– Ничего, я привыкла в дороге.
– Не сомневаюсь. Поделитесь?
Марго отказалась от второй рюмки, после моряцкого брама хотелось передышки.
Она рассказала, как бежала из дворца в одном платье. Как они спасались от королевских преследователей и как добрались до бердонской столицы. Кратко, без подробностей, ни разу не упомянув зелья Сейна, не выдав его даже полунамеком. Всегда держа в уме, кто здесь корфинский шут.
Сордус был полон внимания, не сводил с королевы взгляда, с интересом кивал новостям из Рифстелла и сочувственно качал головой, когда она вспоминала об отце.
Затем Сейн нарочито путано и монотонно поведал, как заново учился жить без заклинаний, но даже тогда профессор не выглядел скучающим.
Бутылка бренди подходила к концу.
– Признаться, поражен вашей преданностью алхимии, несмотря на все, что вы пережили, – сказал Сордус.
Сейн, только что сонно потиравший глаза, оживился:
– Давайте о преданности! Я думал, вы отправитесь на юг. С вашими знаниями вы могли бы устроиться и в Сантаре, и в Корпарике… Да где угодно! Но Гельдарат?
– А что вас удивляет? В Гельдарате есть действующие заклинатели, далеко не всех из них опустошают или сажают на цепь. Вы, должно быть, слышали о таких, без преувеличения, выдающихся личностях, как Тарго Роса, Вивьен Коль, Гарванус Тайн… И, конечно, не знаете, как вам повезло, что последний пропал прежде, чем вам довелось с ним познакомиться.
Марго отвернулась к огню, чтобы ничего нельзя было прочесть по ее лицу.
– Слышал, – кивнул Сейн. – Их цепи отличались лишь длиной. Я еще думал, не многовато ли тюремщиков для закованных в кандалы рудокопов. А все оказалось проще: вся эта стража не для них. Для вас.
– Мне понятна ваша нелюбовь к жрецам, хотя должен напомнить, что к смерти вас приговорили не они, а власти города. Но давайте не будем опираться на одни только домыслы. Солдаты – необходимая мера, Сейн. Мы разрушили вековую монополию ртутных рудников Корпарики, захватили весь рынок Верхнего Серпа. Очевидно, нам не обойтись без защиты!
– Вы хотите сказать, что служите им по своей воле?
– Чего вы от меня ждете, Сейн? – раздраженно бросил профессор. – Что я начну оправдываться и прятать глаза, как нашкодивший второкурсник? Что мы поменяемся ролями? – Он помолчал немного, скрестив пальцы и тоскливо поглядывая на остатки бренди в бутылке. Добавил спокойнее: – Вы правы, когда по всей Теззарии начались гонения, я задумывался о Сантаре. Но решил осесть поближе, в Бердонии. Думал, смогу вернуться, когда все уляжется. Но после восстания Гильемора мне пришлось снова бежать, и снова на север…
– Вы его не поддержали. – Догадавшись, Сейн перестал моргать. – Вы не поддержали восстание.
Лицо Сордуса ожесточилось, костлявые пальцы впились в подлокотники кресла.
– Поддержал? Поддержал?! Этого глупца, которому было мало власти над огнем, который никогда не умел останавливаться? Как я мог его поддержать, когда узнал, какую цену он заплатил? Как я мог закрыть глаза на то, что он делал с этими детьми? Своими детьми, Сейн!
Королева не поняла, о чем он, но боялась спросить, боялась услышать, какой ужасный секрет скрывал известный мученик и народный герой. Смотрела на взмокшее лицо Сейна и думала, что расспросит его позже, не сейчас.
– Нельзя заключать сделки с демонами, нельзя такое прощать. – Голос Сордуса, казалось, мог высекать искры. – Я лично подбрасывал поленья ему в костер.
Сейну стало жарко. Захотелось отодвинуться подальше от камина.
О резко возросших силах Гарвануса ходило множество слухов, и он отказывался верить в самые жуткие из них, отказывался возвращаться к пескам Безлюдных земель даже в памяти.
Но вновь перед внутренним взором являлись младенец на смуглых руках Вассада и жертвенная печь.
«Я придумал, как отдать долг, Исалар».
– И вам пришлось скрываться в Гельдарате от нового короля, – сменил тему Сейн, отгоняя морок.
– Недолго, – кивнул Сордус. Самообладание вернулось к нему скорее, чем он разлил последнюю порцию по рюмкам. – У храмовой стражи свои способы искать беглых заклинателей, весьма эффективные, надо признать. Мне сделали, м-м, предложение, и я был не в том состоянии, чтобы отказывать. Я помог найти и восстановить рудник, а взамен получил возможность работать над своими экспериментами подальше от лишних глаз.
– Эксперименты тоже были частью предложения? – поинтересовался Сейн. – Храмовники вообще знают о вашем небольшом увлечении?
– На самом деле не все жрецы так категоричны, как вам кажется. Многие уже давно переосмыслили свое отношение к вмешательству в божественную природу человека. – Сордус вспомнил свой менторский тон, будто вновь оказался в стенах академии. – Кузнец научил нас работать руками и головой, но, если подумать, именно человек изобретает новые орудия труда, продолжает улучшать уже известные материалы, путем проб и ошибок совершенствует свое ремесло. Драматург вложил в нас чувственность и фантазию, но именно человек открыл живопись, скульптуру и музыку… искусство. Судья одарил нас понятием справедливости, но именно человек написал первые законы. Все добродетели, доставшиеся нам от богов, получили свое продолжение в нас. Развитие есть суть самой нашей природы. Так почему бы не поработать над самим человеческим телом? Сделать его сильнее, выносливее, избавить от болезней. Конечно, я пока еще только на пути к совершенству, но…
– Из того четырехрукого вышел бы просто удивительный жонглер, – прервал его Сейн. – Но вы сделали из него бойца.
Профессор отвел взгляд и едва заметно поморщился.
– Бойцы нужны Гельдарату, – сознался он без особой охоты. – Те, кого не остановят усталость, боль и страх. Кому нипочем раны, проклятия и заклинания контроля. Непобедимые.
– То есть им нужны воины, чтобы бороться с чародеями, – поправил Сейн и, фыркнув, отвернулся.
– Все куда сложнее… Чародеи не единственные, кого затронет та война…
– Война?! – взволнованно спросила Марго. – Гельдарат собирается воевать?
Сордус пожевал губами, явно жалея, что сболтнул лишнего, и размышляя, стоит ли продолжать.
– Не только Гельдарат, они просто хотят подготовиться раньше остальных. Последняя война пройдется по всему материку.
Сейн глухо рассмеялся, откинувшись в кресле.
– Вы удивляете меня, профессор! Вы слишком много времени провели в обществе жрецов, если начали верить их сказкам.
– Вы не можете отрицать силу их чудес, Сейн, вы испытали ее на себе, – строго сказал Сордус. – Да, зачастую их пророчества… м-м, спорны. Многие из них слишком туманны и поддаются слишком различным интерпретациям. Многие сбываются лишь отчасти…
– Это называется совпадением, – вставил Сейн с кривой ухмылкой.
– Но видения о повторении войны, которая однажды разрушила Империю и едва не разрушила мир, хотя бы раз в жизни посещали всех провидцев. Всех, понимаете? И в последние десятилетия эти предсказания стали повторяться куда чаще. Существуют знаки…
– Какие знаки?
Сейн не мог не заметить, как изменился голос Марго. Метнул в королеву подозрительный взгляд, но она оставила его без внимания.
– Что вы знаете о пяти Великих Храмах? – спросил профессор, посмотрев на них по очереди.
– Как обычные храмы, только побольше, – пожал плечами Сейн. – И добавил чуть серьезнее: – Там хранятся скрижали с полным текстом священных Свитков.
– И сейчас их четыре, – уточнила Марго.
– Именно, – кивнул Сордус. – Храмы никогда не строились в случайном порядке, они расположены так, чтобы по всему Серпу равномерно распределять силу… О ней, признаться, мы мало что знаем. Возможно, не побоюсь этого слова, божественную силу, которая служит некой границей между мирами. Великие Храмы – точки опоры, основные колонны, если позволите, этой незримой конструкции. Когда одна из таких опор рухнула в Безлюдных землях, граница в том месте истончилась. Именно поэтому колдунам у Змеиного Языка так легко призывать демонов на Эту Сторону. Я своими глазами видел, на что они способны. Как плавятся песок и зачарованные доспехи паладинов… прямо на людях.
Сейн слушал, боясь упустить хоть слово. Он и подумать не мог, что Сордус когда-то участвовал в священном походе на юг, в академии об этом никто не знал. Более полувека назад… Сколько же на самом деле ему лет?
Но профессор уже сморгнул воспоминания, заговорил тише, с непривычной растерянностью:
– Что-то происходит… В оставшихся Великих Храмах гаснут свечи. Можете такое представить?
– Сквозняк? – не удержался Сейн.
Сордус закатил глаза:
– Проблема молодости во всей красе: вы смеетесь над действительно важными вещами и слишком всерьез воспринимаете то, над чем следовало бы посмеяться. Все меняется, Сейн, и это замечают не только в Гельдарате. Завеса ветшает, тени сгущаются по всему континенту, все чаще чародеи и жрецы слышат их завлекающий шепот. Дурные вести приходят и с юга: колдуны высунули головы из песка, их уже не раз видели в Архелонии и вольных городах Нижнего Серпа, но никто не знает, почему они рискуют показываться вдали от родных оазисов. А на севере, в землях Калерау, кровоточат идолы старых богов. Что-то грядет… Что-то такое…
Повисло тяжелое молчание, лишь потрескивали в камине угли. Марго кусала губы и ощущала, как холодеют ноги, несмотря на близость к огню. Посмотрела на Сейна, но тот ушел в себя, уставившись в одну точку. Захотелось встряхнуть его, привести в себя, чтобы он ее успокоил, сказал, что все хорошо, что нечего слушать болтливого старика. Чтобы спрятал ее в убежище своего цинизма.
Но первым заговорил Сордус:
– Впрочем, подобные темы ко сну вредят пищеварению. Уже поздно, вам пора отдохнуть. – Он встал и оправил свой балахон. – Пойдемте, я отведу вас в ваши комнаты. Благо здесь есть целый свободный этаж. А завтра, Сейн, я покажу вам свою лабораторию…
Марго, против своих ожиданий, заснула сразу, едва ее тело приняла постель. Королеве снилось, как она бродит в удушливой мгле с картины теззарийского художника и слышит голос Иоланты где-то совсем рядом, но не может понять где. А та что-то говорит и говорит, но слов не разобрать…