Я приободрился при упоминании о концерте. В сочельник всегда устраивали концерт в местной церкви, и, хотя нас с Джорджем туда не пускали, это означало, что Франческа и ее семья приедут к нам перед концертом или сразу после, и мне удастся повидаться с ними. Я бы с удовольствием навестил Бачка, но у нас действительно не было времени. Сочельник – суматошный день, как я уже говорил.
Оставив Мэтта с детьми приводить в порядок детскую елку, которую Джордж едва не опрокинул, мы пошли повидаться с нашими друзьями. Они собрались на лужайке, чтобы пожелать нам счастливого Рождества, и мы поболтали о том, чего каждый из нас ожидает от завтрашнего дня.
– Угощения, – честно сказал я. – И, конечно, чтобы все мои любимые семьи собрались вместе.
– А мне нравится оберточная бумага, – сказал Джордж. Он еще не вырос из этих игр.
– О, а мне нравится, что у нас целый день гости, и они так суетятся вокруг меня, – призналась Нелли.
– Мне нравится, что можно много спать, потому что все мои уходят надолго. Нет ничего лучше хорошего рождественского сна. – Я был не вполне согласен с Рокки, но, если ему это нравится – ради бога.
– А мне нравится речь королевы, – заявил Элвис. – Она каждый год выступает по телевизору, и, когда появляется на экране, мы все замолкаем и слушаем очень внимательно. Без нее и Рождество не в радость.
Все растерялись, не зная, что сказать по этому поводу. Я никогда и не слышал про речь королевы. Но, так или иначе, мы провели вместе приятные минуты, а потом я почувствовал, как что-то мокрое упало на мой мех.
– О нет, только не дождь, – застонал я.
– Нет, папа, это не дождь, это снег! – воскликнул Джордж. – Смотри!
Мы все посмотрели на небо, и оттуда действительно падал снег. Мы высунули языки, пытаясь поймать снежинки, и настроение сразу стало еще более рождественским.
– Как ты думаешь, это Тигрица послала нам снег? – спросила Нелли, когда большая снежинка упала ей на голову.
– Наверное, она терпеть его не может, вот и подкинула нам, – засмеялся я.
По дороге домой Джордж все пытался ловить языком снежинки, и, поскольку не смотрел, куда идет, врезался в фонарный столб.
– Ай!
– Смотри, куда идешь, глупыш, – проворчал я, но на самом деле ловить снежинки было весело, и мне пришлось уступить. У дома Тигрицы мы, конечно же, остановились. В окнах горел свет, и я подумал: как же Баркеры справляются без любимой кошки? Насколько я мог видеть, елка у них так и не появилась, да и гостиная была скромно украшена, но хотелось верить, что они в порядке. Я бы с радостью их навестил, но после смерти Тигрицы они никогда не открывали кошачью дверцу, и я сомневался, что в такой холод они решатся выйти на улицу.
– Как ты думаешь, мама Тигрица счастлива там, где она сейчас? – вдруг спросил Джордж.
– Думаю, да, сынок, – ответил я. – Конечно, не на седьмом небе от счастья, потому что она не с тобой, но думаю, что ей не больно, и это уже хорошо.
– Я скучаю по ней, но рад, что она больше не болеет. Пап?
– Да, Джордж? – Я едва мог говорить.
– Любить – значит отпускать, правда?
– Да, Джордж, – с трудом вымолвил я, и у меня перехватило горло. Как хорошо он сказал.
Когда мы вернулись домой, нас накрыло волной тепла. Все радовались первому снегу.
– А что, если наметет сугробы? – вдруг запаниковала Клэр. – Люди не смогут выйти из дома, и возникнут проблемы.
– Все дойдут, не волнуйся. Если понадобится помощь – Гарольду, например, – я сбегаю к Маркусу, и вдвоем мы справимся. Все будет хорошо, дорогая. Даже очень хорошо. Это будет лучшее Рождество, – заверил ее Джонатан. – Мы вместе, у нас двое чудесных детей и удивительные кошки. К нам придут наши лучшие друзья. Что еще можно пожелать?
– Да, конечно, извини. Мне бы так хотелось, чтобы пришли и Сильвия с Конни, я переживаю за них и знаю, что у них будет несчастливое Рождество. Особенно у Конни.
– Ну, тогда остается рассчитывать только на рождественское чудо. Я не уверен, что даже Санта сможет с этим справиться.
Мне бы очень хотелось подарить им это чудо, но я исчерпал свой запас идей. С одной стороны, я все еще задавался вопросом, правильно ли мы с Бачком поступили, помешав детям бежать, но в глубине души понимал, что другого выхода у нас не было. Мы не могли подвергать детей такой опасности. Теперь мне оставалось только придумывать новый план или – вместе с Клэр – надеяться на чудо.
К тому времени, как Томаш, Франческа и мальчики заглянули к нам перед началом концерта, мой мозг уже плавился. Однако Алексей сразу отвел меня в сторону. В смысле, подхватил меня на руки и унес. Я прищурился, глядя на него. Что он задумал на этот раз? Я надеялся, что мы больше не будем высматривать Конни через забор. Но, вместо того чтобы выйти в сад, он потащил меня наверх.
– Послушай, Алфи, я знаю, ты всего лишь навещал Бачка в ночь моего побега, но, наверное, даже к лучшему, что ты там оказался, – сказал он, убедившись, что в комнате Тоби нас никто не слышит.
– Уоу!
Я не просто так там оказался, я пытался остановить тебя.
– На самом деле это здорово, что вы с Бачком устроили переполох и сорвали мои планы. Мне действительно надо было крепко подумать, и Конни тоже. Мы поняли, что затея с побегом была ужасной. Денег у нас очень мало, я почти все потратил на ее телефон, и какую работу я могу получить в моем возрасте?
– Мяу. – Я закатил глаза. И впрямь безумие.
– И да, я знаю, в большом городе опасно, но, понимаешь, Конни было так грустно, и я просто хотел сделать как лучше. Но в итоге все испортил, потому что теперь у нее даже телефона нет, а ее мама меня ненавидит.
– Уоу.
Это точно.
– Как бы то ни было, у меня есть план, и я думаю, ты его одобришь.
Я закрыл уши лапами. У меня появилось плохое предчувствие.
– Нет, честно, мы ничем не рискуем. Смотри: сегодня ночью мы встретимся с Конни и спрячемся где-нибудь. Утром все проснутся и увидят, что мы исчезли, начнут сходить с ума, и тут появляемся мы и говорим, что были вынуждены пойти на такой шаг, потому что хотим быть вместе. После этого им ничего не останется, кроме как разрешить нам встречаться.
– УОУ! – Как еще я мог выразить свое неодобрение? Устроить такое в рождественское утро! Да это кошмар. Хуже не придумаешь.
– Да, конечно, ты хочешь спросить, как мы спланировали это без телефона? Все дело в смекалке. Лучшая подруга Конни, Софи Хоукер, дружит и со мной, и мы живем на одной улице. Она навестила Конни и передала ей записку от меня. Ее мама даже ничего не заподозрила. Умно, да?
Он выглядел таким довольным собой, что мне захотелось вразумить его когтями, но я не собирался прибегать к таким жестоким методам. Насилие ничего не решает. И не мог же я причинить боль Алексею. Во всяком случае, без крайней необходимости.
– А потом Конни передала Софи записку, в которой согласилась на мой план! – Его глаза сверкали от восторга.
– Мяу-мяу-мяу-мяу! – Пожалуй, это худший план из всех, что я когда-либо слышал. То, что предлагал Алексей, грозило разрушить для всех очарование рождественского утра. Я хорошо помнил, что чувствовал сам, когда пропал Джордж, это было самое ужасное время в моей жизни. И Алексей хочет, чтобы его родители, брат Томми и Сильвия тоже прошли через это? Даже если они исчезнут всего на час, это уже слишком, и Рождество будет окончательно испорчено. Непоправимо.
– Я знал, что ты одобришь. И мы не испортим Рождество, потому что спрячемся совсем ненадолго.
– Уоу?
Как же остановить это?! Мой бедный измученный мозг снова включился в работу.
– Лучше всего то, что мы спрячемся в твоем сарае, у тебя в саду. И я поставлю будильник, чтобы не опоздать с возвращением. Надеюсь, до этого времени они не успеют вызвать полицию. – Он слегка помрачнел при упоминании об этом.
О нет. Я закрыл глаза лапами. Конечно, родители первым делом вызовут полицию. Нехорошо. Совсем нехорошо, и я знал, что должен положить конец этому безумию, но как?
Глава 31
Сочельник шел теперь не по плану. Мне бы отдыхать в тепле с Джорджем, пока все мои семьи на концерте в церкви, но нет, вместо этого я должен разгребать очередной бардак, устроенный моими подопечными. Я понимал, что Алексей молод, поэтому пытался как-то его оправдать, но его план действительно оказался худшим из худших, а уж поверьте мне, я слышал много планов и даже бывал их вдохновителем. Но ни один из них не покушался на Рождество.
И снова спасать положение выпало мне.
Я задумался, стоит ли посвящать в это Джорджа, но, в конце концов, я же сам призывал его к открытости, поэтому чувствовал, что должен быть честным с ним. Я все ему рассказал, но не стал сгущать краски – он и без того пришел в ужас. Он уже навестил Хану и через стеклянную дверь пожелал ей счастливого Рождества. Она, очевидно, понятия не имела, что задумали дети. Я сказал, что ему лучше остаться дома и следить за порядком, пока я наведаюсь к Бачку. Поручив ему столь ответственную работу, мне удалось уговорить его ждать меня дома. Я немного сердился, потому что рассчитывал на спокойный праздничный вечер с моей семьей, но, как вы знаете, жизнь не всегда дает нам то, чего мы хотим.
Я с трудом волочил лапы, бредя к Бачку, но ничего не поделаешь. Снег повалил сильнее – надо было идти осторожно, потому что кое-где под снегом образовался лед и стало довольно скользко. Мне казалось, что я и сам покрылся ледяным панцирем, хотя внутри бушевал огонь беспокойства. Мы должны были разобраться с этим, и у меня появилась только одна идея. Бачок отдыхал во дворе возле мусорных контейнеров. Очевидно, грызуны на время отступили.
– Алфи, какой сюрприз! – Он встал и потянулся. Бедный Бачок тоже выглядел уставшим.
– Я знаю, сегодня сочельник, идет снег, и у меня был насыщенный день, но только что к нам домой пришел Алексей и сказал, что этой ночью они с Конни опять замышляют побег.
– О нет, это ужасно!
– Да, но хорошо это или плохо – я еще не понял, – они хотят лишь ненадолго спрятаться в нашем садовом сарае. Думают, что, если напугают родителей, те все осознают и разрешат им встречаться.