Встав, он натянул трусы, влез, прыгая на одной ноге, в одну штанину джинсов, в другую, застегнул «молнию». Зевая и потягиваясь, прошлёпал на кухню. «Соображу-ка я кофейку, – подумал он, благодушествуя, – и поджарю яишенку!»
Найдя сравнительно чистую сковородку, Туссен взялся за приготовление холостяцкого завтрака. Так уж выходило, что все подруги его по части кулинарии числились в отстающих. Только Жаклин готовила божественные первые блюда, но на второе обожала закатывать ему скандальчики в духе неореализма…
Слегка пережарив пару яиц, Норди поставил на стол шкворчащую сковородку. Тостер щёлкнул, выталкивая хлебцы. Зашипела, забулькала кофеварка, нацеживая в чашечку пахучее средство против сонливости.
И тут в дверь позвонили.
– Чтоб вас… – прошипел Туссен и пошёл открывать, гадая, кого это чёрт принёс в такую погоду.
На видеоэкранчике он увидел мужчину северной наружности – высокого блондина в чёрных ботинках. Кашемировое пальто пришельца было расстёгнуто, демонстрируя шарф и хорошо сидевший костюм, судя по покрою, с Олд-Бонд-стрит. Лицо блондина было спокойным, взгляд – рассеянным, тонкие усики повторяли жёсткий очерк сомкнутых губ. Одну руку блондин держал в кармане брюк, другой сжимал перчатки.
Туссен нахмурился. Пришелец был ему незнаком, а при его профессии встречаться с неизвестными бывает вредно для здоровья.
– Кто там? – спросил он для профилактики.
Блондин поднял глаза, словно высматривая полковника, и сказал:
– Могу я видеть мсье Норди?
Вопрос был задан без акцента, но с той чёткостью произношения, которая выдавала в госте иностранца.
– А зачем он вам?
– Есть дело, – кратко сказал блондин и впервые проявил признаки нетерпения: – Послушайте, Туссен, я не киллер и не охотник на киллеров! Открывайте, надо поговорить.
Норди фыркнул и отпер дверь.
– Проходите, – буркнул он, впуская незнакомца.
Прошлёпав в кухню, полковник уселся за стол спиной к окну.
– Угощать не буду, – сказал Туссен, – самому мало…
– Я не голоден, – улыбнулся незнакомец и присел на свободный табурет. – Меня зовут Гуннар Богессен, я замещаю начальника Комиссии по Контролю за научными исследованиями…
Чтобы не подавиться кофе, Норди сделал большой глоток.
– Чёрт бы вас взял! – взъярился он. – Не могли подождать, пока я проглочу?! Кофе-то горячий!
Богессен ухмыльнулся.
– Я вас пугаю? – спросил он. – Меньше читайте ваши брехливые газеты. Уверяю вас, Туссен, ККНИ ничуть не похожа на СМЕРШ[34].
– Ладно… – проворчал Туссен. – А откуда вы узнали, что за дверями – я?
– Слышал голос в кристаллозаписи. Это ведь мои ребята охотились на ваших «мушкетёров», когда те отлавливали спецов из проекта «Гото»…
– «Гото»? – нахмурился Норди в нарочитом недоумении.
– Ладно, ладно, – отмахнулся Богессен. – Замнём для ясности. Это дело вчерашнее. На повестке дня сегодняшнего иное преступление… Тех троих, Кнурова, Ефимову и Гоцкало, вы переправили на подлодке?
Туссен подумал и решил, что темнить нечего.
– Почти, – сказал он, подъедая яичницу. – Отошли от берега миль на пятьдесят и всплыли. Троица сделала пересадку на дирижабль и отбыла…
– …В секретный центр, что кроется в лесах Амазонии, – подхватил Богессен. – Где-то между главным руслом Альпухары и болотами Куккофуэго.
– Допустим, – насупился Норди.
– Так вот, дорогой месье, – сменил тон Гуннар, – центра того у Европы больше нет. Ваши заокеанские союзнички разбомбили весь комплекс, перекопали его на сотню метров вглубь. Ясно? Чтобы ни вашим, ни нашим!
Туссен медленно отодвинул пустую сковородку, допил тёплый кофе и отвалился к стенке.
– Это правда? – спросил он, лишь бы спросить, и закурил вторую сигарету. Сигаретка подрагивала в пальцах, и Норди раздражённо потушил её.
– Правда. – Богессен помолчал немного и заговорил с выражением, выделяя значимые слова: – Вы европеец, вашему союзу дали пинка. А кое-кого из коллег попросту растёрли в пыль. Так, может, присоединитесь к нам?
– Чтобы дать пинка американцам? – уточнил Туссен.
– Вы всё схватываете налету! – восхитился Гуннар. – Мы соберём команду, скрытно проберёмся на их секретный объект, работающий по той же теме, и сделаем американерам большую бяку…
– И как это будет выглядеть, по-вашему? – прищурился Норди.
– Как диверсия, – хладнокровно ответил Богессен. – Как хорошо продуманная секретная операция. Ясно? Оставьте мысли о предательстве, очень вам советую, Туссен! Правительство Евросоюза никогда не прикажет отмстить неразумным американцам, и как вы тогда будете себя чувствовать?
Полковник вскочил и подошёл к окну. Слякоть, морось, хмарь…
– А почему вы обратились ко мне? – спросил он, не поворачивая головы.
– Ну, во-первых, вы профессионал, – сказал Богессен раздумчиво. – Во-вторых, вы уже в курсе всех дел, связанных с предиктором. Этого достаточно?
Туссен кивнул.
– И кто будет участвовать, кроме меня?
– Надеюсь, – тонко улыбнулся Богессен, – что вы привлечёте своих «мушкетёров». С нашей стороны в команду войдут двое космопехов, двое крепеньких ребятишек из Морского спецназа ГРУ, один бывший подполковник бывшего ФСБ, мой начальник и ваш покорный слуга. Да, и ещё один из спецов по предиктору.
– Первый раз слышу, – усмехнулся Туссен, – чтобы начальство само лезло в пекло…
– А что делать? – развёл руками Гуннар. – Тайна, в которую мы оба посвящены, ни в коем случае не должна стать достоянием гласности. Вы представляете, какие страсти разгуляются, если какая-нибудь «Франкфуртер альгемайне» или «Фигаро» опубликует новость о предсказанном будущем? Каково это – узнать, что где-то кому-то всё известно на десять лет вперёд?
– Лучше даже не представлять… – проворчал Туссен. – Ладно, я в принципе согласен. Не подумайте, что полковник Норди вдруг воспылал к Евразии страстной любовью, или что у него внезапно проснулась совесть, усыплённая в ранней молодости…
– Ну что вы! – пробормотал Богессен. – Какая ещё совесть у полковника Норди…
– Поговорите мне ещё… Просто у меня есть правило жизни: когда наших бьют, надо давать сдачи. Так, когда вылетаем?
Гуннар спокойно, словно и не радуясь полученному согласию, посмотрел на часы.
– В семнадцать ноль-ноль, – сказал он.
Глава 44. Удар из преисподней
Во Владивостоке кончалась ночь. Небосвод был светел и сер, сырой воздух мешался с тенью, всё вокруг казалось расплывчатым и невзаправдашним. Спецназовцы, нахохлившись, выкурили по сигарете.
– Пошли, чего ждать… – проворчал Савельев.
Тимофей Кнуров поднялся на борт громадного экранолёта.
Гигант мирно покачивался у причалов Корабельной набережной – две сигары, соединенные крылом, оперённым остренькими килями. Экранолёт явно находился на балансе военного ведомства, что красноречиво подтверждал монотонный сизый цвет корпуса и чёрная униформа на молчаливом экипаже. Хмурый мичманок, внимательно оглядев спецназ, поманил всех за собой и провёл в каюту-двухместку. Савельев тут же плюхнулся на диванчик.
В дверь каюты вежливо постучали и сразу открыли.
– Можно?
Высокий комингс переступил Богессен. Он был затянут в форменный чёрный комбинезон, но выглядел по-прежнему щегольски. На таком и фуфайка будет смотреться как смокинг!
– Я вас приветствую! – осклабился Гуннар. – Как добрались?
– Так мы уже добрались? – открыл один глаз Савельев.
– Нет, ещё одна пересадка.
– В океане?
– Да, подполковник, но это не скоро, часов шесть-семь можно поспать.
– Тогда все выметайтесь! – сделал жест Савельев. – По каютам, по каютам! И… где тут свет выключается?
Поклонившись, Богессен вытттел. Кнуров отёр лицо и глянул в иллюминатор. В серых предрассветных сумерках глыбились дома Владивостока, взбираясь по крутым склонам сопок, толпясь у самого берега, обсыпаясь жёлтыми искрами светившихся окон. Город пробуждался. Машин на мостах через Золотой Рог становилось всё больше, появились первые прохожие. Белоснежный лайнер, басисто загудев, подался к выходу из бухты.
Экраноплан словно ждал этого сигнала – по его переборкам разошёлся гул турбин, набережная за иллюминатором стронулась и поплыла назад.
– Ложись, Тима, – предложил Алексей Дмитрич. – Солдат спит, служба идёт…
Пробудившись от сна, Кнуров не сразу понял, где он, но ориентация восстановилась быстро. Савельева в каюте не было.
– Внимание! – сказал репродуктор строгим голосом. – Десантно-штурмовой группе готовность один.
Кнуров пожал плечами. ДШГ – это и он тоже. Десантник-штурмовик. Шпион-диверсант. Партизан-аматёр…
– Десантно-штурмовой группе – спуститься в эллинг! – скомандовал громкоговоритель.
– Есть, – буркнул Тимофей.
«Мушкетёры» уже гуляли по палубе, скалясь в неподражаемом галльском шутковании. Русские моряки в их компании казались бирюками. Туссен Норди был неприятно удивлён, узрев рядом с собой человека, которого не так давно этапировал.
– Мсье Нурофф? – затянул он, словно не узнавая.
– У вас потрясающая память на лица, полковник, – спокойно сказал Кнуров.
Коста Вальдес хихикнул и даже подмигнул Тимофею – дескать, не держи обид – служба такая.
Длинный люк под ногами поднялся, открывая узкий и крутой трап.
– Бегом марш! – скомандовал Богессен.
Первыми ссыпались вниз ребятки из ГРУ, вместе с ними спустились Савельев и Кнуров. Следом кинулись неразлучные Сенько и Гияттулин. Торопливо спустился штатский в синем, со стриженой, непокрытой головой. Тимофей с лёгким содроганием узнал в нём самого Пеккалу. В Евразии Алека прозывали Фантомасом, в Европе – Страшилой. И то, и другое соответствовало действительности… За Пеккалой пристроились «мушкетёры», а последним под палубу нырнул Богессен.
– Пойдёмте, подполковник, – сказал он Савельеву, – покажу вам кое-что…
Они пошагали рядом. Десантники, космопехи и «мушкетёры» топали сзади. Кнуров заметил, что Богессен держится с Пеккалой подчёркнуто холодно. К чему бы это?