Огромный бесформенный силуэт вышел из тени и зашагал по коридору. Он остановился возле клетки, и Перенель невольно обрадовалась, что ее от этого чудовища отделяют прутья.
Этот монстр заполнял собой весь коридор. Ничего подобного не обитало на земле уже за тысячу лет до того, как на Ниле выросла первая пирамида. Это был сфинкс — огромный лев с орлиными крыльями и головой прекрасной женщины. Сфинкс склонил голову набок и улыбнулся, показав длинный черный раздвоенный язык. Зрачки у него были как у змеи.
Такого Ди создать не мог. Сфинксы — это дочери Ехидны,[42] одной из самых омерзительных старейшин. Ехидны боятся и избегают ее же сородичи, даже темные старейшины. Перенель вдруг задалась вопросом: а кому именно служит Ди?
Сфинкс прижался мордой к прутьям. Выстрелив длинным языком, он попробовал воздух, почти коснувшись губ Перенель.
— Нужно ли напоминать тебе, Перенель Фламель, — прошипел он на языке жителей Нила, — что наше племя обладает особой способностью поглощать ауральную энергию? — Он хлопнул гигантскими крыльями, которые заполнили весь коридор. — Рядом со мной у тебя не будет магической силы.
По спине Перенель побежали мурашки, когда она поняла, насколько предусмотрительным оказался Ди. Теперь она совершенно беззащитна и бессильна, заперта в темнице Алькатраса. А насколько ей было известно, пока еще никто не уходил со Скалы живым.
Глава 35
Звякнул колокольчик, и Николя Фламель толкнул дверь пропуская вперед вполне обычную старушку в опрятной серой блузке и серой юбке. Старушка была приземистая, полная, с лихим «перманентом», носящим следы голубого оттеночного шампуня. Единственной необычной чертой были огромные темные очки, закрывающие пол-лица. В руке старушка держала складную белую трость.
Софи и Джош сразу поняли, что она слепая.
Фламель кашлянул.
— Позвольте представить… — Он запнулся и повернулся к старушке. — Прошу прощения, как мне вас называть?
— Зовите меня Дора, меня все так зовут, — сказала она с явным нью-йоркским акцентом и вдруг воскликнула: — Ската? Ската! — и перешла на язык, в котором было очень много шипящих звуков.
Софи вдруг заметила, что понимает ее.
— Она спрашивает, почему Скетти не навещала ее последние триста семьдесят два года, восемь месяцев и четыре дня… — перевела она для Джоша.
Девочка внимательно смотрела на старуху, поэтому не заметила испуга и зависти, мелькнувших на лице брата.
Старушка проворно забегала по тесной комнатушке, вертя головой, но не глядя прямо на Скетти. Она продолжала безостановочно говорить.
— Она говорит Скетти, что, даже если б умерла, никто и не узнал бы об этом. И не заметил. Совсем недавно, в прошлом веке, она сильно заболела, и никто даже не позвонил, не написал…
— Ба… — попыталась вставить Скетти.
— Не бабкай мне! — завопила Дора, снова перейдя на английский. — Хоть бы строчечку прислала, на любом языке. Хоть бы позвонила…
— У тебя же нет телефона…
— А Интернет зачем придумали? А факс?
— Ба, у тебя что, есть компьютер или факс?
Дора запнулась.
— Нет. Да и на кой они мне?
— Вот видишь! И как прикажешь с тобой связываться?
Дора вскинула руки, и ее белая трость со щелчком вытянулась во всю длину. Старушка застучала ею по стеклу простенького квадратного зеркала.
— У тебя такое есть?
— Да, ба, — несчастным голосом ответила Скетти и залилась румянцем от смущения.
— Ты что, не могла выкроить минутку и заглянуть в зеркало? Совсем уработалась? Почему я все узнаю от твоего брата? А с матерью ты когда последний раз разговаривала?
Ската повернулась к близнецам.
— Это моя бабушка, легендарная Эндорская ведьма. Ба, это Софи и Джош. А Николя Фламеля ты знаешь.
— Да, очень приятный, э-э, молодой человек. — Она не переставала вертеть головой и раздувать ноздри. — Близняшки…
Софи и Джош переглянулись. Откуда она узнала? Николя рассказал?
Как-то странно бабулька вертела головой! Джош попытался проследить за ее взглядом. И вскоре понял, почему старуха мотает головой влево и вправо: она каким-то образом видит их в зеркалах! Он машинально взял сестру за руку и кивнул в сторону зеркала. Девочка посмотрела в него, потом на старушку, потом снова в зеркало и кивнула, соглашаясь с братом.
Дора подошла к Скате, склонив голову к плечу и внимательно вглядываясь в высокое гладкое стекло.
— Похудела как! Нормально хоть питаешься?
— Ба, я выгляжу так уже две с половиной тысячи лет.
— По-твоему, бабка стала хуже видеть, а? — возопила старушка и неожиданно расхохоталась басом. — Ну, обними старуху!
Ската осторожно обняла ее и поцеловала в щеку.
— Рада тебя видеть, бабуль. Хорошо выглядишь.
— Старой я выгляжу. Очень старой?
— Ни на денек старше, чем десять тысяч лет, — улыбнулась Скетти.
Ведьма ущипнула внучку за щечку.
— Последний раз надо мной подшучивал налоговый инспектор. Я превратила его в пресс-папье. Где-то тут валяется…
Фламель сдержанно кашлянул.
— Мадам Эндор…
— Зовите меня Дора! — перебила его старушка.
— Дора, вы знаете, что случилось сегодня утром в царстве Гекаты?
Прежде он никогда не встречался с ведьмой, хотя о ней ходила громкая слава. Но ему было известно, что к ней следует относиться с предельным вниманием. Она была той легендарной старейшиной, которая покинула Дану-Талис, чтобы жить с людьми и обучать их, за несколько столетий до того, как остров ушел под воду. Говорили, что это она создала первый человеческий алфавит в древней Шумерии.
— Дайте-ка мне стул, — приказала Дора.
Софи пододвинула стул, на котором сидела до этого, и Скетти усадила на него бабушку. Ведьма наклонилась, опершись руками на белую тросточку.
— Я знаю, что случилось. Каждый старейшина на этом континенте ощутил ее смерть. — Она заметила удивление и ужас на их лицах. — А вы не знали? — Дора повернула голову и уставилась в зеркало, стоящее прямо напротив Скетти. — Геката умерла, и ее царства больше не существует. Насколько я понимаю, в ее смерти виноват один старейшина, один представитель второго поколения и бессмертный человек. За Гекату нужно отомстить. Не сейчас и, возможно, не в ближайшее время. Но она — наша кровь, и я обязана ей. Уж позаботься об этом.
Скетти кивнула.
Эндорская ведьма совершенно спокойно вынесла убийцам смертный приговор, и Фламель внезапно осознал, что эта женщина еще опаснее, чем он мог себе представить.
Дора повернула голову в другую сторону, и Фламель обнаружил, что смотрит на ее отражение в изящном зеркале с серебряной рамкой.
Ведьма постучала по стеклу:
— Еще месяц назад я видела, что случится.
— И ты не предупредила Гекату! — воскликнула Скетти.
— Я видела один вариант возможного будущего. Один из многих. А в каком-то из них Геката убила Бастет, а Морриган прикончила Ди. В третьем Геката убила вас, мистер Фламель, а потом ее убила Ската. Все это — части одного возможного будущего. И только сегодня выяснилось, какой вариант был верным.
Она оглядела комнату, переводя взгляд с зеркала на лакированную вазу, а с вазы на стеклянную рамку для фотографий.
— Так что я знаю, зачем вы пришли, и знаю, чего вы от меня хотите. Я долго думала, что вам ответить. Целый месяц думала.
— А мы? — вдруг спросила Софи. — Мы были в этом будущем?
— Только в одном варианте, — ответила ведьма.
— А в остальных что с нами случилось?
Этот вопрос слетел с губ Джоша быстрее, чем он успел задуматься о последствиях. Вообще-то ему не очень хотелось знать ответ.
— Чаще всего вас убивал Ди и его големы или крысы и птицы. В каких-то вариантах вы разбились на машине, умерли во время Пробуждения или погибли вместе с царством теней.
Джош проглотил большой комок в горле.
— Значит, мы выжили только в одном варианте?
— Только в одном.
— Это, наверное, не слишком хорошо, — прошептал он.
— Да уж, — бесстрастно согласилась ведьма. — Совсем не хорошо.
Наступила долгая пауза, во время которой Дора косилась на лакированную поверхность серебряного горшка. А потом вдруг сказала:
— Прежде всего учтите: я не могу пробудить силы мальчика. Уж повесьте это на кого-нибудь другого.
Джош резко вскинул голову.
— Выходит, есть кто-то еще, кто может пробудить мои силы?
Эндорская ведьма пропустила его вопрос мимо ушей.
— Я давно не видела такую чистую серебряную ауру, как у этой девочки. Ее надо обучить заклинаниям личной защиты, если она хочет пережить остальные этапы Пробуждения. Тот факт, что она пока еще не спятила, свидетельствует о ее сильной воле. — Она откинула голову назад, и Софи заметила, что старуха смотрит на нее из зеркала, висящего на потолке. — С ней я справлюсь.
— Спасибо, — поблагодарил Николя и вздохнул с облегчением. — Я знаю, как тяжело ей было пережить эти несколько часов.
Джош поймал себя на том, что не может смотреть на сестру. Впереди новые этапы Пробуждения. Значит, ей предстоит новая боль и страдания? У него сердце разрывалось от этой мысли.
Ската присела рядом с бабушкой и положила руку ей на плечо.
— Бабуль, Ди и его люди охотятся за пропавшими страницами из Кодекса. Я даже не удивлюсь, если они уже знают или хотя бы подозревают, что Софи и Джош — это те близнецы, о которых говорится в «Книге Авраама».
Дора кивнула:
— Ди знает.
Ската украдкой бросила взгляд на Фламеля.
— Тогда он знает, что ему нужно не просто вернуть страницы, но и убить близнецов.
— Это он тоже знает.
— А если Ди добьется своего, мир перестанет существовать? — сказала Ската, превратив утверждение в вопрос.
— Этот мир и раньше переставал существовать, — с улыбкой ответила ведьма. — И еще не раз перестанет, пока солнце не потухнет.
— Ты знаешь, что Ди намерен вернуть власть темным старейшинам?
— Да.
— В Кодексе говорится, что темных старейшин могут остановить лишь серебро и золото, — добавила Скетти.