Второй браконьер угрюмо кивнул, судя по недовольной роже, его не устраивала роль стоящего на стрёме. Но в отличие от несдержанного Рона, у него хватило мозгов повести себя более осторожно. Помнил, что еще вчера ему чуть не отрезало руку.
Что же, похвальное поведение. Награждаю его титулом самого рассудительного из всей троицы.
Я в свою очередь еще немного подождал, удостоверился, что первые двое и не думают превращаться в безмолвные статуи или распадаться на атомы, и только после этого зашел следом.
Переступил порог. Ничего. Никаких явственных проявлений магии. Это радовало, снова ощущать под черепной коробкой ползающие щупальца, бесцеремонно копающиеся в мозгу, совершенно не улыбалось. Ну их нафиг с такими проверками.
– Берем только самое ценное, – сориентировавшись, принялся отдавать команды Стафф.
Рон уже зачем-то полез к вазе на столике, явно нацелившись вытряхнуть из нее цветы, хотя выглядела она дешево.
Я подошел к стене и провел рукой по прохладной каменной поверхности. Снаружи кладка выглядела лучше, искуснее. Одинаковые гранитные плиты лежали ровно, подогнаны так, что волосок с трудом пролезет, а здесь неправильного размера камни вкривь да вкось. Разница колоссальная. Подозрительно как-то. Почему столь явственные различия? Что, наружную отделку выполняла артель строителей профи, а внутрь загнали полупьяных каменщиков? Не сходится.
И огонь от факелов какой-то странный. Горит ровно, пламя почти не шевелится.
Я осторожно потрогал ближайший факел. Ручка деревянная, вроде настоящая, держатель тоже не выглядел бутафорией, а огонь… А вот с огнем возникли сложности. Он не грел. Совсем. Свет давал, а тепло нет.
– Эй, смотрите сюда, – я окликнул Стаффа и Рона.
Как и полагается лидеру, первым среагировал Стафф. Молниеносно отвлекся от потрошения приземистого комода (еще одна порция посуды, какого черта она вообще делает в вестибюле, разве ей место не на кухне?) и быстро подошел ко мне.
– Чего? – спросил он.
Я кивнул на ярко-оранжевое пламя. Вблизи оно выглядело еще более искусственно. Слишком идеальное, как нарисованное, а после оживленное, с четко очерченными и заданными параметрами. Так ни один огонь не горит.
– Оно не греет, – сообщил я.
Стафф поднес ладонь к факелу, мозолистые пальцы прошли прямо через пламя.
– Что это? Колдовские светильники? – спросил он, глядя на меня.
Ну да, нашел у кого спрашивать. Нашли, блин, эксперта по магической хрени. С другой стороны, что ему еще делать, не к Рону же обращаться.
– Понятия не имею, – честно ответил я.
И вдруг сообразил, что меня так сильно напрягало в окружающей обстановке. Фальшивость. Здесь все ею было пропитано. И слишком грубые стены, и факелы, и мебель. Весь этот холл походил на декорации.
Я поделился своим открытием с компаньонами. Стафф логично возразил, что ему нет до этого дела, главное – серебро настоящее, и что они намереваются его вынести отсюда столько, сколько смогут утащить на собственном горбу. Незамысловатый подход. Простой и понятый. Блестит – бери, а дальше разберемся. Чародейские штучки их не интересовали.
Но я-то сюда приперся не ради нескольких серебряных тарелок. Получить от посещения древней колдовской башни кучу барахла для обладателя магического дара станет подлинной насмешкой.
Оставив неутомимую парочку грабить вестибюль, я проследовал по центральному коридору в следующее помещение.
Хм-м, что-то вроде гостиной? Или нечто похожее. Стаффу и Рону здесь будет чем поживиться. Интерьер богатый, не чета пройденному холлу. Куча всяких ценных безделушек, некоторые вроде даже из золота. Неплохо. Однако не для меня. Пройдем дальше.
Очередная комната отличалась еще большим убранством. Тут уже и на стенах висели ковры, а стол посередине буквально ломился от всяких блестящих штук. Встречались и украшения, в небольших шкатулках свободно лежали ожерелья, цепочки, браслеты, сережки, кольца и другие драгоценности.
Каюсь, грешен, сунул пригоршню в переметную сумку. Однако бросаться, набивая карманы, не стал. Поправил плащ, проверил кинжал на поясе и отправился далее по еще одному короткому коридору, щедро освещенному все теми же зачарованными факелами.
Еще одна комната, полная добра. И еще. А за ней прямо натуральная сокровищница, от злата-серебра, бриллиантов-алмазов в глазах прямо зарябило. Какого черта тут происходит?
Я остановился, рассеянно оглядел груды блестящего металла и задумчиво почесал подбородок.
– Может, поговорим? – сказал я, обращаясь в пустоту.
Притворство, замануха для простачков, кому кроме побрякушек ничего не нужно. Вот что это такое. Иллюзия богатства, которое только и ждет, чтобы его пришли и взяли. А настоящие сокровища в это время скрываются где-то в другом месте.
– Хей! Я сюда не за этим пришел, – я достал из сумки взятую в предыдущей комнате горсть драгоценностей и бросил на пол.
Секунда-другая – и окружающая реальность подернулась рябью. Пространство странным образом скомкалось, и за сорванным покрывалом фальши проступило совершенно иное помещение.
Квадратная комната, камин, два простых кресла, подобие журнального столика, коврик под ним, голые стены. Аскетичная обстановка, совсем не вязавшаяся с блеском и роскошью прошлого зала.
– Миленько, – я хмыкнул.
Приглашение поговорить сработало? Согласие на беседу? А где хозяин?
Стоило об этом подумать, как в одном из кресел материализовалась полупрозрачная фигура.
Я вздрогнул. Призрак! Чтоб меня! Это же призрак!
Бесплотный визитер спокойно повел рукой в сторону свободного кресла. Я машинально оглянулся назад, ища пути отступления. Двери позади не обнаружилось, как, впрочем, и где-то еще. Создавалось впечатление, что выхода из комнаты попросту не было.
Сохраняя невозмутимый вид, я прошествовал и уселся на предложенное место.
– Вина? – еще один жест просвечивающей насквозь руки, теперь в направлении столика.
Я сдержанно кивнул, ведя себя так, будто каждый день общаюсь с бестелесными сущностями. Подумаешь, ерунда.
Выглядевшая очень старой глиняная бутылка сама взлетела в воздух, раздался хлопок, пробка улетела в темный угол. Послышалось журчание, кубок сам подставился под рубиновую струю, наполняясь до краев за считанные мгновения.
– Прошу.
Я взял кубок и отхлебнул. В самом деле, не будут же меня травить. Слишком банально. При их возможностях убить непрошеных гостей можно куда более изощренными способами.
Вино оказалось недурственным. Пока делал глоток, призрак зорко следил за моим лицом.
– Вам уже приходилось пробовать лантийское двадцатилетней выдержки? – с любопытством спросил он, стоило мне поставить кубок на столик.
Удивился, что ли? Принял за босяка, ни разу в жизни не пробовавшего хороших вин? Ну, ему простительно, мой внешний вид оставлял желать лучшего. Сам призрак щеголял в камзоле, кружевной рубашке, изящных брюках из тонко выделанного сукна и кожаных сапогах.
– Нет, – коротко ответил я.
Что тут скажешь, местное вино выглядело средне по сравнению с тем, что приходилось пробовать в прошлой жизни. Недурно? Да. Восхитительно, непередаваемо? Нет. При наличии времени и упорства в любой «Пятерочке» можно отыскать что-нибудь похожее.
– Ах, извините меня за дурные манеры, сударь, – воскликнул призрак. – Позвольте представиться, Мерил дэс’Сарион, к вашим услугам.
Не вставая с кресла, мужчина отвесил учтивый поклон.
– Эри, – коротко представился я. Понимаю, на фоне помпезного имени собеседника как-то скудновато, но, как говорится, чем богаты.
А в голове прозвенел тревожный колокольчик. Приставка «дэс» перед фамилией неоднократно упоминалась в книгах. Она обозначала принадлежность к одному из правящих родов Дуэгара – города-государства далеко за морем на востоке.
Такой себе аналог Римской республики, где имелись патриции из числа сорока трех правящих семей и плебеи из числа остальных жителей. Многие аристократы обладали магическим даром, некоторые даже истинным.
Правда, там предпочитали изучать темное направление Искусства, за что многие дуэгарцев не любили, а порой откровенно ненавидели и боялись.
Также они славились дурным характером и склонностью к жестокости. И постоянно соперничали за власть. Та еще клоака, если подумать, постоянная грызня между родами, завоевательные походы, кровожадные планы экспансии.
Совокупность знатных семей Дуэгара называли – «дэс-валион», имя существительное, нарицательное, не склоняемое.
Противоположным началом дэс-валион считались Блистательные, хозяева Парящего города, практиковавшие более светлую магию и также имевшие среди своих большой процент магов, обладающих Истинным даром.
Правда, тут необходимо сделать уточнение. Вся эта разбивка по категориям была весьма условной. На самом деле градация на светлых и темных (и в этом сходились все знающие люди) ни черта, по сути, не значила. И у тех, и у других попадались как отъявленные мерзавцы, так и настоящие герои, способные на благородные поступки. Окрас магического дара ничего не значил в практическом плане. Все зависело от личности самого чародея.
– Знаете, вам исключительно не идет имя Эри. Можно я буду называть вас Эрик?
Я равнодушно дернул плечом. Да бога ради.
– Вы здесь живете? – осведомился я нейтральным тоном, пытаясь понять, с кем вообще имею дело.
Назвавшийся Мерилом дэс’Сарионом растянул рот в благодушной улыбке, он моментально просек подоплеку вопроса.
– Вам, наверное, хочется знать, кто я, как дошел до жизни такой, – хмыкнул призрак, помедлил, задумчиво глядя в камин, и сказал: – Ну что же, извольте. Слушайте, началось это лет триста назад, тогда я был еще молодым человеком, чуть постарше вас…
Он поведал свою историю. Маг родился и вырос в великолепном Дуэгаре, городе всех городов. Он с самого детства мечтал о власти и славе, желая попасть в анналы истории. Упорно учился, трудился, постигал тайны магического Искусства. Стал легендой среди своего народа. А потом отправился покорять последнюю вершину – Блуждающую башню. Где благополучно и сгинул, оставшись тут навсегда.