– Ошибаешься, подруга! Какая Петровна? Как можно перепутать Петровну с такой красавицей? – укоризненно произнесла Таня.
– Ой, простите! – смутилась Зиночка.
А Татьяна продолжила:
– Это Маша, Машенька, Машутка! А Петровной она будет лет так через тридцать! – победно закончила подруга.
Зина качала головой в недоумении, рассматривая заливающуюся счастливым смехом Марию, не переставая удивляться:
– Как можно за несколько часов настолько преобразить человека? Из старухи – ой, прости, Петро…, Маша, – сделать такую молодую красивую женщину?! Нет, я не понимаю! Без операции! Как вы добились такого результата?!
– Чудеса удачного макияжа, парикмахерского искусства и безупречного вкуса твоей верной подруги! – с удовольствием объяснила Танечка, любуясь преображённой Петровной. – В общем, мы поиграли в «Снимите это немедленно», проверили, так сказать, на себе, или лучше сказать, примерили на себя! Результат на лицо и даже на лице! Ладно, Маш! Хватит вертеться, уже в глазах рябит. Садись, будем новости слушать. Димыч, начинай!
– Нет, я хочу отдохнуть! – возразил мужчина. – Где можно?
– Что это за капризы? Днём спать! – разочаровалась Таня.
– Пусть выспится у Петровны, то есть у Маши: он ночью не спал, был на операции, – объяснила жена. – Я сама вам всё расскажу.
– А! В таком случае отпускаем нашего боевого товарища на заслуженный отдых! – разрешила подруга.
– Рано ему на заслуженный отдых, – проворчала Зина, забрав ключ от второго номера и выходя вслед за мужем.
Глава 28
– Нет, ты подумай, что с человеком жадность делает! – выслушав рассказ Зины, воскликнула Таня. – Жил нормальный человек, искренне любил женщину, взял её с ребёнком, хотел наладить свою жизнь. Во всём себе отказывал, чтобы закончить постройку гостиницы. И вот, когда мечта всей его жизни воплотилась в жизнь, гостиница стала требовать от своего хозяина жертвоприношения. Первой жертвой стала его любимая женщина, которую он не смог спасти, защитить; второй жертвой стал ребёнок, живущий без материнской ласки, отцовской любви, выросший среди людей, как в пустыне, и погибший в семнадцать лет. Ради своего любимого детища Умрихин стал монстром, он готов стереть с лица земли исстрадавшегося Жизняева, изменить мою жизнь и судьбу. Ужас да и только! Даже жалко его!
Татьяна посмотрела на погрустневшую Машу и добавила:
– Но всё же есть здесь один положительный момент.
– Какой? – удивилась Зина.
– Благодаря его дьявольскому плану мы нашли нашу Машу! – Татьяна подсела к Петровне и обняла её за плечи.
– О! А вы похожи! Обе блондинки, у обеих голубые глаза. Прямо сёстры, – пошутила Зиночка.
– Зин! А как же всё-таки у покойной Жизняевой оказались ворованные серьги? Помнишь, мы слышали её разговор с каким-то парнем, когда они искали в песке пропажу?! – вдруг вспомнила Татьяна.
– Ой! А мы об этом забыли рассказать Валерию. Надо сказать ему, как проснётся. Хотя зачем это уже – девушки ведь нет. И, наверное, не стоит тревожить её память.
– Всё-таки много вопросов осталось. Мы, наверное, так и уедем, не узнав, кто же убил и ограбил вашу хозяйку, – Танюшка о чём-то немного подумала, – не узнаем, зачем Конь приходил к бомжам.
– А почему нам не рассказать это следователю? Пусть они это сами и выясняют, – предложила Зина. – Правда, нас могут спросить, почему мы так долго молчали.
– А мы только что вспомнили! Идём к следователю! – решила Татьяна.
– Сейчас? Нет! Надо спросить совета у Валерия! Давайте дождёмся, когда он проснётся, – возразила Зина.
– А ты, Зинок, дождись мужа! – посоветовала подруга. – А мы с Машей сходим в это время к следователю.
У Зины зашевелилось в сердце знакомое чувство ревности, только на этот раз к подруге:
– Нет, я тоже с вами!
– Вот и хорошо! – обрадовалась Таня. – Живо собирайся.
– Танюш, а может, не будем всё-таки ворошить всё это, поставим точку? Зачем нам всё это в конце концов надо? Через два дня уедем домой и забудем или попытаемся забыть о своих злоключениях. А, Танюш! Может, плюнем? А? – уговаривала Зина. – Давайте будем только отдыхать последние два дня. Посвятим оставшееся время морю. Ведь неизвестно, приедем ли сюда через год!
– Зинуль! Но ты же знаешь меня хорошо! Ведь не будет мне покоя, если я не воспользуюсь возможностью разгадать эти тайны! – упрямо твердила Таня.
– А ты уверена, что узнаешь? Времени не осталось. Ты думаешь, что так просто раскрываются преступления? Да многие так и остаются нераскрытыми! – пыталась вразумить подругу Зина.
– Нет! В конце концов, это наш долг! Гражданский, если хочешь! Ну, как ты можешь спокойно наслаждаться морем, если убийца твоей хозяйки ходит на свободе? Как?! Я не понимаю! Тем более, мы имеем ценную информацию. Может, как раз этого и не хватает следствию!
– Чего это не хватает следствию, какой ценной информации? – спросил Димыч, входя в комнату.
– А ты что не спишь? – удивилась жена.
– Не смог почему-то уснуть! Безумно хочу спать, а сон не идёт, вот и решил к вам вернуться. И вижу, вовремя успел. Выкладывайте, о чём речь? Куда вы собирались? Садитесь все! Давай, Танюха, начинай! – устроившись за столом и приготовившись слушать, приказал Валерий.
Пришлось всем подчиниться. Женщины сели в ряд на диван перед Валерием, и Таня, облегчённо вздохнув, начала рассказ о том, как с Зиной обнаружили убитую хозяйку, как нашли под её кроватью телефон, а потом объявился хозяин мобильника, как подозревали Коня, как случайно стали свидетелями разговора покойной Тани с парнем во время поиска утерянной серьги, как Петровна видела Константина у бомжей.
Димыч всё внимательно выслушал, задал несколько вопросов Тане и Петровне и вдруг улыбнулся, покачав головой:
– Вот это подарок! Не ожидал, мои дорогие, что нужную мне информацию я найду здесь. Теперь восстановлены все необходимые в следствии звенья.
– Не поняла! – сказала громко Татьяна. – Объясни, Димыч, пожалуйста, что ты имеешь в виду! Нам что, теперь не надо идти к следователю?
– Теперь не надо! – твёрдо сказал Валерий. – Напишете мне свои показания.
– Не будем ничего писать! – заявила вдруг Таня.
– Как это? – растерялся Валерий.
– Не будем ничего писать, пока не услышим, почему мой рассказ так обрадовал тебя. Так, девочки? – ожидая поддержки, спросила у подруг Татьяна.
Обе согласно затрясли головами.
Димыч выдохнул и расслабился:
– Вот вы о чём! Условия ставите?! Руки выкручиваете?! Ну что ж, придётся раскрыть тайну следствия, а то ещё и вправду не дадите свидетельских показаний, – усмехнулся он. – Сейчас будете слушать, или вначале пообедаем?
– Сейчас! – хором сказали Зина, Таня и Маша таким тоном, что Димыч поднял здоровую левую руку вверх, сдаваясь на милость победительниц.
– Тогда слушайте, – начал он. – Вы знаете, что я поехал в Туапсе в командировку по срочному делу, которое было в разработке у нас около года. В нашем городе за период с декабря по апрель были убиты пять женщин. Почерк был один и тот же: все женщины жили одиноко и были одного возраста, примерно от сорока до сорока пяти лет; все они были далеко не бедными; все были задушены подушками и ограблены в своих квартирах, причём нигде не оставлено никаких следов. Мы искали украденные драгоценности по скупкам и торговцам краденным, но найти ничего не смогли. И вот, когда меня отозвали из отпуска и я вернулся на службу, вдруг по сводкам узнаю, что здесь совершено похожее убийство и ограбление.
На наш запрос присылают отсюда факс с описанием улик и список украденных вещей. Обнаруживаем некоторое несоответствие: женщина задушена не подушкой, а руками, да преступник похож на начинающего – его стошнило на месте преступления. Было решено, что это не наш убийца.
А через неделю в Туапсе совершается преступление с точно таким почерком, как у нас. Да ещё преступника видел свидетель. Мало того, он случайно встречал его раньше и знает, как его найти. И вот меня посылают сюда разобраться в деле и разработать операцию по поимке серийного убийцы.
Мы с коллегами собирались провести операцию (за преступником постоянно шла слежка, выяснялся круг его общения), но вас, двух пинкертонов в юбках, арестовывают, а я по дороге к вам попадаю в аварию. Операция из-за меня откладывается, а преступник, не подозревая слежки за собой, ведёт себя совершенно спокойно и начинает обхаживать новую дамочку. Вы на свободе, и нам нельзя больше тянуть с операцией, так как может быть ещё один труп. Мы берём ночью этого преступника и ещё двух подозреваемых, с которыми он часто общался.
Преступник оказался жителем нашего города, ему тридцать лет, он, естественно, не женат, живёт, как ни странно, с престарелой матерью, которая родила его в сорок лет и воспитывала одна. Весной он отправился на «заработки» на юг. Вначале он попал в этот городишко, поселился на квартире у Ирины Ивановны, нашей бывшей хозяйки, стал за ней ухаживать.
– Это Константин! Конь! – воскликнула вдруг Зина. – Я всегда его подозревала!
– Ты ошиблась, Зинок! – мягко сказал муж. – Это другой человек. Вы его не знаете. Назовём его, к примеру, Геннадием. Он в этот период знакомится с покойной Таней Жизняевой, вернее, она знакомится с ним и, влюбившись, начинает его преследовать.
– Я же говорю, что это Конь! – обиделась жена.
Валерий снисходительно улыбнулся и продолжил:
– Они познакомились во время майских праздников, девушка преследовала его, а он боялся, что сорвётся его план с хозяйкой. И Ирина Ивановна всё-таки узнала о молодой пассии, и разрыв произошёл. Пришлось Геннадию переехать на другую квартиру, но от мысли ограбить Ирину Ивановну он не отказался, только выжидал момент.
Таня Жизняева его знакомит со своими друзьями байкерами, те не прочь бы заработать, двое из них готовы абсолютно на всё. Он поручает им следить за своей бывшей хозяйкой, те докладывают, что у Ирины Ивановны появился новый бой фрэнд. Да, Зинок, это, наконец, и вправду ваш знакомый Константин. Он проводит все ночи с женщиной, а днём к ней не подобраться: многочисленные дела по благоустройству квартирантов не да