Люся добросовестно пыталась понять птичий язык дочери, но получалось не ахти. А Ольга тем временем сунула пакетик прямо в нос матушке. Та только было хотела восхититься неизвестным предметом, как тут же подскочил Володя:
– Да, мама! Посмотрите! Вместо того чтобы спокойно готовиться к свадьбе и предвкушать радость материнства, наша Оленька носится по цветочным магазинам и скупает вагонами вершки и корешки! Она, видите ли, мечтает посадить это у нас в саду!
Будущий зять был так возмущен непростительным поведением невесты, что даже схватился за сигарету. Правда, немедленно получил по рукам, провалился в диванные подушки и обиженно запыхтел. В знак протеста он даже попытался затащить на диван огроменного черного терьера Карла, чего Ольга никогда не позволяла.
– Ой, ну на-адо же, – встала на Ольгину защиту Василиса. – Подумаешь – захотелось беременной женщине цветочек в саду тыкнуть, велика беда!
– Теть Вася! – снова подпрыгнул Володя. – Начнем с того, что никакого сада у нас еще нет! И тыкать эти цветочки некуда! Да и бог бы с ними, с веточками, но ведь она уже третий день мотается с этими своими… мордоворотами – они, видишь ли, выискивают дачный участок с домиком! Теть Вася, мам, ну скажите, на кой черт мне эти гамадрилы возле моей беременной невесты?!
Люся от стыда даже поперхнулась: Ольга никак не могла довольствоваться только Володей. Раньше параллельно гражданскому мужу у нее всегда насчитывалась парочка-другая поклонников, а вот теперь гамадрилы…
– Оля, ну как же не стыдно, уже и до обезьян докатилась….
– Мама! – со слезами в голосе воскликнула ветреная дочь. – Мой муж перекрывает мне кислород! Он не хочет, чтобы у нас с ребенком был свой сад! Чтобы мы наслаждались ароматом цветов! А я хочу! И это очень славно, что Игорек с Андрюшей мне вызвались помочь! И мы уже нашли замечательный домик! Мне он понравился, и мальчикам тоже!
Василиса тихонько склонилась к уху подруги:
– Люся, это она о каких мальчиках все время толкует? Щенков, что ли, новых взять собирается?
– Васенька, боюсь, что это уже взрослые кобели, – сурово сдвинула брови Люся.
Василису сие открытие взволновало неописуемо.
– Какая женщина! Так отстаивать право на любовников! Героиня! Героиня нашего времени! – восхищенно зацокала она языком и тут же накинулась на расстроенного Володю: – Ну и что случилось?! Нашла девка дачу, ребенка там выращивать собирается, что за беда?! Чего ты скуксился-то? Пусть те мужики таксистами при ней работают, если тебе некогда. А когда она родит, они сами от нее отстанут! Это кому ж надо с кормящей женщиной возиться? А цветочки…
Ольга вытаращилась на Василису испуганными глазами:
– Это в самом деле, что ли? Вы что такое говорите-то, теть Вась? Правда, они вот так возьмут и отстанут?! – Похоже, к такому повороту событий она была не готова. – А кто… кто со мной будет на даче? Володя же все время работает!
– Так мы и будем! – обрадовала Люся.
– Да, – поддержал ее будущий зять. – С ребеночком будут помогать, пеленать его, гулять с ним, кормить…
Люся насторожилась:
– Нет, ну кормить-то… Вася, ты как? Сможешь вскормить грудного ребенка?
Василиса за благополучие в семье Ольге готова была вскормить кого угодно. Она крякнула, потопталась на месте и обреченно махнула рукой:
– Нет, ну если больше некому, то чего уж там… вскормлю… Я вообще-то про цветочки говорила… Если вам их сунуть некуда, так мы можем и себе забрать, у нас есть свободные горшочки. Люся, ты куда такой беленький вазончик дела из-под герани?
– Теть Вася, – ласково перебил ее Володя. – Мне не жалко, хотите цветочки – забирайте, только сразу предупреждаю – они высотой два с половиной метра, так что горшочек из-под герани, пожалуй, тесноват будет. А с дачей… Олюшка, ну подожди немного, у меня через месяц отпуск, вот вместе и выберем дачу, сад, что хочешь. И цветочков накупим, ну?
Олюшка печально обнимала собак, теребила им шерсть и горестно качала головой.
– Вот и хорошо, – радостно потер руки Володя. – А теперь – все на кухню! Я та-а-акой торт испек! «Людоед» называется.
– «Живоглот», – со вздохом поправила его Ольга и поднялась.
Торт удался на славу – и пропитался чудесно, и приторности не было, Василиса скушала два здоровых куска, Люся тоже два, но поглядывала еще и на третий. Чаепитие подняло настроение у всех, кроме Ольги. Уж так ее расстроило то, что не все молодые ухажеры могут сохранять верность своим пассиям после роддома.
– Нет, все-таки хорошо, что у меня нет на стороне подружки, – увидев ее состояние, начал Володя. – Вот я вчера в новостях смотрел, одна такая девица взяла и грохнула своего бывшего любимого! Оказалось все просто – парень сначала дружил с ней, а потом решил жениться на другой. Вроде вторая и умнее и красивее была. Так первая девушка прикончила паренька от ревности, тот и до свадьбы не дожил.
У Люси кусок встал поперек горла.
– Да что ты?! – испуганно охнула она. – А как звали несчастного? Где он проживал? Какого числа его грохнули?
– Володя, ты когда эти новости смотрел? Сегодня? По какому каналу? – всполошилась Василиса. – Люся! Ну хватит уже детей объедать, побежали домой, телевизор включим, там каждый час новости повторяют.
– Та-а-ак, – хором пропели молодые супруги и, перебивая друг друга, накинулись на сыщиц.
– Опять? Сколько раз говорить – нам нужны здоровые бабушки!! Оленька, ну что с ними делать? И чего их тянет в криминал?! Прямо хоть Пашке звони! Нет, обязательно надо позвонить, пусть их под домашний арест запрет!
– А ты еще хотел меня на даче с ними оставить!
– Ни за что! Я сам с тобой буду там жить! Только ты, я и наш ребеночек!
– Да, любимый, а когда ты будешь на работе, мне помогут наши собачки – Карл и Атос!
– Конечно, дорогая, тем более что они к тебе ни одного мужика не подпускают, у них на счету уже двенадцать подранных брюк, пора песикам на боках звездочки рисовать.
Подруги каждый раз искренне удивлялись, как это семейные пары могут столь стремительно переходить от бурной ссоры к еще более бурному перемирию.
– Люсь, пойдем уже, все, что могли, мы съели… в смысле – сделали, молодых помирили, навестили, пойдем, – поднялась Василиса и потянула Люсю на выход.
Уже в дверях та подозвала дочь и на ушко ей шепнула:
– Если еще про каких обезьян прослышу, так и знай – продам квартиру и устрою салон эскорт-услуг. Буду твоих ухарей переманивать! А Пашке только попробуй звякни – на свадьбу не приду, потому что мы еще наряды не купили, нам свобода нужна для этого… жопинга!
– Шопинга, мама! Не коверкай русский язык! – пожурила ее дочь, и они расстались на доброй ноте.
Подруги торопились к телевизору. Они даже не стали ждать автобуса, а решили, что пешочком – оно быстрее.
– Вася, я почти уверена, что та ревнивица, которая своего возлюбленного прикончила, ничего общего с нашими свадебными убийствами не имеет, – рассуждала Люся, пытаясь подстроиться под здоровенные шаги подруги. – И кто так может ревновать? Тамара?
– А почему бы и нет? Даже пусть это не ее по телевизору показывали, но мы ведь должны были продумать и такой вариант! Ревность – чем не мотив? Между прочим, почти треть всех убийств совершается из-за ревности. А Тамара сама говорила, что метила Михаила себе в женихи.
– Ага, но зачем тогда она его прикончила? – не соглашалась Люся. – Я еще понимаю – Валентину, но его?
– А может, не она одна ревновала? Валентину она кокнула, а потом с ее легкой руки кто-то и Михаила туда же…
Василиса торопилась к телевизору. Люся своими маленькими ножками просто не успевала за ней, двигалась перебежками, семенила и в конце концов не удержала равновесия и распростерлась прямо посреди тротуара.
– Лю-юся, ну что-о ж такое? – обратила наконец внимание на подругу быстроногая Вася. – Прямо…
И тут у нее слова пропали. Люсю уже поднимал парень, тот самый, который пялился на их окно, в светлой дубленке, в той же шапке и… и отчего-то удивительно знакомый.
– Молодой человек! Бросьте немедленно женщину и не смейте прикасаться к ней руками! – властно притопнула Василиса модным сапогом. – Ну что такое – нельзя даме урониться, как тут же мужичье налетает! Прям как вороны, честное слово!
– Извините… – незнакомец все же поднял Люсю. Мельком глянул на грозную Василису, потупил глаза и еще раз извинился. – Простите, я не хотел ничего дурного…
И, отряхнув перчатки, быстро удалился за ближайший дом. Прямо-таки удрал!
– Ну, Васенька! Знаешь… – от обиды трясла губами Люся. – Тебя фиг поймешь! То несешься, как скаковая кобыла, не угонишься за тобой, то на порядочных людей налетаешь! Чего на парня взъелась? Завидки взяли, что он мне предложил руку…
– Ага! Еще скажи «и сердце»! – бурчала Васенька, отряхивая подругу.
– Не перебивай! – топнула ножкой Люся и снова чуть не грохнулась. – Я хотела сказать – руку помощи!
– Да! Завидно! И что из того? – вздернулась Василиса. – А тебе, между прочим, не надо было грохаться перед тем самым молодым человеком, который сначала на меня глаз положил! И не моргай! А то, значит, парень выглядывал меня в окно, выглядывал, задирал голову, все не знал, как со мной познакомиться. А пока он стеснялся, тут ему ты под ноги бросаешься! Нате меня, не мучайтесь! Ясное дело, он сразу же забыл про благородные чувства к моей персоне и кинулся тебя с земли поднимать. А я считаю: не дело это тебя к рукам приваживать! Некрасиво, не девочка уже!
Люся уже не сердилась, а с удивлением поглядывала на бормочущую Василису.
– Вась, ну почему ты всегда думаешь, что кто-то за тобой наблюдает, следит, ухаживает? Ты посмотри – парень-то какой интересный! Ну на кой черт мы ему, старые калоши, сдались? У него небось жена молоденькая красавица, а если и нет, то уж парочка подружек обязательно имеется, ну на фига мы-то ему?
Василиса не успокаивалась.
– Не знаю, Люсенька, какая там у него жена, но на мое окно он точно таращился! Да ты и сама мне говорила, помнишь? Ну как же! Еще сказала – собирайся быстрее, там тебя молодой человек спрашивал. Я выглянула, и в самом деле – стоит бедолага, на балкон пялится.