– Это напоминает мне «Дух блица»[6], – сказал Вик Гудвин, когда они с женой, оба в одинаковых рождественских джемперах, начали собирать еду для общего стола.
– Я слишком молод, чтобы помнить те времена, – ответил Джонатан.
– Да и я тоже, – сказал Вик, и мы удивились, откуда же он тогда об этом знает. Но Вик подсказал и кое-что полезное, предложив всем захватить с собой фонарики на случай, если домой придется возвращаться в темноте. Так что все собрали свои запасы, чтобы раздать тем, кому понадобятся осветительные приборы.
К счастью, многие семьи разъехались на каникулы или собирались в гости к родным и знакомым, но и нас, оставшихся, набралось немало. Джонатан и Мэтт отвели в ресторан первую партию гостей, а Полли, Клэр и дети приготовились замыкать шествие вместе со мной и Джорджем.
– Как бы я хотел, чтобы пришла Хана, – сказал Джордж, и тут я вспомнил, что дело не доведено до конца. Никто так и не зашел к Сильвии – наверное, потому, что она говорила о каких-то планах на этот день, но я ей не поверил.
Я встал на пороге и громко мяукнул.
– О боже, Клэр! Мы не подумали о Сильвии! – спохватилась Полли. Все собрались у ворот ее дома, а мы с Джорджем уселись возле самой двери.
– Прошлой ночью она уверяла, что у нее другие планы, но мы подумали, что ей, возможно, неловко вот так сразу встретиться со всеми нами. – Клэр рассказала Мэтту и Полли о том, что произошло с Алексеем, так что они были в курсе ситуации.
– И наверняка у нее нет никаких планов, да? – сказала Полли, открывая калитку. – Послушайте, сегодня Рождество, и если Конни и Сильвия сидят там одни, мы должны убедить их пойти с нами. Никто не должен проводить Рождество в темноте.
– Конечно, – неуверенно произнесла Клэр, и они зашли во двор и присоединились к нам на крыльце. Генри позвонил в дверь, и мы все сгрудились, как певчие рождественского хора. Вскоре послышались шаги, и дверь распахнулась. Конни, очень милая в джемпере с оленем, стояла на пороге. И как будто испытала облегчение, увидев нас.
– Привет, твоя мама дома? О, и счастливого Рождества! – сказала Полли и протиснулась в дом. Мы все потянулись за ней. Сильвия была на кухне, и Джордж тотчас бросился к Хане; они потерлись носами, как старые добрые друзья.
Клэр опешила.
– Как, они дружат? Она же никогда не выходит из дома? – вымолвила она. Никто не ответил.
– Здравствуйте, и счастливого Рождества, – сказала Сильвия, и на ее щеках вспыхнул румянец смущения.
– Послушай, я знаю, ты говорила, что у тебя есть планы, но это не похоже на правду. И ты не можешь сидеть в Рождество без света. Мы и некоторые из наших соседей берем с собой еду и напитки и идем в ресторан Томаша и Франчески, где устроим чудесный, пусть и не совсем традиционный рождественский обед, – сказала Полли.
– Прикольно! – с надеждой сказала Конни.
– Мы не можем. Я не могу. – Сильвия разрыдалась.
– Конни, покажи детям вашу елку в гостиной, – скомандовала Полли, и Конни, хотя и выглядела изумленной, сделала, как ей велели.
– Так, в чем теперь дело? – спросила Полли.
– Мало того, что моя дочь сбежала прошлой ночью от такой ужасной матери, как я, так я еще и оскорбила всех вас, а вы были так добры ко мне. А мой бывший муж проводит Рождество со своей беременной подружкой, которую поселил в моем доме в Японии. От этого можно просто сойти с ума! – Она снова зарыдала.
Да уж, звучит не очень хорошо.
– Послушай, с твоим бывшим я ничего не могу поделать. Но ты и твоя дочь, судя по всему, уже наводите мосты взаимопонимания, – сказала Полли. Сильвия кивнула. – И ты вовсе не ужасная мать, ты пыталась защитить свою дочь, мы все это понимаем, просто от Алексея ее защищать не нужно. Он безобиден, как комнатное растение.
– Ну, я бы не стала сравнивать его с комнатным растением, – сказала Клэр.
– Первое, что пришло в голову. Ты же знаешь, я имела в виду цветок… Он так же безопасен, как нежный цветок. – Я так и не понял, к чему она клонит. – Ладно, это к делу не относится. – Даже у Полли был такой вид, словно она забыла, что хотела сказать.
– Суть в том, что между нами все в порядке. Мы понимаем, что у тебя тяжелый период, и пережить все это нелегко. Мы по-прежнему хотим с тобой дружить, и сегодня как раз такой день, когда мы не можем позволить вам оставаться в одиночестве, да еще и в темноте. – Клэр вернула разговор в нужное русло. – Так что пойдем с нами, и ты сможешь начать наводить мосты с нами.
– Но, Франческа, должно быть, ненавидит меня. Я так ужасно обошлась с ней и ее сыном! – В глазах Сильвии стояли слезы. – Было бестактно врываться в ее ресторан, не имея на это никакого права.
– О, Фрэнки не может тебя ненавидеть. Все, что тебе нужно сделать, это принести извинения, и все забудется. Я хочу сказать, она так же злопамятна, как… – Полли прищурилась, как будто подыскивала слово.
– Комнатное растение? – предложила Клэр. Все рассмеялись. – Честное слово, Сильвия, она будет счастлива, если ты придешь. И знаешь, кому ты действительно подаришь лучшее Рождество?
– Конни и Алексею! – закончила Полли, как будто кто-то сомневался. Я бы, правда, добавил еще и себя, и Джорджа.
– Ладно, дайте мне пять минут, я приведу себя в порядок и хоть подкрашусь немного. – Сильвия улыбнулась. – Мне действительно очень стыдно за свое поведение, и я очень надеюсь, что вы меня простите.
– Уже простили, – ответила Полли и направилась к Конни, чтобы сообщить ей хорошую новость.
– Я так рада, что все снова счастливы, – сказала Хана. – И Джордж говорит, что все это благодаря тебе, Алфи.
– Не совсем, – скромно произнес я.
– Все благодаря нам, – нескромно добавил Джордж. – Но теперь, когда твоя семья идет с нами, неужели ты останешься здесь одна? В темноте?
– Хана, пойдем с нами, – предложил я.
– Но я никогда не выходила на улицу, и там снег. Я и не знала, что такое снег, пока Конни не рассказала мне прошлой ночью.
– Ну, у тебя замерзнут лапы, и, возможно, будет немного скользко, но это как на полированном полу, – заметил я. – Слушай, Хана, ты должна пойти с нами, тебе нужно начинать выходить на прогулки. Тебе понравится, поверь мне.
Я надеялся, что окажусь прав.
– Но мне страшно, – сказала Хана.
– Я же буду рядом, и ничего с тобой не случится, – привел веский довод Джордж.
– Пойдем, твоя семья должна знать, что вы вместе – одна семья, – заявил я, подталкивая ее носом к двери. – Не говоря уже об угощении, которое нас ждет. Ни одна уважающая себя кошка не упустит такой возможности, – подчеркнул я.
– Хана? – удивилась Сильвия, когда все подошли к двери и увидели кошку у порога.
– Она должна пойти с нами. – Клэр с тревогой посмотрела на нас троих, и я снова подтолкнул Хану. Она уже почти уперлась в дверь.
– Но она никогда не выходит из дома, – сказала Сильвия.
– Мяу, – ответила Хана. Казалось, она схватывает на лету.
– Кажется, она хочет пойти с нами, – предположила Конни.
– Она определенно хочет. Я хорошо знаю кошек, – заявил Тоби.
– Я тоже! Она еще как хочет пойти с нами, – добавила Саммер, оставляя за собой последнее слово.
– Ладно, тогда тебе придется нести ее на руках, Конни, дорогая. Не хочу, чтобы у нее замерзли лапы, – неуверенно сказала Сильвия, и Конни подхватила Хану. Это было не совсем то, что я имел в виду, но мы с Джорджем перемигнулись, решив, что пока и этого достаточно.
– Я так объелся, что не могу пошевелиться, – признался я, когда мы отдыхали после еды.
– Я тоже, папа, – сказал Джордж.
– На улице довольно приятно, – заметила Хана, хотя сейчас находилась внутри.
– Ладно, мне, пожалуй, пора вернуться к работе, – заявил Бачок. – Эти мерзкие грызуны наверняка воспользовались моей отлучкой.
– Может, тебе помочь? – предложил Лосось. Сегодня он был сама любезность.
– Нет, без обид, но ты не похож на кота, который не боится запачкать лапы, – усмехнулся Бачок. Это правда. Лосось мог бы, наверное, заболтать грызунов до смерти, но и только. Каков хозяин, таков и кот.
Хотя, если начистоту, Гудвины оказались довольно приятными, компанейскими людьми. Надо было видеть, как они играют в шарады. Правда, Гарольд всех превзошел: он всякий раз угадывал неправильно, а потом обвинял ведущего в том, что тот плохо изображал предмет. Все хохотали до слез.
Рождество оказалось чудесным, еда – восхитительной, и ее было так много, как будто все выгребли все свои закрома. Детям накрыли отдельный стол, и они вели себя примерно. Младшие принесли с собой новые игрушки. Старшие присматривали за детворой. Ну, Томми точно присматривал, а вот Алексей и Конни смотрели только друг на друга. Томми уже отчаялся, но никакие его дразнилки не могли отвлечь влюбленных. Я даже заметил, что они держались за руки под столом. Ах, юношеская любовь!..
Разгуливая среди гостей, я чувствовал тепло, разливающееся в атмосфере, и упивался этим. Взрослые держались очень достойно. Сильвия извинилась перед Франческой и даже заплакала, а Франческа, добрая душа, обняла ее и сказала, что они должны немедленно все забыть. Она добавила, что никогда не позволила бы Алексею обидеть Конни, и Сильвия сказала, что верит ей, но после той боли, которую причинил ей муж, она очень боится, что дочь может пережить нечто подобное. Это многое объясняло, ведь разбитое сердце не слышит голоса разума. Мне ли не знать! Сильвия снова становилась той женщиной, с которой мы когда-то познакомились, и Клэр ухитрилась так рассадить гостей, что Сильвия и Маркус оказались рядом. Я лелеял надежду, что они влюбятся друг в друга, но пока не заметил никаких признаков того, что кто-то из них собирается нырнуть в омут с головой. Гарольд пребывал в хорошем настроении, хотя у них с Виком Гудвином возникли некоторые разногласия из-за причин роста преступности, и Джонатану пришлось вмешаться, чтобы снизить накал страстей. Но в остальном все прекрасно ладили.