Мы дружно закивали.
- Я хочу обставить толстяка. Раз так, я должен быть уверен, что никто не обставит меня. Усекли?
- Вы хотите, чтобы содержимое сейфа досталось вам.
- Да, дамочка. Вы, я вижу, все верно кумекаете. Но только попробуйте меня обхитрить - и вам всем крышка. Вам, ему и вашей дочке. Вы мне верите?
- Верю, - прошептала Алиса.
- Ладно, тогда заметано. Тебе велели взять напрокат лодку, Кэмбер. Ты её взял?
- Да.
- Где она?
- На лодочной станции. На реке Хакенсак.
- Хорошо, Пушка у тебя есть?
Я покачал головой из стороны в сторону.
- Кретин, - сплюнул Шлакман. - Собираешься сдавать карты и не можешь отличить двойку от туза. Хрен с тобой, пойдем без пушки.
- Только одно условие - я поеду с вами, - заявила Алиса.
- Чего? - вылупился Шлакман.
- Вы меня слышали. Я еду с вами.
- Отвали, дамочка, - презрительно фыркнул он. - С бабами я на дело не хожу.
- Там моя дочка - и я еду с вами. И еще, Шлакман - не смейте со мной так разговаривать!
- Как?
- Называйте меня миссис Кэмбер. На "вы". И - никаких дамочек и баб. Слышите?
Шлакман обалдело открыл рот.
- Ваши мышцы меня не пугают, - сказала Алиса. - Я иду на это только ради своего любимого ребенка. А вы - или вы ведете себя прилично, или сделка расторгается. Вы меня поняли?
- Ладно, дамочка, можете ехать с нами. Только не разевайте варежку. От бабьего визга у меня уши вянут.
10. Река
Мне вдруг пришло в голову, что неплохо бы подумать, как сложатся обстоятельства, если ключа у Полли не окажется. У меня не было ни малейших сомнений, что в этом случае Шлакман без колебаний убьет меня, а также, вполне вероятно, и Алису с Полли. Противостоять его чудовищной силе я безусловно не мог и даже не питал надежды. Поразительно, что, сознавая все это, я тем не менее не опустил руки, а продолжал борьбу, уповая разве что на чудо. Еще вчера я был на это неспособен. Что ж, оказывается даже Джон Кэмбер способен меняться.
* * *
Ганс Шлакман предусмотрительно оставил свою машину в нескольких кварталах от нашего дома. Мы незаметно выскользнули из черного хода, прокрались мимо дома Мак-Каули, примыкающего к нашему заднему двору, и выбрались на ту улицу, где стоял автомобиль Шлакмана. Весь свет в доме мы оставили включенным.
Уже по дороге, сидя рядом со Шлакманом на переднем сиденье, я спросил гиганта про его отца и про ключи.
- А кто его преследовал? - спросил я. - Энджи?
- Наверное, - пожал плечами верзила. - Он ведь насел на тебя в подземке.
- А каким образом у вашего отца оказались оба ключа?
- Господи, Кэмбер, неужели тебе не ясно? У него был один ключ, а второй хранился у толстяка. Старик его попросту спер. Старый мерзавец хотел вычистить сейф и дать деру. Чтобы мы тут с Монтесом отдувались. После всего, что я для него сделал! По окончании войны, когда мы перебрались в страну Монтеса, мне было всего двенадцать. Ты, небось, думаешь, что старый козел прихватил меня с собой из любви? Как бы не так! Первый год мы там протянули лишь благодаря тому, что он выгнал мою мать на улицу, заставляя спать со всеми подряд. Когда кто-то пришил её, воткнув нож в спину, папаша нанял двух шлюх, а меня приставил к ним альфонсом. Вот тогда я и поклялся, что в один прекрасный день замочу его - только сперва дождусь, пока он разбогатеет. Потом он связался с толстяком и они организовали это дельце...
- Какое дельце? - поинтересовалась Алиса, пытаясь унять дрожь в голосе.
- Я имею в виду то, что находится в сейфе, дамочка.
- Шлакман, - произнес я. - Мы ведь не знаем, что там находится.
- Что?
- Честное слово. Мы даже понятия об этом не имеем.
- Чтоб меня разорвало! - прыснул Шлакман и гнусненько захихикал.
- А что там находится, мистер Шлакман? - спросила Алиса.
- Орешки, - ответил гигант и покатился со смеху. - Земляные орешки.
* * *
Из-за горизонта медленно показалась луна. Когда мы подкатили к лодочной станции, она уже выплыла почти наполовину - толстое, раздувшееся желтоватое полушарие, более похожее на летнее светило, чем на луну конца марта, созидательная луна, луна надежды, но никак не отчаяния. В лачуге Маллигена горел свет, а в конце причала на привязи темнела обещанная моторная лодка.
Оставив машину в кустах у пристани, мы быстро зашагали по дощатому причалу. Лодку Маллиген подобрал на славу: шестнадцатифутовое суденышко с алюминиевым корпусом, легкое и быстрое, с мощным джонсоновским мотором на корме. Внутри лежали две пары весел, багор и моток прочной бечевки; десятигаллоновая канистра с топливом была присоединена к мотору резиновым шлангом. Маллиген не просто предоставил мне лодку - он ещё и заботливо оборудовал её всем необходимым, всем, что могло мне понадобиться. Мысленно я поблагодарил бывшего боксера и дал себе зарок когда-нибудь отплатить ему за его доброту.
Стоя у конца причала, я сказал:
- Я хотел бы знать, куда нам держать курс, Шлакман? Я хочу знать, где находится моя дочь.
- На лодке толстяка - где же еще.
- А где это?
- Не гони лошадей, Кэмбер. Придет время - все узнаешь.
- А что у них за лодка?
- Моторная яхта. Какое тебе дело? Мы же уговорились - вам девчонка, мне - ключ.
- Я просто хочу знать, в какую сторону вести лодку.
- От тебя требуется только одно - запустить мотор и выйти на открытую воду. Ты умеешь управлять моторкой?
- Умею.
- Тогда - полезайте. Хватит тявкать.
- Не спорь с ним, Джонни, - сказала Алиса. - Теперь уже поздно пререкаться.
Я покрутил рукой, ловя на запястье отражение лунного света. Было без восемнадцати десять. Ночь стояла тихая и безветренная, приливная вода была гладкой, как зеркало. К югу от нас небо озаряли ночные огни Нью-Йорка.
Шлакман уселся на носу лодки вполоборота к нам, а мы с Алисой разместились на корме. Шлакман оттолкнул лодку от причала, а я потянул за шнур, чтобы запустить мотор. Прекрасно отрегулированный механизм завелся сразу. Я ослабил дроссель и вывел лодку на середину реки. В ту же секунду я проклял себя за глупость - мне даже в голову не пришло, что нужно было захватить с собой фонарь. Впрочем, пока небо оставалось безоблачным, луна сияла так ярко, что я мог вполне обойтись и без него. Во всяком случае, очертания берегов я различал с легкостью, да и о приближении к очередному мосту узнавал с приличным запасом.
Хакенсак - река неширокая. Начинаясь всего в двадцати милях севернее как крохотный ручеек, она быстро разливалась и превращалась в приливное русло, которое вскоре вливалось в Мидоус - огромную болотистую пойму величиной с Манхэттен. Здесь река лишалась берегов, а для обозначения прежнего русла служили только редкие бакены и буи. В остальном, пробираться приходилось вслепую, почти на ощупь.
В том месте, где мы находились, была ещё река и я, стараясь держась посередине, взял курс на юг. Шли мы довольно медленно. Шлакман требовал увеличить скорость, но я отказывался.
- К чему нам привлекать лишнее внимание? - сказал я. - Мотор и так слышно издалека. Если я прибавлю обороты, он будет реветь, как реактивный самолет.
- Ты хоть знаешь эту реку?
- Достаточно, чтобы добраться до Мидоуса, - ответил я.
* * *
Вплоть до самого Мидоуса никто из нас больше не раскрывал рта. Я сидел на корме возле мотора, держа руку на рычаге дросселя, а Алиса, сидя по соседству, сжимала меня за вторую руку. Я был признателен за этот знак - Алиса таким образом давала мне понять, что я частично прощен. Шлакман по-прежнему восседал на носу, огромный и зловещий; я был рад, что во мраке не различал его черт - любование такой русалкой доставляло мне мало радости.
Время от времени мы проходили под мостами. Мосты жили своей собственной жизнью - некоторые вибрировали из-за проносившихся машин, однажды прямо над нами прогромыхал поезд, а ещё раз нас кто-то окликнул.
В целом же, мы перемещались в своем собственном замкнутом мирке, отделенные от внешней суеты несколькими десятками водной глади.
Хакенсак и днем - не слишком посещаемое место. Сейчас же, когда всходящая луна поменяла свою оранжевый покров на серебристо-голубую мантию, река приобрела совсем призрачный облик, превратившись в маленький затерянный мир, совершенно оторванный от цивилизации, до которой было отсюда рукой подать. Наконец, когда мы выскользнули в темный лабиринт Мидоуса, Шлакман нарушил молчание.
- Слушай, Кэмбер - ты знаешь протоку Берри-Крик?
Мы перемещались по заливчику, окаймленному с обеих сторон высоким сухим тростником; к западу тростниковые заросли простирались, казалось, до бесконечности, а к востоку - отделяли нас от автострады Джерси. Там, в отдалении виднелись огни магистрали, покрытой светлячками фар, а ещё дальше возвышалась мерцающая игла - башня Эмпайр Стейт Билдинга.
- Днем, мне кажется, я бы её нашел, - ответил я.
- Я же тебя не про день спрашиваю, Кэмбер.
- Разумеется, я попытаюсь найти эту протоку, Шлакман. Уж не мне ли хотеть туда добраться.
- Как думаешь, далеко до неё отсюда?
- Точно не знаю. - Я заметил первый плавучий маркер и показал его Шлакману. - Видите вон тот бакен? Река пересекает весь Мидоус, но берегов у неё дальше уже нет. Во время отлива найти нужную протоку было бы легче, сейчас же просто нельзя понять - где река, а где - болото.
- Нам нужно сперва найти канал Крик.
- Не знаю я, где тут такой канал, - уныло сказал я.
- А как его найти? - спросила Алиса.
- Он расположен к северу от нашей протоки, примерно в полумиле.
- Я найду его, - пообещал я. - Там находится яхта Монтеса?
- Там, - ухмыльнулся Шлакман.
* * *
Я немного увеличил скорость и лодка, задрав нос (несмотря даже на колоссальную тушу сидевшего на нем Шлакмана), понеслась в невидимую мглу, оставляя за кормой вспененные серебристые бурунчики.