– Как?! – вскричали в два голоса подруги. – Мы же ни при чём!
– Даём вам пять минут на сборы. Не забудьте паспорта. Время пошло.
Татьяна открыла было рот, чтобы опять возразить, но Зина потащила её за руку в спальню. За ними пошёл следом второй милиционер. Танечка у двери в комнату резко повернулась к мужчине:
– Собираетесь смотреть, как мы переодеваемся? Не бойтесь, с третьего этажа прыгать не станем, тем более, нам незачем бежать – не тех вы арестовываете. Мы не виноваты!
Девушка захлопнула перед его носом дверь. Зина схватила сотовый телефон и стала вызывать мужа.
– Ну же, Валера, ответь!
Из трубки неслись длинные гудки. Зина снова нажала на кнопку вызова и, не выпуская телефон из рук, стала надевать спортивный костюм.
– Что не спится? – услышала она наконец сонный голос мужа.
– Срочно приезжай! Нас арестовали и забирают в милицию, – с дрожью в голосе говорила в трубку Зина, прикрывая ладонью рот.
– Мне что, это снится? За что вас арестовали? Что вы натворили? – голос Валерия сразу стал бодрее.
– Нас обвиняют в убийстве какой-то женщины, но мы, конечно, не виноваты. Но говорят, что у нас нет алиби. И вот…
В дверь спальни застучали, и сухой, лишённый эмоций голос милиционера строго сказал, что время вышло и пора выходить.
– Одну минутку! – крикнула Таня. – Мы почти готовы.
– Так ты приедешь? – всхлипывая, спросила Зина.
– Не плачь, держись, Зинчонок! – успокоил жену Димыч. – Я уже лечу! Вы вправе не отвечать на вопросы! Ждите меня.
Девушки взяли с собой телефоны и документы и вышли из спальни. В коридоре Татьяна спросила, можно ли закрыть номер. Ей разрешили. Внизу, в холле, сидели и ходили незнакомые люди. Хозяин находился за стойкой на месте дежурной. Он подпирал голову рукой. Лицо его выглядело усталым и огорчённым. Жени не было видно. К мужчинам, сопровождающим подозреваемых, подошёл толстый брюнет и сообщил, что на орудии убийства отпечатков не обнаружено:
– Всё очень хорошо вытерто. А этих куда? – кивнул головой на девушек толстяк.
– Арестовали до выяснения, – нехотя ответил лысоватый. – В общем, мы поехали, а вы тут сами заканчивайте!
– Лады! Всё равно следов в темноте не видно. Завтра придётся рано приезжать на обследование территории вокруг, – пожаловался он.
Глава 19
Таня и Зина, в состоянии ужаса и растерянности, оказались в камере предварительного заключения. За спиной лязгнула металлическая дверь, арестованные вздрогнули и замерли на пороге, боясь пошевелиться и не зная, что делать дальше. Слабый свет уличного фонаря, проникая через решётку небольшого окна под потолком, лежал серым клетчатым прямоугольником на чёрном полу небольшого помещения, слегка рассеивая мрак. Глаза привыкли к темноте и теперь различали неясные контуры предметов и людей. Здесь вдоль стен стояли лежаки, и на них отдыхали четыре особы женского пола, которые при виде новых лиц зашевелились и сели, рассматривая в свою очередь вошедших.
– О! Новенькие! Вас за что? – прозвучал бесцветный голос слева.
– Проходите! Справа по стене три свободных места, – проскрипел старческий голос.
Девушки робко двинулись вперёд. Таня первой опустилась на жёсткий лежак, рядом примостилась Зина. За ними с интересом наблюдали обитатели камеры.
– Ну, и что вы натворили? – сладко потягиваясь, поинтересовалась высокая худая женщина со скамьи напротив.
– Ничего! Это ошибка! Мы не виноваты! – тоскливо промолвила Зиночка.
– Все не виноваты! Ну а за что вас взяли? В чём обвиняют? – зевая, настаивала она.
Татьяна поинтересовалась:
– А вас за что? Тоже случайно?
Из тёмного угла послышался неприятный смех:
– Она тоже не виновата. Только мужа лишила пиписьки.
– Чего лишила? – не поняла Таня.
– Отрезала ножом его мужское достоинство, отхватила, оттяпала, как кусок ливерной колбасы! Теперь её муженёк, как из больницы выйдет, поедет в Турцию: будет в гареме евнухом работать! – продолжал хихикать визгливый голос.
– Господи! – прошептала Зина.
– Кошмар! – громко возмутилась Таня.
– А не кошмар, когда гуляет направо – налево?! Не кошмар, когда деньги из семьи уносит?! Не кошмар, когда жену заразил?! – стала жаловаться, всхлипывая, высокая худая женщина.
– Да заткнётесь вы, наконец? Спать невозможно! – грубо прервала стенания членовредительницы ещё одна узница, подняв с лежанки косматую голову.
Все обитатели камеры тут же захлопнули рты и улеглись спать, в том числе и Таня. Зина упрямо продолжала сидеть, шепнув подруге, что осталось немного подождать: сейчас приедет Валерий, и их выпустят. Татьяна равнодушно кивнула, вытянула длинные ноги на жёсткой лежанке и устроила голову на коленях подруги:
– Хорошо, а я пока вздремну. Только смотри, будут выпускать – меня не забудь разбудить!
Зина, боясь прислониться к грязной стене, оперлась руками о сидение и, запрокинув голову, стала ждать освобождения. Проходили минуты за минутами.
– Что же за нами не идут? Валера давно должен приехать! Что случилось? – ломала голову девушка, устав сидеть в одной позе. Невыносимо заныла спина. Зина наклонилась вправо и улеглась на плечо подруги.
Солнечные лучи, попав на лицо Тани, разбудили её. Она пошевелилась: затекла правая рука, плечо и вовсе онемело. От неосторожного движения голова подруги свалилась Тане на грудь, и Зина встрепенулась, широко открыв глаза:
– Что? За нами пришли?
– А и правда! Почему мы до сих пор здесь? – удивилась Татьяна, поднимаясь на ноги и разминая руки и плечи. – В мои планы не входило так надолго здесь задерживаться! Где же наш избавитель? А? Зин?
– Я сама ничего не понимаю! Чувствую, что-то случилось! Не мог он меня здесь оставить! Господи! Что же случилось? И как нам узнать? Телефона нет.
– Есть! – подняла косматую голову ночная грубиянка. – Только это дорого стоит!
– А почему вам оставили телефон? У нас всё забрали, даже часы! – удивилась Зина.
– Когда другой раз сюда попадёшь, лучше прячь мобильник! – посоветовала, садясь и потягиваясь, крупная дивчина, одетая в дешёвый спортивный костюм, довольно мятый и не совсем чистый. Она запустила пятерню в копну торчащих во все стороны волос и стала с упоением скрести голову.
– А как мы можем заплатить? У нас же всё забрали! – робко спросила Зина.
– Будете мне должны! Только без дураков! На воле отдадите.
– А сколько?
– Десять баксов за пять минут, – лениво проговорила фурия, снова укладываясь на лежак.
– Десять? – ужаснулась Зина.
– Мы согласны! – подала голос Таня.
– Бери! – разрешила девица и протянула дешёвый сотовый телефон.
Татьяна сходила за мобильником и доставила его Зине – та брезгливо поморщилась, осторожно принимая грязную, дурно пахнущую трубку, набрала номер мужа и, боясь коснуться, приблизила её к уху. Слушая длинные гудки, она молила Бога, чтобы Валерий наконец-то ответил.
– Алло! – прохрипело внутри.
– Валера! Что с твоим голосом? – испугалась Зиночка.
– Немного простыл, – через силу произнёс муж.
– Где ты? Я тебя всю ночь ждала! Мы ведь в камере сидим! – упрекнула жена.
– Любимая! – хрипел Валерий. – Прости! Я сам не могу вытащить тебя, но я сейчас свяжусь с коллегами из Туапсе. Думаю, они… помогут.
– А ты что, не на работе? – не понимала мужа Зина. – Ты не выпил? Как-то ты говоришь с трудом!
В трубке послышался женский голос: «Больные, приготовьтесь к обходу!».
Зина закричала в трубку:
– Валера! Ты что? В больнице? Говори правду! Что с тобой? Ты заболел?
– Зинок! Не волнуйся, дорогая! Всё со мной нормально! Думай о себе! Сейчас надо тебя вытащить! Да, а откуда ты мне звонишь?
– Это в камере одна девушка дала свой.
– Понятно! Я тебе скоро перезвоню. Целую! Держитесь. Танюхе привет! – с трудом закончил Валерий и отключился.
Таня, получив привет от Димыча, отнесла телефон сокамернице и поблагодарила её.
– Двадцать баксов за десять минут! – вместо «пожалуйста», ответила та.
– Смотри, не забудь после суда адрес колонии сообщить! – съязвила Татьяна.
– Да я раньше вас на воле буду! – беззлобно парировала владелица мобильника, переворачиваясь на другой бок.
Таня вернулась к подруге:
– Что там с Димычем? Какая больница? Что так вдруг? Что-то с сердцем?
– Он не сказал, – чуть не плакала Зина.
– Да, печально! Думали – проездом, я оказалось – навсегда!
– Тьфу ты! Типун тебе на язык! – рассердилась Зина. – За что нас держать?
После некоторой паузы она не совсем уверенно добавила:
– Разберутся! И Валерий обещал подключить к нашему спасению своих коллег.
Неожиданно загремела дверь, и на пороге возник молоденький рыжий милиционер. Он протянул алюминиевый чайник и смущённо сказал:
– Завтрак! Возьмите кто-нибудь.
К нему метнулось маленькое, сухонькое, наполовину седое существо женского пола преклонного возраста, в странном наряде из смеси детской и стариковской одежды, минуту назад мирно дремавшее на своём месте. Проворно схватив за ручку чайник, прихватив ещё и миску с нарезанным хлебом, оно быстро поставило всё на привинченный к стене столик, стремительно вернулось, приняло из рук парнишки две миски и мигом доставило их к столу, потом ещё две, затем, повторив тот же путь, ещё две и ложки; наконец перенесло сразу шесть пустых кружек, прижав их к тощей груди. У зрителей этой минутной сцены зарябило в глазах. Дверь тут же лязгнула, закрывшись, а суетливая старушка скрипучим голосом пригласила всех к столу:
– Ну, девчата! Есть пора. Сегодня на завтрак каша – сила наша и чай – из беды выручай.
Она уселась на свой лежак и, держа на коленях миску и низко склонив голову, резво заработала ложкой. Через пару минут старушка спросила:
– Что? Больше никто кашу не хочет? Так я доем, – и стала вставать.
Тут же со своего места слетела худая женщина, лишившая мужа самого дорогого, бросилась к столу, выбрала миску, ложку и хлеб, вернулась на место. Косматая владелица телефона без спешки спустила ноги на пол и, переваливаясь как утка, отправилась тоже к столу. Из своего угла показалась и толстуха, ночная насмешница; продирая кулаками глаза, зевая, она уселась на табуретку и, обняв миску левой рукой, с аппетитом зачавкала. Подруги с изумлением наблюдали за завтраком сокамерниц. Теперь все они с удовольствием прихлёбывали чай из облупленных кружек.