«Истина — это вечный путь, что Адам потерял при грехопадении, вот почему он покинул рай голым: это свадебный наряд, что Бог вернет Адаму через Своего сына, Иисуса Христа. Истина неразрывно сочетается с благочестием и правосудием, и все это учит каждого признать или осознать себя — ибо mens speculative, ум провидца, выше, чем научный труд».
Я думаю, это говорит само за себя, но если попытаться вникнуть в психологию Дорна глубже, видно, что он ставит под сомнение аристотелевскую науку — и здесь можно угадать экстравертную проекцию.
И вот появляется вторая ступень «Философского знания». Стать сознательным, или приобрести понимание — вот путь к примирению воюющих мнений посредством истины. Позже Дорн также говорит, что это растворение сомнений. Обычно мы все страдаем от этого, и он, естественно, тоже страдал. Мы никогда не верим в одно и то же в течение одного дня. Обычно люди движутся настроениями. Они слушают кого-то, кто говорит, что то, во что они верят, — вздор, и переубеждаются. Через внешние воздействия человек разбрасывается: в одну минуту он знает что-то, а в следующую сомневается в этом, и таким образом у него в действительности никогда нет собственного мировоззрения. Как сказал один философ: «По утрам я всегда кантианец, а по вечерам верю в Ницше!».
Для Дорна истина, а также объединяющее действие, есть единство (мы бы сказали, Самость). Идея в том, что, найдя единственную внутреннюю истину, эти сомнения или иные убеждения медленно растворяются. Именно поэтому он даже говорит, что растворение означает отказ от сомнений. Он, кажется, играет словами, но это не игра слов, он имеет в виду solutio в алхимическом смысле растворения тела — плавление металлов и соответствующее психологическое состояние, в котором вы берете все эти враждующие мнения и кладете их во внутренний плавильный котел, из которого вытекает одна внутренняя правда. Естественно, чтобы найти это, мы должны начать с себя, «но никто не может стать сознающим себя, если он не знает, что, а не кто он такой». Это высказывание Дорна, которое Юнг очень часто цитирует, потому что оно очень интересно.
Есть люди — интроверты, например, — которые ничего не знают о реальности бессознательного, но могут тратить многие часы в размышлениях внутри своего эго о своем же эго. Иногда эти люди приходят на анализ с огромным осознанием своего эго-характера. Они знают свое эго удивительно хорошо. Конечно, никто не знает его полностью, но такие люди действительно честно пытались думать о себе. Даже в наши дни большинство людей все еще думают, что осознать себя — значит размышлять о собственной личности, просто думать и размышлять на тему «Каков я?». Вот почему люди считают, что анализ и психология сплошь эгоцентрические и что не стоит размышлять о таких вещах; скорее нужно помочь голодающему человечеству. Но это не то, что мы делаем при анализе. Размышления об эго совершенно бесплодны; я бы сравнила их с собакой, которая пытается поймать собственный хвост.
Истинное знание себя — это знание объективной психе, как она проявляется в снах и в утверждениях бессознательного. Только глядя на сны, например, человек может увидеть, кем он на самом деле является; они говорят нам, кто мы есть на самом деле: нечто, что объективно существует. Медитация на этом — это усилия, направленные на самопознание, потому что это научно и объективно, и не в интересах эго, но в интересах выяснения, «кто я» на самом деле. Это знание Самости, более широкой, объективной личности.
Дорн видел то же самое: что познать себя не есть знание, кем человек является — например, доктор Такой-то, живущий так-то и обладающий таким-то характером; это может видеть каждый. Скорее это означает знать, что есть этот человек (это значение слова quid на латыни), и таким образом видеть нечто объективное, которое не совпадает с субъективным эго.
Дорн продолжает усиливать ясность еще более, говоря: «от чего человек зависит, и чему он принадлежит, и с какой целью он был создан». Таким образом, истинное самопознание есть знание о том, от чего человек зависит — эго постоянно зависит от бессознательного. Мы зависим от бессознательного каждую секунду, когда мы действуем. «Чему человек принадлежит» означает, где находятся обязательства эго-личности. Знать, «с какой целью он был создан», означает найти смысл своей жизни от одной секунды до другой. Конец или смысл нашей жизни, говорит потом Дорн, это бессмертие — состояние, в котором мы постоянно наслаждаемся присутствием Бога. Он продолжает:
«Каждый должен внимательно рассмотреть наедине с собой то, что я сказал прежде, и должен испытывать это снова и снова, как будто пить это вновь и вновь, и должен распространять это с честным сознанием. Затем постепенно придут нужные искры. Изо дня в день они будут оживать и выходить на свет перед внутренним психическим взором, и постепенно эти искры сольются в такой свет, что со временем человек всегда будет знать, что ему нужно, и только этим будет присоединен к той внутренней истине, для которой нужны великое спокойствие и великий покой ума».
Мы не можем подойти к этому внутреннему опыту напрямую. Но если размышлять о фактах, которые Дорн представил здесь, тогда у человека всегда будет искра — можно сказать, ага-реакция, — и много-много этих искорок света или ага-реакций постепенно станут чем-то более непрерывным и будут консолидироваться в том, что на языке юнгианской психологии можно назвать постоянным осознанием Самости.
Это точно описывает то, что мы пытаемся сделать. Каждый сон, если он правильно понят — не только интеллектом, но действительно эмоционально понят, — воздействует на человека таким подобным выстрелу ага-эффектом. Если у вас не происходит этого, то вы еще не поняли сон, он не был сформулирован так, чтобы вы могли принять его. Каждый понятый сон — как небольшой электрический шок в высшее сознание, как правило, у человека появляется чувство: «О, теперь я понял», и это обладает живительным действием.
Сон, который снится ночью, всегда подобен письму из одного и того же внутреннего центра, от Самости. Каждый сон таков, и автор письма всегда один и тот же — Самость, одно, quid. Поэтому, если на протяжении длительного времени у вас возникают такие ага-реакции, вы постепенно осознаете природу этого ночного друга по переписке или постоянно ощущаете присутствие и реальность Самости. Это дает эго спокойствие ума. Если, например, вы попадаете в какие-нибудь внешние затруднения, вы можете волноваться до определенной степени, но потом думаете, что подождете и посмотрите, что говорит бессознательное или Самость. Таким образом, у вас есть второй источник информации. Вы не всегда должны следовать собственному голосу, и это дает эго терпеливое отношение и определенную преемственность, поскольку оно ожидает услышать внутренний источник информации, благодаря которому оно будет справляться с невозможной ситуацией, вместо того чтобы бегать вокруг, как перепуганная мышь, и думать так, как всегда стремится думать эго: «что оно должно приставить стебельки к вишням», как когда-то сказал Юнг. Так связь с Самостью приводит к определенному спокойствию и постоянству личности.
«Изучайте поэтому из самих себя, — продолжает Дорн, — все, что находится между небом и землей, так чтобы вы могли понять все». Это то, что мы назвали бы архетипом Самости, а Дорн назвал бы божественным образом в бессознательном, который расположен в психике или в теле и является также микрокосмом. Вы можете узнать обо всех внешних вещах, рассматривая микрокосм внутри себя.
«Таким образом, смотрите, вы становитесь того качества, которое вы хотите, чтобы было у вашей работы. [Под работой он имеет в виду алхимическую работу]. Если вы жадны до денег, то вы захотите, чтобы ваша алхимическая работа принесла золото, чтобы обогатить вас, и ваша работа будет соответствующей. Таким образом, прежде чем приступить к работе над химическими веществами, необходимо сначала получить верное внутреннее качество, потому что тогда вы будете работать с этим, и результат будет согласным с тем, чем вы являетесь. Каждую часть работы вы согласуете с вашими собственными качествами. Вы находитесь во всем, что вы делаете; это не зависит от того, что вы делаете конкретно. Вы находитесь в этом».
Это очень похоже на восточную мудрость, где говорится, что правильное лекарство в руках неправильного человека оказывает неправильное действие, а неправильное лекарство в руках правильного человека оказывает правильное действие. Не то, что делается, но то, кто делает работу, определяет, что воспоследует.
Затем Дорн делает неспешное традиционное отступление о том, как Бог создал мир, как создал Адама в раю и Еву из его ребра. Отсюда он делает вывод, что из хаотического единства личности вышли два, а позже эти два должны быть воссоединены. Адам был андрогинной massa confusa до того, как из его тела было вырезано ребро, чтобы создать Еву, а потом они воссоединились, стали парой и создали человечество. Для Дорна история сотворения Адама и Евы — это сравнение с тем, что он пытается здесь объяснить, поскольку алхимическая работа — имитация создания человечества, которое также началось с разделения мужского и женского.
Следующая глава называется «Беседа, посредством каковой Animus пытается привлечь к себе Душу и Тело». Ранее я сказала, что у Дорна есть некоторые драматические диалоги, которые очень близки к тому, что мы бы назвали активным воображением. Это, однако, не совсем то же самое, потому что он включил в них свои теории. Он не давал этим беседам литься абсолютно свободно, как мы делаем в активном воображении, но, слава Богу, в этой беседе есть один персонаж, а именно Тело, который явно дает совершенно подлинные ответы.
Хотя Дорн хотел сочинить обычный философский «пропагандистский» диалог, время от времени в нем искренне играет бессознательное, причем очень забавным образом, даже до такой степени, что иногда mens,