петербурге, тогда ещё Ленинграде. На отпевании Патриарх Пимен в своей речи сказал:
— Умолкли уста проповедника и архипастыря, глашатая единства всех христиан, последовательного защитника мира на Земле; закрылись глаза дальновидного иерарха и церковного деятеля; остановилось сердце, любящее Бога, Церковь Божию и венец творения — человека; не внемлют уши, чутко внимавшие запросам возлюбленной паствы.
23 февраля 1979 года митрополиту Таллинскому и всея Эстонии Алексию исполнилось пятьдесят лет. Поздравить его в Таллин приехали четыре митрополита, шесть архиепископов и один епископ. Накануне он был удостоен высокой награды — церковного ордена Преподобного Сергия Радонежского 1-й степени. Особенно приятно было то, что сей орден учредили совсем недавно, пару месяцев тому назад. Орденом награждались иерархи, имеющие церковные и миротворческие заслуги.
А 22 февраля в Александро-Невском соборе при большом стечении высшего духовенства митрополит Алексий совершил Божественную литургию, после чего повёз гостей в свою любимую Пюхтицу и уже там встречал и праздновал свой юбилей, о чём свидетельствуют его собственноручные записи: «23 февраля. Литургия и молебен, 3 митр., 4 архиеп.», «24 февраля. Всенощная с акафистом, 2 митроп., 4 арх., 1 еп.», «25 февраля. Литургия и молебен, 2 митр., 4 архиеп., 1 еп.».
В октябре он отправился на остров Крит, где на VIII Генеральной ассамблее Конгресса Европейских Церквей был основным докладчиком на тему «В силе Святого Духа — служить миру». 22 ноября указом Президиума Верховного Совета СССР за вклад в миротворческую деятельность митрополит Алексий (Ридигер) был награждён орденом Дружбы народов.
Разрядка международной напряжённости, о которой постоянно твердили в семидесятые годы, казалась прочной и с каждым годом набирающей обороты, но вдруг всё в одночасье рухнуло в декабре 1979 года с принятием решения о вводе войск в Афганистан. Началась война, итогом которой, сколь сие ни парадоксально, станет падение СССР. Сразу после новогодних праздников США взяли курс на сворачивание всех мирных договоров, а президент Картер поспешил объявить о бойкоте Олимпийских игр в Москве. Академик и нобелевский лауреат, создатель советской водородной бомбы Андрей Дмитриевич Сахаров стал выступать с антиправительственными заявлениями. 22 января он был арестован, лишён всех наград и званий и выселен из Москвы в Нижний Новгород, тогдашний «условно-закрытый» город Горький, под надзор КГБ. А за неделю до этого произошёл арест священнослужителя, впервые за многие годы после Хрущёва. За публикацию проповедей в зарубежной печати подвергся аресту протоиерей подмосковного храма Смоленско-Гребневской иконы Божией Матери отец Димитрий Дудко. Через полгода он выступит по телевидению с покаянной речью и его отпустят, но сам факт этого ареста станет тревожным звонком: вполне могут наступить прежние времена!
В тот олимпийский год митрополит Алексий гораздо меньше времени проводил в своей епархии, больше ездил по стране и миру. В своих записках он отметил, что в Таллинской епархии им было проведено шестьдесят богослужений, а за её пределами — пятьдесят девять. Рождественские службы он провёл в Таллине и Пюхтице, затем был в Москве, служил в Елоховском, снова вернулся в Таллин, опять поехал в Москву. Таллин, Кохтла-Ярве, Пюхтица, Тверь, Вена, Москва, Минск, Тула, Троице-Сергиева лавра, Хельсинки, Новый Валаам...
Во время Олимпийских игр он находился в Москве, служил в храмах столицы и Троице-Сергиевой лавры. В октябре на V Всесоюзной конференции Общества советско-индийской дружбы был избран его вице-президентом и занимал этот пост до 1989 года. А в ноябре 1980 года во главе делегации паломников митрополит Алексий отправился на Афон.
В 1972 году в Андреевском скиту скончался последний русский насельник старец Сампсон, и скит отошёл к греческому Ватопедскому монастырю, но русское присутствие уже стало заметно возрождаться. Святейший Пимен, став Патриархом, в том же 1972 году прибыл на Святую гору. Это было первым в истории посещением Афона Всероссийским Патриархом.
Когда в ноябре 1980 года сюда приехала паломническая группа во главе с владыкой Алексием, картина была плачевная: два десятка монахов с трудом поддерживали некогда славную обитель, ныне находящуюся в полуразрушенном состоянии. 15 ноября Таллинский митрополит отслужил всенощную в Покровском соборе монастыря, на следующий день — Божественную литургию и акафист. Монахам и паломникам желательно было услышать, как звучит богослужение на эстонском языке, и 17 ноября владыка Алексий исполнил их просьбу, отслужил литургию в Покровском соборе по-эстонски.
Пребывая на Святой горе, он и его спутники много ходили пешком. 18 ноября они дошли до греческого монастыря Ксенофонта, посетив его, двинулись дальше, в Дохиар, обитель, известную чудотворной иконой «Скоропослушница», перед которой владыка Алексий совершил молебен и акафист. Переночевав у гостеприимных греков, на другой день отправились к болгарам в Зографский монастырь, и там митрополит Таллинский отслужил литургию. Вернувшись в Свято-Пантелеимонов, 20 ноября служил всенощную в Покровском соборе, а 21-го — литургию в храме Целителя Пантелеймона, после чего состоялся крестный ход к храму Александра Невского. Пришло время прощаться с Новым Русиком. Вскоре паломники вернулись на родину. В декабре митрополит Алексий уже снова служил в дорогом его сердцу соборе Александра Невского в Таллине.