– Они хотят подчинить себе всю систему, – сказал Сорофьеве и бросил взгляд на Салууса, взывая о помощи. – И Наскерон, с их точки зрения, тоже часть системы.
– Мы знаем о культе Заморыша, – сказал им Йавийюэн. («Интересно, откуда?» – отправила Лисс Салуусу на устройство в его ухе.) – Это малопримечательная фракция быстрых с гегемонистскими амбициями, желающих подчинить себе свой вид и планеты со средой, пригодной для их обитания. Газовые гиганты их не интересуют.
– Все дело в том, – ровным тоном сказал Салуус, и его усиленный голос прозвучал басовито и мощно, – что они атакуют систему Юлюбиса только ради Наскерона.
– Почему? – спросил Груноше.
– Мы точно не знаем, – сказал Салуус. – Но мы абсолютно уверены, им что-то нужно от Наскерона, что-то такое, чего нет на других гигантах, – но что именно, мы не можем сказать. Однако мы не сомневаемся, что причина вторжения в этом.
– Почему вы уверены? – снова спросил Груноше.
– Мы перехватили сведения, – ответил Сорофьеве.
– Какие сведения? – спросил Йавийюэн.
– Сведения, – сказал Сорофьеве, – из личного дневника Верховного главнокомандующего флотом вторжения культа Заморыша, отправленного в систему Ронтрил почти восемнадцать лет назад. Этот флот был перехвачен силами Меркатории. Из полученных документов стало известно: главнокомандующий неприятеля выражает свое недовольство тем, что большие силы Отъединения Э-пять отвлечены для похода на стратегически маловажный Юлюбис ради какой-то информации, имеющейся на Наскероне.
– В документах был назван именно Наскерон? – спросил Груноше.
– Да, – ответил Сал.
Он почти был уверен, что тихий голос в его наушнике скажет что-нибудь вроде «неплохо соврал», но потом вспомнил, что даже Лисс не сообщили всей правды о насельническом списке и мифическом преобразовании. Она, вероятно, представляла (как и многие близкие к властям), что Фассина отправили на Наскерон с секретным заданием найти там что-то важное и что предмет его поисков каким-то образом связан с войной, – но больше ничего. Она не присутствовала на совещании с участием ИР и проекции адмирала Квайла, никто из участников не поделился с ней секретными сведениями впоследствии (как посвятили Сала), а потому она не знала подробностей, известных другим.
– Ну что ж, – рассудительно сказал Йавийюэн, – тогда вы должны позволить культу Заморыша атаковать нас, а уж мы с ними разберемся.
Именно на это и надеялся Чрезвычайный военный кабинет.
«Не могли бы мы просто сказать здесь „да“ и поставить точку?» – отправила Лисс.
– Не понадобится ли вам в таком случае наша помощь? – спросил Сорофьеве.
– Нет-нет! – воскликнул Груноше, словно мысль казалась абсолютно невероятной.
– Как говорил субмастер Сорофьеве, – сказал Салуус, – мы абсолютно уверены, что культ Заморыша намерен захватить всю систему Юлюбиса, включая и Наскерон. Нам всем угрожает опасность. Вот почему имеет смысл объединить наши усилия по отпору агрессору.
– Общая угроза требует общих действий, – сказал Сорофьеве насельникам.
– А может, захвата в клещи, – весело заметил Йавийюэн.
Салуус чуть не вздохнул снова. Предполагалось, что эти двое – переговорщики высшего ранга с полномочиями временно (в преддверии некоего, пока не объявленного плебисцита) выступать от имени всего насельнического сообщества планеты, однако зачастую их реплики звучали совсем по-детски.
– Может быть, – сказал Салуус. – Если нам удастся хотя бы скоординировать наши действия.
– И конечно, – заметил Сорофьеве, – не исключается обмен оборонительными технологиями.
– Вот как! – сказал Йавийюэн, чуть приподнимаясь из своего утопленного сиденья. – Прекрасная мысль. Что у вас есть такого, что может понадобиться нам? – Он, казалось, загорелся простодушным энтузиазмом.
– Наш вклад главным образом связан с разведданными, и нам известен тип мышления последователей культа Заморыша, – сказал Салуус. – Они в основном принадлежат к человеческому виду. Несмотря на все наши различия, мыслим мы почти одинаково. Наш вклад будет состоять в предугадывании их ходов, в попытке перехитрить их.
– А наш? – спросил Йавийюэн, снова откидываясь к спинке сиденья.
– Я так думаю – оружие, – сказал Груноше без всякого энтузиазма.
– Как мы обнаружили довольно дорогой для нас ценой, – сказал Салуус, – вы, безусловно, опережаете нас в наступательных вооружениях и…
– Оборонительных, – прервал его Груноше. – Да?
Салуус как мог кивнул своей забранной в шлем головой, что было нелегко в условиях повышенной гравитации – пришлось изо всех сил напрячь шейные мускулы.
– Оборонительных, как вы говорите, – поправился он. – Если бы вы поделились с нами знаниями в области…
– Военные технологии принадлежат к той области знаний, которыми мы не будем делиться, – отрезал Груноше.
– Мы могли бы сказать, что не возражаем, – сообщил им Йавийюэн. – И не только сказать – мы могли бы и думать таким образом… ведь ваши аргументы довольно убедительны… но те, кто контролирует доступ к оружию, не допустили бы этого.
– А нельзя нам хотя бы поговорить с ними? – спросил Салуус.
Йавийюэн подпрыгнул на своем сиденье:
– Нет.
– А почему? – спросил Сорофьеве.
– Они не разговаривают с инопланетянами, – напрямик сказал им Йавийюэн.
– Они и с нами-то не очень разговаривают, – признался Груноше.
– А как мы могли бы?.. – начал было Салуус.
– Мы не входим в Меркаторию, – снова прервал Груноше Салууса, не привыкшего к такому обращению и теперь понявшего, как это порой действует на нервы. – Мы не часть Меркатории, – повторил насельник. Голос его звучал возмущенно. – Мы не одно из ваших государств, не какая-нибудь группировка, которых вы завлекли обещанием денег или светлого будущего.
«Что-то он разволновался?» – услышал Сал у себя в ухе.
– Позвольте мне, – вступил в разговор главный наблюдатель Меретий.
Наблюдатели получили инструкцию вмешиваться в переговоры, только если, по их мнению, между сторонами возникало фундаментальное непонимание. По мнению Меретия, именно такой момент сейчас и наступил, но ему не дали возможности вмешаться.
– Это значит примерно вот что, – сказал Йавийюэн, – у нас не действует то, что действует у вас. Нас послали для переговоров с вами, и то, что мы здесь узнаем, будет сообщено тем, кто захочет об этом узнать. Мы не имеем возможности указывать другим насельникам, что они должны делать. И никто не имеет – у нас не действует привычная для вас иерархическая система. Мы можем делиться информацией. Информация о приближении последователей культа Заморыша была распространена среди тех, кто пожелал об этом знать. Равно как информация о сосредоточении сил Меркатории непосредственно перед прискорбным недоразумением, которое имело место в шторме В-два Ультрафиолет три тысячи шестьсот шестьдесят семь. Те, кто отвечает за соответствующие оборонительные системы, безусловно, примут в расчет вышеназванные сведения. Но больше мы ничем не можем поделиться с вами. Наши коллеги, отвечающие за системы безопасности, не станут говорить с посторонними, а прецедентов лизинга, сдачи в аренду, шеринга или предоставления таких технологий другим не существует.
– Вы говорите о ваших коллегах, которые командуют оборонительными системами. А кто командует этими вашими коллегами?
«Ну вот, не в бровь, а в глаз».
Йавийюэн слегка подскочил – аналог пожимания плечами:
– Никто.
– Кто-то же должен ими командовать, – гнул свое Сорофьеве.
– Почему вы так думаете?
– Иначе они не знали бы, что им делать, – сказал Сорофьеве.
– Они много учились, – ответил Йавийюэн.
– Но когда? Когда они будут знать, что должны делать то, чему научились? Кто ими управляет, кто решает, что пора прекратить разговоры и начать стрелять?
– Они сами знают.
– Сами? – Голос Сорофьеве прозвучал недоуменно. – Вы позволяете своим военным самим решать, когда следует начинать войну?
«Наш субмастер плохо справился с домашним заданием, да?» – отправил Сал Лисс.
«Может, он и читал, да только не поверил», – ответила она.
Салуус собрал всю информацию по насельникам, какую мог. Удивительно, как мало он знал. Он был умен, хорошо образован, имел прекрасные связи, но сейчас чуть ли не краснел от стыда, понимая, как мало знает о существах, с которыми его собственный вид делит эту систему. Осознав, как мало интересует насельников юлюбисское человечество со всеми его проблемами, это самое человечество, казалось, решило отплатить им той же монетой. И это притом, что люди создали систему наблюдателей, которая обеспечивала межвидовые контакты на более высоком уровне, чем любая иная, исключая разве что еще десяток-другой таких же привилегированных систем, разбросанных по галактике. Но даже после этого люди не знали и не хотели знать о насельниках почти ничего. О них что-то знало немалое по численности меньшинство, но в этих людях видели помеху – эксцентричных, упертых ксенофилов. И только теперь, перед лицом страшной опасности, отчаянно нуждаясь в помощи насельников, они поняли, как были недальновидны.
Сал, читая о насельническом обществе, убедился в справедливости старого изречения: чем больше узнаешь, тем больше понимаешь, как мало узнал. (Это про Наскерон, подсказала ему Лисс, когда он впервые попытался выразить это чувство: непознаваемые глубины.)
– Конечно, наши военные сами решают, когда им начинать войну, – сказал Груноше, снова успокаиваясь. – Они в этом деле смыслят.
– Полагаю, что мне позволительно вмешаться, – сказал из своего газолета старший наблюдатель Меретий. – Все дело тут в том, что мы по-разному смотрим на военную мощь наших обществ. Мы – то есть люди, и тут, пожалуй, я взял бы на себя смелость говорить за всю Меркаторию, – смотрим на наших военных как на инструмент, используемый политиками, которые, конечно, правят от имени всего народа. Наши же друзья-насельники, напротив, считают, что быть военным – это старинное и почетное призвание для тех, кто чувствует склонность к этому, что армия – это институт, достойный уважения за свою древность и выполняющий, впрочем вполне факультативно, долг защиты насельнических планет от внешней угрозы. Насельнических военных можно назвать пожарными командами, к тому же добровольными, и они принимают решения без санкции или контроля со стороны политиков. Понимаете? Смысл их существования лишь в том, чтобы как можно быстрее реагировать на чрезвычайные ситуации, – ни в чем больше.