Сандрин казалось, что у неё болел каждый кусочек тела. Красные царапины на руках и ногах жгло огнём. На коже чувствовалось неприятное покалывание от заноз. Тело гудело от ушибов. На рукаве зеленой туники зияла дыра. Но всеобщее внимание слуг и солдат устремлено было на растрёпанного и нелепого алхимика.
— Что за вид, мастер Горознай? — сделал замечание граф Эдвард, сурово посмотрев на юношу.
— Простите меня, лорд Эдвард, — оправдывался алхимик, прерывисто дыша. — Всё так неожиданно случилось: Болтун примчался ко мне в спальню, растолкал, можно сказать, вытащил из постели, я напялил на себя всё, что смог найти в этот момент из одежды и помчался спасать, как мне сказали, упавшего с неба человека. Теперь вот радуюсь, что я спал в этот момент, а не на горшке сидел…
Среди серьёзных лиц солдат замелькали улыбки. Около убитого чудовища стояло несколько человек. Винни тыкал его копьём в морду. К графу прибежал весьма растерянный сенешаль Джек Матвин. Алхимик подошёл к садовой дорожке. Люди расступились в стороны, пропуская мастера ближе к странному существу.
— Никак на нас кара небесная сошла, мэтр Горознай? — спросил солдат по прозвищу Одноглазое Лихо. У этого солдата действительно хорошо видел лишь один глаз, и он всегда и во всем замечал дурные знаменья.
— Глупости, — прервал его панические домыслы Джек Матвин и принялся пятернёй зачёсывать светлые волосы со лба на затылок.
Алхимик живо подскочил к подгоревшей твари, присел, принюхался, измерил пальцами глаза, уши. Сандрин и Винни встали позади мэтра и наблюдали за его действиями. Лорд Эдвард морщился.
— Итак, мэтр Горознай, что за оказия хотела позавтракать моей дочкой? — спросил хозяин замка. — Можете сказать?
— Попробую, — полуэльф, вытер руки о край рубахи и принялся растирать пальцами виски. Его карие глаза азартно заблестели. — Вспомнил, такое создание я видел в определителе демонов.
— Где, где? — переспросила Ласточка, все ещё пытаясь сопоставить последовательность событий у себя в голове и разобраться в том, что с ней произошло, и что все это могло означать.
— Точно! Кара небесная! — убежденно добавил своё мнение Одноглазое Лихо. Остальные зеваки раскрыли рты. Джек Матвин тяжко вдохнул и снова принялся нервно теребить шевелюру. Ему, похоже, только кары небесной не хватало.
Алхимик выпрямился, подошёл ближе к графу Эдварду и его дочери, стянул с головы смешной длинный колпак:
— Есть такая книга. Я читал её лет десять назад, кажется… Ещё в библиотеке у своего учителя мэтра Бодана Змеелюба. Так и называется: «Определитель демонов от начала времен до наших дней», автор, — он задумался, вспоминая имя из тысячи уже запомненных им ранее, — доктор Альтар Светик. Точно, Альтар Светик. Удивительный, наверное, этот доктор Альтар человек.
— Как вы всё запоминаете? — снова поразилась Сандрин. Пожалуй, после того, как она грохнулась с такой высоты, ей многое придется вспоминать заново.
— Не отвлекайся, Горознай, — сделал замечание ученому лорд Кордейн, — Ты лучше вот что мне скажи — что этот демон у нас в саду забыл? И как моя дочь попала ему в лапы?
Мишель сложил руки на груди и грозно посмотрел на ученицу:
— Милорд, если бы я сам знал на это ответ. Ваша дочь каким-то чудом оказалась в ненужное время в ненужном месте и самое удивительное — смогла спалить большого, плотоядного демона! Этот демон прилетел сюда шпионить и он, скорее всего, не последний. Такие стаями водятся и питаются мясом. А кто-то слишком шустрый по утрам, вместо того чтобы спать, бегает по саду!
Сандрин хотелось провалиться сквозь землю. Она даже забыла о ссадинах, царапинах, занозах и стыдливо смотрела на… босые ноги мастера Мишеля Горозная.
— А кто-то, слишком умный, кажется, морочит мне голову! — добавил вдруг лорд Эдвард и, наклонившись, поднял с земли кусок скомканного пергамента с формулами Святого огня. Похоже, горе-волшебница выронила пергамент, когда убегала от летящего демона.
Выражение лица у алхимика стало таким же растерянным, как у только что нашкодившего маленького лорда Артура. Он выпучил на графа Эдварда карие глаза:
— Понятия не имею, как этот пергамент сюда попал!
Объяснение, похоже, графу Кордейн не понравилось. Он уставился на юношу. Лицо хозяина замка в один миг переменилось, он медленно провел сильными пальцами по каштановой бороде и бегло прочёл надписи на пергаменте. Глаза его сделались колючими, как осколки голубых льдинок на осенних лужах, после того как по ним ударили крепким сапогом.
— Вы ответите за свои делишки, уважаемый мэтр Горознай, — прошипел сенешаль Матвин, наблюдая, как граф читает пергамент.
— Чума! — вдруг злобно процедил сквозь зубы граф Кордейн, схватил Мишеля за шиворот мятой рубахи и несколько раз сильно тряхнул.
— Да, виноват! — сознался учитель, глядя прямо в глаза лорду Эдварду.
Сандрин напугалась не на шутку. Что теперь сделает отец?
Стоящие вокруг люди притихли, услышав признание алхимика Горозная. Граф Эдвард выпустил Мишеля из рук, посмотрел на своих людей, глубоко вдохнул прохладный утренний воздух:
— Всем разойтись, нечего время попусту тратить. Лихо, Винни, соберите эту падаль и тащите в башню Грёз. А ты, мэтр Горознай, следуй за мной в кабинет. Хочу сказать тебе пару ласковых слов, да таких, что твои острые эльфийские уши завянут! — проворчал лорд Кордейн и направился к дому. Мишель Горознай последовал за графом, стыдливо кутаясь в накинутый на плечи плащ и наводя своим внешним видом смущение и возмущение среди слуг, а особенно среди служанок.
Когда Сандрин наконец пришла в себя и нашла смелость посмотреть на странное крылатое существо, которое уже тащили к башне алхимика, страх сам стал отступать, а потом и вовсе появилось чувство удивления собственной Силой и способностями. До этого самого момента она бы и не подумала, что может победить огромного демона. Одновременно Ласточку одолевали грустные и тяжёлые мысли: кто знает, что теперь отец сделает с Мишелем Горознаем…
Сандрин вернулась в свою комнату, переоделась и отдала Габриэлле отсыревшую и разодранную одежду. Няня Мирабель вытаскивала занозы, промывала царапины отваром календулы и читала наставления:
— Зачем вам вся эта магия? Вы навлечёте на себя беду, как навлекла её на себя ваша матушка и умерла, — говорила каким-то печальным голосом Мирабель.
— Как это? Разве она не болела? — удивилась юная леди.
Няня Мирабель опустила взгляд и прикусила губу:
— Да, болела, но мало кто знал почему.
Садрин вцепилась в руки няни:
— Почему, почему она умерла, Мирабель?
— Это все магия, чёртова магия. Когда родился Артур, силы покинули её, сделав уязвимой для врагов. Во всяком случае, Аделина сама об этом говорила. Маги всё время ненавидят друг друга и мстят. И кто-то отомстил, кто-то наслал на неё ужасное проклятье, сжигающее жизнь изнутри. Чьё-то проклятье съело леди Аделину. Никто не смог ей помочь. После этого лорд Эдвард и слышать не желает о какой-либо магии. Он беспокоится о вас…
— Я не знала об этом, няня. Никто не говорит мне, от чего умерла мамы. Почему только сейчас, Мирабель, ты рассказала мне правду? — удивилась Сандрин.
— Лорд Эдвард не желает об этом помнить и не хочет, чтобы вы слишком много знали! — ответила няня. — Ох, не стоило мне болтать!
Ласточка опустила голову и больше ничего не спрашивала. Когда она переоделась и спустилась к завтраку в каминный зал, то ни отца, ни алхимика там не оказалось.
Сандрин даже в мыслях боялась предположить, что мог сделать отец с полуэльфом после его дерзкого непослушания.
Брат Артур и сестра Анна уже сидели за столом и понуро смотрели на неё:
— Предательница! — выпалила Анна, когда Сандрин села на соседний стул, и больно ткнула её пальцем прямо в синяк. — Что ты натворила? Почему мы все должны страдать из-за твоей безответственности и глупости?
Её старшая сестра в один миг из прекрасного лебедя превратилась в хищную орлицу. То и дело гневно сверкала голубыми глазами, шпыняла Сандрин и делала колкие замечания. Артур сидел, надувшись, словно жаба у весенней лужи, не разговаривал с Ласточкой, даже не смотрел в её сторону. Леди Сандрин, чувствуя вину, отвернулась от брата и сестры.
После завтрака она закрылась в комнате. Забралась на свою большую кровать с балдахином и бантами, обняла кота Плюша и одну из своих кукол и чуть не заплакала. Но её намеренье прервал знакомый веселый голос из зеркала, стоящего рядом с сундуком.
— Сандрин, ты здесь?
Сандрин подпрыгнула и чуть не упала с кровати. Кот зашипел и выскочил из рук.
Зеркало заволокло белой пеленой, а потом появилось лицо алхимика Мишеля Горозная. Оно казалось вытянутым, огромным, встревоженным, измученным думами. Карие, размером с яблоки глаза уставились на Ласточку. — Ты что, плачешь или в куклы играешь? Глупо, ты как ребенок!
— Дурак! — разозлилась на него леди Сандрин и отвернулась от зеркала.
Мишель в зеркале заулыбался:
— Зеркало у тебя волшебное и всего одно.
— Как вы попали сюда, в смысле в зеркало? — удивилась Ласточка и снова повернулась к учителю лицом.
— Повторяю, твоё зеркало волшебное! Как и у меня в башне.
Садрин слезла с кровати, подошла, присматриваясь к отражению учителя. Кажется, тот связался с ней из своей лаборатории. Она узнала расписанные алхимическими знаками стены, видневшиеся за спиной алхимика, услышала писк и возню фей. Значит, отец Горозная пока не выгнал и не вздернул на дыбе. Это, наверное, хорошо. А зеркало могло быть действительно волшебным, так как досталось Ласточке в наследство от матери.
— А если бы я не одета была?! — возмутилась она на внезапное появление Мишеля Грозная в её зеркале, в её спальне.
— Днём и не одета? Забавно, — явно надсмехался юноша. — Тот демон, которого ты умудрилась поджарить, появился в саду не просто так. К следующей ночи их может прилететь целый десяток, а может и больше. А берутся они, насколько мне стало известно, из чёрного путевого кристалла. Его мог припрятать недалеко от замка наведавшийся к нам не так давно некромант Фариз Корно. Днём демоны не появятся. Похоже, у нас мало времени!