– Лизбет? – снова спросила я. – Ты меня слышишь?
Подумав, не мертва ли она, я потянулась к девушке. Она вздрогнула, как только я взялась за одеяло.
– Давай, вылезай отсюда.
Я предложила свою руку и Лизбет ее приняла. Пальцы девушки напоминали ледышки. Она начала плакать, как только я вывела ее из кладовки. Закутанная в длинный махровый халат Лизбет дрожала так сильно, что едва могла держаться на ногах. Она фактически рухнула на пол, свернулась в клубок и закашлялась – зашлась сильным, глубоким, хриплым кашлем.
Я опустилась возле нее на колени.
– Лизбет, тебя изнасиловали? – тупо спросила я.
Она потрясла головой, но стала плакать еще сильней; из ее горла вырывались саднящие сиплые звуки.
– Скажи мне правду.
Лизбет снова потрясла головой и губами произнесла слово «нет».
Я не верила ей. Девушку душили. Я отчетливо видела след от удавки на ее шее, где волосы сбились в сторону. Ее душили так сильно, что в глазах полопались кровеносные сосуды.
– Я звоню в неотложку, – сообщила я.
Лизбет вцепилась в мою руку.
– Нет. Пожалуйста, – прокаркала она, заходясь в очередном приступе кашля.
– Тогда я отвезу тебя сама. Тебе нужно в больницу.
Девушка сжала мою руку так сильно, что позже там выступят синяки.
Сдернув покрывало с кровати, я закутала в него Лизбет. Не знаю, что с ней случилось, но мне знакомы ее теперешние чувства: страх, стыд, неверие. Ей хотелось проснуться и убедиться, что все происходящее вокруг лишь ужасный кошмарный сон.
Я нагнулась и погладила ее по волосам. Лизбет рывком попыталась сесть.
– … так… страшно… – прошептала она.
Она повалилась на меня, дрожа и рыдая, и я обняла ее. Просто держала, не знаю, как долго. Думала о том, сколько раз в молодости мне хотелось, чтобы кто-нибудь точно также меня поддержал. Как здорово было бы тогда иметь кого-то, предлагающего поддержку и безопасное место для падения.
– Ты в безопасности, – тихо проговорила я. – Теперь в безопасности, Лизбет. Больше никто тебя не обидит.
Пока мы вот так сидели во владениях Броуди, я надеялась на Бога, что мои слова окажутся правдой.
– Кто это сделал? – спросила я. Девушка покачала головой.
– Ты должна сказать мне, Лизбет. Сейчас он не может тебе навредить.
– … не знаю… – ответила она и снова закашлялась.
– Ты его не видела?
Она не ответила, но отпрянула и, упав на четвереньки, кашляла до тех пор, пока не задохнулась и не зажала рукой рот. Я положила руку ей на спину и ждала, когда пройдет приступ.
Когда девушка затихла, я сказала:
– Я скоро вернусь, и мы поедем в госпиталь.
Схватив с комода ее сумочку, я вошла в ванную комнату, выгребла мокрую одежду Лизбет из мусорного ведра и сунула в мешок для грязного белья, висевший на двери. Захватив вещи, я спустилась к машине, подогнала ее к конюшне и припарковала у лестницы.
Пара работников следила за мной. Один бросил свои дела и пошел в другой конец конюшни.
Я взяла ключи, вытащила из тайника пистолет и бегом поднялась по лестнице.
Кто-то напал на эту девушку, зверски, жестоко. И шансы на то, что произошла случайность, учитывая все обстоятельства, практически нулевые. Лизбет входила в клуб Броуди, дружила с Ириной, люди видели, как она со мной разговаривала, и я была той, кому не следовало доверять.
Броуди пытался выпроводить меня, убедить, что Лизбет уехала, даже когда мы стояли рядом с ее машиной. Мне нужно вытащить ее отсюда. Определенно Броуди сам на девушку не нападал, он не был настолько неосмотрительным, но нет причин полагать, что за эту услугу он не заплатил какому-нибудь работнику.
Насколько мне было известно, кто бы ни напал на нее, вероятно, думал, что оставляет ее умирать. Бог-свидетель, Лизбет выглядела так, словно не должна была выжить.
Когда я вернулась в ее комнату, Лизбет сидела у изножья кровати, свернувшись калачиком и упершись подбородком в колени.
– Давай, Лизбет.
Она не ответила, просто смотрела в пол.
– Пошли!
Девушка медленно покачала головой.
– Нет, – прошептала она. – Оставь меня в покое.
– Этому не бывать, Лизбет. Ты можешь подняться и пойти со мной, или я вытащу тебя за волосы. Вставай.
Она тихо что-то проговорила, но я не расслышала. Она повторяла это снова и снова.
Я должна умереть? Я должна была умереть? Я могла умереть? Не уверена, что правильно ее поняла.
– Не знаю, что ты там бормочешь, – обратилась я к Лизбет. – Но в мою смену ничего подобного не случится.
Я схватила Лизбет за плечо и направилась к двери, потянув ее следом.
– Черт тебя дери, Лизбет. Поднимайся! – закричала я. Как раздувающийся все больше и больше шар меня начало наполнять сильное ощущение, что нам следует торопиться.
Она снова заплакала и стала наваливаться на меня.
– Прекрати! – рыкнула я.
Я слышала голоса снаружи. Двое мужчин разговаривали по-испански. Выглянув в окно, я заметила их возле своей машины.
Как и обещала, я накрутила на ладонь густые мокрые волосы Лизбет, вцепилась ногтями ей в череп и дернула в сторону двери.
Девушка завопила, но заковыляла рядом со мной. Слезы заструились по ее распухшему лицу, когда я повела ее вниз по лестнице.
Мужчины посмотрели в мою сторону.
– Эй! Что ты с ней делаешь? – заорал один на меня. Он был коренастым, аккуратно одетым в джинсы и ковбойскую рубашку. Носил стэтсон и усы «фу манчу». «Управляющий конюшни», – заключила я.
– Везу ее в госпиталь.
– Она с тобой ехать не хочет.
– Очень скверно, – ответила я. – Я не собираюсь оставлять ее умирать. А ты?
– Думаю, тебе лучше ее отпустить, – заявил управляющий и сделал движение, пытаясь заблокировать пассажирскую дверь моей машины.
– Думаю, тебе лучше убраться ко всем чертям с моей дороги.
– Я звоню мистеру Броуди, – сообщил он, вынимая мобильник.
– Правда? Звонишь мистеру Броуди? Так звони. А как насчет того, что я позвоню в офис шерифа? А они могут сделать звонок в иммиграционную службу. Как тебе?
Услышав мой ответ, другой парень занервничал.
– Что если я скажу детективам, будто это ты ее обработал? – спросила я.
– Я ничего ей не делал, – заорал он.
– Да? Кому копы поверят, как думаешь? Тебе или мне?
Нервный сделал пару шагов в сторону от меня и Лизбет. Отступил еще на парочку, выгадывая момент и подкрадываясь к девушке. Его босс шагнул в другом направлении.
Я завела руку за спину и обхватила рукоятку пистолета.
– Назад! – выкрикнула я тому, кто подобрался ближе к Лизбет, вытаскивая оружие и направляя дуло ему в лицо. Глаза мужчины расширились.
Боковым зрением я видела, как босс двинулся ко мне. Не выпуская Лизбет, я взмахнула рукой в противоположном направлении и наотмашь ударила управляющего пистолетом. Тот упал на колени и схватился за скулу, где прицел оставил порез. Нервный дал деру, как только я снова к нему повернулась. Помчался за подкреплением.
Я дернула дверцу машины и затолкала Лизбет на пассажирское сиденье, затем подбежала к двери со стороны водителя, усевшись за руль, бросила пистолет и завела двигатель.
Пыль клубилась, гравий летел из-под колес, пока БМВ объезжал конюшню. Лошадь, которую вели под уздцы в нашу сторону, встала на дыбы и шарахнулась вбок, сбивая с ног конюха. Тот крыл меня матом, пока я с грохотом проносилась мимо.
Покрышки завизжали и задымились, когда я выехала с подъездной дорожки и утопила педаль в пол. Я промчалась мимо белого «эскалэйда», движущегося с другой стороны, так быстро, что признала в водителе Джима Броуди только спустя несколько сотен метров.
Глава 41
Ненавижу больницы. Особенно кабинеты неотложной помощи.
Никто из работающего там персонала никогда не верил, что твой случай экстренный. Никогда не верил истории о том, как ты здесь оказался. Никогда не верил, что ты на самом деле мог умереть, если, конечно, у тебя нет явного огнестрельного ранения, артериального кровотечения или открытой черепно-мозговой травмы.
Когда я попала в отделение после встречи с грузовиком Билли Голема, протащившего меня по асфальту, в наличии имелись два из трех перечисленных признаков. Единственный случай в моей жизни, когда я появилась в этом месте и меня не отправили в комнату, где оставили томиться в течение нескольких часов или дольше, считая надоедливым ипохондриком.
У Лизбет не было ничего из великой тройки. Они засунули ее в помещение, которое оказалось гардеробной для уборщиков, куда наряду с лишним имуществом втиснули больничную койку. Девушка сидела сжавшись в комок, все еще закутанная в банный халат. Я мерила шагами пространство и грызла заусенец на ногте.
– Почему бы тебе не прилечь, Лизбет? – предложила я. – Постарайся немного отдохнуть. Когда придут детективы, у них будет к тебе много вопросов. И ты должна на них ответить.
Пока мы ждали, мне удалось выудить у нее по крайней мере часть истории. Некий незнакомец набросил ей на голову мешок, душил ее, повез в глушь и топил в болотной воде, пока она практически не захлебнулась.
Готова спорить: в Глубокой заднице штата Мичиган такого с людьми не случалось.
Этот ребенок был травмирован так, как я еще не видела.
В комнату вошла девушка в медицинской робе. Она посмотрела на меня как на испорченный кусок сыра, приблизилась к Лизбет и померила ей пульс, даже не удосужившись поздороваться.
– Прошу прощения. Ты кто? – спросила я.
Она бросила на меня неприязненный взгляд.
– Медсестра? Врач? – допытывалась я. – Двенадцатилетка, решившая поиграть в переодевания?
– Я доктор Вэстрел, – огрызнулась та.
– Ну, конечно. Я должна была узнать это с помощью телепатии. Сдаюсь. Ты настоящий доктор, – наседала я, – или по-прежнему бережешь свои заклинания на счастье в укромном местечке, пока не подрастешь достаточно, чтобы самостоятельно перейти улицу до почтового ящика?
– Я ординатор первого года, – заявила девушка, будто это возносило ее выше таких плебеев ка