Гейдж проживет еще одиннадцать лет; его доктор говорил, что у него «не только железная воля, но и железное тело»[408]. Хотя физически он восстановился, нельзя сказать того же о его психике. До несчастного случая высокий брюнет Гейдж был дружелюбным, надежным и смышленым[409] молодым человеком, которого любили в бригаде; после происшествия он стал раздражительным, непредсказуемым, инфантильным, а также сквернословил сверх меры[410]. Многие друзья заявляли после случившегося, что «это больше не Гейдж»[411]. Его метаморфоза, как в истории доктора Джекила и мистера Хайда, продемонстрировала врачам того времени, как может меняться мозг. В наши дни нейробиологи уже лучше изучили мозг и выяснили, что в той или иной степени он может модифицироваться. Безусловно, мозг меняется под воздействием окружающей среды. В случае с Гейджем железный прут мгновенно и заметно повлиял на его личность; что же касается нашего интеллекта, он медленно и неуклонно трансформируется под влиянием компьютеров и интернета.
Хотя мозг по-прежнему полон загадок, мы понимаем принципы его работы намного лучше врачей, которые обследовали Гейджа. Ученые знают, что определенные отделы мозга имеют свои особые функции. Мозг Гейджа был поврежден в передней части головы, и в этом кроется ключ к объяснению изменений в его поведении.
По форме мозг можно сравнить с половиной виноградины на палочке с отростком сзади. Виноградина – это большой мозг, палочка – мозговой ствол, а отросток – мозжечок. Мозговой ствол регулирует автоматические функции организма (например, дыхание и сердцебиение), мозжечок контролирует баланс и координацию движений, но именно большой мозг делает нас теми, кто мы есть. Именно большой мозг отвечает за мышление, ощущения, память, речь, творчество и рассудок. Передняя часть мозга, известная как лобная доля, контролирует целенаправленную деятельность, в том числе внимание, концентрацию, организованность и самоконтроль; как раз эта часть мозга Гейджа была повреждена, что и объясняет, почему он стал невнимательным, необязательным, импульсивным и безбожно ругался. В истории с Гейджем важна была передняя часть мозга, но для нас сегодня наибольший интерес представляют те отделы, которые занимаются обработкой и хранением информации, так как именно их работа меняется под воздействием наших электронных устройств.
Издавна считалось, что на определенном этапе взросления мозг человека сформирован уже окончательно. Ученые были убеждены, что после этого невозможно создать новые связи, научиться чему-то или приобрести новые навыки. Другими словами, мозг рассматривали как старую собаку, которую не научишь новым трюкам. То есть взрослый не способен освоить испанский язык, игру на гитаре или рецепты южной кухни. Но теперь наука знает, что это не так. Мозг может продолжать учиться, он податлив, и его можно перепрограммировать. Ученые называют мозг пластичным.
Формирование нашего мозга – часть нашей эволюции. Первоначально, 200 000 лет назад, его обладателем был Homo sapiens, потомок выходцев из Африки. Наш мозг – это инструмент каменного века[412], усовершенствованный при помощи технологий. Одно только использование огня[413] уже способствовало росту мозга древних представителей вида Homo еrectus. Приготовление пищи на огне сократило количество энергии, необходимое для разжевывания и переваривания сырой пищи, высвободило ресурсы организма, и размер мозга увеличился. Некоторое время спустя печатный станок позволил обмениваться идеями с помощью отпечатков подвижных литер на страницах. Распространяя информацию, книги обогатили людские умы более широким кругозором. Адаптация нашего мозга на этом не остановилась и продолжалась даже в течение прошлого столетия. У поколения, привыкшего слушать радио, иное звуковое восприятие и образное мышление по сравнению с поколением с развитыми визуальными навыками, сформированными телевидением[414]. Интернет и обслуживающие его компьютеры – следующая группа технологий, которая растягивает пластичный человеческий мозг.
Процесс его изменения не такой уж медленный. Это происходит буквально на наших глазах. Ученые проверили (и подтвердили) пластичность нашего мозга при помощи магнитно-резонансной томографии (МРТ); так можно наблюдать за живым мозгом и отслеживать его работу. Исследователи обнаружили, что у опытных исполнителей есть участок мозга (в мозговой коре), который больше по размеру, чем у тех, кто не занимается музыкой[415]. У лондонских таксистов[416], заучивающих наизусть расположение улиц, увеличиваются мозговые центры памяти; даже у тех, кто всего несколько недель учился жонглировать[417] в рамках научного эксперимента, увеличилась теменная доля. Эти и многие другие исследования продемонстрировали, что наш мозг способен трансформироваться. Это известие и радует, и вызывает тревогу. Подобная податливость человеческого мозга – это дар, невероятная способность пластичного чуда в человеческой голове весом в три фунта (1, 36 кг). Но эта способность означает еще и то, что мозг может меняться не только когда мы что-то делаем, но и когда чего-то не делаем. В наше время мы постоянно и повсеместно пользуемся интернетом. Как следствие, глобальная сеть не только расширяет наши возможности, но и меняет характер мышления.
У человеческого мозга и компьютера есть много общих черт. Мозг состоит из сложных проводящих путей, которые обмениваются информацией, а также обрабатывают и хранят ее. Компьютер использует электрические схемы и пересылает информацию по тончайшим металлическим проводам. Однако для ее обработки и коммуникации с другими частями компьютера нужен был человеческий мозг, который откроет еще один ингредиент, чтобы компьютеры стали такими, какими мы знаем их сегодня. На это понадобилось несколько веков. Развитие современного компьютера зависело от создания кремниевого транзистора, способного включать и выключать электрический поток, подобно водопроводному крану. И как бы тривиально ни звучала мысль о включении и выключении электричества, именно благодаря этому был создан компьютерный язык на основе двоичных значений «вкл.» и «выкл.», который позволил транзисторам взаимодействовать друг с другом. Транзисторы в совокупности с двоичным кодом представляют собой нечто большее, чем просто сумму частей. Внутри каждого компьютера одни транзисторы отправляют сообщения другим транзисторам с инструкцией о том, как обрабатывать информацию, делать подсчеты или выполнять логические операции, обеспечивая тем самым умственную работу всего компьютера. Однако все эти составные части будут собраны в единое целое только в XX в. Путь к этому начался в XIX в. с предшественника кремниевого транзистора – простого переключателя.
Кремниевый транзистор внутри самого сложного современного компьютера стал следствием потребности в электрическом переключателе. Такие транзисторы, которые сегодня производятся в астрономических масштабах, привели к эволюции компьютера, а со временем и к эволюции нашего мозга. Эта история с человеческим мозгом и кремниевым иллюстрирует, как творец создается заново собственным творением. Но прежде, когда о компьютере никто и не думал, скромное желание одного владельца похоронного бюро и начинающего изобретателя общаться по телефону подсказало ему идею, которая изменит ход истории человечества на ближайшие два столетия. Процесс создания транзистора начался в один пятничный вечер в городе Нью-Хейвен, штат Коннектикут, в 1877 г.
Ручки чайника и проволока из нижнего белья
27 апреля 1877 г. перед Оперным театром Скиффа в Нью-Хейвене, штат Коннектикут, выстроилась огромная очередь, чтобы заплатить семьдесят пять центов за билет на «телефонный концерт» в исполнении тридцатилетнего Александра Белла. Белл изобрел телефон в 1875 г. и произвел фурор на Всемирной выставке 1876 г. в Филадельфии, где лорд Кельвин был так восхищен «удивительной вещицей»[418] Белла, что его пришлось от нее оттаскивать. Изобретатель выступал на пустой сцене в Новой Англии, и рядом с ним стоял небольшой столик с его телефонным аппаратом, представляющим собой прямоугольный, длиной с коробку от ботинок, деревянный ящичек с трубкой на одном конце. Еще один такой же ящик подвесили под потолок, а третий установили на другом конце зала. Белл заговорил в трубку, и в зале раздался бесплотный голос. Услышав его, аудитория из трех сотен человек разразилась громом аплодисментов.
Этот голос принадлежал Томасу Уотсону, двадцатитрехлетнему помощнику, который год назад на чердачном этаже дома в Бостоне услышал, как из соседней комнаты его позвал Белл. Теперь же Уотсон был в Мидлтауне, штат Коннектикут, на расстоянии тридцати миль от Белла, а телеграфные провода передавали их голоса с телефона на телефон. Публика в Нью-Хейвене завороженно слушала телефонный разговор. «Более интересного представления в этом городе пока еще не устраивали»[419], – написали в New Haven Evening Register. После демонстрации Белл объяснил, как телефон использует вибрации. Он предрекал при этом, что такие приборы, связанные посредством центральной станции, появятся в каждом доме. Эта идея вдохновила одного из слушателей; его звали Джордж Кой.
Сразу после лекции Кой поговорил с профессором Беллом, надеясь организовать телефонное сообщение в Коннектикуте. Густые свисающие, как у моржа, усы придавали его мальчишескому лицу более матерый вид; он был ветераном Гражданской войны, и его левая рука была парализована, однако это не мешало его трудолюбию. Он руководил филиалом в Atlantic and Pacific Telegraph Company на протяжении восьми лет и, по-видимому, собирался остаться в компании надолго. Но, узнав о появлении телефонов, как сказал Кой, он «сразу же взялся за дело»