& Frank Индрус Наду нашел чек, подтверждающий, что немаркированные[261] коробки пленки отправлялись правительству ЮАР и оформлялись через аптеку в Йоханнесбурге под названием Muller's Pharmacy. Пленка также тайно попадала в страну из других стран. Уход Polaroid из ЮАР, подобно падающей костяшке домино, стал толчком к распаду режима апартеида, а Нельсон Мандела потом приедет в США, чтобы поблагодарить PRWM за то, что движение помешало продолжать фотографировать чернокожих южноафриканцев для паспортов.
Технологии, которые мы создаем, не безобидны, а их применение не для всех несет благо. Технологии, такие, как фотопленка, запечатлевают и проблемы, и убеждения, и ценности своего времени.
Перипетии фотопленки не ограничивались деятельностью одного производителя. Пленка Kodak не могла запечатлеть некоторых школьников, но у Polaroid похожие проблемы были с моментальной съемкой. Фотографии, сделанные камерой Polaroid модели ID-2, оказывались слишком темными, ведь компания разрабатывала их прежде всего для белых покупателей среднего класса. Чтобы исправить этот недостаток, на заднюю часть камеры Polaroid добавилась кнопка «Осветлить лицо» («усилитель»). Если нажать ее, вспышка становилась ярче. Без кнопки-усилителя детали изображения человека с темной кожей были едва уловимы, разве что белые зубы и яркие глаза. Компания Polaroid добавила эту кнопку, чтобы их продукт приносил прибыль на рынке паспортов для чернокожего большинства африканской нации.
Кнопку-усилитель изучили лондонские фотографы Адам Брумберг и Оливер Чанарин в 2015 г. «Черная кожа поглощает на 42 % больше света, – сказал Брумберг. – Кнопка усиливает вспышку ровно на 42 %»[262]. Поглощающую способность темного цвета можно ощутить на себе летом, и любители пляжного отдыха надевают светлую одежду, чтобы не перегреваться. Более темные цвета поглощают больше тепла. То же самое происходит и со светом, так что кнопка-усилитель предназначалась для освещения темной кожи на фото.
Эхо этого предубеждения, встроенного в технологию, доносится и до наших дней. Сегодняшние кремниевые пиксели в цифровой фотографии не откалиброваны под темную кожу. Кроме того, некоторые веб-камеры не могут распознать и отследить лицо темнокожего, хотя с белыми справляются легко. Даже смешанным семьям, в которых и без того может ощущаться неловкость за семейным ужином на День благодарения, с трудом удается сделать хороший совместный снимок. Когда влюбленная пара со светлым и темным цветом кожи хочет сделать селфи, она обнаруживает, что один из них вышел хорошо, а второй выглядит как привидение; или же один получился нормально, а второй похож на тень. Возможно, любовь и слепа, но технология не должна быть слепой.
Производители пленки и фотоаппаратов, да и других технологий, продемонстрировали молчаливое согласие с верой в стандарт. Иными словами, они встали на эскалатор под названием «мы всегда так делали», не задаваясь вопросом почему. Ученые описывают этот тип предубеждения как безоговорочное и некритическое принятие нормы, и оно распространяется на телефоны, лежащие в наших карманах. Но камеры в этом не виноваты – они всего лишь исполняют то, что диктуют им строчки программного кода, написанного людьми.
Эти устройства отражают предубеждения, существующие в нашем мире, и, в свою очередь, обращены к тем, кто ценится в той или иной культуре. По мере дальнейшего проникновения технологий в нашу жизнь все важнее будет понимать, для кого они созданы и на кого рассчитаны. Задача состоит в том, чтобы в перспективе технологии запечатлевали то, что мы действительно хотим запечатлеть.
Лиланд Стэнфорд, американский магнат, спонсировал работу фотографа Эдварда Мейбриджа, чтобы найти ответ на вопрос о том, как галопирует лошадь[263]
Эдвард Мейбридж – фотограф, ознаменовавший начало эпохи, когда стало возможно запечатлеть движения при помощи нескольких камер
Когда лошадь скачет галопом, в какое-то мгновение ни одно из ее копыт не касается земли. Мейбридж сделал фотографию, которая ответила на вопрос Стэнфорда[264]
Вдоль части ипподрома Пало-Альто камеры выстроились в ряд напротив установленного под углом задника, обеспечивавшего более яркий свет. Когда лошадь скакала, ее тело натягивало протянутую поперек дорожки нить, которая приводила в действие затвор камеры и делала снимок
Затвор камеры, срабатывавший мгновенно благодаря электричеству, создавал эффект просвета перед объективом. Это было частью секрета Мейбриджа для успешного получения фотографии лошади в воздухе
Ганнибал Гудвин – проповедник из Ньюарка, штат Нью-Джерси, который мечтал делать иллюстрации для своих уроков в воскресной школе. С помощью химии он изобрел фотопленку
Джордж Истман, фотограф-предприниматель, долго судился с Ганнибалом Гудвином за право считаться изобретателем гибкой фотопленки[265]
Ганнибал Гудвин жил в Плюмхаусе по соседству с Домом молитвы – церковью в Ньюарке, штат Нью-Джерси. Он обустроил на чердаке химическую лабораторию, где создал фотопленку
Преподобный Гудвин выпилил пятифутовое отверстие в крыше чердака, чтобы в его химическую лабораторию проникал солнечный свет
Фредерик Дуглас, просветитель и аболиционист, когда-то был самым часто фотографируемым человеком в мире. Он использовал свои портреты для борьбы со стереотипами о чернокожих людях
Специалист по афроамериканской истории Уильям Дюбуа считал, что коммерческие фотокамеры плохо передавали цвет темной кожи
Кэролайн Хантер вместе с Кеном Уильямсом основала «Движение рабочих-революционеров Polaroid» (PRWM), чтобы привлечь внимание к злонамеренному использованию изготовленных их работодателем фотокамер в интересах режима апартеида в Южной Африке[266]
Камера Polaroid ID-2, похожая на модель, которую использовали для изготовления фотографий чернокожих жителей ЮАР на паспорта, позволявшие правительству контролировать их местонахождение[267]
5Видеть
Как угольная нить отодвинула темноту, чтобы мы могли лучше видеть, но при этом ослепила нас, мешая замечать последствия излишеств.
Волшебный летний вечер
С заходом солнца и завершением летнего дня появляются светлячки со своими крохотными факелами. Ярко-цитрусовыми вспышками желтого, оранжевого или зеленого они напоминают детям от восточного побережья до Скалистых гор, что пришло время летнего ритуала: пора ловить волшебство в стеклянные банки от варенья.
Эти маячки с шестью лапками – светясь в парках и полях, в огородах и на задворках, очаровывая всех без исключения – объединяют нас. Во всем мире светляки – воплощение природной магии. В давние времена японцы верили, что это светятся души самураев, вдохновляющие поэзию и искусство. В наши дни в Малайзии толпы стадионного масштаба стоят в долгих очередях ради того, чтобы увидеть, как мигают в унисон светлячки, покрывающие стволы деревьев у реки. А в глубине парка Грейт-Смоки-Маунтинс тысячи туристов преодолевают путь в сотни миль, чтобы посмотреть миниатюрную версию северного сияния не выше уровня пояса. Эти насекомые со своими фонариками озаряют сердца множества людей. Но любители светляков своими же руками невольно снижают их численность[268].
Так было не всегда. Всего несколько десятилетий назад наши вечерние небеса не были залиты светом – наоборот, его было слишком мало, и это подстегивало желание электрического освещения. Столетиями светлячки отлично чувствовали себя в темноте, но люди, бегавшие за ними со стеклянными банками, не слишком ее жаловали и хотели проводить ночи по-другому. В те давно минувшие дни стремиться добиться чистого и стабильного электрического освещения могли только мечтатели. Одним таким мечтателем – и деятелем – был Томас Эдисон, а история создания электрической лампочки часто сводится к посетившей его вспышке вдохновения. Но Эдисон был не единственным, кто гонялся за электрическими огнями, и не первым. Были и другие, и они уже долгие годы изучали этот вопрос. По сути, Эдисон и не рассматривал работу над искусственным освещением всерьез. Но встреча с одним малоизвестным изобретателем вдохновила его, и в результате был создан мир, в котором нет места тьме.
К своим тридцати годам Томас Эдисон уже успел приблизить эпоху современности такими инновациями, как фонограф, биржевой телеграф, телефонный передатчик и телеграф, отправляющий четыре сообщения одновременно. Эдисон обладал легендарной ненасытностью изобретателя. Он обещал «одно маленькое изобретение каждые десять дней и крупное каждые шесть месяцев»[269] и держал слово. Но настоящим светлячком, за которым он гонялся, была его следующая яркая идея. Многие ученые по всему миру соревновались в создании искусственного освещения, на что Эдисон не обращал особого внимания, пока занимался другими изобретениями. Но поездка в гости к Уильяму Уоллесу в Ансонию, штат Коннектикут, изменила ситуацию.
Уильям Уоллес, бородач пятидесяти с чем-то лет, возглавлял отцовское предприятие по производству меди и латуни Wallace & Sons. Уоллесу были чужды показное богатство и публичное внимание, он постоянно пребывал в состоянии глубокой задумчивости и жил очень просто. Он вырос в Манчестере, в Англии, но в 1832 г., когда мальчику было семь, родители увезли своих семерых детей в Америку, чтобы начать новую жизнь и использовать промышленный потенциал Коннектикута, где города именовали по металлам, которые в них производили. Семейство Уоллесов в конце концов обосновалось в Ансонии, штат Коннектикут, – «Медном городе». Здесь Уильям послушно включился в отцовский бизнес и помогал компании развиваться. Но в глубине души младший Уоллес считал себя ученым и надеялся, что однажды мир узнает о нем.