Команда была довольна, им повезло с попутным ветром.
Капитан выпустил с палубы голубя – большеголового сизого самца, чьи сильные крылья способны были оставить за собой хоть триста лиг, делая лишь коротенькие передышки, – и птица взметнулась к пасмурному небу, практически сразу потерявшись на его фоне.
Марго не могла оторвать взгляда от горы, чья вершина скрывалась в дымке облаков. Поговаривали, что вулкан так и не заснул окончательно и порой его рык можно услышать даже у границ Гельдарата.
– У подножия была столица, когда он… – шепотом начала Марго.
– Да, – кивнул Сейн.
– Не думала, что там еще кто-нибудь живет.
– Я тоже.
Королевство, которое теперь звалось Потерянным, некогда считалось самой северной провинцией Империи. После ее распада многие столетия оно жило обособленно от остального Серпа. На его землях невообразимым образом сплелись культура силингов и Калерау, здесь одинаково почитали и Спящих богов, и Пантеон, а в тени храмов стояли жертвенные алтари и скалили свои деревянные лица резные идолы.
И когда жрецы решили положить этому конец, развязалась война, пустившая кровавые побеги по всему Верхнему Серпу. Та самая, чьи осколки так стремился навсегда закопать эрл Танкред. Оказалось, что к тому времени в королевстве, оторванном от остальных, большая часть знати состояла в кровном родстве с племенами земель Калерау. Все как один поддержали «северных еретиков» в борьбе за право самим выбирать свою веру и свою судьбу.
Но для самого королевства война закончилась, когда неожиданно для всех проснулся вулкан.
– Извержение было такой силы, что сама суша встала на дыбы, – произнес Сейн, наблюдая за слаженными действиями матросов. Ни горячие перепалки, ни изрядная доля выпитого брама не мешали им работать как единый многорукий организм. – Именно оно навсегда изменило береговую линию Бердонии, обрушив скалы в море. Огромные волны прошли через все внутренние воды и ударили по Нижнему Серпу, затопив Архелонские города. Несколько островов пропало с карты. Но дальше было куда хуже…
Хуже стало, когда вулканическое облако на много лет закрыло небо над королевством, погрузив его во тьму. Вырвавшись из глубин, сера отравила водоемы, едкие газы пропитали воздух. Гибли посевы, пал скот. Люди встали перед выбором: остаться и умереть или идти дальше на север, в земли Калерау. Лишь немногие решились отправиться к Верхнему Серпу – выпрашивать у вчерашних врагов прощения и защиты под стенами Великих Храмов.
Сейчас здесь жили только малочисленные общины – потомки тех, кто не захотел бежать с родных земель и оказался достаточно сильным, чтобы не погибнуть.
Жрецы нарекли то извержение карой богов, уставших смотреть на царство ереси и скверны. Северяне же посчитали его знамением, предрекающим скорое возвращение Спящих, ведь вместе со столицей у подножия вулкана погибла практически вся армия захватчиков из Гельдарата. Злые старые боги сожрали тех, кто посмел прервать их сон.
– А ты как думаешь? – спросила Марго, глядя, как у грубо сколоченного причала собираются люди. – Чьи боги оказались столь суровы?
– Как говорил один изрядно подвыпивший философ, что то дерьмо, что то навоз. Боги не могут отвечать за каждый удар грома, я верю в непредсказуемость природы.
– Но ведь если у всего этого не было смысла… Страшно в такое верить.
– Верить в непредсказуемость всесильных еще страшнее.
…После палубы казалось, что сушу тоже качает. Марго согнулась, уперев руки в голени и стараясь дышать глубже. Ей понадобится время, чтобы снова научиться твердо стоять на ногах, знала она. Чтобы перешагивать все, что встанет у нее на пути, и двигаться дальше. Чтобы оставлять позади все, что нужно оставить. Она даст себе это время, столько, сколько нужно. Обязательно даст.
Желая немного отвлечься, королева разглядывала невольников, которые вереницей спускались по сходням: босые ноги, сгорбленные спины, глаз не видно за отросшими челками. Вместо одежды – лохмотья в пятнах черной плесени.
Гремели кандалы, волочилась по доскам одна цепь на всех.
Мужчины были молоды и хорошо сложены, но изрядно изнурены. Таких недельку пропарить в банях да откормить мясом, и вернется сила в здоровые тела. Но рассчитывать на подобный прием будущим каторжникам не приходилось. Марго стало бы куда легче, узнай она про них нечто страшное, нечто такое, после чего они утратили бы в ее глазах все человеческое, стали бы бездушной плотью на костях. Узнай она, сколько среди них насильников и убийц.
Но она не знала и видела лишь несчастных, чей хребет вскоре треснет от тяжелой работы, а зубы почернеют и рассыплются от ртутных испарений. Порой алхимик в своих описаниях был слишком подробен.
Следующей по сходням снесли клетку с дояром. Испуганное существо громко шлепало губами и прикрывало выпученные глаза мясистыми ладошками, пока клетку не накрыли дерюгой и не погрузили в повозку у причала.
Марго все думала, как матросы управятся с тяжелой кадкой жабьего короля. Она нигде не видела ни лебедки, ни крепких веревок. Кадку без всяких премудростей забили крышкой и скатили по доскам. Королева представила, каково жабе бултыхаться там внутри, и снова схватилась за живот.
– Зачем они так… – выдохнула вполсилы.
Стоявшего рядом Сейна куда больше волновали солдаты, пришедшие встречать корабль. Он догадывался, что из рудников пришлют стражу для сопровождения узников, но не ожидал увидеть такой большой отряд хорошо вооруженных бойцов. Алхимик не проронил ни слова с тех пор, как разглядел цвета их доспехов. Лишь ниже опустился его подбородок, прикрывая шею, как у готового дать отпор пса, и беспокойно бегали глаза на неподвижном лице.
Меньше всего ему хотелось увидеть здесь черных буйволов с золотыми рогами – герб храмовых войск Гельдарата.
Первым желанием было уйти вдоль берега подальше, пока не скроются из виду распахнутые на ветру плащи, но боцман сказал:
– Тут одна дорога – через шахты. Вас доведут и покажут, куда дальше топать. Капитан договорился.
И все. Никто так и не спросил у случайных попутчиков, как им удалось достать разрешение на выход из бердонского порта и зачем им в земли Калерау, равно как и Сейн не спрашивал о волшебных созданиях на борту. Корабль берет только те грузы, за которые платят, лишние знания в море ни к чему.
Алхимик заставил себя кивнуть, соглашаясь. Это было разумно. Лошадей им пришлось продать в Рифстелле, на корабле для животных не нашлось места. Бродить на своих двоих по незнакомой земле было бы безрассудной тратой времени и сил.
Свист боцманской дудки послужил командой возвращаться на корабль, и матросы заторопились. Всем хотелось поскорее убраться подальше от королевства, которое превратилось в могильник.
Первой от берега двинулась телега с волшебными созданиями, за ней вереница невольников, окруженная стражей.
Прежде чем их догнать, Марго долго смотрела на море, прощаясь. Сейн ждал рядом, их никто не торопил. Королева не стала скрывать меч под плащом, выдержала насмешливые взгляды матросов и настороженные гельдаратцев. Слова алхимика прочно засели в голове.
Дорога вела на небольшой пригорок, а дальше – через пустынное плато, усеянное камнями, как гигантский стол хлебными крошками. Камни и камни побольше – не на что смотреть. Даже серый хлопок облаков казался интереснее. Марго представила, как когда-то эти глыбы сыпались с неба, и подумала, что Сейн прав: никто в здравом уме не захочет верить, что их боги сотворили такое.
Алхимик шел поодаль от остальных, словно готовясь сбежать в любой момент. Никто с ними так и не заговорил, и хотя бы за это он был благодарен.
В Гельдарате солдат учат с детства, и не только сражаться на мечах, целить копьем или бить из лука. Мальчики живут при монастырях, и годами жрецы полощут в своих проповедях молодые мозги. Говорить с фанатиками Сейн сейчас желал меньше всего.
Королеве, напротив, сопровождающая их тишина не давала покоя, за все время стражники даже между собой не перекинулись ни единым словом. Марго бывала среди солдат: тех, что защищали замок отца в период осады, и тех, что под началом Бальтрама охраняли обоз из Клатеринга. Близость смерти, запах собственной крови, даже строгий взгляд командира зачастую не могли сдержать шальные языки. Гельдаратцы же предпочитали молчать: ни единой скабрезной шутки, жалобы или подначки. Лишь непроницаемые лица и непроглядная хмарь в глазах.
Марго слышала, как понукают невольников, а значит, немыми солдаты не были. Как, должно быть, страшно и неприятно, когда дисциплина закаляет внутри что-то одно, но ломает другое. Когда война укореняется в мыслях, вытесняя оттуда все остальное.
Королева пыталась растормошить Сейна, но и он отказывался вести себя как живой человек.
Телега уехала далеко вперед. Дорога до рудников заняла большую часть дня, без единого привала или передышки. Марго валилась с ног и не представляла, как стража может столько ходить в своих доспехах. Но куда больше она поражалась выносливости узников: им ни разу не дали хотя бы глотка воды, а на почерневших пятках ярко алела кровь.
Они прошли мимо печей для обжига киновари, когда их встретила женщина в длинном фаевом плаще, с виду ровесница Сейна. Она собирала светлые волосы в пучок на затылке, открывая узкий лоб, и обладала той неброской красотой, что уже привлекает взгляды мужчин, но еще не вгоняет в бешенство женщин. Марго только слегка позавидовала ее коже, такого чистого лица ей не доводилось видеть давно.
– Должно быть, вы утомились с дороги, – сразу обратилась к ним женщина, не удостоив взглядом невольников и даже не приветствовав стражу. Алхимику не понравилось, что его ждали. О чем капитан написал в письме, которое отправил с голубем? – Зовите меня Мареной. Мэтр ждет вас у себя, прошу за мной.
Она указала на башню позади себя. Та была куда выше, чем все те, что доводилось видеть королеве, но все равно терялась на фоне вулкана, будто щепка рядом с муравейником.
– А ваш мэтр… он кто? – спросила Марго.