А так расступались, позволяя свободно пройти. Даже городская стража притормаживала, оценив рослые фигуры, затянутые в черные доспехи, маячащие за плечами вышедшей на прогулку леди.
Скоро дорога вывела на базар. Бесконечные ряды с лотками, скособоченные палатки и теснящиеся по сторонам лавки мелких торговцев занимали целую площадь немаленького размера.
Здесь витали уже другие ароматы. Корица, специи, пряности, сухие травы и свежие фрукты начинали продаваться на рынке почти у самого входа.
Повеселевшая Алия сладко потянулась. Глухое раздражение и злость испарились. Даже бренчание уличного музыканта на потрепанной мандолине не вызывало желания глухо зарычать и врезать чем-нибудь тяжелым придурку, совсем не имеющему слуха.
На нее оглядывались, в основном из-за охраны. Особенно глазастые успевали заметить на куртке переплетенную вязь двух затейливых символов. Тогда следовало испуганное шараханье в сторону. Любопытные узнавали герб одной из семей Дуэгара.
Поглазев на отрезы тканей и творения оружейных кузнецов, она вышла к центральному району верхнего города. Публика тут выглядела почище, поприличнее, а улицы намного ухоженнее. Зато количество стражников, наоборот, резко уменьшилось. Чтобы не мозолили добропорядочному люду глаза. Что отнюдь не говорило о слабости правопорядка. Если что вдруг случится, сюда моментально набежит огромное количество патрулей, готовых защищать самых богатых жителей Саграсы.
– Торопись! Живей! Посторонись! – мимо проковыляла четверка заморенных лошадей, таща за собой вытянутую повозку.
На перекрестке торопыги свернули направо, Алия посмотрела, куда они так спешили, и заметила горбатую выпуклость, выступающую над крышей ближайшего высокого здания.
Дирижабль. Ясно, откуда родом любители быстрой езды. Только в Хорсе делали уродливые штуки, умеющие ползать по небесам.
Сколоченный из досок помост, из него торчал шест, канаты обвивали удерживающие крюки. Гондола открытого типа, сплетенная из гибких и прочных веток андуланского дерева. Хотя ей приходилось видеть и полностью закрытые кабины. Движущей силой выступал маховик, работающий на алхимической смеси. Чрезвычайно гадкая штука, склонная к самовоспламенению.
Вокруг крутился десяток человек. Что-то поправляли, дергали и натягивали, настраивая подвесную систему грузов и противовесов. Рядом на мостовой в беспорядке валялись тюки и перехваченные крест-накрест мешки. Средних размеров дирижабль активно готовили к вылету.
Механика, – Алия с презрением покосилась на суету. В безуспешных попытках достичь величия Парящего города торгаши лишь выставили себя на всеобщее посмешище. Нелепые поделки так часто ломались и взрывались, что очень скоро за ними прочно закрепилась слава одного из самых опасных средств передвижения.
Какой-то остряк однажды заявил, что лучше поплывет на ветхом суденышке в сильный шторм, чем залезет в эту штуку в ясную солнечную погоду. Многие с ним соглашались.
И тем не менее купцы упорно продолжали использовать дирижабли в своих делах, отправляя как мелкие грузы, так и гонцов с важными донесениями. При всех своих недостатках, в скорости воздушные суда вы-игрывали у морских. Не говоря уже о лошадях на суше.
Правда, при встречном или сильном боковом ветре единственное преимущество неказистых устройств молниеносно сходило на нет. Но хорсцов это не останавливало.
Понаблюдав некоторое время за приготовлениями, Алия развернулась и направилась обратно в таверну, где Витольд встретил ее очередной неприятной новостью от мастеров-корабелов.
– Высадка завершена, ваша милость, – командир воинов поправил стальной шлем на изгибе локтя.
Пятьдесят латников, блестя на солнце начищенными доспехами, строились на причале порта. Отдельно по широким сходням сводили измученных долгим плаванием лошадей. Усталые конюхи как могли успокаивали животных, но последние все равно выглядели не очень.
Люди куда лучше перенесли многодневное путешествие по морю. И с этим приходилось мириться. Если воины готовы выступить в путь прямо сейчас, почти без отдыха, то коням придется дать немного прийти в себя. Иначе далеко они не уедут.
– Позаботьтесь о размещении. Король обещал нам всю необходимую помощь. Полагаю, в казармах городской стражи найдутся пустые койки для солдат и лишние места в конюшнях для лошадей.
– Да, ваша милость, – командир гулко стукнул кулаком о нагрудник.
– Думаешь, наместник уже предупрежден? – на причал ступил Рауль.
Карзани обернулся к брату, мимоходом отметив его опрятный и ухоженный вид. Словно не провел больше недели кряду в болтанке каюты при сильной качке. Манжеты расправлены, камзол сидит как влитой, волосы чистые, на щеках играет легкий румянец. Просто образец изящного аристократа.
– Что? – заметив изучающий взгляд старшего родственника, Рауль смутился. Или сделал вид, что смутился. Что скорее всего. Жизнь при королевском дворе отлично научила младшего братца притворству и ношению масок.
– Ничего, – граф отвернулся. – Уверен, наместник предупрежден. Ждать препятствий не стоит.
Они неторопливо двинулись по гудящей пристани, и почти сразу из оживленной толпы на них вынырнула небольшая группа людей, решительно двигающаяся в противоположном от них направлении.
– Чего уставился, долговязый? Прочь с дороги! – идущая первой юная девчонка лет шестнадцати-семнадцати протопала мимо, едва не сбив с ног ошалевшего Рауля.
Сразу за ней шла троица хмурых воинов. Черно-вороная броня, тяжелые мечи на боку, жесткая щетина на грубых обветренных лицах, острый подозрительный взгляд – выглядели они весьма угрожающе. Перед странной процессией народ на причале предпочитал расступаться, не провоцируя конфликт.
– Во имя первого света, кто это? – удивленный Рауль тоже предпочел повернуться боком, чудом успев не задеть крайнего справа воина.
Хозяин замка Разенвальд проводил задумчивым взглядом мрачную компанию и покачал головой.
– Ты заметил рисунок на куртке девчонки? – спросил он, в общем-то заранее зная ответ. Брат никогда не отличался особой наблюдательностью.
– Нет. Я был слишком занят, чтобы не оказаться растоптанным этими грубыми невеждами, – оправдался Рауль, его голос звучал озадаченно.
– Двойной переплетенный знак Дуэгара, – сказал Карзани и пояснил: – Герб одной из сорока трех семей дэс-валион.
Рауль от удивления приоткрыл рот. Граф же помрачнел. Встреча с дуэгарской ведьмой показалась дурным предзнаменованием в свете последних событий.
– Думаешь, она здесь из-за того же, из-за чего и мы? – Рауль понял причину тревоги старшего брата.
Тот медленно покачал головой.
– Не знаю, – скупо проронил он и добавил: – Только спорю на что угодно, в отличие от тебя, она хорошо разглядела герб нашей семьи на твоем камзоле.
Рауль покосился на свою одежду.
– Ну и что? – он беспечно пожал плечами. – Южное королевство никогда не враждовало с Дуэгаром. Какое ей дело?
Граф внимательно на него посмотрел.
– А ты подумай, – свистящим шепотом предложил он и, не ожидая ответа, резко развернулся и пошел по причалу, не обращая внимания на снующих вокруг людей.
Они добрались до дворца наместника примерно через час. Их приняли без проволочек. Должно быть, королевский гонец прибыл вовремя, и послание оказалось достаточно убедительным, чтобы в городе успели осознать важность сложившейся ситуации.
– Нам необходимы припасы. Заводные лошади и телеги в обоз, – без промедления принялся перечислять граф, стоило взаимным расшаркиваниям обязательного вступления при встрече закончиться.
Дородный наместник в парче и бархате выглядел не слишком радостным. Привыкший быть в собственном личном мирке абсолютным властелином, он болезненно воспринимал жесткий тон нежданных пришельцев.
Однако пойти наперекор, разумеется, не рискнул. Обречь себя на королевскую немилость ради каких-то иноземных чужаков, которые сегодня-завтра уже покинут город? Нет, хитрый чиновник не продержался бы так долго на своем месте, если бы шел на поводу эмоций.
– Конечно, конечно, все будет сделано в лучшем виде, – уверил он, стоило Карзани умолкнуть, помедлил, заинтересованно оглядывая гостей, и невинно осведомился: – Когда вы желаете отправиться в путь?
Граф мысленно усмехнулся. Пройдохе не терпелось от них поскорее избавиться. Ожидаемо. Видать, спешил вернуться к повседневной деятельности по обиранию капитанов купеческих кораблей и взиманию пошлин с базарных торговцев.
– Как можно скорее, – лаконично ответил вместо брата Рауль. – Чем быстрее вы подготовите необходимое, тем раньше наш отряд покинет пределы вашего замечательного города.
Под конец его голос переливался неприкрытым сарказмом. Воняло в Саграсе ужасно, не спасали даже близость моря и регулярно налетавший бриз.
– Все будет сделано в лучшем виде, – повторил наместник, свинячьи глазки ожидающе уставились на южан, едкую колкость он благоразумно предпочел не заметить.
– Хорошо, – граф удовлетворенно кивнул и тут же спросил: – Что вы знаете о землях, где стоит башня Пауля Гренвира?
– Старого алхимика? – чиновник попытался изобразить удивление. У него это плохо получилось.
– Да, – невозмутимо подтвердил Карзани.
А Рауль чуть шевельнулся, холеная, но крепкая рука будто ненароком легла на рукоять изящного клинка.
Настороженно проследив за красноречивым движением, наместник горестно вздохнул, безмолвно сетуя на торопливость собеседников, и принялся рассказывать, что ему известно.
– Это владение дьюка Харальда. Насколько мне известно, он никак с Гренвиром не связан. Последние годы алхимик ведет жизнь затворника и почти никого не принимает.
– Где его найти?
– Его город и замок Хломдорг находятся примерно в дне пути от башни старца.
На этом месте наместник махнул пухлой рукой. По знаку подскочил лакей в ливрее, на вытянутых руках лежал овальный поднос из чистого серебра. На нем трубочка бумажного свертка, запечатанная восковым оттиском с изображением герба королевской династии Заррии.