— Да…
Центральная сторожевая вышка взорвалась с оглушительным грохотом. Во все стороны брызнули обломки металла и прожектора. Осколки снаряда смели первый ряд искателей, превратив в куриный фарш. Птичку отшвырнуло, поволокло по земле под нарастающие вопли.
Второй выстрел разворотил ворота, но не выбил. Тяжёлая решётка покосилась, оперевшись о стену и разорванную балку. Ноль подскочил держа пулемёт и озираясь.
— Хватай Верпа, — рявкнул я. — За мной!
С винтовкой наперевес выскочил из хижины в нарастающий хаос. Птахи выбегают к воротам, потрясая оружием, на двух оставшихся вышках включились прожекторы. Сумрак разрезают лучи света, по ту сторону стены тяжело грохает, и снаряды с запозданием врезаются в стены и ошмётки ворот. Мощное эхо заполняет ярус, давит на уши.
— Что это⁈ — Прокричал Верп, до хрипоты в динамике.
— Не знаю, но калибр крупный!
— Откуда здесь артиллерия?
Голос Нуля перекрывает грохот и крики птах. Очередной снаряд, перелетев через стену, разнёс хижину в дальней части городка. Сквозь какофонию проступил новый звук, тяжёлое лязганье металла о металл.
Матерясь, я взлетел по лестнице на стену, хватаясь за перекладины одной рукой. Другой держа винтовку, прикладом к плечу. Привалился к ограждению и осторожно выглянул, уже зная, что там. Такой звук может произвести только одно орудие войны.
В лучах прожекторов к остаткам ворот величаво движется танк. Гусеницы гремят по металлическому полу пещеры, а пушка, покачиваясь вверх-вниз, наводится для выстрела… Вспышка пламени вылетела из дула, отдача осадила танк, будто незримая ладонь надавила.
— Да ты издеваешься…
На броне видны свежие сварочные швы. Видимо, сколопендры разрезали и перетащили на ярус по кускам. А собрав, как пазл, отправили в погоню.
Я спрятался за укрытием, стискивая винтовку и глядя на поднимающегося по лестнице Нуля. Напарник быстро окинул взглядом опасность и нырнул под ограждение в стороне от меня. Замер ожидая команд.
Самым разумным решением будет бегство. Два десантника и ИИ танку не противники. Да и буду честен, борьба сколопендр и птах олицетворение присказки про жабу и гадюку. Беда в том, что единственный выход перекрыт танком. А его экипаж нас не любит.
— Дымовые гранаты есть? — Бросил я, выглядывая из-за укрытия.
До танка ещё сотня метров… новый выстрел разнёс вторую сторожевую. Обломки посыпались на собирающееся ополчение. В суматохе мелькнуло оперение вождя, но тут же скрылось в чёрном дыме и месиве тел.
— Миссия была не наземная. — Напомнил Ноль. — Есть парочка обычных.
— Давай сюда.
В протянутую ладонь хлопнула увесистая сфера, и я почти застонал. Маломощный снаряд для боя на космических объектах. Энергии осколков должно хватить на повреждения живой силы, но не на пробитие обшивки. Повредить гусеницы не получится… броню не прострелить, разве что в сварной шов попаду. Да толку от этого?
Над поселением поднимает чадный дым, упирается в потолок и расползается грозовым облаком. В загоне о стены бьётся матка, не то испуганная, не то почуявшая скорое избавление.
Задача проста, выжить. А для этого надо подождать.
Я лёг и пополз в сторону ворот, часто замирая и судорожно продумывая план. Жестами приказал Нулю открыть огонь по сигналу.
За танком следует десяток сколопендр в керамической броне, развёрнутые во всю длину. По тактике идут сволочи. На другом участке стены поднялся вождь. Массивный пулемёт в его руках лёг на ограждение и взревел, исторгая конус бледного огня. По броне танка замерцали искры, и визг рикошетов почти оглушил. Ручеёк гильз по крутой дуге льётся под ноги.
Сколопендра выскользнула из-за танка, извиваясь, обогнала и устремилась к пролому в воротах. Вождь повёл стволом следом, но враг слишком быстр. Жук ворвался в поселение, с ходу подмял одного воина, обвился и сдавил, орудуя конечностями, как ножами. К нему подскочило несколько птах, один упал простреленный «наплечной» пушкой. Зато второй ухватился ножом за щель в доспехах.
Что ж, будь это битва силы на силу, птахи бы как минимум вырвали ничью. Только у жуков большое преимущество в виде танка, которому плевать на твою скорость и силу. Ему вообще на всё плевать, на то он и танк.
Сколопендру разорвали вместе с доспехами, схватив с двух концов. Птахи отошли от первого шока, и паника сменилась первобытной яростью. Уцелевшие хватают оружие и прорываются к пролому ворот… Выстрел танка смёл толпу, разметал, как сухие листья. Гусеницы подмяли решётку, взревел механизм, сминая прутья и проталкивая бронированную тушу внутрь.
Это конец дикарского поселения.
Я задержал дыхание, наблюдая за движением машины. Поднял руку в условном знаке. Ноль перекинулся через стену, пулемёт в его руках ожил, выплёвывая свинцовый град на спины сколопендр, следующих за танком. Те заметались, прячась за неровности ландшафта. Одна распалась надвое, перерубленная очередью. Я пробрался ближе к танку, стискивая гранату до треска оболочки. Выдохнул и спрыгнул на башню.
Теперь всё зависит от удачи и анатомии чужих. Если они смогли запереть люк… Тяжёлая крышка поднялась от первого рывка, изнутри на меня воззрилась сколопендра, свёрнутая в три кольца, и пара причудливых существ. Гранта перекрыла им обзор, а следом я захлопнул крышку и навалился сверху.
Лишь бы реактор не рванул…
Под толщей металла объёмно хлопнуло, и люк больно ударил в едва заживший бок. Я взвыл и скатился с башни, упал перед застывшей гусеницей. Не помня себя вскарабкался на броню и вскинул винтовку.
Сколопендры отступают. Мечутся в свете последнего прожектора. Ноль опустил пулемёт, повернулся ко мне и показал большой палец.
Глава 22
Черные клубы дыма взмывают к потолку яруса, растекаются по нему во все стороны. Силятся найти выход. Я сижу на ещё горячей броне танка и потягиваю воображаемую сигарету. Птахи стаскивают мертвецов к загонам и швыряют пленным сколопендрам. Птичка, стоящая рядом с Нулём, звонко пояснила:
— Мясо благословенно даром, через него павшие делают выживших сильнее. Через Мясо мёртвые свершают месть.
Мне здесь не нравится. Совершенно. Я бы предпочёл суицидальное десантирование на мир-крепость, чем прожить здесь ещё неделю.
— Что будем делать, командир? — Спросил Ноль, поправляя пулемёт на плече.
— Уходим.
— Но… ведь мы можем пойти в ответный рейд и захватить информацию и снаряжение!
— Плевать. Мы идём за демонами.
— Но у нас нет никакой информации о них!
— Плевать. — Я спрыгнул с танка и взглянул на дымящийся люк. — Относись к ним, как к Тип-Три.
Ноль кивнул и в полусфере шлема отразился десантник с худым и бледным, как у мертвеца лицом. Губы сжаты в тонкую линию, глаза запали так глубоко, что едва заметны. Волосы растрёпаны. Н-да? Сколько мы уже здесь? Неделю, месяц, год? Чёрт его знает, кажется, начинаю забывать не то что службу, даже мирную жизнь… Погано.
В груди всколыхнулось чёрное, поднялось, как кофе в турке, переполняя тело горячей злобой. Кем и чем бы ни были демоны, им лучше оказаться полезными.
Птахи выдали нам провиант на неделю, а лучший, из уцелевших, следопыт передал карту туннелей с отметками опасных мест. Над последней долго мучился Верп, переводя закорючки и проклиная куриный почерк.
Второй ярус напоминает сеть кровеносных сосудов: толстые артерии, мельчайшие вены и капилляры переплетаются в хаотическом узоре. Чёрные метки обозначают переходы на третий ярус, и птах настоятельно предостерегает приближаться к ним.
— Почему?
— Смерть!
— Кто там?
— Смерть! Просто умираешь, и плоть ядовитая становится.
Россыпь красных точек отмечает логовища «плохого» мяса.
— Свежеватели. — Заключил Верп, когда мы отошли на полкилометра от Гнезда.
Я иду быстро, почти бегу, будто стремясь уйти от чужой войны и с головой нырнуть в собственную. ИИ смоделировал карту в себе и, отталкиваясь от ориентиров, просчитал масштаб. Теперь проецирует под ноги гомографический пунктир. Кажется, ему нравится исполнять естественную роль навигатора. По крайней мере, пунктир со временем преображается в стрелку и бегущую копию меня, но мультяшную.
Чернильный дым остался далеко позади, окончательно всосавшийся в щели потолка. Туннель расширяется в огромный зал, где вместо колонн-небоскрёбов вздымаются космические корабли. Я остановился, поражённый видом исполинов, некогда перевозивших целые экологические системы, а ныне подпирающие потолок.
Сначала показалось, что их расставила неведомая воля, но приглядевшись различил хаотичность, сколы и надломы. Они падали сюда, как просыпанные зубочистки. В дырах поселилась новая жизнь, злобно зыркающая на нас из укрытия. Причудливые растения покрывают тёплые участки корпуса. Видимо, внутри ещё работает некоторая машинерия. В нескольких кораблях горит слабый свет.
Воздух в зале отдаёт жжёным миндалём, дышать тяжело, и симбионт ощутимо дёргается, очищая кровь поступающую в мозг и отсеивая отходы.
— Слушай, Верп, — устав от молчания, спросил я. — А почему птахи назвали свежевателей «плохим» мясом?
— Ну… у них есть одна особенность. Занятная даже.
— Не тяни.
— Если кто-то из ассимилированного вида съест плоть свежевателей. То сдохнет и мутирует в биомассу, по запаху которой придут сами Свежеватели.
— Хм… это как вообще?
— Точно не знаю, но, кажется, некоторая манипуляция с белками.
— Прионы. — Заключил я, едва подавив ругань. — Ты не мог раньше об этом сказать? Я же собирался сожрать парочку!
— Ну, шанс, что гнездо ассимилировало человека мал, тем более, оно не успело передать информацию по всей цепочке нервных окончаний. Что за прионы, кстати?
— На Земле есть такая болезнь, вроде как. Прионы, это аномальные белки, которые при попадании в организм заменяют здоровые.
— Хм… очень похоже. Ну, раз вы с ними так давно знакомы, наверняка есть иммунитет.
— От этого нет иммунитета, ни лекарства лучше, чем пуля в голову.