— Ну, что вы, как маленькая, — хмыкнул водитель. — Крышуют этот район определенные преступные элементы.
— Мы ведь не в девяностых, — отмахнулась.
— Сейчас процесс обставлен более законно, но протекции нужных людей никуда не делись.
— Не надо делиться подробностями, пожалуйста, — попросила и поежилась. Теперь спокойно ходить по собственному городу не смогу. Эта информация была из серии "меньше знаешь, лучше спишь". Наверное, после таких профилактических бесед я не буду возражать, если Лукрецкий увеличит мою охрану. А он хотел…
Оборотень осклабился, обнажив ряд ровных белых зубов. В этом я завидовала оборотням. Им в отличии от людей, не приходилось посещать стоматологов.
Удивительно, но сестра уложилась в отведенное ей Павлом время. Фигурка, в чем-то белом и развивающемся, предположительно простыне, и темном бесформенном сверху вылета из-за угла, на секунду застыла, осматриваясь, а потом устремилась в нашу сторону.
Павел щелкнул кнопкой открывания дверей. Хм, а я даже не обращала внимания на то, что двери в автомобиле заблокированы.
— Успела, — сообщила сестра, влетев в машину. Девушка ни чуть не запыхалась. Я занималась спортом и находилась в неплохой физической форме, но вот физической форме оборотней тоже завидовала. То, что им давалось от природы, нам, людям, давалось многочасовыми тренировками в спортивном зале и отказом от вредной еды. И все равно, их формы мы достичь не могли. Несправедливый мир.
Повернулась и осмотрела девушку. Выглядела Инга, прямо скажем, неважно. Первый раз сестра была в столь неподобающем виде и такая растрепанная.
— Теперь ты расскажешь, что случилось?
— При нем? — надула губки Инга и тряхнула головой.
Автомобиль уже медленно тронулся и плавно встроился в редкий поток машин.
— Что у вас на шее, Инга Степановна? — хмуро поинтересовался Павел. В его голосе чувствовалось какое-то напряжение. Девушка быстро закуталась в полы пиджака и опустила голову с распущенными волосами, которые почти полностью закрыли ее лицо. Я ничего рассмотреть не успела.
— Инга Степановна? — настойчиво повторил водитель, прибавив скорость.
— Мне жаль, — произнесла сводная сестра, а дальше события развивались по четко спланированную кем-то сценарию.
Инга быстро извлекла из кармана руку, с чем-то в ней зажатым, и стремительным движением коснулась шеи Павла. Уже позднее, пытаясь разобраться в произошедшем, сделала для себя вывод, что это был шприц или медицинский пистолет с непонятным с непонятным содержимым. То ли снотворное, то ли что-то психотропное. Этого я никогда не узнаю, потому что никто не сочтет нужным дать мне своевременные объяснения. А после… спустя несколько лет подробности случившегося потеряют актуальность.
— Сука! — прорычал Павел. "Сука" — ругательство, а не то мерзкое слово, каким оборотни обозначали половую принадлежность своих женщин. Слава их Луне, хоть Лукрецкий почти сразу отучился величать меня подобным образом.
Телохранителю стало плохо, он только успел выдохнуть:
— Влада…
Не знаю, о чем пытался предупредить и что предпринять, только вот ему явно стало плохо. Оборотень почти мгновенно отключился, автомобиль вильнул, выехал на встречную полосу и лоб в лоб столкнулся с другой машиной.
Я не обладала скоростью и реакцией оборотней, только вот никогда не тушевалась. Я успела схватиться за руль, когда машина дернулась влево, и в этот момент почувствовала боль в шее. Похоже, сестрица вспомнила обо мне. Отключилась моментально, где-то на периферии сознания услышав характерный звук двух столкнувшихся автомобилей.
Глава 14
Пришла в себя, но глаза открывать не спешила. Слишком болело все тело. Вернее болела голова, а тело не чувствовала. Было элементарно страшно.
Чуть повернулась, оказавшись на спине и сразу почувствовала резкую боль. Но боль такую хорошо знакомую, у меня просто затекло все тело. Слегка пошевелила одной ногой, другой… попробовала сжать руки в кулаки. Вроде бы цела. Только вот голову шевеление не пошло на пользу больной голове, меня замутило.
Решила головой не двигать, но тело как-то разменять. Спустя полминуты боль в ногах постепенно стихла. Отчего их так свело, понять не могла. Уже осознала, что лежу на чем — то мягком и удобном. Правда, в помещении была абсолютная темнота. Словно, меня закрыли в коробке, куда не проникал свет.
Еще несколько минут мне потребовалось, чтобы окончательно придти в себя. Боль в конечностях постепенно исчезла, чувствовала себя относительно неплохо. Головная боль была тоже странная: виски и затылочная часть ныли, в сознании какой — то густой и вязкий на ощупь туман без единой мысли, а начинаешь думать, вспоминать, усиливалась боль.
Но все-таки я вспомнила: благодаря выходке моей сестры мы попали в аварию.
Мне удалось подняться на ноги. Только вот, что было странно… Была уверена, что лежу на удобной и большой постели. Попыталась свесить ноги… А постели не оказалось. Был мягкий, упругий пол. Как потом выяснилось, не только пол, но и стены. Словно, находилась в сумасшедшем доме с мягкими стенами из голливудских фильмов ужасов.
Сур!
Обшаривала руками комнату, ползая на коленях, она оказалась довольно просторной и абсолютно пустой. Я и себя ощупала. Цела, за исключением головы. Я мало знала о сотрясении мозга, но, похоже, все-таки ударилась головой в момент аварии. Иначе как объяснить туман, тошноту и дезориентацию в пространстве? Стоять я толком не могла, сразу вело в сторону.
Беглый осмотр показал, что на мне остались лишь трусики и длинное шелковое платье. Кто-то чересчур заботливый и предусмотрительный лишил меня всего остального. Ни босоножек, ни украшений, ни часов.
Я попыталась позвать хоть кого-то, но безрезультатно. Впрочем, неудивительно. Из моего рта вырывались лишь хрипящие звуки. Горло пересохло и превратилось в пустыню Сахару, а сразу после моих попыток заговорить, стало драть.
Я легла на пол и попыталась уснуть. Больше ничего в голову не приходило, а чувство, что силы скоро понадобятся, не отпускало. Для чего понадобятся?
В следующий раз пришла в себя уже в больничной палате. Обычной такой, правда, весьма роскошной. Опять же, как в американских фильмах. В наших больницах, даже в платных отделениях, такой роскоши не видела.
Большая плазма, закрепленная на стене. Тумбочка рядом с кроватью, на которой расположился внушительный букет нежно розовых роз. Мягкий кожаный диван, кресло и журнальный столик. Небольшой холодильник. Это то, что мне было видно. Я лежала, не пытаясь подняться, и только чуть ворочала головой слева направо и в обратном направлении.
Палата по размеру больше напоминала квартиру, в которой мы некогда жили вместе с Игорем.
Меня очень заинтересовал кувшин с водой рядом с вазой с цветами. Пить хотелось жутко, невыносимо.
Осторожно приподнялась, протянула руку… В руке обнаружилась игла. Я не любила иглы. Вытащила, поморщившись.
Хорошо, что кувшин был заполнен не целиком, иначе бы его просто опрокинула на себя. Руки дрожали, я себя облила, пока пила.
Стало легче. Осмотрелась еще раз. Это пробуждение мне нравилось намного больше того предыдущего. Неожиданно в памяти возникло еще одно. Что — то промежуточное. Кажется, тогда находилась в той странной комнате, дремала и меня разбудили свет и голоса. Только вот уверенности в том, что случилось это в реальности или мне приснилось не было.
Бывать в больницах в качестве госпитализированного пациента мне не случалось, но, знала, что где-то рядом с кроватью вроде должна была находиться кнопка вызова медсестры. Мне потребовалось, наверное, минута на поиски. Засмотрелась на себя, облаченную во что-то светло-голубое невероятных размеров. Я даже пощупала себя. На этот раз трусиков на мне не нашлось, а роба была надета на голое тело. Неприятно, но пережить можно.
Чувствовала себя значительно лучше и бодрее, поэтому разыгралось любопытство. Вжала в кнопку, для верности подержала, а после нажала еще раз.
Через минуту или две дверь в палату открылась. Сложно объяснить отчего, но попыток подняться я не предпринимала в этот раз. Лежала себе и лежала, было удобно и хорошо.
На пороге появилась симпатичная девушка примерно моего возраста в белом халате:
— Добрый день, Владлена Юрьевна! — спокойно поприветствовала она меня. — Рада, что вы, наконец-то, пришли в себя.
— Что со мной? Сколько я находилась без сознания?.. — вопросы сыпались один за одним.
— Владлена Юрьевна, сейчас подойдет врач, — проигнорировав мои вопросы, сообщила девушка.
— А вы кто? — попыталась снова.
— Меня зовут Алина. Я ваша медсестра.
— Моя?
— Да. По всем надобностям можете обратиться ко мне. Возможно, вам чего-нибудь хочется? — задумалась.
— Есть хочу. Рыбы хочу, — неожиданно вспомнила о ребенке. Руки непроизвольно метнулись к плоскому животу. Хорошая из меня получится мамаша! Я ведь даже не подумала о том, что мое состояние как-то может отразиться на беременности. Я, вообще, о беременности не подумала. — Я беременна! — заявила девушке. — С моим ребенком все в порядке?
— Да, — улыбнулась медсестра. — С вами и малышом все в порядке. Остальное сможете узнать у врача. Есть какие-то пожелания к гарниру? — покачала головой.
В сознании неожиданно возник новый вопрос. Где я? Понятно, что в больнице. Но кому она принадлежит? Лукрецкому, который что-то говорил о том, что у оборотней есть собственный медицинский центр? Или жуткой организации, к которой имел отношение мой бывший муж? При мысли о последнем меня пробрала дрожь. Логично было предположить, что я угодила к последним.
Медсестра исчезла, зато почти сразу в палате появилось новое действующее лицо, представившееся Львом Анатольевичем.
— Владлена Юрьевна, — всплеснул руками мужчина, — что же вы наделали? Нехорошо, — покачал он головой, когда заметил, что я извлекла иглу из вены.
— Нехорошо держать меня в неведении и заставлять нервничать, — парировала. Врач уже находился в палате несколько минут, но кроме того, чтобы представиться и спросить меня о самочувствии, не ответил ни на один из заданных вопросов. Только сообщил, что собирается осмотреть, но я не дала. Отпихнула его руку и лишь выше подтянула одеяло. Решила, что без крайней необходимости, никого близко к себе не подпущу, пока не узнаю, где нахожусь. Даже думать не хотела, что со мной произойдет, если я угодила в лабораторию той организации. Ведь я теперь не только отмеченная пара оборотня, я жду от оборотня ребенка. Не просто от оборотня, от альфы.