– И правда, как тогда по чужим сумкам лазить? Давай-ка мы стражу позовем, а ты им объяснишь, как ты гулял.
– Ну что ты, дядь, все заладил: вор да вор? Сразу видно, нездешний ты, ртом вроде говоришь, а пердеж получается. А я, между прочим, человек полезный, что ты меня, как того цыпленка, шпыняешь? Я, может, тебе дело предложить хочу.
– Не интересно.
Они остановились у входа на постоялый двор.
– Так ты язык вперед головы не пускай, дядь. Послушай, что скажу, обдумай, а там уже и отвечай. Красотка, ну скажи ты ему!
– Давай так. Я дам тебе две… нет, три монеты. И ты исчезнешь.
Алхимик извлек из кармана три кругляша.
– От сироты медью откупиться? Так вы, чароделы, к простому люду-то?
Сейн начинал закипать:
– Не наглей!
– Да у меня рука, можно сказать, едва жива! Посинела вся, во! – Парень закатал дырявый рукав. – Смотри, пальцы не сгибаются. А ты мне медь?
– Ты уже даже не помнишь, какая это была рука. Забирай монеты, или я скормлю тебя сумке.
Кунеш отшатнулся.
– А можешь?
– Он все может, – оскалилась Марго.
– Берешь?
– Беру, – буркнул оборванец и, спрятав монеты в кулак, отступил в мягкую тьму, куда не доставал свет трактирного фонаря. Он растворился бы полностью, если бы его не выдавал затихающий голос. – Вот выйдешь так на прогулку, а тобой сначала закусить решат, а после и взашей погонят. Что за город…
Марго подождала, пока голос исчезнет, и опасливо покосилась на сумку алхимика:
– А она правда может… Ну, человека съесть?
– Не думаю. Но на всякий случай стараюсь держать ее подальше от собак и маленьких детей.
Он уже открывал дверь трактира, и королева не успела прочесть по его лицу, сколько шутки было в тех словах.
На следующее утро они снова отправились в порт, но быстро поняли, что ловить там нечего. Причал на всю длину заполонила городская стража, сердитые матросы и крикливые торговцы, успевшие оплатить морскую перевозку своих грузов. Понаблюдав немного за сборищем, больше похожим на набирающую силу штормовую волну, Сейн с Марго поспешили уйти подальше от гвалта толпы, чтобы не оказаться в самой гуще, если дело дойдет до кулаков.
Их шансы попасть на корабль до сезона бурь разбивались в морскую пену.
Они уселись на каменном парапете в конце причала. Внизу на песчаной отмели удили мальчишки. Баловство, конечно. Основной промысел шел на противоположном берегу узкого залива, где корабли не распугивали рыбные стайки тяжелым брюхом и не мешали ставить сети.
Отсюда было хорошо видно почти весь город, выползший из воды на покатый склон.
В эрлингах строили практично, угловато. Толще и шире – первая наука даферленских зодчих. Архитектура Теззарии нарочито тянулась к небу своими башнями, шпилями, стрельчатыми окнами и в сравнении показалась Марго едва ли не вершиной вкуса.
В Рифстелле же плотные ряды аккуратных домиков из разноцветного камня были одинаково далеки как от грубости, так и от помпезности. Порой кособокие, но от того не менее уютные, они обещали долгожданный покой всякому, кто сбежит под их крышу от бушующей стихии.
Больно было думать, что над этими крышами вскоре может подняться зарево войны. Марго вспомнила предсказание Иоланты и поежилась.
Не все в городе придерживались военных настроений. Многие считали, что нынешний король – узурпатор, как шепотом звали его малочисленные противники, – слишком много внимания уделяет слухам о возвращении старого – истинного, если прислушаться к тому же шепоту, – короля. Обвиняли в излишней предосторожности, граничащей с малодушием.
Новый король ждал нападения с моря. Собирался ли он пополнить флот, защищающий залив, торговыми судами? Или опасался, что его капитаны переметнутся под флаги некогда свергнутого противника?
– Старый король, – сказала Марго медленно, будто пробуя на вкус неожиданную мысль. – Они все старые. Что он собирается делать с троном, если не сможет на него самостоятельно взобраться? Ему ведь уже восьмой десяток пошел. Вот и… – Она запнулась, едва не сказав «моему». – Королю Даферлена было семьдесят четыре. Даже если к власти придет его брат, он младше всего на десять лет! Почти семьдесят королю Гельдарата, по шестьдесят с лишним королям Лагии и Галонии, королю Теззарии пятьдесят… шесть? Верхним Серпом правят старики.
– Когда бердонский король захватил власть, ему было едва за тридцать, – заметил Сейн. – То есть сейчас ему чуть за сорок.
– Да. Единственное исключение. Никогда не задумывался, каким был бы мир, если бы его держали… руки помоложе?
– Вроде твоих?
В его вопросе не было ни капли насмешки.
Марго не ответила.
Советник говорил, у нее неплохо получается. Ему удалось заразить ее тягой к «делам государственной важности», как он это называл, приучить обращать внимание на проблемы, до которых не было дела злобному упырю на троне. Латать дыры, пока другие старательно их не замечают. Она еще только училась, в основном на мелочах, но лелеяла надежду однажды сделать что-нибудь действительно важное.
Он вернул ей повод просыпаться по утрам.
Марго гнала от себя эти воспоминания всю дорогу из Даферлена. Хороша королева, бросившая королевство! И все же в мыслях она продолжала себя так называть, пусть и наедине с собой. Иначе все страдания, что выпали на ее долю за корону, которую она не просила, оказались бы приниженными и обессмысленными.
– Дело не в одних стариках, – сказал алхимик после долгого молчания. – Старость лущит душу, обнажает то, что заработал в молодости. Проблема изгнанного короля не в его возрасте, а в том, что, когда он приказал жечь свои же деревни… В том, что никто не отхлестал его у позорного столба, едва он заикнулся об этом. Он велел обрушить огонь с неба, и все бросились исполнять. Лишь один придворный заклинатель, Гильемор, выступил против. В итоге он и поднял новую волну восстания. Привел к власти нынешнего короля, за что был пойман и сожжен сам.
– Я читала о Гильеморе Горящем, – кивнула Марго. – Не поняла только, почему его так прозвали. Чья-то злая насмешка?
– Совсем нет. Он получил свое прозвище задолго до королевской службы. Редкое… отклонение, когда посредственный чародей вдруг обнаруживает свой талант в заклинаниях одной стихии. Гильемор с трудом заморозил бы и кружку воды, но зато подчинял пламя, как никто другой. Однажды во время восстания он разом погасил весь огонь в королевстве. Лучины, очаги, даже свечи в храмах на много лиг вокруг. И горящие деревни. Никто не знает, как он это сделал. Но, когда до него добрались жрецы, он не смог затушить и костра под собой.
Алхимик говорил, глядя куда-то вдаль, а Марго гадала, что больше восхищает его в казненном чародее: его подвиг перед королевством или его силы.
– Говорят, дух Гильемора сейчас живет в маяке, зажигает огонь проходящим кораблям.
Королева проследила за его взглядом. Ей давно хотелось подняться по скалистой тропинке, ведущей от города, и поближе рассмотреть высокую башню, выкрашенную в белые и зеленые полосы. Если с причала такой красивый вид на залив, то какой же он будет у маяка?
Проход вблизи отвесных берегов Бердонии, испещренных такими вот заливами, укромными бухточками и длинными фиордами, был испытанием для любого капитана. Острые зубы скал безжалостно вгрызались в днища кораблей, с хрустом рвали деревянную плоть. Маяки предупреждали о смерти, таящейся среди волн, указывали безопасный путь. Бердонцы почитали их едва ли не так же, как храмы.
– Да старик Висмар огонь зажигает, кто еще?
Сейн с Марго обернулись и увидели вчерашнего оборванца. Сколько он так простоял, не выдав себя ни звуком, знали одни боги.
– Помощничка еще взял, Марко, из нашенских. Вот кого удача в обе щеки лизнула – на маяке служить! Знал бы я, что из босяков отбирают, глядишь, возвратился бы в приют.
– А почему ты сбежал? – спросила Марго.
– Вырос.
Кунеш перебросил ноги через парапет и уселся рядом с королевой. Она подметила, что сегодня он куда чище и пахнет… терпимо. Он протянул ей три медяка, продолжая с опаской поглядывать на Сейна.
– Вот, чароделу отдай.
– Я тебя о чем предупреждал?
– Ты медь-то возьми, дядь. Пригодится. Тебе тут до-олго на жопе сидеть, раз корабли не ходят. А до Королевства Без Имени ты сам и не дотопаешь…
Сейн недобро прищурился:
– Откуда знаешь?
– Так далеко…
– Откуда знаешь, какой корабль нам нужен?
– Так люди болтают! Видать, ты слабый чародел, раз под парусом ходишь. По ветру-то не научился летать?
– Следил за нами?
Кунеш закатил глаза:
– Больно надо! Я тебе помешанный какой? Так, пару улиц следом прошел…
Сейн набрал побольше воздуха в грудь и хотел уже что-то сказать, как Марго примиряюще положила руку ему на плечо.
– А что еще люди болтают? – обратилась она к парню.
– Вот это ты метко бросила, красотка, – похвалил он, прикрыв глаза и подставляя лицо Светилу. – Сейчас только две печати могут выпустить корабль из порта. Одна из них королевская.
– А вторая?
– Глава торговой гильдии будет лично рассматривать прошения.
Алхимик покосился на толпу, которая и не думала расходиться. Сказал севшим голосом:
– И прошений таких наберется пара сотен. Если гильдия и выпустит какой-нибудь из своих кораблей, то по строгому маршруту, а вольных капитанов задвинут в конец очереди…
– Это растянется на месяцы, – поняла Марго. – Если война не придет раньше…
Кунеш смотрел на них с широкой улыбкой:
– Ну так как, нужна вам печать?
Кунеш ловко метал камушки, и те задорно скакали по воде, делая не меньше пяти блинцов зараз. Марго все никак не могла приноровиться, то брала слишком высоко, то с силой перебарщивала и лишь топила гальку.
К старому пруду посреди дикого сада привел их Кунеш. Сказал, здесь нет лишних ушей. Разросшийся кустарник непролазной изгородью отделял их от тихой улицы на окраине города, за холмом неподалеку пряталась река.