Нужно было спешить.
Он спустился с небольшого пригорка ровно под тень башни. Высокие двери главного входа оказались не заперты.
Первым его встретил Таг – татуированный мутант, который едва не догнал их с Марго лошадей. Он и в этот раз двигался нечеловечески быстро и, прежде чем пузырек с зельем разбился под его ногами, успел метнуть в алхимика сталь. Заточенный шип клюнул в скулу и отлетел, не оставив и царапины. Сейн будто не заметил, двинулся дальше, беззлобно пнув курицу с вертикальными зрачками. Он хорошо подготовился.
Алхимик шел по этажам, разбивая одну склянку с «Куд-кудахом» за другой. Зелье стало сильнее, теперь его чары проникали сквозь толстые каменные стены, и Сейну даже не пришлось встречать своих врагов лицом к лицу. Склянок у него хватало, стеклодув из Талика неплохо обогатился на заказе.
Сложнее всего было сварить защитное зелье, чтобы не превратиться самому, но и эта формула поддалась под его напором.
Еще одна лестница, еще один этаж, и вновь бьются пузырьки, звенят, разлетаясь, стеклянные брызги. А навстречу Сейну выбегают бестолковые куры: с четырьмя крыльями, с чешуей вместо перьев, с костяными иглами из хребта… Алхимик не знал, как чары отразятся на мутациях и сможет ли при обратном превращении все вернуться на свои места.
Он поймал одну такую, прижал сапогом к полу основание хвоста, а рукой ухватил извивающийся конец с кривым скорпионьим жалом. Достал нож. Курица пучила безумные глаза и горланила, пока лезвие с хрустом ломало хрящи. Закончив, отбросил хвост, исходящий маслянистой черной кровью, и дал птичьей тушке пинка. Курица слетела со ступенек, колотя крыльями воздух.
– Я же говорил, не надо ее трогать, – бросил Сейн вслед.
Сордус разочаровывал: до сих пор алхимику не встретилось ни одного защитного заклинания. Профессор слишком положился на своих мутантов.
На этаже с кубком Сейн ненадолго задержался. Нитей, тянущихся к краям каменной чаши, поубавилось – не все бесы в подвале дожили до этого дня.
Он поднялся во вторую лабораторию, выше идти не стал. Увидел из узкого окна, как собирается у стен гельдаратская стража, но пока не торопится заходить. На страх фанатиков уповать не стоило, значит, решили повременить и посмотреть, кто первым выйдет из башни.
Хорошо, Сейн разберется с ними позже. Ворвись они сейчас, им пришлось бы постараться, чтобы его ранить, а убить его и того сложнее. Когда он получит намеченное, они не станут проблемой.
Два последних дня он пил зелья и эликсиры, натирался липкими мазями и глотал горькие порошки. Буквально пропитался ими. Ночами его пожирала лихорадка – тело пыталось отвергнуть творящиеся с ним метаморфозы. Может, до совершенства мутантов Сордуса ему было еще далеко, может, в будущем он поплатится за это выпавшими волосами и слезающими ногтями… Но сейчас он был готов.
Время шло. Алхимик бегло просматривал записи Сордуса, невольно поражаясь, как старик умудрился сохранить столь чистый разум в таком возрасте. Интересно, выдержит ли этот разум задуманное Сейном.
– Что вы здесь устроили? – донеслось от дверей.
Профессор переступил порог, шурша подолом балахона по каменным плитам. Лицо его пошло складками, седые усы торчали, как у битого жизнью кота. Дышал он тяжело, порывисто, будто не легкие сидели в груди, а кузнечные мехи.
– Что за бардак? Потрудитесь объяснить!
Преподавателя и бывшего ученика разделял заваленный бумагами стол. Сейн не двинулся с места. Следил, как медленно темнеет в лаборатории, несмотря на горящее за окном Светило.
– Ответь ему уже… – зашептались по углам.
– Что-нибудь громкое…
– Патетическое!..
– Ты же хочешь…
– Давай только побыстрее…
Глаза Сордуса вспыхнули гневом.
– Вы! – взревел он, целя в Сейна кривым ногтем. – Притащили их сюда?! Да как вы посмели? Как вам только… А я знал, знал ведь! Всякий раз, когда мне хочется поверить в вас, всякий раз, когда хочется встать на вашу сторону, вы выкидываете нечто… уму непостижимое! И теперь вы привели их ко мне? Я часть их плана, да?
– Интересненько…
– В чем же наш план, старик?..
– Просвети нас, если хватит света…
Сордус вперился в Сейна немигающим взглядом, говорил торопливо, рвано, задыхаясь на каждой фразе, делая вид, что не замечает, как подкравшиеся тени щиплют рукава его балахона:
– Послушайте… послушайте меня, Сейн! Еще не поздно все исправить, не поздно передумать… Без вас они ничто, они ничего не смогут сделать! Их лапы и так забрались уже слишком далеко, вот, вот, посмотрите! – Он вынул из кармана связку писем, затрещала сухая бумага. – Все от разведки Гельдарата, все здесь! Пожар уже начался, сами послушайте!..
Сейн с удивлением отметил, что профессор гораздо ближе к Гельдарату, чем он считал. Королевская разведка не строчит донесения всем подряд.
– …Даферлен. После того как вы не позаботились превратить василиска обратно в короля, эрлы так и не смогли поделить между собой власть. В Даферлене гражданская война.
Первое письмо полетело на пол.
– Теззария. Группа мятежных заклинателей вызвала землетрясение такой силы, что едва не разрушила Калервал, но перед этим им удалось пробудить почти две сотни чародеев. В ответ жрецы вновь призвали паладинов, и гонения начались с новой силой, но на этот раз у заклинателей появились покровители: одним из пробужденных оказался старший сын Вельфов и наследник рода. Лейненгены остались на стороне жрецов – другого от них никто и не ждал. Пролилась кровь. Две самые могущественные семьи Теззарии разорвали королевство пополам.
Еще одно отброшенное письмо. Сордус их даже не открывал, явно помнил содержание наизусть.
– Бердония. Старый король попытался взять Рифстелл с моря, но ему помешала буря. Тогда он запросил проход у Гельдарата… – Тут профессор заметно смутился. Кашлянул в кулак, прежде чем продолжить: – Гельдарат согласился. Формально он не участвует в войне, но все мы понимаем: нельзя оставаться добрыми соседями с теми, к кому пропустил вражескую армию по своей земле. Очередная война.
К вороху писем на полу прибавилось новое. У Сейна перед глазами стояли костры на улицах Рифстелла. Жрецы Гельдарата так и не смогли простить народную любовь к чародею-изменнику.
– Что скажете? По-прежнему считаете это бредовым предсказанием? Четыре из шести королевств Верхнего Серпа вот-вот охватит пламя. Мало? Пожалуйста: беспокойства на границах Сантаре, покушение на Совет городов Архелонии, возрожденный Культ Крови в Корпарике… Лишь скромная толика того, что мы знаем.
Письма все сыпались и сыпались из старческих рук, падали мертвыми птицами. Последнее профессор поднял к лицу, прежде чем отшвырнуть:
– У схеотов появился новый великий малик. Ему всего тринадцать, но он уже собрал армию у Змеиного Языка и, судя по всему, готов вести ее на север. А это мы еще не представляем, что придет к нам с земель Калерау!
Сейн вздрогнул, новость резанула по жилам, заставляя ноги подкоситься. Тринадцать лет, повторял он про себя, тринадцать…
Тринадцать лет назад он освободил от иссохшей плоти дух великого малика, тринадцать лет назад он отказался сжечь сына Вассада. Что стало с мальчиком потом?
А если это и был хитрый фокус южного царя: не бросать ребенка в печь, а позволить демону выпить его душу досуха? Освободить новый сосуд?
Профессор умолк, вглядываясь в Сейна. Тени по углам впитывали тишину; чем темнее становилось в лаборатории, тем больше она казалась.
– И вот вы пришли ко мне, к тому, кто делает бойцов для этой войны. Бойцов, которые будут сражаться в ней за правое дело…
Все же самомнения Сордусу было не занимать. Но смог бы он всего достичь без несокрушимой уверенности в своих силах? А смог бы Сейн пройти этот путь, на каждом шагу поддаваясь сомнениям?
Все они: пахари, короли, жрецы, чародеи и солдаты – ищут своего бога, такого, чтобы для него не было ничего невозможного. Кто-то находит его в стенах храма, кто-то – в золоте, землях и власти. Кто-то – в любви и свободе, кто-то – в знаниях.
Но кто-то находит бога в себе. И порой это требовательный, жестокий бог.
Сордус попытался разглядеть глаза Сейна и не сумел – их накрыло тьмой. У профессора опустились плечи, он весь разом стал ниже, мельче… постарел. И все понял.
– Простите, профессор, но вы всего лишь… ресурс? Так вы это называете? Ингредиент.
– Нет, Сейн, – скорбно сказал Сордус и вяло вытянул руки, сплетая узловатые пальцы в сложный знак. – Это вы простите. Я был плохим преподавателем…
Сейн знал, что Сордус будет бить наверняка, сразу насмерть. Он не встречал подобного заклинания раньше. Бывший боевой чародей, ходивший в священные походы к южным землям, еще умел удивлять.
Не было ни потоков пламени, ни порывов леденящего вихря, срывающего плоть с костей, ни жгучих молний. Не было цветных вспышек и грома. Просто на какой-то миг у Сейна заложило уши и опустела голова, а ворох бумаг смело со стола и подбросило к потолку. Пока страницы, исписанные торопливым профессорским почерком, падали, почему-то очень медленно, кружась осенней листвой, сознание Сейна было чище, чем сознание младенца, спящего в утробе. Все мысли, чувства, саму память залило молочным туманом.
А потом реальность вновь наполнила разум до краев. На столе перед Сейном лежал амулет Гарвануса, а чуть дальше дугой изгибались две начерченные мелом линии, между которыми уместился десяток глифов.
– Я запомнил ваши уроки, профессор, – сказал Сейн, приходя в себя. – Глифы указывают направление силы.
Сордуса отбросило к высоким бутылям, доверху наполненным реагентами. Толстое стекло не разбилось, но головой профессор приложился крепко. Лежал, широко раскрывая рот, будто намеревался откусить побольше от загустевшего воздуха, и вращая глазами. Кровь обильно текла из его носа на подбородок, окрашивая усы, пачкая балахон.
Живой. Отраженное амулетом заклинание потеряло часть своей силы, это хорошо. Убивать старика Сейну не хотелось. Пусть смотрит, так даже лучше.