— Впрочем… — Мансур внезапно остыл и прошелся туда-сюда, задумчиво глядя себе под ноги. — Какая разница — все равно тебе отрубят голову.
— Не надо! Не надо мне рубить голову! — Максим вывернулся из железной хватки стражника и быстро подполз к ногам Мансура, но тот брезгливо отстранился на шаг. — Я буду служить вам, только не убивайте!
— А что ты можешь, о презренный? Мне бы пригодился изворотливый грозный лев, но никак не блеющий ягненок.
— Я могу… Я могу… воровать! Драться могу, как лев!
— Воровать? — недоверчиво переспросил Мансур. Молодой незнакомец вовсе не походил на искусного вора.
— Да-да! Воровать! Я очень хороший вор! — с надеждой уставился на него Максим.
— Ох, что-то слабо верится, — недоверчиво дернул шеей Мансур.
— Вот! — Максим быстро выхватил из-за пазухи расписную табакерку с золотой чеканкой и протянул ее Главному сборщику налогов.
— Что?.. Как?.. — тот растерянно уставился на знакомую вещицу и быстро захлопал себя руками по халату. — Ах ты, плут! — успокоившись, снисходительно улыбнулся Мансур и погрозил Максиму пальцем, потом забрал у него табакерку и на всякий случай передал ее слуге. — И как же зовут тебя, искусный воришка?
— Максим!
— Махсум? Странно, но это имя совершенно тебе не идет[1]. Хотя с Кади тоже было не все гладко[2]. Черный Махсум… — что-то прикинул Мансур, уставившись в не очень высокий потолок, словно ища на нем ответ на собственные вопросы. — Хорошо, я дам тебе один шанс. Сядь и слушай! — приказал он Максиму и обернулся к стражнику. — А ты позови мне телохранителя моего бывшего гостя. Он должен ожидать за дверями…
Максим или, вернее, теперь Махсум — так и будем его называть, чтобы не вносить путаницы в наше повествование, — а если уж быть совсем точным, то — Черный Махсум гордо и притом неловко восседал в седле, на спине черного арабского скакуна с лоснящимися боками, недоверчиво то и дело косящим свои умные глаза на нового хозяина. Ахмед — бывший телохранитель и правая рука Кади — тоже пребывал не в особом восторге от новоиспеченного главаря. Совершенно безбородый молодой человек с бледной кожей и зелеными глазами в наряде Черного Кади с двумя штопанными дырами на черной рубахе выглядел, мягко говоря, нелепо. Криво пристегнутая к поясу сабля все время била его по ноге и коня по боку, отчего тот вздрагивал и порывался перейти на галоп. А посадка — Ахмед ни разу не видел, чтобы взрослый человек так сидел на коне! Сразу было видно, что этот неизвестно откуда свалившийся на его голову сопляк до того ни разу в жизни не садился на коня, но при этом старался выставить себя асом верховой езды…
— Слушай, нам долго еще ехать? — морщась, устало спросил Махсум, обернув свое лицо с печатью непередаваемой словами боли к ехавшему чуть позади Ахмеду.
— Во-он там две горы, — указал кривым тонким пальцем Ахмед на чернеющие на фоне темно-синего безоблачного неба вершины.
— Это ж… — задохнулся от возмущения Махсум.
— Что? — наивно спросил Ахмед, не дождавшись продолжения.
— Так, ничего, — ушел от ответа Махсум и безнадежно вздохнул, пытаясь поудобнее устроиться в жестком седле.
— Может, остановимся передохнуть… Черный Махсум? — оскалился, хитро прищурив один глаз, Ахмед.
Махсуму в его голосе послышалась неприкрытая издевка, но он решил не связываться, прекрасно понимая, что авторитет еще нужно заслужить.
— Нет! — жестко отрезал он, слишком жестко, на его взгляд: Ахмед мог почувствовать его неуверенность. А впрочем, Махсуму уже было на все наплевать. Тело, непривычное к езде на лошади, невыносимо ныло, а задница, казалось, превратилась в один сплошной синяк. Хотелось, чтобы все это поскорее закончилось. К тому же он не без основания побаивался, что второй раз самостоятельно взобраться на коня не сможет. — Едем дальше!
— Как пожелаете, — едва склонил голову Ахмед, пряча улыбку в густой бороде. Назвать новоиспеченного главаря уважительным «ако» язык не поворачивался. — Прошу прощения за мое любопытство, но что случилось с Черным Кади?
«Вот же навязался на мою шею!» — в сердцах подумал Махсум, соображая, как бы отвязаться от него. — Он… он неудачно махнул саблей и… порезался.
— Насмерть? — удивленно вздернул брови Ахмед.
— Ага. Момент уморэ!
— О-о! — вытаращился Ахмед на Махсума. Мальчишка оказался не так прост, как он предполагал в начале. Видно, за этим самым «момент уморэ» крылась какая-то страшная тайна. Не иначе, как… Но уточнить Ахмед не решился.
Дорога шла то в гору, то под уклон, горы приближались медленно. Темнота быстро сгущалась. Небо расцветилось россыпью звезд, а огромная, словно бубен луна, залила всю каменистую округу с редкими кривыми и чахлыми деревцами и кустиками бледным призрачным светом.
Горы приближались очень медленно, слишком медленно с точки зрения Махсума. Ехать в седле стало совершенно невыносимо, но Махсум терпел, до хруста стискивая зубы.
— А скажите, Черный Махсум, — вновь подал голос Ахмед после довольно длительной паузы.
— Называй меня просто шеф, — подсказал ему Махсум, не оборачиваясь — обернуться у него не получилось бы. Боль уже отдавалась в поясницу.
— Просто Шеф? — недоуменно уставился на своего нового начальника Ахмед. — Что это?
— Шеф — это типа… главный.
— А! А «просто»?
— Что — просто? — не понял Махсум, погруженный в собственные невеселые мысли.
— Вы сказали называть вас «Просто Шеф».
— Шеф! Безо всяких там «просто» и «сложно». Шеф — и все! — раздраженно пояснил туповатому Ахмеду Махсум.
— Шеф… — повторил Ахмед, стараясь свыкнуться с этим странным словом, ничего не значащим для него, но, видимо, имеющему какой-то глубокий, скрытый смысл. — Скажите… шеф!
— Вот, другое дело, — похвалил его Махсум, несколько приосанившись в седле.
— А какие у вас планы?
— Что ты имеешь в виду?
— Я хотел узнать, что вы собираетесь делать дальше?
— Добраться до… Где вы отдыхаете?
— В пещере, — Ахмед посмотрел на молодого человека, как на законченного идиота. Любому мало-мальски образованному человеку было известно, что разбойники таятся в какой-нибудь пещере.
— Значит, добраться до пещеры и как следует отдохнуть.
— А дальше? — никак не унимался Ахмед.
— А дальше… — Махсум задумался, уставившись на луну. — Нет, что ты ко мне привязался, как прокурор: где, кого да с кем?!
— Простите… шеф! — с некоторой заминкой отозвался Ахмед. — Но наш старый главарь всегда был полон самых разных коварных планов.
— И где он сейчас, этот ваш главарь?
— Кхм-м! — смутился Ахмед. Парень оказался не так прост, как ему казалось раньше. — Вы правы… шеф.
— То-то же! А планы будут, не переживай, — заверил своего телохранителя Махсум.
— Правда? — не совсем уверенно, но с надеждой переспросил Ахмед.
— О, и еще какие коварные! У меня не голова, а Дом советов!
— Дом чего? — вконец растерялся Ахмед.
— Советов! Палата лордов, боярская дума, — блеснул своими куцыми познаниями Махсум.
— О! — восхищенно прицокнул языком Ахмед. — Вы так умны, Шеф-ако!
— Просто шеф, — снисходительно заметил ему Махсум. — Обойдемся без всяких там титулов.
— Хорошо, — покорно согласился Ахмед, склонив голову и искоса, но с возросшим уважением поглядывая на странного, не в меру образованного и при этом слишком скромного, как ему показалось, молодого человека. Скромным и образованным Ахмед не очень доверял, но здесь был явно другой случай — как-никак новый главарь!
Пещера возникла как-то сразу. Махсум, уже отчаявшийся добраться этой ночью до места, завернул за огромный валун, преградивший дорогу его коню, и остановился, в растерянности глядя на широкий кряж с полукруглым углублением под низким скальным навесом. Углубление было небольшое, метров пять в глубину, и заканчивалось бугристой гранитной стеной, исчерченной глубокими трещинами.
— Мы прибыли, шеф! — возвестил Ахмед, останавливая своего коня рядом с конем Махсума.
— Прибыли куда? — уточнил новый главарь головорезов.
— Домой! — радостно воскликнул Ахмед, вскидывая в приветствии руку с пальцами, сжатыми в кулак.
— Да, но… — Махсум еще раз обвел взглядом окрестности.
— Вас что-то терзает?
— Смутные сомнения. Я, собственно, не вижу никакой пещеры!
— Ах, это! — ухмыльнулся Ахмед. — Пещера тайная, разумеется. Но вы-то об этом должны знать, мой шеф!
— Разумеется! Только я, кажется, немного запамятовал. Может, подскажешь чуток?
— Конечно, — пожал плечами Ахмед, пытаясь сообразить, в какую игру с ним играет их новый предводитель. — Вот это пещера, — указал он рукой на углубление под навесом. — Она закрыта…
— Ну? — не дождавшись продолжения, спросил Махсум. Его конь, словно почувствовав состояние своего нового хозяина, нетерпеливо переступил с ноги на ногу и тоже уставился на Ахмеда.
— Ее нужно открыть, — подсказал Ахмед, произведя руками жест, будто он что-то открывает или, вернее, раздвигает.
— Так открой! Или мы здесь всю ночь, по-твоему, торчать должны?
— Но я не могу ее открыть! — развел руками Ахмед. — Я не знаю как!
— Постой! Как это не знаешь? — встрепенулся Махсум и гневно свел брови на переносице. — Что это еще за шутки?
— Помилуйте, шеф! Но открыть ее мог только Черный Кади!
— Пи-пец, приехали! — раздельно произнес Махсум и, кряхтя, медленно сполз с лошади.
— Куда… приехали? — почесал затылок Ахмед, сдвинув на лоб засаленную тюбетейку.
— Да так, никуда. Вообще! — устало огрызнулся Махсум и вразвалочку, морщась от боли в пояснице и ниже, проковылял к углублению в горе.
Тщательно осмотрев и ощупав неприступную стену, и даже поковыряв ногтем в трещинах в поисках какого-нибудь скрытого механизма, Махсум отступил на пару шагов.
— Мда-а! — протянул он. — Это будет почище щвейцарского сейфа.
— Что вы делаете, шеф? — спросил Ахмед, приблизившись к Махсуму.