– Готова? – спросил Оливер.
– Конечно, – кивнула Алиса, с трудом отрывая взгляд от лампочки. – А к чему?
В следующую секунду мальчик обхватил ее за талию, и они со стремительностью пушечного ядра взмыли в ночное небо.
По-хорошему, Алисе следовало бы завопить – по крайней мере, такое поведение было бы вполне логичным, – только вот вопить ей совсем не хотелось. Во-первых, она ничуть не испугалась, а во‑вторых, в небе оказалось куда теплее, чем на земле. Она летела все вверх и вверх, легкая, как воздушный шарик, – пока они с Оливером не замедлились и не ступили на сотканный из облаков ковер. Только тогда Алиса поняла, почему было так важно зажечь ту первую лампочку. В небесах царил непроглядный мрак.
Алиса приоблачнилась первой; через мгновение рядом возник Оливер.
– Тут мило, правда? – спросил он.
Мило было не совсем подходящим словом. Алисе не было страшно – но определенно очень странно. Облако, которое их приютило, казалось ужасно ненадежным: дунь – и развеется. Но когда девочка поделилась своими опасениями с Оливером, тот лишь пожал плечами.
– Пока ты голодна, волноваться не о чем. Всегда лучше летать на пустой желудок.
Мальчик почти светился от радости.
Не успела Алиса и глазом моргнуть, как он присел на корточки и начал ощупывать росистый пух облаков, зарываясь пальцами в длинные молочные пряди. Порой Оливер протыкал особенно запутанный колтун насквозь, и тот превращался у него в руках в дождевую лужицу. Кажется, эта игра доставляла мальчику неподдельное удовольствие. Вдруг Алиса заметила, как он подносит ко рту полную пригоршню воды, и в ужасе дернула его за тунику.
– Эй! Ты же говорил, что в Итакдалии нельзя ничего есть!
– Это не еда, – возразил Оливер, облизывая пальцы. – Это удовольствие.
Глядя на его мечтательное лицо, Алиса задумалась, что чем дальше они углублялись в Итакдалию, тем свободнее чувствовал себя Оливер. (Разумеется, еще он поминутно нервничал, был настороже и даже моргал вполглаза, но почему-то казался здесь счастливее, чем в Ференвуде.) Куда подевался ворчливый мальчишка, преследовавший ее накануне? Теперь Оливер выглядел легкомысленным, почти беззаботным, и Алиса не смогла удержаться от улыбки. Возможно, они все-таки подружатся?
Алиса была яркой и интересной девочкой, но трудности последних трех лет лишили ее общества сверстников. Теперь же ей представился шанс начать все сначала и забыть о разочарованиях среднероста. Девочку переполняло воодушевление. В конце концов, теперь ей двенадцать, то есть по меркам Ференвуда она почти совершеннолетняя. Что, если повзрослеть и, значит, обзавестись новыми друзьями? В таком случае Алиса была не прочь расстаться с детством.
Вокруг теснились облака – мягкие, теплые, рыхлые. В воздухе пахло яблоникой и свежеиспеченным хлебом. Алиса никогда бы не подумала, что в небесах может быть так уютно.
Девочка перегнулась через край облака, чтобы посмотреть, высоко ли они забрались, но ничего не увидела. Внизу, насколько хватало глаз, клубилась темнота, а вокруг расстилались бесконечные туманные поля – такие мягкие и уютные… Алиса подумала, что не будет большой беды, если она на минуточку приляжет и вздремнет в одном из них. Я уже говорила, что облака были ужасно теплыми и мягкими? Впрочем, не важно. Алиса до смерти устала. А в небесах было так удобно, так дремотно…
– Алиса! – раздался крик у нее над ухом. – Алиса, нет!
Оливер изо всех сил встряхнул ее за плечи. С трудом разомкнув отяжелевшие веки, Алиса увидела, что ее спутника колотит дрожь.
– Что такое? – растерянно заморгала девочка. – Что случилось?
– Нельзя спать без снов, – жестко сказал Оливер. – Никогда, никогда не спи в Итакдалии без снов!
Он выглядел таким напуганным, что Алиса не сразу нашлась с ответом.
– Они попытаются тебя схватить. Но тебе нельзя, просто нельзя здесь оставаться. Понимаешь?
– Нет, – честно ответила Алиса, которой передался страх Оливера. – Не понимаю. Кто попытается меня схватить? Зачем?
– Ты серьезно? Ты что, вообще ничего не знаешь об Итакдалии?
– Нет конечно, – насупилась Алиса. – То есть до меня доходили слухи, но это была полная чушь! – И девочка многозначительно оглядела небеса вокруг. – Оливер, мы сидим на облаке. Если ты думаешь, что я вижу в происходящем хоть какой-то смысл, то глубоко ошибаешься.
Оливер почти улыбнулся.
– В Ференвуде очень важно видеть во всем смысл, да? Хотя это самая скучная штука, на которую только можно смотреть. – Он покачал головой. – Заниматься магией намного интереснее.
– Но мы занимаемся магией, – удивилась Алиса. – Например, чудопашеством…
Оливер вздохнул.
– Ну да. Мы культивируем магию. Выращиваем ее. И что делаем с ней потом? Превращаем в деньги. Мы устанавливаем законы, строим дома, печем хлеб. И расходуем волшебство так экономно, что можно подумать, будто у нас его вообще нет.
– Тебе не нравится, как мы живем в Ференвуде?
– Нет-нет, – быстро сказал Оливер. – Не совсем. Просто я иногда думаю, что нам есть чему поучиться у Итакдалии. Есть что-то любопытное в земле, где магию можно использовать, как заблагорассудится.
Оливер улыбнулся своим мыслям.
– Должен сознаться, хаос мне порой по душе. Никакого сравнения с нашими сонными, скучными ференвудскими жизнями!
Алиса прижала холодные ладони к холодным щекам, и те странным образом согрели друг друга. Минуту или две девочка молчала. Слова Оливера поселили в ней чувство тревоги, и она впервые по-настоящему задумалась, не совершила ли огромную ошибку, отправившись в Итакдалию.
Алиса была не согласна с Оливером, вот в чем дело.
Она искренне любила свой безопасный, уютный городок. Для девочки, всю жизнь страстно мечтавшей о путешествиях, в ней не было особой тяги к хаосу. На самом деле Алиса даже не представляла, как можно использовать магию бездумно и эгоистично, не заботясь о последствиях для окружающих. В Ференвуде дела так не делались; там обитали добрые, заботливые люди, которые в большинстве своем проживали спокойные и счастливые жизни. Не подчинявшаяся правилам магия казалась Алисе опасной. Используя ее по своему хотению, было очень легко причинить кому-нибудь вред. Задумавшись об этом, Алиса наконец ухватила мысль, которая упорно ускользала от нее в Дремоте.
– Оливер… – медленно начала девочка.
– Да?
– В Итакдалии есть люди, которые хотят нас убить?
– Конечно, – ответил Оливер.
Алисе вдруг стало больно дышать.
– А ты как думала? – спросил мальчик с удивлением. – Потому Старейшины и не хотят, чтобы в Ференвуде знали об Итакдалии. Эта земля – зыбучий песок. Если сюда попал, можешь не надеяться выбраться.
– Никогда? – в отчаянии воскликнула Алиса.
– Никогда.
– Но почему?
– Слушай, я правда хотел бы тебе рассказать, но объяснения займут слишком много вре…
Оливер осекся, столкнувшись с яростным взглядом Алисы.
– Ладно, – сдался он со вздохом. – Можем поговорить об этом пару минут. Но только пару! И, думаю, лучше начать с самого начала – раз уж ты понятия не имеешь о середине.
Оливер огляделся, ища, на что бы опереться, ничего не нашел и принялся мерить шагами облако.
– Ты ведь помнишь старую песенку? Про Ференвуд и Итакдалию?
Этот вопрос был излишним. Алиса кивнула и, не задумываясь, продекламировала:
За горами, за морями и так далее
Есть земля с чудны́м названьем Итакдалия.
Ты в коробку загляни,
В море синее нырни,
Перейди скорей песок,
Что ни мелок, ни глубок,
Да смотри, который час —
Дорог времени запас.
Приключения, опасность и так далее
Ты найдешь с избытком в славной Итакдалии!
Это была старинная потешка, которую знали все ребята в Ференвуде. Забавный стишок-чепуховина, призванный быстрее навеять на малышей сон. И только теперь, громко повторяя его нараспев, Алиса начала видеть за кажущейся глупостью более глубокий смысл.
Дочитав стишок, она надолго погрузилась в молчание. Оливер кивнул, угадав, о чем она думает.
– Давным-давно, – начал он, – Ференвуд и Итакдалия были одной страной, и разделяло их только вертикальное море. Эта земля называлась Ойкуменой. В те времена все было иначе. В Ойкумену можно было свободно попасть из неволшебного мира.
У Алисы расширились глаза. Об этом она не знала.
– Волшебники женились на неволшебниках, и какое-то время все было в порядке. Но… Ты же знаешь, как это обычно бывает. Нам не выжить без магии, а неволшебникам этого было не понять. Некоторые дети, рожденные в смешанных браках, обладали талантом к магии, а другие нет – и невозможно было сразу определить, где какие. Тогда родители-неволшебники захотели забрать своих детей из Ойкумены, а это уже не могло кончиться добром. Но, что еще хуже, для немагических матерей было очень сложно выносить ребенка-мага. Многие из них погибали в родах. Это были очень темные и несчастливые времена.
– Ох, Оливер, – сказала Алиса, хватаясь за сердце. – Какая ужасная история.
Мальчик кивнул.
– Поэтому большую часть я лучше пропущу. Ты что-нибудь знаешь о происхождении Ференвуда и Итакдалии?
Алиса покачала головой.
– Все началось с двух сестер-близнецов, – мрачно сказал Оливер. – Их мать-неволшебница умерла в родах, и дочерей воспитал скорбящий отец. Но девочки по-разному восприняли его горе. Ферен, которая унаследовала магические способности отца, решила, что лучше прекратить подобные трагедии, разорвав все связи с неволшебным миром. Однако ее сестра Итаки, не обладавшая магией, хотела, наоборот, укрепить эти связи, чтобы почтить память матери. Их спор положил начало настоящей революции. Сестры стали ключевыми фигурами противостояния, которое длилось много десятков лет. Развязывались войны. Люди делились на лагеря. Наконец Ойкумена раскололась на Ференвуд и Итакдалию, какими мы их знаем сейчас.
Алиса была в таком шоке, что не могла стоять. Поэтому она уселась на облако, скрестив ноги и опершись на руки позади себя.