— Последние изменения идут полным ходом, спасибо. — Она широко улыбнулась, показав зубы.
Края губ Леоны разошлись в стороны, показав удлиненные клыки. Она не хотела терпеть посягательства этой жадной до денег выскочки на честь ее Короля. Но она терпела, но только до тех пор, пока терпел Ивеун Доно.
— Очень приятно это слышать. — После слов Короля в комнате воцарилась тишина. Леона наблюдала, как она оседает на Петре. Она проникала под кожу другой женщины, множась и проявляясь, пока та не вынуждена была заговорить.
— Но ты пригласил меня сюда не за этим.
— Не за этим? — Ивеун Доно со скучающим видом оперся локтем о подлокотник трона.
— Достаточно было бы письма или шепота, если бы ты хотел поговорить о перестройке. — Петра с трудом прищурила глаза.
— Кстати, о шепоте, есть ли новости от твоего брата? — Король наконец-то начал кружить вокруг своей точки, словно птица-каррион.
— Ты, вероятно, слышал больше, чем я. Разве он не твой советник по вопросам казны?
Надутый ребенок. Леона с трудом удержала эту мысль при себе.
— Это не тот брат, о котором я прошу. — Король выпрямился в своем кресле. Движение было незначительным, но оно свидетельствовало о его растущем нетерпении по поводу упрямства Петры.
— Я даже не подозревала, что ты знаешь, что у меня есть младший брат, Доно. Это честь для Дома Син, что ты проявляешь к нам такой интерес. — Петра лгала сквозь зубы, которые Леона мечтала разбить различными инструментами.
— Где Кварех?
— Думаю, он все еще в храме Владыки Сина, молится Дарителю Смерти о мудрости целей.
Ложь Петры убедила Ивеун Доно не больше, чем Леону.
— И часто он молится?
— Только когда считает, что ему нужна мудрость нашего Покровителя.
— И как часто Кварех нуждается в наставлениях Дарителя Смерти? — Ивеун Доно чуть склонил голову набок. — Он не славится особым честолюбием.
— Ивеун Доно, позаботься; ты говоришь о моем брате.
— «Позаботиться», Петра? — Король отбросил все формальности в ее титуле. Судя по выражению лица Оджи, это был меткий и удачный удар со стороны Короля. — О именно я должен «позаботиться»? Я и так забочусь о нашем народе, о Нове, о заблудших массах в стране под облаками. Я забочусь об астрономически большом, но ограниченном количестве ресурсов, чтобы их хватало и нам, и Фен. Я осознаю, какой налог их безответственность наложила на мир, который, как мы теперь знаем, является нашим общим достоянием. Я слежу за их Гильдиями, чтобы обеспечить надлежащее обучение. Разве я недостаточно забочусь?
Петра замолчала — это было самое разумное, что девушка проявила с начала встречи.
— Или я должен еще и заботиться о хрупких чувствах твоей семьи?
— Я забочусь о Доме Син. — В словах Петры прозвучало почти рычание.
— Так ли это, Петра? Или отсутствие идеалов приведет их к гибели? — Опыта у этой женщины было меньше, чем у Ивеун Доно. Несколько слов, нанизанных на девиз ее Дома — идеалы превыше целей, — и она закрутилась так туго, что Леона почти ощутила дрожь в ее мышцах. Дом Син был слишком горд, слишком дерзок. — Дело не в Доме Син, Петра. Речь идет о благе нашего народа, о долговечности наших традиций, о вечности наших путей, о будущем нашего мира. Будущее, к которому мы должны стремиться без всяких полумер.
— Никаких полумер, — повторила Петра девиз Дома Рок. — Должно быть, это легко сказать с твоего поста, когда любая полумера не совпадает с мерилом Рока.
Во рту Леоны появился фруктовый привкус крови, и она прикусила язык, чтобы не заговорить. Король мог постоять за себя; ему не нужно было, чтобы она выходила вперед и устраивала Петру словесную или физическую порку. Но она все же надеялась, что он спросит.
— Осторожно, Петра. — Король не стал бы больше предостерегать. Как бы сильно Леона ни подозревала, что он тоже хочет расстаться с Петрой, они не могли просто так убить Оджи другого Дома. В дуэлях должны были соблюдаться правила. Если они отбросят основы иерархии своего общества, то останутся в анархии, в которой пребывал Лум до того, как Ивеун Доно начал его перестраивать. — Теперь я спрошу тебя снова. Где Кварех?
— Тогда я скажу тебе еще раз: он высоко в горах, в храме Владыки Сина.
Проблема была в том, что, хотя все они знали, что это ложь, доказательств не было. Поэтому Петра и вся подноготная Драконьего общества, именуемого Домом Син, продолжали плести свой заговор. По крайней мере до тех пор, пока у Ивеуна Доно не будет достаточно доказательств измены, чтобы свалить даже Оджи.
— Тогда для него не должно составить труда явиться по моему приказу.
— Вообще-то, так оно и есть. — Петра торжествующе улыбнулась. Она знала, что у нее есть преимущество. Если бы у них что-то было, они бы уже вышли с этим, и она собиралась придерживаться своей идиотской истории до тех пор, пока они этого не сделают. — Он находится в уединенной медитации и не покинет ее, пока не услышит напутственные слова нашего Владыки. Уверена, ты понимаешь, как важно искать волю покровителя нашего Дома, Доно.
— Вполне.
— С чего вдруг такой интерес к Квареху? Не хочешь ли ты нанять и его? — спросила Петра.
— Я считаю, что он замешан в преступлении. — От верховного лидера следовало ожидать, что такое заявление заставит Петру замолчать и сотрет самодовольную ухмылку с ее лица, но она лишь продолжала улыбаться.
— Как ужасно. Но я уверена, что мой дорогой Кварех не принимал в этом никакого участия.
Король откинулся в своем троне.
— Мы увидим, не так ли? Если ты лжешь, это будет иметь серьезные последствия для всего твоего Дома.
— Твоя слава — это все, к чему стремится Дом Син. — Слова Петры были поэтичны, красивы и совершенно неискренни.
— Я уверен. — Король махнул рукой с длинными пальцами.
Петра поклонилась, с изяществом приняв отказ. Она закружилась, как танцовщица, и длинными, размеренными шагами вышла из комнаты. Леона смотрела вслед уходящей молодой Оджи, еще долго сверля взглядом дыры в двери.
— Успокойся, Леона, — снова напомнил ей Король, вставая.
— Она лжет тебе, Доно.
— Я в курсе. — Он сам направился к двери, доверяя Леоне идти следом.
— Кварех остался здесь со своим братом. Он мог легко раскрыть то, что у нас было. Это должен был быть он; только Син мог взять схемы, — настаивала Леона, пытаясь убедить того, кто и так был не в своем уме.
— И он, несомненно, везет их в Лум, чтобы найти того, кто сможет закончить разработку Философской Шкатулки.
— Может, нам стоит усилить наблюдение за Гильдией Заклепок? Даже самые лучшие дозорные закрывают глаза, чтобы уснуть. — Квареху было бы разумно отправиться туда. Инженеры Лума должны были завершить начатое последним сопротивлением.
— Я доверяю тебе, — согласился Король, направляясь в другой зал совета.
— Я подчиняюсь твоей воле. — Леона поклонилась.
— Однако еще больше я хочу, чтобы твоя сестра вернула мне то, что принадлежит мне по праву. — Король сделал паузу, окинув Леону долгим взглядом.
— Я прослежу, чтобы она это сделала, — поклялась Леона. — Лично, если понадобится.
— Очень хорошо. — Он кивнул и продолжил свой путь.
Леона не знала, что удерживает Сибилу под облаками. Но, честно говоря, ей было все равно. В мире Леоны существовал только успех или неудача. Не было ни «почти», ни «достаточно близко». Леона дала Ивеуну Доно слово. Если понадобится, она уничтожит Лума дотла, лишь бы не подвести его.
8. Арианна
Над платформой клубился пар, клубясь непрозрачными облаками из-под поезда и отбрасывая ореолы на тусклое освещение станции Старого Дортама. Это был последний поезд на сегодня, отправлявшийся по извилистой тропе, проходящей через горный хребет к югу от Дортама и выходящей к побережью.
То, что Флоренс не смогла потратить данку, полученную от миссии Ари, оказалось благоприятным стечением обстоятельств. Удобнее было иметь деньги в купюрах, которые легко обменять на три билета в спальном вагоне. Поначалу Ари подумывала о том, чтобы уложить их в сумку, но ей хотелось исключить все возможные неприятности. Они уже путешествовали с Драконом, и меньше всего им хотелось заниматься деятельностью, которая могла бы вызвать подозрения.
Ари стояла рядом с Кварехом, пока Флоренс подходила к билетной кассе. Железные ворота тянулись по обе стороны, и у каждого из маленьких входов ждали сотрудники поезда. Это было единственное, что стояло между ними и тем, чтобы наконец выбраться из Дортама, и Ари затаила дыхание при этой мысли.
Их маскировка была простой, но эффективной. Втроем они будут путешественниками-медиками, ищущими более холодный воздух Киля — именно там находилась Гильдия Алхимиков, — чтобы помочь им справиться с заразным, гниющим на коже недугом. Флоренс придумала это, прочитав что-то в книге, и Арианна не стала задавать вопросов. Флор играла роль медсестры — единственной из них, кто мог показать свое лицо.
Арианна и Кварех закрыли лица матерчатыми медицинскими масками и большими очками, скрывающими глаза. Ари держала капюшон опущенным, чтобы не вызывать лишних подозрений, а вот Кварех был приподнят. К счастью, его кожа имела стальной синий оттенок, который при правильном освещении можно было принять за серый. Это было лучшее, на что они могли надеяться, когда кровавый Дракон не мог даже создать иллюзию.
Зато он мог останавливать время.
Его лицо стало единственным объектом ее внимания. Руку покалывало в том месте, где она провела по его зубам. Призрак его языка пробежал по ее коже. Она гадала, как ее сила противостоит его силе. Теперь он знал, сколько магии тратит он, чтобы остановить время, и сколько восполняет она. Хорошо ли они подошли? Или он действительно мог одолеть ее? Ари никогда не пила от живого носителя, и эта мысль неожиданно привела ее в восторг.
— Наши билеты у меня. — Ликование Флоренс было почти правдоподобным. Арианна шагнула первой, Кварех — на полшага позже, как она и велела. Подойдя к воротам, они встали за младшей из них. — Для нас троих.