Тут меня окликнул адмирал, сидящий за столом, вместе со всеми.
– Господин Волков, может, мы договоримся?
– О чём?
– Мы не будем взрывать все корабли, а вы отдадите нам один, на котором мы сможем улететь, куда захотим.
– Корабли смогут улететь только все вместе. Те корабли, которые окажутся без флагмана, будут уничтожены вне зависимости от того, кто на нём летит. Это сделано в качестве страховки, на случай предательства со стороны руководства других кораблей. Технологии гиперпространственных прыжков и связи не достанутся никому. Поэтому, даже если вы сможете повредить какой-то из кораблей, он примерно через сутки будет уничтожен, и остановить взрыв никто не сможет, только ускорить.
– Что может заставить вас сохранить нам и нашим семьям жизнь?
– Передача полного контроля над кораблями в течение трёх часов. Я оставлю вам заправленные пять больших кораблей, на которых вы сможете полететь к следующей звезде. Шансы добраться туда у вас есть, и, возможно, что вас не будут преследовать, во всяком случае сразу. Шанс организовать новую колонию и выжить у вас будет, – ответил я.
– Нам нужно посовещаться, – ответил он.
– Совещайтесь, только вначале вас обезоружат и отведут в другую комнату, – сказал я и, проверив, где находится майор, со своей командой добавил: – через десять минут, прибудут мои люди.
По видеокамерам я наблюдал, как десантники, получив доступ к арсеналу, быстро вооружаются и постепенно берут под контроль корабль и тюрьму.
Майор прибыл к назначенному времени и, разоружив всё руководство заговора, переодев их в тюремные робы и ошейники, отправил в комнату, подконтрольную Доре. Лера прибыла вместе с ними и долго обнимала меня. Я тоже был рад видеть её невредимой. Теперь предстояло взять под контроль весь флагманский корабль, после чего заняться остальными.
Глава 23. Агенты землян
Самые чужие – это те чужеземцы,
что живут среди нас.
Нет чужих стран.
Есть только путешественник,
который там чужак.
Для взятия под контроль всего корабля, в первую очередь, необходимо захватить помещения Службы Безопасности, у которых есть доступ ко многим системам. Сделать это не так просто, как кажется, так как обычно в случае возможной угрозы, часть сотрудников переходят на изолированный режим работы и могут взорвать тот или иной сектор корабля для предотвращения прорыва абордажных команд или мятежников в случае бунта на корабле. Также они имеют доступ ко всем турелям, расположенным на ключевых переходах до важных объектов. По докладу Доры новый начальник СБ уже начал суетиться и проводит перекличку сотрудников.
– Дора, ты можешь отключить всю Службу Безопасности от управления кораблём?
– Всю не получится, но процентов восемьдесят я могу обесточить и лишить доступа к управлению.
– Сколько на это тебе потребуется времени? – спросил я.
– Полчаса на подготовку и две минуты на отключение.
– Покажи сектора, которые ты отключишь, и сектора, которые ты не сможешь взять под контроль.
Передо мной развернулась карта, где зелёным были показаны сектора, которые можно отключить, а красным – автономные сектора. Они, кстати, находились рядом с залом, где проходило собрание совета и где мы сейчас находимся.
Я связался с генералом:
– Слушайте приказ, для взятия корабля под контроль необходимо устранить угрозу в виде сотрудников Службы Безопасности, лояльных мятежникам. Я вам скинул карту, куда вы должны отправиться и взять под контроль красные точки. Учтите, противник может вас близко не подпустить, поэтому вначале решите вопрос с камерами наблюдения и только потом перемещайте солдат. Не хочу подставлять их под залпы противоабордажных пушек.
Сейчас сюда вызовут начальника СБ, его нужно будет арестовать и заключить под стражу, глушение связи нам обеспечит мой помощник Дора.
Подготовка к операции заняла почти час, и только после этого Дора, подменив голограмму, вызвала генерала СБ в зал заседаний. За это время я изучил личное дело и понял, что генерал не так прост, как можно подумать вначале. Он сразу согласился на переворот с условием, что одним кораблём будет командовать он лично. Ему предоставили такую возможность, что произошло с тем кораблём, никто не знает, но он взорвался, а полковник и ещё десяток человек смогли спастись в самый последний момент.
Дора сообщила, что взрыв с вероятностью в девяносто восемь процентов произошёл при попытке получить доступ к гиперпространственному генератору. После этого генерала отстранили от участия в совете, но оставили его управлять службой СБ, так как он имел очень много рычагов влияния и подчинённые слушались только его. Предвидя, что простой встреча не будет, я передвинул ножны с виброножом под руку, перед этим проверив их заряд.
– Дора, создай голограмму совета в зале заседаний, чтобы сразу не спугнуть генерала и постарайся без нужды не стрелять в него из своей пушки, нужно постараться взять его живьём, мне кажется, он или работает на землян, или завербован ими, а может быть и внедрённым агентом.
– Майор, будьте осторожнее с генералом и его окружением, приготовьтесь к тому, что они могут быть рукопашниками высшего класса. Если не получится взять живьём, убивайте, не задумываясь, и наденьте шлемы, общаться будем по внутренней связи.
– Лера, постарайся не вмешиваться, я не уверен, что будет легко справится с ними, – отдал я распоряжения и встал немного сбоку от входа за одной из колонн, при этом я активировал свои способности чувствовать эмоции окружающих людей. Расположитесь по периметру, нас прикроют голограммой.
Через пять минут в зал вошёл вооружённый отряд из пяти офицеров СБ, облачённых в мощные скафандры с плазменными винтовками в руках.
– Господа, я пришёл пересмотреть условия нашего сотрудничества, – сказал он, направляясь к центру зала, где вокруг стола сидели представители мятежников в виде очень достоверных голограмм.
Сканируя эмоции, я заметил, как внезапно решительность сменилась на ненависть и затем на холодную отрешённость, через которую то и дело пробивалась неимоверная ненависть. Подобное чувство я уже встречал пару раз у агентов землян, теперь для меня сомнений не оставалось.
– Майор, стрельба на поражение, это агенты землян «Чёрная вдова», – сказал я, открывая огонь из плазменного пистолета в спину генерала.
Мой выстрел пришёлся в пустое место, так как генерал за миг до этого сделал резкий шаг в сторону и выстрелил в меня. Я, уже давно ускорив своё восприятие, сделал аналогичный шаг в сторону, продолжая стрелять, и попробовал активировать свои способности предвидеть вероятный сценарий боя. Весь зал мгновенно раскрасился на красные и жёлтые участки. Зелёных участков практически не было, и мне пришлось на максимальной скорости перемещаться по залу, уворачиваясь от выстрелов, в буквальном смысле преследующих меня. Несколько зарядов прошли рядом со мной, слегка задев скафандр, и я понял, что в руках у него не стандартный плазменный пистолет, а очень мощный, способный пробить практически любую броню. Подставляться мне было нельзя, хотя я и надел один из лучших скафандров. Пока я бежал через весь зал, я практически не обращал внимания на происходящее вокруг, целиком и полностью сосредоточившись на своём противнике. Дважды мои выстрелы попали в него, но броня даже не опалилась, а значит, мой плазменный пистолет неспособен нанести ему вред, хотя он и был штурмовым вариантом.
Скинув пистолет на пояс в момент переката, я выхватил нож и, почувствовав всплеск боли и страха, сменил направление и прыгнул на одного из охранников генерала, который сломал одному из наших бойцов руку, собираясь нанести ему смертельный удар.
Серия быстрых ударов в локоть, подмышечную впадину скафандра и в основание черепа, поставили точку в этом противостоянии, но задерживаться я не стал, рывком отпрыгнув в обратную сторону. Тотчас в теле убитого мной охранника, ещё стоящего на ногах, но уже, по сути, мёртвого, образовалось три дыры, размером с кулак. В этот момент заряды в пистолете генерала закончились, и я бросился к нему навстречу. Мой противник отклоняться от боя не стал и рванул мне навстречу. Я уже нацелил места, куда буду наносить свои удары, как противник внезапно извернулся прямо в полёте, и я от сильного удара в грудь улетел в обратную сторону. Ещё до приземления я сумел оценить ловкость, силу и мастерство противника. Грудь сильно болела, но я, отбросив все болевые ощущения, как только коснулся пола, сделал перекат, а затем ещё один. Противник не останавливался и преследовал меня буквально по пятам, поэтому в очередное приземление, я, приложив все усилия, сделал прыжок к нему навстречу, стараясь найти точку, пусть не для смертельного удара, но хотя бы для его ранения.
Таких точек не было, а места, в которые можно было нанести удар, постоянно сменяли свой цвет, поэтому мгновенным движением я в полёте перебросил нож в другую руку, отвлекая внимание, а сам нанёс удар ногой в коленное сочленение скафандра. Тут же пролетая мимо, я меняю хват ножа и бью противника наотмашь в спину, самое слабое место любого скафандра.
В то же время я сам получаю удар ногой вбок и отлетаю метров на семь вперёд. Делаю перекат и прыжок в сторону, но противник меня не преследует, а стоит на месте замерев. Не давая времени ему опомнится, я с разгона прыгаю на него, видя причину его остановки. Мой удар пришёлся в систему управления экзоскелетом, и его просто замкнуло, обездвижив на несколько секунд. Попасть точно в блок управления и повредить его подобным образом очень сложно, и нужна немалая удача, но размышлять я о причинах не стал, а воткнул свой нож в затылочное сочленение скафандра, после чего сделал это несколько раз, пока обездвиженный скафандр не упал на пол. Понять, убил ли я противника, довольно сложно, так как мой противник не испытывает никаких эмоций, действуя не как человек, а как машина. И только на шестом ударе, когда я практически отрубил своему сопернику голову, я принимаю сильнейший импульс ненависти и ощущаю, как жизнь покидает поверженного соперника.