— Ваше счастье, что вы вчера не уехали.
— А в чём дело?
— Тот автобус разбился. Упал с моста в реку. Все пассажиры погибли.
Она могла погибнуть вместе со всеми. И не родился бы её ребёнок. А она ещё так переживала, что не смогла уехать вчера! Бог отвёл её и малыша от погибели. Чудо милости Господней, благодаря которому на свет появится Алёша Ридигер.
Елена Иосифовна не поехала в злосчастном автобусе, её ребёнок нужен будет всей России, и он появился на свет в субботу 23 февраля 1929 года по новому стилю. Крещение младенца состоялось в том же храме, где венчались его родители, о чём есть запись в приходской книге. Имя было дано в честь святого Алексея — человека Божия, память которого по юлианскому календарю отмечается 17 марта. В Житии о нём сказано, что родился он в Риме в семье благочестивых и богатых христиан и с юности готовил себя к отречению от мирской суетности. Он и посвятит себя иному бытию, нежели все люди, будет скитаться много лет, чтобы потом, вернувшись домой в образе нищего, жить неузнанным во дворе своих родителей. Но прежде, чем Алексей покинет Рим ради скитаний, по достижении совершеннолетия родители обручили его с девицей из императорского рода. Венчание происходило в храме Святого Вонифатия на Авентинском холме. Вероятно, поддавшись уговорам родителей, он решил, что сможет стать как все, но после свадьбы Алексей сильнее прежнего осознал, что не создан для обычных человеческих радостей, и покинул свою невесту, дабы скитаться по свету, посвятив себя целиком и полностью Богу и другим людям.
Этот эпизод Жития особенно важен для понимания поступка Алексея Ридигера, совершенного им в 1950 году.
Но пока он ещё маленький, и его выносят из храма на свежий весенний воздух, и отныне он сочетался со Христом в таинстве святого крещения. Его везут домой, чтобы скромно отметить важное событие. Скромно потому, что вообще живут не пышно, а к тому же и Великий пост на дворе. Во время застолья говорят о том, что в России опять начались гонения на Церковь, недавно там вышло постановление об усилении антирелигиозной пропаганды в городе и деревне, религиозные объединения поставлены вне закона, а Церковь — под жёсткий контроль государства.
Весна 1929 года действительно принесла с собой новую волну гонений на христианство, все пропагандистские силы советской власти были задействованы на антирелигиозную агитацию. Не случайно, как установлено многими литературоведами, действие романа Михаила Булгакова «Мастер и Маргарита» происходит в канун Пасхи именно 1929 года, когда поэтам бездомным вменялось писать стихи, доказывающие, что Иисуса Христа никогда не было.
Летом в Москве прошёл II Всесоюзный съезд безбожников. Выступая на нём, Максим Горький гневался, что борьба против Церкви идёт не полным ходом, призывал использовать новые изощрённые методы: «Религия давно стала человеконенавистничеством. Хорошо написано в книгах, красиво, но, когда из этих книг переходит в жизнь то, что там написано, вы прекрасно знаете, какие получаются последствия для рабочего народа.
Несомненно, что многие возвращаются к религии по мотивам эстетическим, потому, что в церкви поют хорошо. И действительно, наша русская церковная музыка есть нечто глубоко ценное, это действительно хорошая музыка. Почему-то до сих пор никто не догадался написать к этой музыке хорошие, красивые слова, которые можно было бы слушать не в качестве вечерни, обедни, всенощной, а как и когда угодно. Почему не сделать этого? Ценность музыки несомненна. А что касается слов, то чего другого — слов у нас сколько угодно. Почему бы не издать библию с критическими комментариями? Против нас действуют от библии. Библия — книга в высокой степени неточная, неверная. И против каждого из тех текстов, которые могут быть выдвинуты противником, можно найти хороший десяток текстов противоречивых. Библию надо знать.
Критическое издание библии с комментариями было бы хорошим орудием в руках безбожников. Дело не в том, чтобы ломать церкви, а в том, чтобы люди забыли о церквах, чтобы туда никто не ходил, — вот чего нужно добиваться».
А вот грохочет горлопан Маяковский: «К сожалению, товарищи, наша антирелигиозная литература ещё слаба. У нас были величайшие богоборцы, скажем, как Достоевский, величайшие богоискатели и богостроители, скажем, Толстой, у нас были просто величайшие богодураки... Мы можем уже безошибочно за поповской рясой различать обрез кулака, но тысячи других хитросплетений через искусство опутывают нас той же самой проклятой мистикой. Владимир Ильич в письме к Горькому писал, что католический священник в сутане, растлевающий девушек, не так страшен, как демократический поп без рясы, закручивающий нам головы красивыми словами. Мы обещаем работой ответить на призыв съезда. В наше время мы должны со всей ответственностью сказать, что если ещё можно так или иначе понять безмозглых из паствы, вбивающих в себя религиозное чувство в течение целых десятков лет, так называемых верующих, то писателя-религиозника, который работает сознательно и работает всё же религиозничая, мы должны квалифицировать или как шарлатана, или как дурака. Товарищи, обычно дореволюционные ихние собрания и съезды кончались призывом “с Богом”, — сегодня съезд кончится словами “на Бога”. Вот лозунг сегодняшнего писателя». Не пройдёт и года, как Владимир Владимирович застрелится (или будет убит теми, кому служил) в Страстной понедельник!..
Обострение борьбы с религией в СССР было напрямую связано с уничтожением старого крестьянского уклада, с раскулачиванием. Ведь крестьяне оставались христианами, ибо крест заложен даже в самом понятии «крестьянин».
А в Эстонии в пику Стране Советов власти перестали притеснять Православие. В 1929 году было, наконец, зарегистрировано эстонское автономное отделение Российского студенческого христианского движения. Отныне оно управлялось своими выборными органами, во главе местных кружков стояли ежегодно переизбираемые комитеты. Это было важно в виду раскола внутри Русской Православной Церкви в Европе. Эстонские православные люди могли теперь сами решать, за кого они. После декларации Московского митрополита Сергия о признании советской власти епископы Архиерейского синода в югославском городе Сремски-Карловцы объявили о своём выходе из подчинения Московской Патриархии. Консервативное крыло возглавил митрополит Антоний (Храповицкий), умеренное — митрополит Евлогий (Георгиевский), который был одним из создателей РСХД, стремился к мягкому привлечению русской эмигрантской молодёжи к Церкви, считая, что «...для молодёжи, если она от Церкви отстаёт далеко, сразу войти в неё трудно, надо сначала дать ей постоять на дворе, как некогда стояли оглашённые, и потом уже постепенно и осторожно вводить её в религиозную стихию Церкви, иначе можно молодые души спугнуть, и они разлетятся в разные стороны: в теософию, антропософию и другие лжеучения». В итоге РСХД больше стояло за Евлогия и стало отходить от консервативно-монархических взглядов.
Думаем, споры внутри Зарубежной Церкви не могли не будоражить умы и в семействе Ридигер. Каковы были их настроения того времени? Надо полагать, они оставались верными идеалам Православной монархии, поскольку юный Алёша с детства воспитывался в почитании расстрелянной царской семьи.
Итак, 23 февраля 1929 года герой нашей книги появился на свет.
Каким был Алёша Ридигер? Сам о себе он вспоминал: «И в детский сад я ходил, в школе учился — всё это было. Случалось, и за косы дёргал девчонок, и прятал куклы от младших сестрёнок — двоюродной и троюродной. Потом вместе их находили, смеялись. А вот что касается рогатки... Ни разу в жизни ни из чего ни в кого не целился и уж тем более не стрелял. А вот хлеб убирал, картошку окучивал, в лес за грибами бегал... Мяч, конечно, гонял с ребятами — в школе. Как все, без особых претензий на “звёздное” будущее. К тому же я в детстве часто болел ангиной, она дала осложнение на сердце, так что особо не побегаешь...»
В год появления младенца на свет скончался его дедушка, Александр Александрович Ридигер, благодаря которому Алёша родился не в СССР.
В 1930 году протоиерей таллинского собора Александра Невского отец Иоанн Богоявленский открыл при своём храме русскоязычные богословско-пастырские курсы, и Михаил Александрович Ридигер стал одним из первых слушателей. Отцу Иоанну было тогда пятьдесят лет, он родился в семье псаломщика Курской епархии, окончил Курскую духовную семинарию, а в 1904 году Санкт-Петербургскую духовную академию со степенью кандидата богословия. В академии учился одновременно со своим старшим братом Дмитрием, который впоследствии стал митрополитом. В 1904 году Ивана Богоявленского назначили воспитателем Санкт-Петербургского Александро-Невского духовного училища, а через год рукоположили во священника. Служил в Гдове и Кронштадте, а с 1912 года — настоятелем Павловского собора Гатчины. Весьма образованный человек, протоиерей Иоанн написал книгу «Значение Иерусалимского храма в Ветхозаветной Истории еврейского народа», принимал деятельное участие в создании «Православной богословской энциклопедии», выходившей в предреволюционные годы в Петрограде. Спасая от большевиков гатчинские реликвии, он эмигрировал в Эстонию, вывезя из Гатчинского собора десницу Иоанна Предтечи, Филермскую икону Божией Матери и часть Животворящего Креста Господня, которые были привезены в Россию при императоре Павле I. В двадцатые годы отец Иоанн написал учебное пособие по преподаванию Закона Божия для русских детей в эмиграции. Как только появилось РСХД, он стал деятельным его участником. В 1930 году он открыл свои курсы и начал издавать журнал «Православный собеседник». Вскоре отцу Иоанну суждено будет стать духовником будущего патриарха.
Но пока Алёша учился ходить, бегать, произносить первые слова. Жизнь семьи Ридигер, перенёсшей кончину Александра Александровича, вошла в свою колею, теперь стало лучше, чем в двадцатые годы, жили уже не впроголодь и не сильно чувствовали себя изгнанниками. А между тем в Стране Советов в 1930 году появился не только первый светофор, но и учреждение, наименование которого станет страшным для мил