– Однажды Кролик увидел бой Николаса с одним громилой по кличке Мясорубка, с которым еще никто не мог справиться. Мясорубка превращал своих противников в фарш.
Гусеница рассмеялся над собственной, как ему показалось, удачной шуткой. Алиса терпеливо ждала.
– Поначалу казалось, что из Николаса получится такая же отбивная, как из всех прочих. Но Тесак бывает абсолютно непредсказуемым, ты заметила? Он решительно не желал упускать победу, и в конце концов, хоть и со свернутым набекрень носом и заплывшими глазами, все-таки попинал башмаком поверженного Мясорубку, а тот так больше и не поднялся.
– Кролику захотелось прибрать к рукам такого стойкого бойца, но Николас не собирался уступать. Он знал, что за тип Кролик, и как тот использует женщин. Николас считал себя выше таких как мы с Кроликом, да? – с издевкой вопросил Гусеница. – Возомнил, что выкарабкается из породившей его грязи. Поэтому он отказался.
– Но Кролик слова «нет» слышать не желает, он привык всегда добиваться своего, любой ценой. Он прав, Алиса, можешь даже не тешиться иллюзиями – все имеет свою цену, к любому можно найти подход, купить можно любого. Вот и Тесак купился на Хэтти.
– Хэтти была одной из девушек Кролика, у нее были голубые глаза, как у тебя, только потухшие, без былого задора. Ее дух был уже давным-давно сломлен. Увидев ее, Николас решил развеять эту печаль. Повстречав как-то раз Кролика под ручку с Хэтти, Николас предложил свои услуги в обмен на ее свободу.
«Вот это очень похоже на Тесака», – подумала Алиса. Как раз такого от него стоило ожидать.
– Хороший боец Кролику был нужнее, чем потасканная девчонка. Кругом полно других, и он решил, что остался в выигрыше. Николас женился на Хэтти, забрал ее к себе и заботился о ней. А когда Кролику надо было кого-нибудь уговорить, он посылал Николаса.
– Довольно скоро у пары родилась здоровая девочка, черноволосая и сероглазая. Вся в отца, ее назвали Дженни. Девочка росла и с каждым днем становилась все прелестнее, и даже в таком юном возрасте ей предрекали будущее красавицы. Николас услышал это и начал переживать, ведь на красавиц в Старом городе обращают много лишнего внимания. Он попросил Кролика замолвить словечко, чтобы ее не трогали, что она под его защитой. И Кролик обещал.
– Обещать-то он обещал, но девчушка росла, и к десяти годам стала такой симпатичной, слишком хорошенькой, чтобы прозябать без толку в жалкой лачуге Николаса и Хэтти. За такую девчонку, свеженькую, молоденькую, миловидную, можно было сорвать приличный куш. Сначала Кролик хотел забрать ее себе, но решил не искушать судьбу. Он видел Николаса в гневе.
– Однажды ночью, отправив Николаса с поручением, Кролик подослал к нему домой шестерых головорезов. Один из них утащил Дженни. Остальные пятеро в ожидании Николаса занялись Хэтти, но так переусердствовали, что она испустила дух еще до его возвращения.
– Вернувшись домой, Николас обнаружил обесчещенную и замученную насмерть жену, а дочь так и не нашел. Соседи слышали шум в доме, видели, как из-под двери на улицу рекой текла кровь. Когда приехала полиция, им пришлось послать двадцать человек, чтобы вырвать из руки Николаса топор, а от тех пятерых остались лишь бесформенные ошметки.
– Николаса увезли, но он остался жив, а Кролик вовсе не желал, чтобы когда-нибудь Тесак из Хиттауна открыл на него охоту. Спасая свою шкуру, он продал Дженни одному торговцу с Востока, и тот увез ее в дальние края за темные леса, за высокие горы. Если Тесак когда-нибудь найдет его, Кролика спасет только то, что никто кроме него не знает, кому он продал девочку.
– Ни черта его не спасет, – проскрежетал Тесак.
С горящим взором он поднялся на ноги, и даже Алиса, которая его любила, зная его доброту, пришла в ужас. Это был охотник, рубака, мясник, убийца.
– Ему не спастись, – повторил Тесак. – Я его отыщу и настругаю тонкими ломтями. От меня ему не спрятаться, я найду его в любой дыре. Я не засну, пока не услышу от него воплей о пощаде, которой ему не видать.
Гусеница захлопал в ладоши.
– Чудненько. Чудненько. Да уж, ваша встреча с Кроликом – вот это будет зрелище.
И тут Алиса нанесла удар.
Глава двенадцатая
Гусеница так разошелся от собственной важности и воображаемой неуязвимости, так увлекся своим рассказом, что совершенно не ожидал такого от Алисы.
Она полоснула его ножом по горлу, ощутив податливую плоть, будто вырезала кровавое ожерелье. Гусеница схватился за шею и рухнул на колени, заливая Алисе лицо потоками крови. Он беспомощно шевелил губами, силясь позвать Теобальда, потом вскинул руки, пытаясь вцепиться в Алису, но она отступила. Глядя, как он отчаянно цепляется за жизнь, распластавшись на полу и скребя пальцами по коврам, она не испытывала ни малейшего сожаления.
Русалка в аквариуме совсем разбушевалась, хлеща хвостом по стеклу и с ликующими воплями выскакивая из воды. Шум привлек внимание Теобальда, который ворвался в комнату, не забыв захлопнуть за собой дверь.
Но куда там! Тесак со своим топором был наготове и уже жаждал крови.
Алиса впервые сознательно пустила в ход нож, не защищая ни своей, ни чужой жизни. И хоть бы встревожилась, что у нее так легко все получилось. Тесак подошел к ней.
– Почему?
Он не обвинял, ему просто было любопытно.
– Из-за них, – она показала на девушек за стеклом. – И из-за тебя. Он же нарочно над тобой издевался.
– Теперь пришел черед Кролика, – сказал Тесак. – Я не меньше тебя мечтаю его прикончить.
– Да, – согласилась она.
Может, у Тесака повод поквитаться с Кроликом даже посерьезней, чем у нее. Алиса-то сама вляпалась, ослушавшись родителей.
Тесаку же пришлось работать на Кролика ради другого человека, а Кролик за это отнял всех, кто был ему дорог.
Глянув на корчащегося в агонии Гусеницу, Тесак нахмурился.
– Говорил же тебе, дело надо доводить до конца.
– Я помню, – сказала Алиса.
Они стояли, взявшись за руки, и ждали, глядя на истекающего кровью, чувствующего скорый конец Гусеницу. Алиса не ожидала, что Гусеница протянет так долго, уж очень ему хотелось жить.
Наконец он испустил последний долгий булькающий вздох и затих.
Алиса и Тесак подошли к витринам. Бабочка застыла на месте с надеждой в глазах.
– Как вас вызволить? – спросила Алиса.
Девушки показали на едва заметную среди полок дверь. Чуть опередив Тесака, Алиса нащупала задвижку, и перед ними открылся узкий темный коридор, проходящий позади витрин. Возле дверей висели два прозрачных пеньюара, скорее подчеркивающих, чем скрывающих наготу. Алиса подергала за ручки, но ни одна дверь не поддалась. Тесак показал ей на крошечные отверстия под ручками.
– Ключ, – сказал он. – Наверное, он у Гусеницы.
Он протиснулся мимо Алисы, отправился обыскивать тело и вскоре вернулся с окровавленными руками.
– На шее висел, – пояснил он, – а там кровищи больше всего.
Алиса открыла первую дверь, за которой была «бабочка», и отдала ключ Тесаку, чтобы он освободил русалку. Девушка уже проползла полпути к двери, истратив на это почти все силы. Она была такая худая и бледная, что казалось, и пяти минут не протянет за пределами покоев Гусеницы, даже если бы ее ноги были целы. Алиса опустилась на колени, чтобы ее поднять, но та, затрепетав крыльями, взмахом руки остановила ее.
– Не надо, – сказала девушка, голос ее так же трепетал, как и крылья. – Не надо меня отсюда забирать. Лучше убейте.
Земля под ногами вдруг задрожала, и с полок с грохотом попадали предметы. В большой зале завизжали девушки.
– Что это? – спросила Алиса.
– Этот дом держался магией Гусеницы, – объяснила девушка. – Теперь ее нет, и он рушится.
Даже после такой короткой фразы губы девушки тронула синева. Алиса представила, как трудно ей дышать, сгорбившись на полу, да еще с этими жуткими крыльями, оттягивающими мышцы.
– Убей меня, – снова взмолилась девушка. – Вам надо бежать, пока здание не рухнуло на голову. Меня вам все равно с собой не утащить.
Алиса понимала, что должна это сделать, проявить милосердие. Но одно дело убить злодея, а совсем другое – невинную девушку.
– Она лишь достанется какому-нибудь еще дельцу, – сказал кто-то за спиной.
Алиса оглянулась и увидела Тесака с русалкой, которая уже успела накинуть пеньюар, а вместо рыбьего хвоста появились ноги. С мокрых волос стекала вода. Лицо русалки смягчилось при виде «бабочки».
– Она слишком необычная, – сказала русалка. – А уж Гусеница постарался, чтобы она ни на что другое не годилась.
Русалка подошла к «бабочке», встала на колени и взяла ее на руки, нежно поцеловала девушку в губы, потом положила ее голову к себе на плечо. Девушка закрыла глаза.
– Мы так долго жили с тобой вдвоем. Только ты и я да стена между нами, – сказала русалка.
«Как мы с Тесаком в сумасшедшем доме», – подумала Алиса. Русалка кивнула ей. Алиса застыла в нерешительности, не желая причинять девушке страдания, ведь она не умела убивать быстро.
– Я сам, – сказал Тесак, держа топор в руке. – Положите ее и уходите.
Земля под ногами снова заходила ходуном, и на этот раз затрещали стены. Русалка нахмурилась.
– Я хочу остаться с ней.
Но он покачал головой.
– Лучше выйди.
Заметив в его взгляде что-то особенное, она неохотно подчинилась и со слезами на глазах опустила «бабочку» на землю.
– Я так хочу, – прошептала девушка. – Не плачь. Я так хочу. Я стану свободной.
Русалка кивнула, провела рукой по ее волосам и вышла.
Тесак кивнул Алисе, чтобы та шла за русалкой. Алиса вышла с тяжелым сердцем. Она понимала, такова воля девушки. Но правильно ли они поступают? Действительно ли ей уготована та же участь, только на новом месте? А вдруг еще есть надежда обрести счастье где-нибудь вдали от Старого города?
«Как бы она нашла это место? – подумала Алиса. – Кто бы ей помог туда добраться, сама-то она не в состоянии?»
За спиной раздался глухой чавкающий удар топора, но девушка не издала ни звука. Алису душили слезы. Русалка словно окаменела возле двери «бабочки», не проронив ни слезинки. Выходя, Тесак прикрыл за собой дверь, чтобы избавить их от жуткого зрелища.