Шар зашипел, повалил черный дым, запахло кислым. Я отошёл в сторону, внимательно наблюдая за процессом. Сейчас плотный контакт не нужен, печати сами всё сделают, поэтому нет смысла дышать этой гадостью. Через пару минут процесс завершился. На столе лежал идеально круглый и гладкий кусок металла. Он потерял в весе раза в два, на что я и рассчитывал. По-прежнему много, но как раз под мои нужды.
Подхватив шар щипцами, вытащил из черных хлопьев, отделившихся в процессе очищения. После опустил шар в воду. Для этого, как и планировал, поставил рядом бочку, куда стекала дождевая вода. Шар зашипел, поверхность вспенилась, но быстро успокоилась. Теперь надо дать металлу отдохнуть. Пусть привыкнет к тому, что он теперь одно целое и его суть изменилась. Да и мне тоже надо отдохнуть. Пожалуй, на сегодня хватит.
Глянув на пылающие угли, подумал, что так всегда. Столько разжигал, а потенциал почти не использовал. Хотел было попробовать выковать ещё что-то, не ради результата, а ради тренировки, но отказался от этой задумки. Мышцы и так гудели с непривычки.
Если бы циклы имели свойство заканчиваться быстро, мир был бы совсем другим. Но нет, никогда так просто не было. Цикл — это как река. Она берет начало где-то в горах, стекает вниз, бежит по руслу, впадает в море или океан. Палящее солнце сушит воду, которая в виде осадков снова попадает в горы. Цикл. Замкнутый круг, который можно нарушить, если только убрать всю воду или изменить физические законы. Видеть такие закономерности, уметь с ними взаимодействовать — это высшая алхимическая философия и математика. Основа основ.
Я был как ручеёк. Любой другой человек — тоже. Люди переплетались, сталкивались, образовывали новые потоки и бегали по замкнутым циклам.
Гриша варился в одной и той же картине мира, смотрел на жизнь под одним и тем же углом. Он был ручьем, что участвовал в формировании общего потока. Как и Лена, как и другие дети. Как и я.
В пятницу днём я брел вдоль дороги. Идти по лесу сегодня оказалось невозможно. Слишком много слякоти. Топая и не обращая внимания на мелкий дождь, я тренировал пальцы. Разгибал их в разные стороны, тянул, потом составлял распальцовки. Стандартная метода для того, кому нужна идеальная точность. Сзади послышался шум машины. Иногда мне везло, и случайные водители подбрасывали меня до поворота к дому. Эта дорога не пользовалась популярностью, поэтому везло мне редко, гораздо чаще приходилось поработать ногами.
Я обернулся, стараясь понять, будет удача или нет. Ко мне двигалась старая, убитая колымага, в которой сидели четверо парней. Или молодых мужчин лет двадцати где-то. Нет, эти не повезут. Им и так тесно, машинка-то маленькая. Потеряв к ним интерес, я собирался отвернуться и продолжить идти, но тут тачка сначала прибавила газу, а потом резко остановилась рядом.
Захлопали двери. Наружу выскочили четыре парня. Вперед вышел тот, что сидел за рулём. Низкий, пухлый и очень-очень злой.
— Эй, это ты Эдик? — крикнул он мне, останавливаясь в трех метрах.
— А кто спрашивает?
— Брат Гриши. Так это ты?
— Да кто же ещё! — зло бросил второй парень. — Кто тут ещё шляться будет?
— Короче, уродец мелкий, — двинулся в мою сторону брат. — Попал ты!
Пока он шагал, замахивался и собирался меня ударить… Пока его друзья доставали из-под курток цепи… Я сдвинулся в сторону, ушёл от удара и… Бросился в лес. Ребята увязались за мной, но им бы спортом заняться, чтобы в скорости тягаться. Уже через минуту я остановился, слушая, как вслед доносятся обещания найти и разобраться.
Интересный поворот… Усмехнувшись, я постарался успокоиться и подавить желание вернуться и покарать сволочей. Вчетвером с цепями на того, кто их лет на пять младше? Нет, если рассматривать с точки зрения моих возможностей, я их закопаю прямо в этом лесу. А потом задолбаюсь объяснять, как это сделал. Добром такое уж точно не кончится. Поэтому я и сбежал, не желая быть избитым или спалиться по всем статьям, тем самым подставив ещё и Гвоздевых.
Но каковы парни-то! Совсем без тормозов. Вчетвером и на школьника! Они ведь не знают, что я могу, а значит, всерьез хотели избить того, кто слабее. Или и вовсе, убить.
Как бы там ни было, такое прощать нельзя.
Если взять щепку, разломать на две части, начертить на обоих фрагментах по печати, то получится хорошее следящее устройство. Так я на следующий день узнал, где живет Гриша. Судя по его виду, он знал, что я сбежал. Иначе как объяснить его гаденькие улыбки и откуда ни возьмись появившуюся смелость. Проследив за парнем, я вскоре нашёл машину его брата и сделал так, чтобы определять, где она находится, на расстоянии. После чего отправился домой.
В воскресенье, когда был выходной, я наведался в город и отыскал, где тусит брат Гриши. Вычислил основные места и прикинул, где нам встретиться. Чем хорош этот город, так это кучей подворотен, где легко провернуть любое темное дело, никто и не заметит. Когда парень, слегка выпивший, но твердо стоящий на ногах, шагнул в темноту перехода, я вышел ему навстречу и преградил путь.
— Чё надо? — сразу включил он быдло.
— Ты вроде поговорить хотел.
Ему потребовалась долгая минута, чтобы осознать, кто перед ним.
— А ты тот урод, что Гришку обижал? Сам пришёл, надо же! — усмехнулся он. — Нехорошо мелкого обижать, ответить придется.
— Конечно отвечу, как не ответить, — сказал я, шагнув вперед.
Сергей учил на совесть. Он наглядно показывал, как бить и куда, чтобы вывести человека из строя. Я церемониться не стал, прописав ему в челюсть, в корпус, снова в голову и повторно серию в пухлый живот. Бил так быстро, что он не успевал упасть. Шагнув в сторону, остановился и принялся ждать, пока эта пародия на человека не проблюётся.
— Я тебя, суку, урою, — зашипел он, пытаясь встать с колен. Его майка и штаны были заляпаны.
— Значит, у тебя ещё остались силы? Хорошо…
Я прописал ему ногой в корпус. В голову побоялся бить, а то ещё подохнет здесь. Как-то это слишком будет. Пока слишком.
Схватил его за волосы и повозил в собственной блевотине. После чего поднял и швырнул в стену, по которой он и сполз. Что-то это прям традицией становится.
— Теперь слушай меня. Запомни этот вечер как следует. Вы, ничтожества, вчетвером против школьника вышли. Так дела не делаются. Я вас тогда пощадил, не стал калечить. Но если ещё раз попадетесь мне на глаза — легко не отделаетесь. Запомнил? — для лучшего усвоения я прописал ему в грудь, отчего его ещё раз чуть не вывернуло. Парень сложился пополам, но я силой распрямил его. — Сейчас ты посидишь здесь, подумаешь над своим поведением. Потом пойдешь домой и выкинешь все мысли о том, чтобы продолжать. Грише скажешь, чтобы успокоился, перестал прогуливать уроки и быть таким же неудачником, как и ты. Можешь добавить, что бухло и сигареты не делают его крутым. Запомнил?
Я схватил его за грудки и приподнял над землей. Он был ниже меня, но раза в два крупнее и уж точно тяжелее. Иначе говоря, демонстрация вышла наглядной. Отпустив, я позволил парню упасть, а сам отступил в темноту. Когда он поднялся, никого не увидел.
Если сложить все обмолвки Сергея и Ольги, если взять в расчёт мои знания и опыт жизни в этом мире, напрашивается вывод: здесь можно встретить с виду обычного, но на самом деле очень опасного человека с черт знает какими способностями. Об этом не говорят прямо, но иногда в разговорах упоминают. Если парень не совсем идиот, то поймет, что связался не с тем человеком. Да, я засветил часть способностей, но, надеюсь, на моей стороне сыграет обычная человеческая гордыня. Как рассказать пацанам, что тебя избил школьник? Да никто не поверит, что у меня есть способности. Вместо этого они поднимут неудачника на смех. В крайнем случае цикл сделает оборот, а конфликт выйдет на новый уровень.
Но, кажется, пронесло. Придя в понедельник в школу, я увидел на первом уроке Гришу, который выглядел очень тихим и бросал украдкой взгляды в мою сторону, никак не показывая агрессию.
Неужели сработало, и от меня отстанут?
Интерлюдия
Роман проснулся от того, что со двора доносился странный шум. А ещё мелькали отблески пламени. Подскочив, он бросился к окну, отдёрнул шторы и увидел, как ворота особняка пылают. Развернувшись, юноша бросился к вещам и принялся спешно одеваться. Через десяток секунд он выбежал в коридор и слетел по лестнице вниз. Там уже стояли слуги, испуганные и растерянные.
Одного взгляда хватило, чтобы подтвердить — разбираться с проблемой некому. Из всей охраны — сторож, который максимум, что может, прогнать ворон. Да и то, пока до них доковыляет, те его десять раз обгадят. Про служанок и вовсе лучше промолчать. Стоят бледные, в ночнушках, с перекошенными от страха лицами. Наверняка прямо сейчас жалеют, что остались работать на опальный род.
Делать нечего, он понял, что придется самому разбираться с проблемой. Зайдя в комнату охраны, где по-хорошему должно было сидеть минимум двое человек, Роман открыл шкаф и достал карабин. Проверил, заряжен ли тот и отправился на улицу.
Перед тем, как выйти во двор, Роман замер, давая себе пару секунд на успокоиться, восстановить дыхание и собраться с мыслями. Кто-то поджег ворота. Это глупо, если семью хотели убить. Или умно, если хотели вытащить Романа наружу и… А что дальше, юноша слабо представлял. Хитрые планы имеют смысл, только если нападающие знают о его способностях. Если же они не в курсе, хватит пары решительных мужиков с автоматами, чтобы перебить всех, кто в доме.
Как бы там ни было, нужно вести себя аккуратно. За домом могли наблюдать.
Роман толкнул дверь и вышел наружу. Никто не напал. Юноша пересёк двор и добрался до ворот. Те пылали, но огонь медленно сходил на нет.
«Кто-то бросил что-то горючее. Но кто?»
Было слишком много вариантов, кто бы это мог быть. Не серьезное нападение, но акт устрашения.
«Мне хотят сначала истрепать нервы, а потом убить?»