И вот теперь, после теракта в Японии, пришло время идти в атаку, и Предстоятель Церкви обратился с открытым письмом к председателю Государственной думы Ивану Рыбкину и всем законодателям России: «Случилось то, о чём наша Церковь предупреждала не один год: сектанты-изуверы перешли в открытое наступление на личность и общество, пользуясь безнаказанностью и правовым вакуумом в области государственного контроля за лояльностью религиозных организаций как юридических лиц.
Невозможность далее мириться с разнузданной деятельностью сектантов очевидна сегодня для каждого нормального человека.
Вот почему я прошу Вас и всех уважаемых депутатов Государственной думы решить, наконец, вопросы: о правовой регламентации профессиональной религиозной деятельности иностранцев в России; о возможности немедленного снятия с регистрации религиозных организаций при установлении нарушения ими российских законов; о строжайших критериях отбора религиозных организаций для их регистрации в качестве юридических лиц.
Последний вопрос исключительно важен, поскольку государство призвано заботиться не только о прекращении деятельности псевдорелигиозных организаций, уже нарушивших нормы права, но и предупреждать регистрацию общественно опасных организаций такого рода в качестве юридических лиц. Недостаточно лишь формально указать на недопустимость существования религиозных организаций, чья деятельность может быть опасна для общества; необходимо, чтобы вопрос о целесообразности государственной регистрации религиозных организаций, особенно иностранных, изучался органами юстиции с должной тщательностью, на основании чётких критериев соответствия действий и намерений этих организаций законам Российского государства, а также общепринятым представлениям о благе личности и общества.
Полагаю, что поставленные проблемы настоятельно требуют скорейшего пересмотра всего комплекса российского законодательства о свободе совести и религиозных организациях. Это не только сделало бы возможной защиту общества от посягательства изуверских сект, но и способствовало развитию традиционных российских религиозных организаций, благотворно влияющих на духовный климат в обществе и способных предотвратить приход в тоталитарные секты тысяч людей, мятущихся в поисках смысла бытия».
Через четыре дня после патриаршего обращения, 18 апреля 1995 года секта «Аум синрикё» в России попала под запрет. Это послужило толчком к закрытию многих других подобных организаций, хотя процесс шёл очень медленно и секты по-прежнему имели высокопоставленных покровителей, вероятно, падких на деньги и получающих от руководителей сект немалые взятки.
Строительство храма Христа Спасителя шло полным ходом, и это было то немногое, что радовало в годы ельцинского правления.
В начале мая Святейший отправился в Белгородскую епархию и 3-го числа на Прохоровском поле освятил только что возведённый красавец-храм, белоснежной и величественной свечой вознёсшийся над местом самого крупного танкового сражения мировой истории. На его мраморных стенах высечены имена всех семи тысяч воинов, павших в той чудовищной битве.
На торжественной встрече с ветеранами Великой Отечественной войны в Кремле Святейший Патриарх напомнил слова одного из лучших советских поэтов и прозаиков Константина Михайловича Симонова о том, что спустя многие десятилетия нужно вспоминать ту войну, писать о ней, чтить память погибших и выживших — живых и мёртвых. С Симоновым он встречался лично на одном из международных миротворческих конгрессов в середине семидесятых. Он любил его поэзию и прозу, нередко перечитывал.
Так проходили торжества по случаю пятидесятилетней годовщины Великой Победы. Поистине торжества священные, как священной была та война! Жаль только, что проходили они при президенте, люто ненавидимом почти всеми ветеранами... Жаль только, что одновременно шла война на территории самой России — в Чечне. Война, проводимая неумелыми политиками полупьяного президента и его бездарным военным министром.
Святой Крест — так с 1799 по 1921 год назывался город Будённовск в Ставропольском крае. А когда-то в древности на этом месте был город Маджары, с которого в 1380 году, согласно легенде, темник Мамай начал свой поход на Русь, окончившийся полным разгромом на поле Куликовом.
Когда-то в Святом Кресте стоял храм Христа Спасителя, но большевики его сровняли с землёй, а вместо храма построили фонтан «Улыбка». Если в ясную погоду заглянуть в воды фонтана, можно увидеть лик ангела. Но для этого нужно быть чистым душою и помыслами, глубоко верующим, по-детски распахнутым миру и Богу.
В середине июня в Святом Кресте — Будённовске произошла страшная трагедия. Банда Шамиля Басаева в полторы сотни головорезов, каждый пятый из которых был наркоманом, напала на город, захватила более полутора тысяч заложников и согнала их всех в главной городской больнице. Сопротивлявшихся расстреливали на месте, и в первый день погибло более ста жителей. Басаев выдвинул требование властям России немедленно вывести из Чечни все войска. На следующий день бандиты стали убивать заложников — одного за другим.
Святейший с состраданием следил за происходящим. Он послал своё личное обращение к басаевцам, в котором, в частности, говорилось: «...немедленно прекратите смертоубийство граждан и немедленно освободите всех заложников! Использование священного дара жизни не причастных к конфликту мирных людей ради достижения военных или политических целей преступно не только с точки зрения норм нравственности, проповедуемых как исламом, так и христианством, но и с позиций нерелигиозного взгляда на судьбу человечества». Но, получив это обращение, люди-звери лишь глумливо скалились. Вскоре они доказали всему миру, что не имеют права называться людьми, не имеют права именовать себя кавказцами, горцами, чеченцами. Когда 17 июня начался штурм больницы, эти животные ставили в окнах беременных женщин и отстреливались, расположив стволы пулемётов и автоматов между женских ног. И после такого кто-то может восторгаться Басаевым?!
Святейший воспринимал подобные события как своё личное горе, полностью погружая в него своё больное сердце. После того как заложники были освобождены, а бандиты отпущены в Чечню, он, вернувшись из поездки в Казахстан, слёг в Переделкине, несколько дней приходил в себя, совершал неспешные прогулки.
В конце месяца Предстоятель отправился с визитом в Швейцарию, где самым запоминающимся событием и для него, и для всех, кто при сем присутствовал, стало первое патриаршее богослужение у памятника Александру Васильевичу Суворову.
«За вялш уклад праваслаунай царквы у духоунае адраджэнне беларускага народа узнагародзщь Свяцейшага Патрыярха Маскоускага i усея Pyci Алекая II (Рыдзнера Аляксея Мiхайлавiча) медалем Францыска Скарыны. Прэзщэнт Рэспубл!к! Беларусь А. Лукашэнка», — и в двадцатых числах июля Святейший едет в Белоруссию, где проводит три дня среди почестей, совершает богослужения в Минской, Гродненской, Новогрудской и Брестской епархиях, встречается с президентом Александром Лукашенко, который тогда ещё не столь рьяно пёкся о том, чтобы католических храмов в Белоруссии было ровно столько же, сколько православных.
Вернувшись в Москву, Святейший первым делом вновь побывал на строительстве храма Христа Спасителя, остался доволен тем, как идут работы. Уже готовы были все стены. А в праздник Преображения Господня он совершил молебен в почти достроенном нижнем храме, посвящённом этому двунадесятому празднику.
В августе Святейший отправился в Краснодарскую епархию и в ходе своего визита посетил военный госпиталь, встретился со 186 ранеными, их собрали в столовой, где и прошла задушевная беседа. Затем он посетил две палаты с тяжелоранеными. Зрелище искалеченных юношей сильно потрясло его. Впоследствии он вспоминал:
— На постелях лежали мальчики по восемнадцать-девятнадцать лет. Видеть это было тяжело... У всех военнослужащих, которые ранеными вернулись из Чечни, на груди — крестики или образки. И отрадно, что нет у них того синдрома озлобленности, который наблюдался у возвратившихся из Афганистана.
12 августа в Краснодаре Святейший освятил место закладки храма в честь Иоанна Воина. Вернувшись из поездки, он выступил с заявлением, что Русская Православная Церковь не должна участвовать ни в каких предвыборных кампаниях, и призвал к такому же поведению мусульман России. В сентябре осудил натовские бомбардировки позиций сербов в Боснии, назвав их бесчеловечными. Фонду оказания помощи беженцам были отправлены пожертвования от Русской Православной Церкви.
Среди печалей, коих в лихие девяностые было огромное множество, случались и радости. Многие из них — благодаря стараниям Патриарха Алексия II.
Со времён царя Алексея Михайловича почитался на Москве чудотворный список Иверской иконы Божией Матери, созданный на Афоне по государеву заказу. Для него при въезде на Красную площадь построили при Воскресенских воротах Иверскую часовню. Безбожные большевики уничтожили и ворота, и часовню, а икона пропала, пройдя через их руки.
И вот благодаря стараниям Святейшего Иверская часовня и Воскресенские ворота возродились. 26 октября 1995 года он их освятил.
В первых числах ноября горестное известие пришло из города на Неве. Не стало митрополита Иоанна (Снычева), коего в своё время на Санкт-Петербургскую кафедру назначал Святейший. Их объединяло и разъединяло многое. Прежде всего, объединял святитель Филарет (Дроздов). Владыка Иоанн о нём написал огромную монографию. Объединяли взгляды на отечественную историю, желание бороться с её искажениями. Объединяла любовь к молитвенному служению. Разделяло то, что владыка Иоанн был менее сдержан, нередко кипятился, порой высказывал излишне радикальные взгляды. Он выступал за канонизацию Ивана Грозного. Святейший призывал к длительному и доскональному изучению личности первого русского царя, дабы иметь неопровержимые доказательства того, что все злодеяния ему приписаны и являют собой сплошную клевету.
Владыка Иоанн был немного старше Святейшего. И оба страдали болезнями сердца. Скончался Санкт-Петербургский митрополит на банкете в гостинице «Северная корона», устроенном в честь пятилетия банка «Санкт-Петербург». Банк этот помогал Церкви, и надо было поприсутствовать. Когда на банкет явился мэр города Собчак, его жена Нарусова подошла под благословение владыки. Он благословил её и тотчас стал оседать на пол...