Что ж, сейчас, похоже, есть и то и другое.
Полина медленно встала, чувствуя, как тело наполняется новой силой. Теперь она слышала зов друга совершенно ясно. Он был рад встрече, как и сама девушка. Опершись одной рукой на край стола, Полина протянула другую к ножу и, даже не вздрогнув от прикосновения к холодной ладони Димастого, обняла рукоятку пальцами.
Ощущение силы током пронзило руку, и девушка, не сдержавшись, тихонько застонала от удовольствия. Внутри стало тепло. Да! Теперь у неё есть настоящий друг.
– Светочка, – крадясь вокруг стола к бывшей подруге, ласково проворковала она. – Разве ты не хочешь сделать мне приятное?
Та, как загипнотизированная, следила за приближением Полины. И только когда девушка оказалась совсем рядом, Света, сипло взвизгнув, рванулась со стула. Царь схватил её за руку. Осознание того, что, пока она жива, опасность ему точно не грозит, придало уверенности и сил. Им предстояло сыграть не одну партию, чтобы покончить с предательницей. А там будет видно…
Света вырывалась отчаянно, хотя в её глазах всё ещё не растаяло до конца недоумение, неверие в происходящее.
– Юрец, помогай! – крикнул Царь. Тот вздрогнул, взглянул на друга и неловко завозился на стуле.
– Да живей же! Она сейчас…
Света, дёрнувшись особенно яростно, вырвала руку. Отскочила назад, выставила перед собой ладони.
Сзади на её плечи, с которых во время борьбы сползла блузка, легли холодные руки. Света замерла. Два крупных обгоревших мертвеца в дорогих костюмах стояли за её спиной, не двигаясь.
– Вы, товарищ, можете выбрать: умереть прямо сейчас, без шансов спасти себя, или ещё побороться за жизнь. Конечно, нелегко играть против всех, но как знать, вдруг вам повезёт? Удача любит тех, кто не сдаётся.
Ещё одна холодная рука коснулась её спины. Липкие кончики пальцев заскользили вниз, к ягодицам. Когда мертвец попытался проникнуть между ног, Света, дёрнувшись, шагнула вперёд. Вставший навстречу Царь вежливо, почти церемонно, помог ей сесть обратно на место.
– С какой руки начнём, Светочка? – Полина встала с другой стороны.
Подруга молчала.
– Левая или правая? Правая или левая? Ладно, я ещё немного побуду доброй, подружка, – девушка засмеялась. – Пусть это будет левая. А какой палец?
Щёлк!
Лезвие, выскочив из рукоятки, отразило полированной поверхностью свет свечи. Металл сверкнул алым. Полина, залюбовавшись игрой лучей на металле, замолчала. Как красиво! Девушка сожалела только об одном: почему, ну почему она раньше не поняла всего этого? Жизнь могла бы быть совершенно другой. И Сашенька… нет, это не она его ждала бы и тосковала, представляя, как вокруг любимого вертятся соперницы. Это он бегал бы за ней, вымаливая знаки внимания. Да! Так оно и будет теперь.
В мыслях Полина уже видела себя победительницей этой – о, такой захватывающей, такой замечательной! – игры. Она видела, как сходит с судна, оставляя позади старую себя, и шагает по набережной навстречу рассвету и новой жизни, а в руке так удобно, так уютно лежит её друг. Друг, который всегда поможет, всегда решит любые проблемы.
– Вышел месяц из тумана, вынул ножик из кармана, – вернувшись из грёз в залу, напевно произнесла Полина, – буду резать, буду бить, всё равно тебе водить.
Длинный ноготь, покрытый красным лаком, в такт считалочке касался то одного, то другого пальца на левой руке Светы. И наконец замер над мизинцем.
– Посмотри, подружка, какая ты счастливая. Это всего лишь мизинец. Без него вполне можно прожить. Разве что в носу не поковыряешься, но разве это главное?
Полина взглянула на Царя, и Учитель, в один миг поняв её, прижал ладонь Светы к столу.
– Сейчас укусит комарик, это почти не больно. Ты же уже большая девочка, ты не будешь плакать? Ты же хочешь сделать мне приятное?
Крепко сжав рукоять правой рукой, Полина прикоснулась к мизинцу лезвием, а затем, положив на металл левую ладонь, резко нажала. Раздался влажный хруст, а вслед за ним – вопль Светы.
Из раны на стол хлынула кровь, но поток тут же почти иссяк. Ровный срез – Димастый любил хвалиться остротой ножа и частенько его подтачивал – едва сочился медленными каплями.
– Иначе игра закончилась бы слишком быстро, товарищи. Вы готовы продолжать?
Снова зашелестели карты, тасуемые в колоде.
Юрец старался не смотреть ни на Свету, ни на Полину с Царём. А поскольку перед ним в толпе мертвецов стоял папа, парень предпочитал вообще не высовывать носа из-за веера карт – разве что на Лену взглядывал изредка. Девушка, похоже, чувствовала себя так же, как и он. На побелевшем лице застыл страх. Порой она посматривала на Дзержинского, но тут же отводила глаза. А когда ненароком встречалась взглядом с Юрцом, его нет-нет да посещало странное ощущение – он словно бы смотрел на себя с Лениного места и видел на своём лице такой же испуг. И тогда где-то в самой глубине разума – его? её? – начинали копошиться странные мысли: о тайне и вине, а ещё почему-то о настоящей любви как основе основ.
Но о чём бы ни думала Лена, играть ей это почти не мешало. Девушка успешно отбивалась и даже пару раз подкинула какие-то карты Свете, которые та, правда, с лёгкостью покрыла.
Юрец же после первого всплеска ярости, вспыхнувшей из-за предательства Светы, никак не мог заставить себя топить девушку по полной. Впрочем, Полина с Царём и без него отлично справлялись. Поняв это, Юрец почти перестал следить за игрой. Полина ходила под него, он отбивался. Ходил в свою очередь под Свету и после этого останавливался, просто ожидая, когда ему снова придётся чем-то крыть чужие карты.
Старательно отгораживаясь, он понял, что может почти не слышать даже хруст отрубаемых пальцев. Поэтому крик Светы, ознаменовавший собой её окончательный проигрыш, застал его врасплох.
Девушка визжала, глядя на карту, валявшуюся на полу. На правой руке у неё остались только мизинец и указательный, и как Света ни пыталась, поднять короля червей ей так и не удалось.
Из обрубков внезапно хлынула кровь. Девушка вскочила, взмахнула руками. На ребят пролился тёплый красный дождь, покрывший их лица рдяными каплями.
Из толпы вышли двое – кажется, те самые, что тогда остановили Свету, – и, схватив её за плечи, повели за собой. Расступившись перед жуткими конвоирами и их не менее страшной жертвой, мертвецы пропустили троицу, а затем снова сомкнули ряды.
Полина смотрела Свете вслед до тех пор, пока та не скрылась полностью за мертвецами.
– А теперь, товарищи, настало время для ещё одной истории, – Дзержинский методично тасовал колоду. – Конечно, Света виновата. Но знаете ли вы, что этого предательства могло бы и не случиться? Знаете ли вы, что вас всех вообще могло здесь не быть? Как и многих из них, – он показал на мертвецов.
Она так любила красивую жизнь. Все эти вечеринки, замысловатые коктейли, вспышки фотокамер, наряды, украшения, дорогие автомобили, красивых мужчин… всё то, о чём ей оставалось только мечтать. Там, на экране и на страницах журналов, всё было такое яркое, такое красочное… настоящее. Там.
Да даже в Москве и то жизнь была совсем другой, не такой, как здесь. Даром, что ли, Царь так изменился за годы учёбы в своём МГИМО? Когда уезжал туда, то был таким же, как они. Ну, может, посимпатичнее сверстников, но и только. А когда приехал на зимние каникулы после первой сессии, девушка сразу заметила разницу. Конечно, пока ещё небольшую, но она уже была, и с каждым годом отличия всё накапливались и накапливались.
Вот если бы и ей очутиться в Москве, начать там новую жизнь!.. Девушка верила: случись ей переехать в столицу, шанса своего она не упустит. Уж там-то пробьётся, покажет себя. И начнётся та самая – яркая, праздничная – жизнь. Вечеринки, наряды, украшения, дорогие автомобили, красивые мужчины…
На отца рассчитывать не приходилось. Куда ему, с его-то работой, дочку в Москву отправлять да содержать её там. Конечно, она бы вскоре нашла хорошее место, это понятно, но как на первое время без денег? Впрочем, даже если б со средствами был порядок, переезд в столицу всё равно остался бы несбыточной мечтой. Отец не скрывал своего мнения о Москве и тамошних нравах, и девушка знала: стоит ей только заикнуться о своём желании, он так на неё посмотрит, что на два дня аппетит пропадёт.
Что же, мысли о побеге не пугали её. Напротив, такой исход дела представлялся девушке до крайности романтичным, а потому непременно сулящим удачу уже в ближайшем будущем и большой успех после этого. Вот только опять же бежать без денег – и это она хорошо понимала – никуда не годилось. Романтика – это когда хорошее шампанское в ресторане, а в сумочке – ключи от уютной квартиры с мягкой постелью, застеленной шёлковым бельём. Ободранная комнатка в вонючей коммуналке пусть достанется кому-нибудь другому.
Мало-помалу девушка пришла к выводу: надо заводить полезные знакомства. Чтобы попасть в высший свет Москвы, сперва придётся стать своей среди сливок местного общества. А поскольку денег на вечеринки да наряды – кот наплакал, без кавалера не обойтись.
Эти мысли девушку, когда надо умевшую быть весьма практичной, не покоробили. В конце концов, она ведь хотела попасть туда, на экран и страницы глянцевых журналов. А раз так, стоило ли стыдиться стать чьей-то любовницей? Наоборот, надо было хорошенько попрактиковаться, чтобы в Москве предстать перед людьми уже искушённой светской львицей. Опять же девушка не заблуждалась насчёт своей внешности: да, симпатичная, да, есть формы. Но ничего из ряда вон выдающегося – такого, чтобы мужчины с первого взгляда падали к её ногам. А раз так, значит, надо брать своё хитростью, умением и старанием.
Карты аккуратно ложились на стол – одна к одной. Поднимать их никто не спешил. Юрец, подперев кулаком подбородок, смотрел вперёд, чуть опустив глаза. Маленькая белая надпись на синем фоне – логотип известной спортивной фирмы – словно бы загипнотизировала его.
Это важно, сын.
Папа…
В толпе мертвецов произошло шевеление. На свободное пространство вышла Света. На её горле топорщилась обрывками кожи большая рваная рана. Механически переставляя ноги, девушка дошла до своего места и села. Положила обрубки рук на стол, в подсыхающую лужу собственной крови, чуть подалась вперёд. Затем медленно повернула голову налево и одного за другим оглядела ещё живых бывших друзей. Последним был Юрец. Парень, сжав кулаки так, что мышцы предплечья свело судорогой, старательно продолжал смотреть вперёд. Спустя мгновение Света отвернулась от него.