– Это мысль, – сказал ботан. – Здешнее качество чеканки я уж как-нибудь обеспечу, а Костин кулак у меня вместо пресса будет… Над составом сплава тоже можно похимичить и сэкономить сырьё…
– И не мечтай! Я же тебе сказал: кража и грабёж отпадают! А фальшивые деньги – та же самая кража, только наказывают за это построже: льют химику в глотку расплавленный свинец! А отличать чистое золото от фальшака ещё Архимед научился! Ты в школу-то вообще ходил?
Будущий нобелевский лауреат обиделся, но глубоко задумался.
– Ну, можно ещё спорить, пари заключать на крупные суммы… Мы же можем наперёд предсказывать! Помазать, например, с королём Франции, что в 1081 году Вильгельм Завоеватель покорит Англию. Король, конечно, скажет: «Да иди ты!», а я ему – спорим на тыщу ливров!
– Ты у нас прямо Нострадамус, – похвалил Колобок. – А неплохо ещё помазать с Великим Инквизитором, что 12 апреля 1961 года в космос полетит Гагарин… Больно ты умный! Ведь мы находимся не в историческом прошлом, а в легендарном, которое календаря вовсе не знает. Годы событий в эпосах не указываются. В лучшем случае – «на Петров день», «в канун Святой Екатерины»…
– А если…
Но не удалось ботану развить очередную свою светлую задумку, потому что с мачты раздалось уже знакомое:
– Нештатная ситуация!
– Тревога! – закричал Костя. Богатырь давно научился доверять Кузьме-Демьяну (пусть и в костюме чайки) на сто процентов: старый филин зря не ухнет!
Команда «Царевны» мигом вся оказалась на палубе. Хоть моряки и мастера розыгрыша, но такими вещами не шутят.
– Догоняют всё-таки, – вздохнул Садко. – Много времени у нас отняла проклятая жаба…
– Я-то расчитывал, что дохлая туша всплывёт, – сказал Джульверн. – Тогда бы Васька со товарищи наверняка испугались бы и повернули назад. Но Морской царь всё испо… Молчу-молчу!
– Учишься помаленьку, – похвалил Садко. – Пригодилась бы нам помощь снизу… Ума не дам, что этому байстрюку от нас надо?..
– Это не ему надо, – сказал Костя. – Это им надо… Которые за мной гонятся…
– Чем же они Ваську за душу взяли? – продолжал рассужать капитан-купец. В руках Садко держал огромный топор, и было ясно, что не дрова им рубят. – Настоящему новгородцу никто не указ, это понятно, но ведь Васька однажды чуть мать родную не убил, когда попробовала старушка буйство его унять! Прямо так и сказал: кабы ты, матушка, со спины не подошла и не обняла – захлестнул бы я тебя на раз!
– Когда я былину читал, мне это странно показалось, – сказал Костя. – Вот как раз со спины-то и может подойти кто угодно…
– Не знаю, – сказал Садко. – Меня при этом не было, а люди сказывали.
– Не о том вы, коллеги, – чуть не заплакал ботан. – Вдруг у бандюков патронов немерено?
– Так говоришь, оно борт пробивает? – сказал Садко.
– Когда подойдут поближе, то и насквозь могут корпус прошить…
Джульверн достал из кармана маленький китайский бинокль и повернулся в сторону моря.
– Так и есть, – доложил он. – А летит их посудина словно на подводных крыльях! Неужели урки приволокли с собой лодочный мотор?
– Точно. И ещё цистерну бензина подогнали, – сказал Костя.
Одиссея капитана Буслая
…Ушкуйники передвигались по морю, естественно, на ушкуе – большой вёсельной лодке вроде варяжского драккара.
– Фёдор Конюхов отдыхает… – восторженно сказал Костя. – При такой скорости они и Америку запросто откроют…
Казалось бы, на вёслах новгородские пираты уж никак не могли догнать парусное судно, идущее при попутном ветре. Однако догнали…
– Им нечистая сила пособила, – уверенно сказал кормчий Семейка. – Или Васькина маменька наворожила. Я эту Мамелфу давно знаю… Берёт старая ведьма простого карася, режет на семь частей и раскидывает на семь ветров…
Когда преследователи приблизились, стало ясно, что ни нечистая, ни маменька тут не при делах.
На вёслах сидели шестеро гребцов, закованных в цепи. Это были Пыпа, Дрон, братья Бруски плюс Гарик Сатана и Отарик Батумский – не могла же ОПГ «Шлакоблоки» оставить союзников-соперников без присмотра. Командировали, конечно, самых никчёмных, но всё-таки пригодились…
Тут же выяснилась и причина нечеловеческой скорости: за спинами бедолаг стоял Потаня Маленький, а кнут он в руках держал ох какой большущий!
Видимо, союз новых бандюков со старыми оказался временным. Урки выглядели очень подавленными и несчастными. Они тяжело дышали, вывесив языки, словно собаки в жару.
– Как это ушкуйники с ними справились? – удивился Джульверн и тут же понял – как. Автомат, коего он так страшился, висел на могучей груди Васьки Буслаева. Васька стоял на носу, опираясь на костыль, а грудь была такая широкая, что «калаш» казался не оружием, а каким-то причудливым амулетом или украшением. Кроме того, ствол его был согнут в процессе изъятия и смотрел вперёд, исключая всякую возможность выстрела, а вот опасности для владельца не исключая…
Зато остальные ушкуйники дружно, как по команде, принялись швырять в «Царевну» и её экипаж какие-то мелкие тяжёлые предметы. Предметы эти падали в основном на палубу, но некоторые угодили и в моряков, не принеся, впрочем, никакого вреда.
– Да это ведь патроны! – ахнул Костя.
Ушкуйники недоумённо переглядывались. Они явно ожидали другого результата. Атаман грозно побагровел…
– Так я же вас предупреждал, Василий свет Буслаевич! – истошно выкрикнул Дрон. Потаня на всякий случай перетянул кислорецкого боевика вдоль спины – чтобы пасть не разевал без позволения.
Рядом с вожаком, гордо выставив ногу в порванной штанине, красовался освобождённый адвокат Куковяка.
– Или сдавайтесь – или с жизнью расставайтесь! – крикнул он. – Ждём ответ положительный ваш, иначе идём на абордаж!
Капитан Садко не снизошёл до разговоров, а сделал жест, который, оказывается, существовал и в былинные времена!
Василий Буслаев досадливо отодвинул Куковяку.
– Слышь, Садко, разговор есть, – сказал он, когда суда поравнялись. Ушкуй при этом оказался ниже борта «Волховы» метра на три, так что абордаж стал бы нелёгким делом. Хотя две трёхзубые «кошки» на верёвках уже впились в доски парусника.
Капитан взмахнул топором.
– Да погоди снасти портить, может, договоримся…
– Ну, что ты, Вася, ко мне привязался? – сказал Садко и опустил топор. – Я иду налегке, без груза, без товара, по найму, расчёт только по прибытии – какая тебе корысть? Ты мне ещё за парус продырявленный должен. Я тебя в Новгороде на суд потащу…
– На суд? – рассмеялся Васька. – Изволь. Только у меня теперь есть свой собственный…
– Адвокат Куковяка – луч света среди мрака! – подсказал адвокат Куковяка.
– Во-во! Он законы лучше всяких судей знает!
Тут раздался зычный голос Тристана:
– Какие-то проблемы, мастер Садко, сэр?
Рыцарь снова был при полном параде и стоял, опираясь на страшный свой меч.
– Это что ещё за чучело?
– Это, Вася, такое чучело, от которого вороны, вроде тебя и твоих бойцов, мигом в стороны разлетятся, – сказал Садко. – Тристан из Лионесса, тот самый, что Морхольта Ивернийского порешил!
Имя побеждённого великана было, как видно, знакомо Ваське – так рожа атаманская вытянулась.
– Морхо-ольта? Ну так сразу бы и сказали! А то: «Васька, Васька»… А Васька с вами всего лишь поторговаться хочет!
– С нами? – усмехнулся Садко.
– Вернее сказать, вот с ним. – И Буслаев указал на Костю. – Парнишка, сымай портки! А я тебе золота кошель дам!
От столь похабного предложения все обалдели – и моряки, и ушкуйники, и бандюганы, и Костя с Нилом, и даже Колобок.
Не обалдел только хладнокровный Тристан.
– У нас в Корнуолле такие оскорбления смываются лишь кровью, – сказал он и протянул Косте свой меч.
– Это знак высшего доверия, – шепнул Колобок, сидевший на плече богатыря. Но Костя не слышал, поскольку всё ещё пребывал в изумлённом состоянии.
Тут вперёд начальства вылез Ефрем Куковяка. Костюм адвоката, некогда элегантный, был помят и грязен.
– Не надо нам ни крови, ни насилия – вы превратно поняли моего клиента Василия. Он хотел лишь сказать, что ему нужны вот эти ваши, юноша, простые штаны. Чем уж они так полюбились ему, я и сам не пойму. Но вот как-то так. Совершим же обмена акт: вы нам брюки, а мы вам золото из рук в руки. И, сбывши никчёмный секонд-хенд, вы получите полный хеппи-энд! Продал поношенные штаны – и все проблемы финансовые решены! Как с куста – золотых полста! Таких денег не заработать и за три года, так что выходит огромная выгода…
– Что посоветуешь, Виссарион Глобальный? – спросил Костя. – Зачем ему Святогоровы штаны?
– Не пойму я, в чём тут подляна, – сказал Колобок, а он очень редко признавал свою некомпетентность.
– Хватит нам за призраком наживы гоняться, – решительно заявил Филимонов. – Всё-таки наликом платят. А у меня в мешке запасные треники лежат. Правда, они тебе коротковаты будут…
– Василий! – крикнул Костя. – Зачем тебе чужие портки? Обоснуй!
Буслаев наклонился к адвокату, и они пошептались, после чего командир ушкуйников находчиво ответил:
– Больно покрой понравился. Мамка их распорет, разберётся, и мне потом такие же сошьёт, только не из дерюги, а из рытого веденецкого алого бархата… Желаю киевского выскочку, Чурилу Пленковича, превзойти! А то он о себе много стал понимать!
– Гонишь, Вася, – сказал Жихарев. – Сто пудов гонишь. Убили твоего Чурилу.
Буслаев глаза выпучил, рот разинул и брякнул:
– А ты откуда знаешь?
– Да я лично из-за этого метросексуала в подвале князя Владимира полгода под следствием парился, – гордо сказал Костя. – Пока настоящего убийцу я сам не вычислил, не покидая следственного изолятора. Так что не канает отмазка твоя…
– Да чего ты к нему придираешься? – зашептал ботан. – Какое нам дело? Бабки в руки – и ходу! На один золотой тыщу таких шаровар можешь купить!
Смущённому Ваське ещё раз пришлось прибегнуть к услугам адвоката.