– …Он виртуоз, – вечером поделился Сейн с Марго.
Королева почти весь день провела одна, изучая профессорскую библиотеку, где среди учебников и алхимических трактатов практически не нашлось места фантазии. Она отыскала лишь потрепанный сборник поэм малоизвестного теззарийского лютниста и здорово посмеялась над возвышенностью фраз и неправдоподобностью лирических сюжетов. А ведь еще каких-то пару лет назад она бы не заснула, пока не прочла книгу до конца!
Все женщины в стихах лютниста отчего-то пахли крыжовником и сиренью.
– Не понимаю, чем ты так восхищаешься?
Они ужинали вдвоем; Сордусу понадобилось что-то доделать в лаборатории, и он передал свои извинения через Марену.
– Ты можешь… – Марго покосилась на закрытую дверь и понизила голос. – Ты мог сам когда-то превратить человека в курицу. Или руки в змей. Хотя последнее, конечно, так себе повод для гордости. – Ее взгляд подсказывал, что она еще не забыла своего обещания поквитаться. – Что такого в паре лишних конечностей?
– Это другое, – ответил Сейн, протирая тарелку хлебным мякишем. – Некоторых… не знаю, скажем, условностей… в таких зельях позволяют избежать заклинания. Но многих сопутствующих процессов мы до сих пор не понимаем, или знания о них давно утрачены. Например, если человек обращается в курицу, куда девается лишняя масса? Курица – цельный организм, он живет, пока все его органы работают исправно, это не нужно поддерживать чарами. Но, если змеи вовремя не станут руками вновь, а действие чар закончится, начнется отторжение. Потому что для организма они неестественны.
– И снова спасибо. Что сказал мне об этом. Своевременно. Как я могла уснуть без таких подробностей?
Марго цедила вино, буравя алхимика взглядом.
– Все было просчитано, – отмахнулся он. – Я о другом: можно пришить человеку пару лишних рук, но это не сработает. Каждая ткань, каждый нерв, каждый сосуд – все должно быть на своих местах, быть продолжением. Частью единого целого. Сордус не просто меняет, он создает нечто новое, и это… сложно.
Сейн сам себя остановил. Мог ли он когда-нибудь подумать, что будет так открыто нахваливать профессора? Пришло страшное в своей отчетливости понимание: сколько всего он мог упустить, пока предпочитал слушать собственную злость, а не то, что говорили ему на занятиях? Может, обернись все иначе…
После ужина четырехрукий Торус пригласил Сейна вновь спуститься в лабораторию. Сордус ждал его в небольшом кабинете, на столе лежала раскрытая алхимическая сумка.
– Интересная вещица, – заметил профессор, встряхнув рукой. – Едва не сломала мне пальцы. Присаживайтесь, Сейн, присаживайтесь.
Стул был маленьким и неудобным, Сейн сразу оказался ниже уровня глаз профессора.
– Сегодня вы увидели, как я получаю красную ртуть, но куда интереснее, где ее берете вы.
Сордус поставил на стол пузырек с бледно-розовым порошком, слишком далеким по цвету от горошины из кубка. У Сейна такой никогда не получалось, слишком уж трудоемким был процесс тщательной очистки ртути.
– Купил в Бердонии, – не моргнув, ответил он.
– Положим. Положим, качество этой… поделки объясняет, почему ее может купить кто ни попадя. Но в вашей сумке хватает других ингредиентов, бесполезных без заклинаний алхимии. Вопрос остается открытым, Сейн: как вы превратили короля в василиска?
Сейн знал, что на этот раз ему не отвертеться. Большинству не требуется объяснений, они путают чародеев и алхимиков, не имея ни малейшего понятия о пределах возможностей ни тех ни других, но Сордуса так просто не провести. Он-то отлично понимает, что никаких возможностей у бывшего студента быть не может.
– Молчите? Ну, молчите, а я еще порассуждаю с вашего позволения. Например, о шрамах на спине вашей юной спутницы… Да-да, не смотрите на меня так, Марена видела ее в бане. Королю нужна была помощь в спальне, а значит, королева невинна, я полагаю? Но вот загвоздка: вам бы явно хватило ума брать кровь куда осторожнее…
Сейн почувствовал, как немеет лицо и застилает глаза. Старый дурак и впрямь решил, что он таскает с собой девчонку, чтобы… Он медленно выдохнул, подавив желание швырнуть в профессора стулом. Впрочем, здесь, скорее всего, было навешано столько защитных заклинаний, что он вряд ли успел бы даже замахнуться.
– Помогите мне, Сейн. Я не сторонник поспешных выводов, иначе бы вы уже давно разговаривали с храмовой стражей. Ну так помогите же мне разобраться! Мне не хочется думать о том пути, на который вы могли ступить, но слишком много деталей складывается в подозрительную картину. Вам придется все это объяснить, Сейн… И вот это!
Он хлопнул по черному клейму на сумке: хвосты скорпионов переплелись, скрестив жала.
Сейн выждал еще немного, собираясь с мыслями, и начал робко, не спеша, будто стараясь не задеть скальпелем крупных сосудов.
– Я и правда был на юге. И правда учился у алхимиков Змеиного Языка. Искал способы творить без заклинаний. И нашел. – Он прервался, чтобы набрать побольше воздуха. – Они делают то же самое, что и вы, используют силу бесов, но другим способом. Если правильно подготовить волшебный ингредиент, вроде печени василиска, его сила может расположить остальные элементы в нужном порядке не хуже заклинания. Сначала у меня была печень, потом кровь и слезы вашего суккуба… Конечно, до настоящего чародея мне далеко, но кое-что я теперь и сам умею.
– И вы могли бы это продемонстрировать?
– Естественно.
Самый первый ингредиент всякой хорошей лжи – правда. В трудах южан Сейн действительно встречал подобный способ, хотя его описанию уделялось преступно мало внимания; алхимики прятали свои секреты не только в формулах, но и за метафорическими образами, расплывчатым символизмом и иносказаниями. Чтобы разобраться, мало было просто уметь читать на схеотском, нужно было думать как схеот.
Сейн вплотную успел подобраться к разгадке… когда у него появились другие варианты.
Но что будет, если Сордус прямо сейчас заставит его составить формулу?
Вместо этого профессор достал из-под стола запечатанную глиняную бутылку.
– Ваш рассказ объясняет, зачем одного из бесов вы таскаете с собой. Да-да, вам повезло, что я смог распознать внутри именно беса, а не принял его за демона.
– Так вы мне верите?
– Я могу упрекнуть вас во многом, Сейн, но не в глупости. Вы своими глазами видели, что бывает, когда связываешься с теми, с кем связываться ни в коем случае нельзя. Нужно быть умственно отсталым, чтобы снова пойти на такую сделку, не правда ли?
Сейн кивнул, глядя ему в глаза.
– Но я должен был убедиться, что вы наконец повзрослели. А вот откуда у вас зачарованный жрецами амулет, мне, прямо скажу, знать не хочется. Упущение, что вы не надели его в нашу встречу, она могла бы закончиться совсем иначе. Все та же проблема с золотом?
И снова Сейн кивнул.
Теперь и Сордус присоединился к молчанию. Он долго гонял язык во рту, оттопыривая то губы, то щеки, попутно мусоля какую-то сложную мысль, и разглаживал седую бородку, пока она не встопорщилась клином.
– Оставайтесь. Попробуем что-нибудь придумать.
– Боюсь, нас ждет еще длинная дорога…
– Нет, послушайте. Мои люди доведут королеву, куда ей нужно, в полной сохранности, гарантирую. Но я хочу, чтобы вы остались. Мне давно нужен толковый помощник, кто-то с такой же страстью к алхимии, как у меня. И лучше вас мне не найти. Вы нужны мне, Сейн. Здесь. Уверен, нам нашлось бы чему поучиться друг у друга.
Сейн безуспешно попытался протолкнуть в горло ком, мешавший дышать. Сердце отбивало о грудную клетку такой ритм, что, казалось, его должны были услышать и за пределами башни. А сам он – он верно все расслышал?
– И что, даже без экзамена возьмете?
Дурацкая шутка выпала из дурацкого рта, он даже не заметил, как это случилось, за боем в груди.
– Конечно, некоторые ваши знания придется освежить, – серьезно ответил Сордус. – Но обойдемся без экзаменов.
– Спасибо, – сказал Сейн, не до конца понимая, что с ним творится. – Но я взял… то есть дал слово.
– Что же, подумайте хорошенько. Вы сможете вернуться, исполнив ваше обещание. Подумайте, чего мы сможем достичь с вами вместе!
– Я задолжал вам еще одну благодарность, профессор, – вспомнил Сейн.
– Какую же?
– За то, что помогли Линде меня вытащить… тогда.
Сордус улыбнулся одними глазами:
– Я не мог поддержать вашу казнь. Как я и говорил, глупость должна, просто обязана быть наказуема! Но у всего есть предел. Детям нельзя платить такую цену… – И тут же улыбка в его зрачках испарилась. – Конечно, это касается только вашей жизни, решение забрать ваш дар я всецело одобряю. Вы, бесспорно, талантливы и умны, но таким, как вы, нельзя давать слишком много сил. Надеюсь, теперь-то вы и сами это понимаете.
Что-то изменилось с его последними словами. Сейн понял, что больше не слышит своего сердца. Вообще больше ничего не слышит, не видит… не чувствует.
– Спасибо, – сказал в окружающую пустоту. – Теперь и правда спасибо.
Не запомнил, как вскочил… встал?.. сполз?.. со стула.
Голос профессора долетел издалека, толкнул в спину на самом пороге:
– И еще одно. Завтра утром мои люди отправятся с вами. Нет, не спорьте! Потерянное королевство и земли Калерау совсем не то же самое, что Верхний Серп. Места здесь дикие, дороги опасные. Так будет спокойнее. К тому же, раз вы не хотите оставаться, у меня будет для вас поручение. Я не шутил, когда говорил о слухах с севера, но мои шпионы очень, м-м, ограничены на чужой земле. А королева вхожа в дом влиятельного вождя. Альрик может знать больше, его тесть, ярл Хенльям, должен знать больше. Шаманы ждут возвращения старых богов, они всегда их ждут, но меня в первую очередь интересует, делают ли они что-нибудь, чтобы его ускорить.
– А если мы…
– А вы не отказывайтесь, – перебил Сордус и взмахом руки дал понять, что разговор окончен.
Выезжали на рассвете вчетвером. Перед отъездом Сордус долго уговаривал продать ему лису-огневку и амулет Гарвануса, готов был щедро платить серебром, но Сейн оставался непреклонен, и профессору пришлось отступить с нескрываемым разочарованием.