– Так а как это можно проверить? – спросил Альрик, жуя мясной пирог.
Никто ему не ответил.
– Свадьбы не будет, – сказала Марго как могла тверже. На ее тарелке остывал нетронутый ужин.
– Вздор! – Кость едва не выпала у жреца изо рта. – Королям не отказывают, милая.
– Мы еще не дали ответа, – мягко поправил эрл Танкред. – Это большая честь для нас, и все же торопиться не стоит.
Марго метнула в отца гневный взгляд. Сидит он здесь, такой большой и важный, как медведь, а единственное его слово способно вогнать в краску бывалых вояк. Так почему он до сих пор не разорвал противного жреца своими лапищами, не заслонил ее своей спиной?
– А, женские игры, – отмахнулся жрец. – Понимаю. Приличная девушка не должна казаться доступной. Тешьтесь, милая, никто не возбраняет. Но и меня поймите, не зря же я ехал к вам в такую даль!
Альрик, покончив с пирогом, сидел тихо и переводил взгляд с одного лица на другое. Он вернулся с земель Калерау всего на пару дней, узнал о предложении короля только сегодня и теперь искренне не понимал, радоваться ему за сестру или тревожиться.
Не так желала встретить его Марго. Не краснея, точно свекла, за подобными разговорами.
Танкред нахмурился сильнее:
– Мы рады вас принимать, ваше святейшество. Но я не пойму: почему это должны делать именно вы? Почему нельзя попросить жриц Матери?
Жрец громко чмокнул костью и наконец отложил ее. Сделал большой глоток вина, оставляя на чаше жирные следы от пальцев.
– Ваша правда, многие так и делают, не ведая своей ошибки. Но уже сотни лет, как правит в Даферлене закон для всякого знатного человека: в свидетелях непорочности невесты – тот бог, в тени храма которого ее будущий муж принял власть над людьми. А наш король, как известно, давал клятву Защитнику. К тому же жрицы Матери связаны своими обетами. Если девочка решит облегчить перед ними душу, они могут и не выдать ее секрет. Потому король и просил меня проследить, чтобы все было по закону.
Он самодовольно выделил это «просил», желая лишний раз подчеркнуть, что Высокие жрецы держат ответ только перед магистрами.
Когда-то служить Защитнику шли постаревшие воины, умудренные опытом мужи, желающие смыть с рук впитавшийся запах смерти. Они отрекались от оружия и хорошо помнили цену того момента, когда жизнь покидает молодые глаза солдата.
Марго думала, а знавали ли по-девичьи тонкие пальцы жреца вес клинка? Держала ли хоть раз его гладкая, без единой мозоли, рука крепкий щит? Дышал ли он тем смрадом, что витает над полями сражений? Был ли сам хоть для кого-нибудь защитником?
– Я понимаю вашу обеспокоенность, – сыто улыбнулся жрец. – Но смею заверить, никакого урона вашей чести. Через меня прошли десятки благородных девиц, дочери эрлов…
– Вам это нравится? – спросила Марго с вызовом.
Жрец скривился – она обратилась к нему напрямую, без разрешения отца.
– Ни к чему такие гнусные предположения. Я исполняю свой долг, и девочкам вроде тебя было бы неплохо помнить о своем.
– Так как все-таки вы собираетесь проверить эту самую чистоту? – простодушно уточнил Альрик.
Марго не выдержала:
– Пальцы, Альрик, пальцы! Боги, какой же ты бываешь… Этот жрец хочет засунуть в меня свои поганые пальцы!
Какое-то время он глупо смотрел на сестру, выдвинув челюсть, затем рука его привычным жестом легла на пояс. Туда, где он обычно носил кинжал.
– Это последнее, что он сделает этими пальцами.
– Альрик! – одернул его Танкред.
– Не позволяй ему, отец!
Марго уже пожалела, что сорвалась на брата. Откуда бы ему знать, как все происходит? На землях Калерау такого порядка не водилось, да и к его жене, чужеземной еретичке, не пожелал бы притронуться ни один жрец.
– Ваши дети, уважаемый эрл… Вам бы поучить их, как разговаривать со старшими.
– Именно. Мои дети, – Танкред голоса не повышал, но этого и не требовалось. Рокот грома узнаешь издалека. – Они в своем доме, на своей земле. На земле, которую их деды веками хранили для короля. И они заслуживают, чтобы к ним проявили уважение.
– Во времена дедов их бы давно приказали пороть за такое поведение, – беспечно отозвался жрец, будто и не замечая, что за густыми бровями эрла стало не видно глаз.
– Будет так, – сказал Танкред, как топором отрубил. – У нас есть повитуха, муж ее еще паладином к Змеиному Языку ходил. Сама рожденная под знаком Защитника, она принимала роды и у моей жены… и у моей матери. И лучше других знает, как призывать богов в свидетели. За правдивость ее слов я поручусь головой.
– Папа!
– Я сказал! – Эрл ударил ложкой по столу так, что та сломалась.
Обломок ручки, зажатой в его могучей руке, смотрел на жреца острым концом. Конечно, Танкред никогда бы не стал угрожать беззащитному служителю храма, никогда бы даже не замахнулся этим нелепым оружием. Скорее всего, о ложке он тотчас забыл.
Но жрец, который уже собирался что-то возразить, вдруг поник и громко сглотнул.
Марго отодвинулась, скрипнув дубовыми ножками стула.
– Куда?
– Пойду отдамся первому встречному на конюшне! – кричала она, направляясь к дверям. – Может, тогда, наконец, от меня отстанут с этой свадьбой!
– Стой, я сказал! Вернись за стол! Марго!
Слезы мешали видеть, и, поднимаясь в свою спальню, она дважды споткнулась, больно ударившись о ступеньки пальцами в мягких тапочках. Заперев за собой на засов, Марго с удивлением обнаружила, как изменилось давно засевшее в груди чувство.
Бывало, она злилась на отца, когда тот отправлял ее спать пораньше, гнал из библиотеки на занятия или наказывал за баловство. На брата за его насмешки и порой поистине мальчишескую глупость. На нерасторопную прислугу за недожаренный хлеб и остывший суп, на учителей за строгость и скуку. Но злость та была лишь рисунком на песке и не оставляла в душе ран. Ее без остатка смывало новым днем и ласковым словом.
Сейчас злость была иной и жгла иначе. Будто у самого сердца поселился рой огненных пчел.
– Довольно, девочка. – Жрец накрыл ладонью свой кубок.
Он назвал ее девочкой, как и полгода назад. Еще и этот хитрый взгляд… Неужто догадался, что король до сих пор не стал ей мужем в спальне?
Марго обошла кругом залу, подливая вино собравшимся на совет. Казначей и командир гвардии с готовностью подставили опустевшие кубки, горбоносый советник, неизменная тень у трона, не пил вообще. Хмурый король к вину едва притронулся. Одно кресло, предназначенное для герцога Саланнийского, пустовало.
Стола не было: по силингской традиции, между первыми лицами королевства не должно стоять никаких преград. С потолка на людей взирали каменные лица пяти богов Пантеона.
– Еще одно дело государственной важности, мой король, – гнусавил горбоносый советник.
– Снова этот эрлинг… Что там опять?
– Бароны недовольны…
– Недовольны. И чем это они в моем королевстве недовольны?
– Как вы знаете, у эрла Танкреда остался сын, Альрик. Они хотят видеть его законным наследником. Мы уже пытались отыскать его в землях Калерау, передавали послания с торговыми караванами, но пока не получили ответа…
– Хотят они! – оборвал советника король. – Он сын изменника, его семя. Не править ему в моем королевстве. Я им сказал: пускай, пускай выбирают над собой другого вождя, который будет нести передо мной ответ. Так испокон веков повелось, если кровь эрла становилась не дороже воды.
– Так повелось, – подтвердил Высокий жрец.
Марго стояла в тени, застыв, с кувшином в руках. Жадно ловила каждое слово.
– Не думаю, что это лучшее решение, мой король, – спокойно возразил советник. – Бароны не могут договориться. Раньше их сдерживало уважение к эрлу Танкреду, но теперь вылезли все былые междоусобицы и дрязги.
– Уважение. А меня они, хочешь сказать, не… не уважают?..
Король закашлялся, схватившись за грудь. Такое случалось не впервой, и все смиренно ждали, когда он снова выпрямится в кресле и промокнет губы платком.
– Всем, кто проявляет неуважение, будем в голову вбивать… вколачивать будем уважение. Что за неуважение – не уважать короля…
Советник с легкой улыбкой перебил командира гвардии:
– Спасибо, мы поняли.
Король сказал нетерпеливо, будто пытаясь поскорее отделаться от приставучей дворняги:
– Отправьте солдат, отправьте наемных псов, пусть отрабатывают золото короны. Пусть научат этих болванов бояться меня больше, чем мертвого эрла.
Марго заметила, как советник давит взглядом на казначея, и тот, встрепенувшись, набирает больше воздуха в грудь.
– Вашвеличество… Эрлинг Танкреда всегда существенно пополнял казну, его поля кормят весь Даферлен южнее Бронки. Не хотелось бы терять… Не хотелось бы из-за гражданской войны, вашвеличество…
– Хочешь сохранить мир – повесь всех желающих воевать! – отрезал король. – Ты запиши мысль, запиши. Все запишите!
Какое-то время в зале стояла тишина. Марго оглядела собравшихся. Только горбоносый советник не спрятал глаз под твердостью монаршей воли, держался прямо, внимательно следил за королем, слегка склонив голову.
Старик не выдержал первым, заерзал, словно трон в один миг стал для него тесным и неудобным:
– Ну что с тобой делать… Давай, говори. Вижу же, придумал что-то.
– Я бы послушал человека, который лучше нас может разобраться в текущем положении дел. Нашу королеву.
Советник медленно повернулся к Марго, и та почувствовала, как вся замерзает внутри.
– Ее? – хмыкнул король. – Почему ее? Она не хочет быть королевой. Сегодня она у нас паж, а завтра, если продолжит себя так вести, отправлю в купальни портки стирать!
– И все же, ваше величество. Королева Марго выросла в этих землях, знает этих людей. А они знают ее. К тому же, насколько мне известно, Танкред не скупился на учителей для дочери. Так разве не будет разумным спросить ее? Если, конечно, моя королева пожелает поделиться с нами.
Он привстал с кресла и быстро поклонился.