— Я ничего не понимаю, — сказала Алиса. — Может, я совсем глупая стала. А то получается, в огороде бузина, а в Киеве дядя.
— Красиво говоришь, но загадочно, — сказал доктор. — Я не знаю, что делает твой дядя в Киеве. Что такое огород — я слышал, там морковка растёт, а что в Киеве растёт?
— Арбузы, — сказала Алиса.
— А что такое арбузы?
Алиса не стала дальше объяснять, а сказала:
— Расскажите мне про насморк, и тогда я вам расскажу про арбузы.
— Что ж, справедливо, — ответил доктор. — Ведь сколько планет, столько проблем. Маленькая планетка — маленькая проблемка, а большая планета — жуткая проблема.
— А вы?
— А мы — средних размеров планета. Даже, скорее, небольшая. Хотя и население у нас относительно небольшое. Редкое, можно сказать, население. Правда, раньше было иначе.
И доктор Ужнеболит грустно вздохнул.
— Через шесть минут дождик кончится, — сказал он наконец. — Тогда можешь пойти погулять.
Алиса удивилась:
— Откуда вы знаете, что дождь кончится через шесть минут?
— Потому что, когда планета нами недовольна, она устраивает десятиминутный дождик или ещё какую-нибудь мелкую пакость.
— Так не бывает, — засмеялась Алиса.
— У нас всё не как у других, — сказал доктор.
Алиса решила не перебивать больше доктора, а то он никогда не раскроет тайны этой планеты.
— Наша история, — сказал доктор, — насчитывает не так много лет. Наши предки прилетели сюда двести лет назад. Они построили города, заводы, дачи и плотины, стали охотиться на оленей, делать сумки из крокодиловой шкуры и гребёнки из черепах. Всё как у людей!
Тут уж Алиса не выдержала.
— Я с вами не согласна, — сказала она. — На цивилизованных планетах теперь охраняют природу. Потому что человек — это часть природы, и если он загубит речки и моря, то и сам умрёт.
— Твоими бы устами да мёд пить, — сказал доктор. — Только я думаю, что на твоей Земле не сразу до такой умной мысли дошли.
— Ещё как не сразу! — согласилась Алиса. — Некоторые животные умерли, а озёра отравились до самого дна.
— То же самое случилось на Унионе, — сказал доктор. — Но у нас всё это кончилось куда хуже. Люди начали болеть. И особенно сильно они болели в тех местах, где плохо обращались с природой. А потом начались страшные эпидемии. И против них нельзя было отыскать лекарств. Люди умирали, их становилось всё меньше… — Тут доктор замолчал, потом горько вздохнул и добавил: — Мой папа тоже умер. Он был шахтёром, и они рыли глубокую шахту к центру нашей планеты, чтобы вытащить оттуда алмазы и золото. И тут порода сжалась, и всех наших шахтёров завалило. Стали рыть другую шахту — и там случилось то же самое. А в третьей шахте уж никто не захотел работать. Шахтёры стали говорить, что сама планета не хочет, чтобы люди так с ней обращались. И ещё шахтёры стали рассказывать, что они слышали под землёй странные голоса, будто сами скалы пытались что-то сказать людям.
— Это сказки? — спросила Алиса.
— Это не сказки и даже не галлюцинации, — ответил доктор. — Но мы сначала не сообразили, что же происходит. Мы продолжали жить как прежде, только очень сердились на природу. Построим мы плотину, загубим реку, и тут же начинается страшное наводнение, плотину уносит в море, река выходит из берегов и затопляет город…
— Ой, — сказала Алиса. — Я догадалась! Это живая планета!
— Правильно, — ответил доктор. — Вот видишь, ты догадалась, а мы думали, что это самая обыкновенная планета. И продолжали её мучить.
— А когда же вы догадались?
— Как-то начали мы взрывать скалы, чтобы проложить дорогу. И вот оказалось, что у всех рабочих, которые там трудились, и у всех людей, которые жили по соседству, после взрывов пропал слух. Все оглохли. А потом был ещё случай: начали рубить лес на перевале — и у всех лесорубов заболели колени так, что они из дома выйти не могли.
— Почему же планета раньше вам ничего не сказала? — спросила Алиса.
— Она же не человек, — сказала медсестра, которая стояла у дверей и всё слышала. — Она как бы спала… и только когда ей стало очень больно, она проснулась.
— Даже тогда мы не догадались, — сказал доктор. — Ну как догадаешься, что планета защищается… Ведь другие планеты не защищаются.
Алиса подумала, что, наверное, доктор не совсем прав. Планета такая большая и так отличается от людей, что мы можем и не догадаться, что она защищается от нас. А если дождик пошёл, неужели это планета плачет? А если ветер подул, неужели это планета вздохнула? А может, все планеты живые? Только не всем приходится воевать с людьми, которые там живут.
— Мы догадались, — сказала медсестра, — когда случился потоп.
— У вас был потоп?
— Особенный потоп. Мы в нём сами виноваты.
Доктор взмахнул руками и запел:
Супертанкер «Тамерлан»
Вёз мазут из дальних стран,
Налетел на крейсер «Вольный»,
Раскололся пополам.
Медсестра дождалась, когда доктор допел куплет, и подхватила:
— Всё море было залито мазутом. На много миль разлилась тонкая плёнка. Под ней задохнулись миллионы рыб. Птицы тоже погибли.
— И вдруг во всём мире наступила зловещая тишина! — сказал доктор. — Ив этой тишине посреди океана поднялась волна высотой в двадцатиэтажный дом и помчалась к берегу. Люди успели только увидеть зелёную стену воды, как она обрушилась на порт, на город и на окрестные посёлки. Почти никто из жителей города не успел спастись. Какое счастье, что за день до этого моя мама взяла меня в горы к тёте Магде! Представляешь, мы вернулись обратно — города нет. Мама сначала подумала, что мы сошли с поезда не на той станции. Но оказалось, что дальше нет ни станций, ни рельсов.
Все замолчали. Алиса тоже молчала и ждала, когда же доктор и медсестра кончат переживать и расскажут, чем закончилась эта ужасная история.
А они обернулись к стене. На стене висел портрет мальчика.
Мальчик был очень рыжий, весь в веснушках, глаза у него были зелёные, как трава. Он улыбался.
— Кто это? — спросила Алиса.
— Это Василий дель Базилио, наш президент, — сказала медсестра.
Тут в коридоре послышались громкие шаги, дверь в кабинет распахнулась, и в кабинет вошёл, а вернее, вбежал человек, который, судя по всему, не умел ходить медленно.
На вид ему было лет шестнадцать. А может, чуть больше. И он во всём был похож на мальчика, изображённого на портрете. Он был такой же рыжий, веснушчатый и зеленоглазый.
— Привет! — воскликнул он. — Здравствуй, Алиса.
— Здравствуйте, наш президент, — сказали хором доктор и медсестра.
В окне показались рожицы медвнучат, которые стали кричать:
— Да здравствует наш президент Вася!
Президент протянул Алисе руку и сказал:
— Официально меня называют Василием дель Базилио, но на самом деле я остался в сердце тем же Васей, что и пять лет назад, когда я догадался, как люди могут помириться с планетой. Тебя вылечили?
— Да, спасибо, — сказала Алиса.
Президент Вася уселся на стул и попросил всех остальных тоже садиться.
— А вы один ходите? — удивилась Алиса. — Сколько мне приходилось видеть президентов, они все водили за собой охрану.
— От кого же меня охранять? — удивился Вася. — Может, только от учительницы химии, которая меня невзлюбила и на той неделе поставила мне сразу три двойки.
— А вы учитесь? — удивилась Алиса.
— Если мне пятнадцать лет, то приходится учиться. Мне, конечно, хочется отменить все школы, но тогда все догадаются, что я не настоящий мудрый президент, а простой мальчишка, да ещё и лентяй.
Все засмеялись, а громче всех смеялся президент планеты.
— Доктор Ужнеболит, — спросил президент. — А у вас компот остался?
— Ох, — вздохнул доктор. Он был расстроен, но пошёл к высокому белому шкафу и достал оттуда большую трёхлитровую банку с черешневым компотом.
— Вы не думайте, что мне жалко, — сказал доктор. — Но у меня так мало его осталось, а черешня уже сошла.
— Видишь, Алиса, — сказал, улыбаясь, президент, — с кем мне приходится жить и работать. А ведь доктор Ужнеболит — не самый плохой из моих подданных. Я думаю, что мне надо будет ввести монархию, объявить себя королём и ввести смертную казнь и даже каторгу.
— Твои шутки, Василий, мне иногда надоедают, — сказала медсестра. — Я серьёзно поговорю с учительницей. Может, тебя придётся оставить на второй год.
— Познакомьтесь, — сказал президент. — Это моя тётя, потому что в остальном я остался сиротой.
Они стали пить компот, который оказался очень вкусным, а президент Василий дель Базилио рассказал Алисе, как он стал президентом.
— Это случилось, — сказал он, — после того, как я разгадал тайну планеты и даже с ней подружился. Но сначала я стал сиротой, потому что мои папа и мама погибли во время морского потопа. И я был очень зол на планету, которая так жестоко губит людей. Меня отправили к прадедушке, который жил в горах. В той деревне жило несколько стариков, которые за свои сто лет ни разу ничем не болели. Я стал их спрашивать: наверное, вы пьёте козье молоко и едите овечий сыр? Ничего подобного, ответили мне старики, мы пьём что придётся, но чаще всего пиво и кофе без молока, едим чего захотим, даже ездим в соседние деревни в гости. Я тогда спросил стариков, чем же они отличаются от других людей. А они мне ответили — лесом!
Доктор повторил:
— Лесом!
— Это же надо, — сказала медсестра. — Ну и племянник у меня! Сразу задал самый главный вопрос. И получил самый главный ответ.
— И тогда старики повели меня в лес. Лес начинался сразу за деревней, на месте, где ещё недавно была пустошь. Лес был молодой, просторный и весёлый. На ветвях деревьев пели птицы, а под деревьями росли рыжики и земляника.
— Я там была, — сказала медсестра. — И подтверждаю слова моего племянника. А теперь такие леса растут у каждого города.
— Подожди, тётя, — остановил её президент. — Не путай. Дай мне всё рассказать Алисе по порядку. Хоть Алиса и великая путешественница, ей не всё известно. Я хочу, чтобы она в своих записках обязательно упомянула о нашей планете Унион. Наверняка у других народов бывают такие же проблемы. Пускай учатся.