— Если не будешь питаться, так оно и случится, — подтвердил Новый Квартал и тут же извлек из кармана плитку шоколада. — Вот, возьми пока это.
Дрожащими руками Алиф взял угощение, развернул шоколадку и откусил краешек от плитки. Она оказалась такой сладкой, что он не сразу сумел проглотить ее.
— Спасибо, — пробормотал он с полным ртом.
— В следующий раз я принесу что-нибудь более существенное, — пообещал Новый Квартал. — А теперь мне пора уходить, пока сюда не нагрянула охрана.
— А сколько их там? Как ты прошел мимо них?
Новый Квартал присел на корточки и напряженно улыбнулся.
— В этом коридоре их пятеро. По два в каждом конце и один посередине. К счастью, в камерах напротив содержатся женщины, и я сказал, что хочу хорошо провести время с одной из заключенных. Тогда они попросту передали мне связку ключей, а сами пошли покурить.
Алифа передернуло.
— Они разрешили тебе это? Вот так просто?
Новый Квартал отвернулся в сторону. Циничная улыбка немного состарила его.
— Есть такие шейхи, которым очень хорошо платят… Так вот, они уверяют, что женщины-заключенные — это все равно что рабыни с точки зрения законов шариата. Таким образом, аристократы, например, имеют полное право трахать их, когда им захочется. И если у тебя есть официальный титул, ты можешь входить сюда и благополучно выходить сколько угодно.
Алиф только на секунду представил себе Дину и неведомого распутника голубых кровей, и его сразу затошнило. Викрам был прав, когда настоял на том, чтобы девушек спрятать подальше, несмотря на большой риск и дорогую цену этого убежища. Алиф сглотнул сладкую жидкость, поднявшуюся по пищеводу до самого горла. Как жаль, что благородство Викрама стало очевидным только после его смерти!
— Я тебя понимаю, — тихо заметил Новый Квартал, видя, как мучается его товарищ. — Тебе сейчас хочется разрушить все вокруг. Вот почему я и стал хакером. Мне очень не хотелось очутиться не в той команде. — Он поднялся и потряс полы своего одеяния, с отвращением озираясь вокруг. — Надеюсь, ты не успел подцепить какую-нибудь редкую заразу и не принесешь ее ко мне домой. Я вернусь за тобой завтра. А твоя задача — выжить до моего появления.
Алиф смотрел на него с немой благодарностью. Новый Квартал улыбнулся и дотронулся до своего лба, как это делали в старину в знак приветствия. Затем он повернулся к двери. Как только он вышел из двери, Алиф вспомнил нечто важное и выкрикнул вслед товарищу:
— Шейх Биляль! Мы не можем бежать отсюда без него. Пожалуйста…
Новый Квартал замер на месте и нахмурился.
— Кто это такой? Кто такой шейх Биляль? Я планировал спасти только одного человека.
Алиф снова поднялся во весь рост, немного покачиваясь от слабости, и посмотрел Новому Кварталу прямо в глаза.
— Он имам Аль Баширы и уже очень старый. Они пытают его, стараются выведать у него то, что он вообще никогда не знал. Рука сказал, что он заперт в камере где-то рядом, но дальше по коридору. Этот человек рисковал своей жизнью, пытаясь защитить меня. И теперь, наверное, я не смогу спастись, оставляя его здесь на верную смерть.
— Наверное?
Алиф покачал головой:
— Наверное, все же нет. Это не вариант.
Новый Квартал раздраженно вздохнул.
— Хорошо. Тогда я должен все переосмыслить и еще раз продумать свой план. Увидимся завтра. — Он снова повернулся к выходу.
— Послушай, а сколько сейчас времени? — внезапно поинтересовался Алиф. — Какой сейчас месяц? И какая там, снаружи, погода?
Новый Квартал сочувственно и добродушно улыбнулся:
— Примерно десять вечера, приятный прохладный вечер, конец января.
Алиф закрыл глаза и расслабился, испытав истинное облегчение.
— Благодарю тебя, — тихо произнес он.
Ощущение течения времени вернулось к Алифу с оглушительной внезапностью. Оказывается, сейчас уже заканчивается январь. Значит, он томится в тюрьме у Руки почти три месяца. Этот период казался юноше по очереди то невероятно и мучительно длинным, но благословенно коротким. А вот тот единственный день, который ему осталось ждать до прихода Нового Квартала, тянулся, как резиновый. Он резко отличался от всех тех безымянных одинаковых дней, которые Алиф благополучно прожил здесь, в темноте, чередуя сон и бодрствование. Сахар в крови сделал его нервным, пульс заметно участился, началась бессонница. Тогда Алиф принялся расхаживать по камере взад-вперед, стараясь не обращать внимания на ноющие подошвы ног.
Попытка заняться подсчитыванием секунд скоро наскучила ему и вызывала одно только раздражение. Вместо этого юноша сосредоточился на своем дыхании, вспомнив какую-то передачу про технику дыхания. Эта мысль разожгла в нем надежду на то, что очень скоро он вернется к своей прежней жизни и тогда, может быть, опять позволит себе роскошь смотреть ерундовые телевизионные передачи. Он даже в уме составил список подобной чепухи. Это обязательно будут дневные египетские драмы, которыми он увлечется в свободное от работы время. Все эти стычки между матерями и дочерьми, слезливые мелодрамы с такой отвратительной сюжетной линией, что можно было догадаться, какую реплику произнесет тот или иной герой еще до того, как актер успевал раскрыть рот. Когда-то такие сериалы вызывали в нем отвращение, убеждали в собственном умственном превосходстве. Теперь же они только скромно напоминали ему о существовании другого, безопасного и уютного мира.
День продолжался, напряжение росло. По подсчетам Алифа, ночь прошла и уже наступил рассвет, а сон к нему так и не шел. Но хотя он мог догадаться о том, какой сейчас был час, солнце давно перестало влиять на его тело каким-либо образом. Тогда молодой человек принялся напевать старинные египетские рыбацкие песни. Дина очень любила их. В них говорилось о красивых судах, о надежной гавани и, конечно, о добром и щедром Средиземном море. Дина пела их, когда выходила на крышу, чтобы развесить выстиранное белье, считая, что никто ее здесь не услышит. Но ее пение доносилось до Алифа через открытое окно. Ее голос с годами становился более глубоким и мягким, а девочка постепенно превратилась в молодую женщину. Алиф удивлялся тому, как она до сих пор хранила в сердце любовь к Египту, ведь она покинула его, когда была еще младенцем. Наверное, им нужно будет съездить туда и немного пожить в ее родных местах после того, как они поженятся. Они могли бы снять квартиру с видом на александрийский порт. Там обязательно будет большой балкон, и Дина сможет сидеть на нем, не закрывая головы. Он попросит ее об этом. У Дины еще оставались некоторые стороны, которых он еще не узнал, и те части тела, которые были бы для него желанны. Оказывается, он совсем не знает ее, хотя они знакомы всю свою сознательную жизнь.
Вот так, незаметно для самого себя, мечтая о Дине и стране, где он никогда не был, Алиф заснул. Когда он проснулся, ему показалось, будто он чувствует, что вот сейчас все и начнется, и буквально через минуту он услышал, как в дверном замке поворачивается ключ. Скоро в камеру проскользнул Новый Квартал.
— Ну слава Богу, — вздохнул Алиф. — Мне кажется, я еще никого в жизни так не ждал, как тебя. Я хочу сказать тебе большое, огромное…
— Да, да, пожалуйста. Только давай сейчас не отвлекаться. — Новый Квартал поставил на пол набитый вещами рюкзак. — Здесь одежда. Два комплекта. Один для твоего друга. Это длинные восточные халаты, и я надеюсь, что ты не будешь возражать. У нас в семье как-то не принято носить западные костюмы.
— Я и не собирался жаловаться. — Алиф быстро расстегнул молнию на рюкзаке и извлек оттуда белоснежное одеяние наподобие того, в которое вырядился сам Новый Квартал. От одежды пахло удивительной свежестью и чистотой.
— Там еще есть головной убор, тебе лучше надеть его тоже, а то ты выглядишь, как бездомный. Если мы собрались выехать отсюда на «БМВ», надо иметь более или менее солидный вид для достоверности.
— Так мы уедем отсюда на «БМВ»?!
— Сначала я хотел взять свой «лексус», — спокойно пояснил Новый Квартал без намека на иронию в голосе, — но все-таки «БМВ» — более анонимный автомобиль. Кстати, все принцы на них рассекают.
— Вот как…
— Давай поторапливайся. Если мы еще собираемся прихватить с собой шейха, нам надо шевелиться поактивней.
Алиф послушно оделся. Ткань больно обжигала его саднящую кожу, которая в некоторых местах больше напоминала чешую рептилий, а в других была ободрана до мяса. Новый Квартал ловко надел на него головной убор, да так, что закрыл тканью весь лоб вместе с бровями, закрепив двумя специальными колечками из черных плетенок.
— Боже мой! — огорчился он. — Ты все равно выглядишь далеко не лучшим образом. Ладно. Ты только не слишком задирай голову вверх да все время помалкивай, а то твой акцент выдаст нас. Твой арабский какой-то странноватый, в нем прослеживается индийский говор, что ли…
Алиф послушно кивнул, выслушав все инструкции товарища. Первым из камеры вышел Новый Квартал. Он оглядел коридор, держа свой фонарь на уровне плеча.
— Все тихо, — доложил он. — Пошли.
Алиф последовал за ним в коридор. Им тут же овладела какая-то отчаянная эйфория, как только Новый Квартал закрыл за ним дверь камеры. Слишком противоречивые эмоции захватили все его сознание. С одной стороны, он был свободен, но с другой — все еще находился на территории тюрьмы, и о безопасности говорить было еще слишком рано. Он тут же постарался взять себя в руки и часто заморгал, чтобы стряхнуть с себя остатки головокружения и побыстрей прийти в себя.
— Ты знаешь, в какой именно камере они держат твоего приятеля? Или нам все же придется ходить взад-вперед по коридору и в каждую щель для еды кричать и звать его по имени? — Новый Квартал осветил длинный коридор с многочисленными дверьми камер.
Алиф попытался сосредоточиться.
— Ты же говорил, что на другой стороне содержат женщин, значит, диапазон сужается.
— Надеюсь на это. И все равно остается ровно шесть дверей.