Флоренс потом отругает ее за это. Но, возможно, кругленькая сумма, которую можно выручить за сердце Дракона, сможет переубедить девушку.
Опустившись на колени рядом с радужным пятном, Ари подняла свой золотой кинжал. Это была очищенная сталь, закаленная ее магией и волей. Он замедлит его, если он проснется. Ари могла только представить, сколько будет стоить свежее сердце Дракона на подпольном рынке Старого Дортама.
Она опустила оружие.
В тот же миг рука Дракона взметнулась вверх и поймала ее запястье, остановив ее совсем рядом с его грудью. Он удивленно уставился на нее.
Ари зарычала и заскрежетала зубами от ярости. Ее подставили. Это было слишком хорошо, чтобы быть правдой. Дракон без короны? Никогда.
Ари отдернула одну руку от кинжала и потянулась к другой. Она полоснула Дракона по запястью, глубоко порезав, но лезвие оказалось тупее, и оно застряло в его затвердевших костях, превратившись в струйку золотистой крови, которая хлынула ей на колени.
Дракон не двигался. Он держал ее на месте и смотрел сквозь ее атаки и рычание. Черная разрез его желтых глаз блуждала по ее лицу.
Неужели Всадники решили выяснить, как она выглядит?
Ари оттолкнулась от земли ногами, вращаясь на месте. Дракон был силен и мог удержать острие ее кинжала даже при всем своем весе. Но для этого ему требовались две руки, а значит, когда Ари поворачивалась, она могла обрушить свои ноги на его незащищенное лицо, сильно.
Он наконец отпустил ее, и она перевернулась на спину, приземлившись на пятки, с кинжалом в каждой руке. Дракон стоял, разглядывая рану на руке. Казалось, его никогда не резали ничем, кроме нерафинированной стали. Сломанный нос уже вправлялся и заживал гораздо быстрее, чем рана на запястье.
У нее был выбор. На одном плече сидела маленькая разумная версия самой себя, напоминавшая ей, что это не ее добыча и не ее работа. Она сделала то, ради чего пришла в страну Драконьих псов. Она должна уйти и получить свое вознаграждение. Короче говоря, она должна придерживаться плана.
На другом плече сидела другая крошечная версия ее самой. Эта версия вопила о кровавом убийстве. Вырежь ему сердце! Она требовала этого снова и снова. Она взывала к ней, чтобы она сделала то, для чего была создана: убивать Драконов.
Выбрать, кого из них слушать, было несложно. Ари бросилась вперед. Сначала она наступила правой ногой, отвлекая его внимание в одну сторону, а затем перескочила на левую и ударила правой пяткой по его морде.
Дракон наполовину уклонился, вытянув ногу, чтобы зацепить каблуком опорную ногу Ари. Она отклонилась назад, выпустив тупой из двух своих кинжалов, чтобы перекувыркнуться одной безоружной рукой.
— Я не хочу с тобой драться. — Дракон поднял ладони, как будто любой его жест мог быть не угрожающим. Несмотря на слова, его когти были острыми и упирались в кончики пальцев.
— И не надо, позволь мне вырезать твое сердце. — Ари начала новую серию атак. Дракон увернулся примерно от половины из них.
— Фентри… — Он уклонился в сторону, едва не пропустив острие кинжала в горло. — Послушай меня!
— Даже не подумаю! — почти пропела она, толкая его к стене. Он сильно ударился головой и на мгновение оцепенел. У меня очень жесткая политика — никаких переговоров с врагом.
Ари перевела хватку ножа в ледяное положение и отступила назад. Его глаза вновь обрели ясность, когда она снова попыталась вонзить кинжал ему в грудь. Он снова схватил ее за запястье, но по-прежнему не нападал. Его когти втянулись.
Магическое звяканье пролетающего над головой Драконьего Всадника привлекло внимание обоих. И Фентри, и Дракон подняли головы, когда Всадник затормозил неподалеку от того места, где они дрались.
— Я могу дать тебе нечто лучшее, чем мое сердце. — В голосе Дракона зазвучали нотки напряженности, и он запылал таким огнем, какого Ари раньше в нем не слышала. Но если не ее лихорадочные атаки послужили толчком к переменам… то что же?
— Что-то лучшее, чем удовлетворение от убийства Дракона и награда в виде свежего сердца? — Она хмыкнула. — Сомневаюсь.
— Я дам тебе благодеяние5.
Ари сделала паузу, обдумывая сказанное. Она уже слышала о благодеяниях, но они были редкостью. Дракон редко опускался до того, чтобы дать благодеяние, а уж тем более Фентри. Драконы рассматривали Фентри как слугу, а не наоборот. Благодеяние делало его своим.
— Любое мое желание. — Глаза Дракона то и дело устремлялись в небо. — Ты можешь потребовать от меня все, что угодно, согласно условиям благодеяния.
— За то, что позволишь тебе сохранить свое сердце?
— За то, что возьмешь меня в Гильдию Алхимиков.
Для Ари не имело значения, что именно она должна сделать для получения дара. Желание. Было так много вещей, которые она могла бы пожелать. Столько старых ошибок она могла бы исправить с бесспорной помощью Дракона и его магии. Это может стать шансом на искупление и месть.
Или, в крайнем случае, она всегда могла пожелать, чтобы он вырезал свое собственное сердце и отдал его ей. Тогда она получила бы удовольствие, наблюдая, как он это делает.
— Хорошо, Дракон. — Согласие было отвратительным магическим мазком на ее языке, когда благодеяние было сформировано. Вкус был отвратительный, с примесью ненависти. — Договорились.
2. Кварех
Мы ведь туда не пойдем, правда? — Кварех изобразил, что щурится в темный люк. На самом деле он прекрасно видел.
Женщина бросила на него тусклый взгляд и указала в дыру.
— Вперед.
— Оно пахнет прогорклым. — Он сморщил нос. Он знал, что для побега от Королевских Всадников ему понадобятся знания Фентри о Луме, но надеялся на что-то или кого-то более… элегантного.
— Так что не дыши.
— Ты, должно быть… — Кварех не договорил. Ее ноги были плотными, как свинец, а резкий удар в поясницу заставил его поджать руки, чтобы не упасть.
Он приземлился почти головой вперед, предпочитая переломать несколько костей в запястьях, чем принять еще одну атаку на свое лицо. Земля была покрыта тонкой холодной пленкой, которая заставила его судорожно тереть руки о стены — не чище, чем когда он стоял. Грязно, грязно, грязно.
Женщина задвинула крышку люка на место и медленно спустилась по металлической лестнице, вмурованной в стену портала.
— У тебя есть фонарь? — спросил он, массируя заново сросшиеся кости на запястьях.
— Боишься темноты? — спросила она через плечо. Она уверенно зашагала по узкой тропинке, которая была единственным препятствием на пути к канализационным стокам.
— Ах, моя дорогая…
— Я не твоя дорогая. — Она повернулась, и острие кинжала уперлось ему в шею, пытаясь вырвать слова из его горла.
— Ты когда-нибудь будешь говорить со мной, не размахивая оружием? — Кварех вздохнул. Они оба знали, что кинжал лишь раззадорит его, даже в изысканном виде. Направить его в грудь было, по крайней мере, угрожающе. Шея могла вызвать беспокойство только в том случае, если бы она каким-то образом собиралась отрубить ему голову.
— Я бы предпочла вообще с тобой не разговаривать, — процедила она сквозь ровные зубы.
— Откуда ты? — Он попытался задать другой вопрос, пытаясь разрядить все возрастающую напряженность между ними. На ее лице не было Знака Гильдии. Нелегал.
Женщина повертела в руках кинжал, рассекая ему рот. Он облизал губы, ощущая вкус своей крови, а затем аромат магии на ее лезвии. Он не узнал его: кто бы из Драконов ни отдавал части своего тела для рафинирования этой стали, Кварех не был знаком с ним лично.
Но оружие было не просто очищено, оно было закалено. Слой ее силы, вложенный в магию Дракона, говорил о том, что оружие будет реагировать только на ее волю. Он не сможет управлять им, сколько бы магии он ни израсходовал.
И это было не все, что он узнал. Кварех прикусил губу — острые клыки едва не дотянулись до крови — и провел по ней языком. Он почувствовал ее вкус, и разве это не самый интересный из вкусов…
— Зачем ты это сделала? — Он сузил глаза.
— Для угрозы.
— Какого рода? — Драконы мазали кровью в качестве предупреждения. Они общались с помощью остатков магии. Неужели она намеренно общалась с ним так, как это делал бы Дракон?
— Что я буду ранить тебя каждый раз, когда ты проявишь идиотизм.
— Ты бы…
Он не успел договорить, как она снова прижала его к стене, а ее кинжал наполовину вошел ему в рот. Чтобы пошевелиться, ему пришлось бы разрезать щеку или отрезать себе язык, чтобы говорить. Эта женщина начинала его раздражать.
— Послушай, Дракон, я не буду повторяться. — Ее слова были ровными и спокойными, но в них слышался дикий тембр, словно хаос пытался разорвать их на части, превратив в яростные крики. — Ты сам определил условия получения дара. Я не спрашивала, зачем тебе нужно, чтобы я отвела тебя в Гильдию Алхимиков, потому что мне наплевать, кто ты и зачем тебе туда идти. Я не буду притворяться, что мне это нравится. Так что сделай нам обоим одолжение и не делай из этого то, чем оно не является.
Он вгляделся в лицо Фентри сквозь темноту. Оно было круглым, как буханка хлеба или свиная рулька. Очки давили на глаза, оставляя по краям небольшие вмятины на пепельного цвета щеках. Небрежно подстриженные белые волосы беспорядочными прядями спадали на уши. Фентри действительно были отвратительными созданиями.
Наконец она убрала клинок, вытерла его о прикрытую ногу, а затем вернула в ножны и снова двинулась вперед. Кварех последовал за ней по извилистым канализационным ходам. Проход стал еще более узким, а стены сменили камень и сталь на красные глиняные кирпичи.
— Куда мы теперь идем? — Он решил, что его выбор — сойти с ума от молчания или рискнуть, что она снова ударит его ножом.
Она не ответила.
— Мы покинули Новый Дортам?
— Мы направляемся в Гильдию Алхимиков.
Кем бы ни была эта женщина, она определенно питала глубокую ненависть к Драконам. Кварех знал, что никогда не сталкивался с ней раньше, так что не похоже, чтобы она могла обидеться на него лично. Более того, она была первым Фентри, которую он встретил лично, и какое впечатление она производила на всю свою расу.