И тут пол накренился под ногами, их швырнуло к стене, которая стала осыпаться при малейшем касании. Краска облезала длинными полосками, хлеща по лицам, словно цепкие щупальца какого-то чудовища. Вопли за стеной становились все громче, к протяжным истерическим визгам «бабочек» добавились крики мужчин.
– Сюда, – задыхаясь показала русалка.
Упавший осколок перекрытия раскроил ей лоб и глубокая рана беспрерывно кровоточила.
Русалка вела их вглубь узкого извилистого коридора, в котором трудно было ориентироваться, но Алисе казалось, что они спускаются.
Алиса дрожала от страха, что их завалит обломками в этом тесном проходе. Судя по доносящимся звукам, остальных уже постигла эта печальная участь. В коридор выходило множество дверей, больших и маленьких, но русалка шла мимо.
За спиной раздался ужасный грохот. Оглянувшись, они увидели, как туннель позади полностью обрушился – стены и потолок сложились как карточный домик, пол провалился.
Подгонять никого не требовалось. Алиса, Тесак и русалка припустили, что было сил. Они бежали со всех ног, оставляя за собой руины. Алиса перестала понимать, сколько продолжался этот забег, но внезапно коридор закончился огромной белой дверью с нелепым нарисованным широко улыбающимся ртом без самого лица.
– Ключ! – крикнула русалка.
Алиса совсем про него забыла, точнее даже удивилась, как до сих пор не обронила. Она отперла замок и распахнула дверь. Тесак с русалкой ввалились следом за ней, и у Алисы песок заскрипел на зубах. Обернувшись, она увидела, как все сооружение разваливается прямо за порогом, вся эта жуткая махина, выстроенная над тем коридором, которым они только что промчались, оседала все глубже и глубже.
Тем временем прямо на глазах изумленной Алисы происходило еще кое-что невероятное, точнее, много чего невероятного.
Обломки не влетали в дверь, а падали у порога, будто дверной проем застеклили. Снаружи кувыркались обломки дерева, гвозди, двери, столы со стульями, то целые, а то разбитые вдребезги.
А еще летели люди, одни целиком, другие разорванные в клочья. Самым невероятным было это бесконечное падение, словно у разверзнувшейся пропасти не было дна. Интересно, мелькнула мысль, долго ли осколкам лететь до центра земли, и вдруг они пролетят всю землю насквозь и появятся с обратной стороны планеты, где-нибудь далеко на Востоке.
Тесак был удивлен не меньше Алисы, только русалка стояла с равнодушным видом, плотно запахнувшись в пеньюар, хоть он особенно ничего и не прикрывал.
– Нам дальше туда. Или вы желаете полюбоваться, как дом Гусеницы канет в бездну?
– Почему он продолжает падать? – удивилась Алиса.
– Ну это же магия, ясное дело, – бросила русалка с внезапной насмешкой, без малейшего намека на благодарность.
Алису это раздражало, она и так уже выбилась из сил и была подавлена из-за гибели «бабочки», руки дрожали от страха казалось бы неминуемой смерти под руинами. И только теперь она улучила момент, чтобы как следует оглядеться.
Они оказались в туннеле, высеченном в скале.
Под ногами была утоптанная земля, проход начинался от самой двери, в которую они только что вошли. Никаких ответвлений не было видно. Коридор освещался расставленными там и сям фонарями, дающими явно магический свет, ведь он не мерцал, как пламя свечи, да и газом не пахло.
– Откуда ты знаешь, куда идти? – спросила Алиса.
Тесак помог ей подняться.
– Меня здесь провел Чеширский, когда продал Гусенице, – ответила она. – Вот я и возвращаюсь той же тропой, чтобы хоть с одним поквитаться, раз с обоими не вышло.
Алисе и в голову не приходило, что русалка может на нее злиться из-за того, что ей не дали прикончить Гусеницу.
– Если бы не я, – пояснила Алиса очевидное, – вы с подругой так и остались бы его пленницами.
Русалка со сверкающими сглазами повернулась к Алисе.
– Он бы у меня в ногах ползал, визжал и рыдал. Я должна была сама с ним разделаться.
«Как он со мной». Эти слова не прозвучали вслух, но это было и так ясно.
– Да он мысли твои читал, – возразила Алиса. – Тебе бы ни за что не удалось напасть внезапно. Ты бы никогда не вырвалась на свободу.
– Но у тебя ведь получилось, – настаивала русалка. – Гусеница говорил, что ты когда-то принадлежала Кролику, а потом сбежала. Как?
– Я не помню, – сказала Алиса.
Раньше эти провалы в памяти ее не беспокоили. Но сейчас, когда стало ясно, что встречи с врагом не избежать, что надо добыть оружие против Бармаглота, да и самой наконец обрести душевный покой – это была серьезная помеха. До сих пор каждый встречный, по крайней мере, из влиятельных, прекрасно знал, кто она на самом деле, и представлял всю ее подноготную лучше нее самой. Она бы и рада никогда не вспоминать, да деваться некуда.
– Ну хоть что-то должно было запомниться, – настаивала русалка с таким жадным интересом в глазах, что Алису прямо передернуло. Теперь ей захотелось вспомнить, но у нее не было никакого желания выставлять свои воспоминания напоказ.
Тесак молча наблюдал за происходящим. Он казался каким-то рассеянным, будто о чем-то задумался.
«О ком-то, – подумала она. – О Дженни».
– Этим туннелем можно попасть только к Чеширскому? – спросила Алиса. – Нам бы надо к Кролику, и поскорее, пока Бармаглот не выяснил, что клинок у него.
– Ты что, серьезно поверила Гусенице? – спросила русалка. – Может, он хотел, чтобы ты снова попала Кролику в лапы?
– Ну, это у него не пройдет, – сказал Тесак.
Русалка нахмурилась.
– Если он хоть немного похож на Гусеницу, не стоит его недооценивать. Слышала я и ту историю. Ты не уберег от него собственную дочь. Как ты можешь обещать, что с Алисой ничего не случится?
– Он меня защитит, – сказала Алиса, не дав Тесаку ответить или вспылить. Вряд ли он поднял бы руку на русалку, но упоминание Дженни могло разбередить старые раны. – Я еще раз спрашиваю, эта тропа ведет только к Чеширскому, или мы можем попасть и к Кролику?
– Здесь много ходов, – холодно ответила русалка. – Куда они ведут, точно не знаю, но вы же сами слышали, Гусеница говорил, что быстрее всего добраться от него к Кролику можно под землей. Хотите к Кролику – ищите сами. А мне нужен Чеширский, я пойду к нему.
– И как ты думаешь с ним поквитаться? С пустыми-то руками, а у него еще эти… розы.
Русалка взбила свои черные волосы.
– Я еще в состоянии обольстить мужика, могу видения насылать. С Гусеницей ничего не получалось, потому что он все время был настороже. Но Чеширскому могу таких кошмаров наслать, что он себе зенки выцарапает, язык поганый вырвет, лишь бы от них избавиться. Даже кишки себе выпустит, если пообещаю, что сны прекратятся. Ты хоть и волшебница, но своему Кролику вряд ли такое устроишь, – сказала она с сомнением в голосе, словно не верила в это, – С такой стрижкой, да в этом мужском тряпье на тебя мало кто позарится.
– Он не мой Кролик, – возразила Алиса. – И у меня свои способы, ты прекрасно знаешь.
Она не стала добавлять, что ее пробирала дрожь от одной мысли о соблазнении кого-либо, даже ради мести. Алиса понимала, что такие отношения необязательно связаны с принуждением, болью и кровью.
По крайней мере, супружеским парам это должно быть приятно, иначе горничные бы так не хихикали всякий раз, когда в гости заглядывал приятный мужчина. Предложит ли ей однажды подобное Тесак? Попросит ли о близости? Сможет ли она? Проснется ли в ней когда-нибудь желание?
– Ага, нож, – презрительно бросила русалка, давая понять свое отношение к Алисиным «методам». – Фу, как топорно.
– Ну хоть не меч в задницу, – огрызнулась Алиса, вспоминая, что рассказывал Гусеница о мечтах русалки.
– Он слишком легко отделался, – посетовала русалка.
Алиса тяжело вздохнула от внезапно навалившейся усталости. Ей было жаль русалку, больно смотреть на это гордое и прекрасное создание, так долго терпевшее унижения. Но что толку спорить с ней весь день о том, как надо было убивать Гусеницу. Дело сделано. И Гусеница, и все его «бабочки», и клиенты, что над ними измывались, летят в небытие, и может, будут лететь вечно. Девушек было жаль, но вряд ли их судьба сложилась бы иначе даже после смерти Гусеницы.
Алиса довольно быстро поняла, что всегда найдется другой негодяй, который приберет к рукам беззащитную девчонку и будет ее использовать. Поэтому вместо дальнейшей перепалки с русалкой, она просто сказала:
– Можешь не благодарить.
Русалка не нашлась, что ответить, и зашагала вперед, отсвечивая в потемках бледной кожей. Она не хотела быть благодарной кому-либо за свое спасение, Алиса понимала. Ей хотелось самой вершить свою судьбу. Так они шли довольно долго, совсем потеряв счет времени.
Туннель иногда поворачивал, но без развилок. Приходилось идти за русалкой, ведь больше деваться было некуда.
Алиса едва волочила ноги, вспахивая ботинками длинные борозды.
Тесак приобнял ее за плечи, чтобы поддержать.
– Мне надо передохнуть, Тес, – пожаловалась Алиса. – Я просто с ног валюсь.
Они уже столько дней нормально не высыпались, что рано или поздно усталость должна была накопиться. Вот Тесаку, казалось, все было нипочем, и ее это даже раздражало. Она почему-то стыдилась проявить слабину перед русалкой. Алиса поняла, что ждала от нее не только благодарности, но и сочувствия. Они обе перенесли издевательства, и Алиса надеялась хоть на какое-то понимание. Но русалка лишь однажды проявила отзывчивость, когда держала на руках «бабочку».
– Нам нужна передышка, – крикнул Тесак русалке, которая ушла далеко вперед.
Он отпустил Алису, и та сползла по стене на землю.
– Как хотите, – отозвалась русалка. – А я не устала.
– А как же Кролик? – спросила Алиса.
– Если вы его не найдете, он сам вас точно найдет, – засмеялась русалка и ушла.
– Стыдно признаться, – заметила Алиса. – но без нее даже как-то легче.
– Да, без лишней обузы легче, – согласился Тесак. – К этому Кролику и так непросто подобраться.