– Это какое же?
Мальчик просиял:
– Мозги, конечно.
Алиса с Оливером довольно долго блуждали по лабиринту, прежде чем вышли на широкое открытое пространство. Перед ними перетекали друг в друга бесконечные зеленые холмы; их мягкие склоны были усеяны дикими цветами. Нежный золотой свет просачивался сквозь паутину ветвей, придавая пейзажу впечатление покоя, которого Итакдалия не заслужила. Но самым любопытным было огромное мерцающее озеро, лежащее между холмами. От берега до середины воды тянулся длинный деревянный мол; затем он раздваивался на пару пешеходных мостиков – один влево, другой вправо. Куда они вели, Алиса рассмотреть не могла.
– Ого, да тут здорово! – воскликнул Оливер, с восхищением оглядываясь по сторонам. – И намного интереснее, чем я думал! Я-то был уверен, что мы выбредем в очередную деревню.
– А это не деревня?
Оливер кивнул на озеро.
– Твоя дверь выбросила нас на ППП. Поворотный Пешеходный Пункт.
– И нам нужно выбрать, в какую сторону идти?
– Точно.
– И выбор, надо понимать, будет непростым?
Оливер рассмеялся.
Взбираясь и спускаясь по холмам, они больше не проронили ни слова, но Алиса все равно продолжала смотреть на окружающий их идиллический пейзаж с глубоким подозрением – будто под ромашкой или одуванчиком могла таиться смертельная опасность. Птицы ныряли в воздухе, обмениваясь влюбленными трелями; где-то в отдалении блеяли барашки; цветы покачивали на ветру разноцветными шляпками, будто это был самый обычный погожий денек. Но теперь Алису было не так просто одурачить.
Наконец они добрались до конца мола и в растерянности остановились перед развилкой.
– Ну что, – сказала Алиса, – влево или вправо?
– Неверно, – ответил Оливер.
Девочка вскинула бровь:
– У нас не два варианта, а четыре. Вверх, вниз, влево и вправо.
– Вниз? – испуганно переспросила Алиса, отступая от края мола. – Ты имеешь в виду – в воду?
– Или в небо.
– Боже мой, – протянула Алиса и уселась на деревянный настил.
Она понятия не имела, что им делать, но не призналась бы в этом даже под страхом смертной казни. Ей не позволила бы гордость. Оливер сказал, что отныне они должны полагаться только на свои мозги, а Алиса привыкла думать о себе как о самом умном из известных ей людей (за исключением папы, разумеется) и не хотела ударить перед спутником в грязь лицом. Она докажет, что от нее тоже может быть толк. Алиса страстно хотела быть полезной.
(И быть умнее, чем Оливер, конечно.)
Примерно через минуту ее посетило вдохновение.
– А что, если подсказка в буклетах? – воскликнула Алиса и принялась рыться в карманах. Затем девочка вытащила «Сперва прочитай и смело шагай», и все три метра брошюры шуршащим ковром укрыли мол.
Оливер отнесся к ее идее с обидным скепсисом. Он ходил вокруг, бросая на нее насмешливые взгляды и заявляя, что лично он никогда бы не стал полагаться на какие-то буклеты, потому что «там все равно одна чепуха, чтобы сбить наивных путешественников с толку», – но Алиса не обращала на него внимания. Девочка упорно продолжала водить пальцем по строчкам. Через некоторое время скепсис Оливера сменился смирением, он уселся рядом и принялся читать буклет с другого конца. Некоторое время они листали страницы в попытке найти хоть одно полезное слово – и через десять минут их усилия действительно увенчались успехом. Сто восемнадцатый снизу абзац, набранный кричащими заглавными буквами, гласил:
ПОВОРОТНЫЕ ПЕШЕХОДНЫЕ ПУНКТЫ НА РЕКОНСТРУКЦИИ
ВЕРХНИЕ И НИЖНИЕ ВЫХОДЫ ВРЕМЕННО ЗАКРЫТЫ НА РЕМОНТ!!! НЕ ПЫТАЙТЕСЬ ВЫЙТИ ВНИЗ БЕЗ РАЗРЕШЕНИЯ. НЕ ПЫТАЙТЕСЬ ВЫЙТИ ВВЕРХ С ПОНЕДЕЛЬНИКА ПО ПЯТНИЦУ, В СУББОТУ, А ТАКЖЕ В ВОСКРЕСЕНЬЕ!!! ЕСЛИ ВАМ НЕОБХОДИМО ВЫЙТИ, ВЫХОДИТЕ ВЛЕВО ИЛИ ВПРАВО. ЛЕВЫЕ И ПРАВЫЕ ВЫХОДЫ ТАКЖЕ НА РЕКОНСТРУКЦИИ, НО В ЧАСТИЧНО РАБОЧЕМ РЕЖИМЕ. ВЫХОДИТЕ С ОСТОРОЖНОСТЬЮ!!! ПРИМЕЧАНИЕ: НИЖНИЕ ВЫХОДЫ ЗАПРЕЩЕНЫ ВСЕГДА, НО С ОСОБЕННОЙ СТРОГОСТЬЮ – ПО ПОНЕДЕЛЬНИКАМ С 14 ДО 18.
– Не очень много толку, да? – вздохнула Алиса.
– Шутишь? – Оливер улыбался от уха до уха. – Тут же сказано, что верхние и нижние выходы закрыты! Теперь осталось выбрать между левым и правым.
– Это да, но что же мы выберем?
– О, – сказал Оливер, и его улыбка погасла. – Об этом я еще не думал.
– Давай пойдем влево, – решила Алиса, поднимаясь на ноги. – Все обычно идут вправо, а если туда идут все, этот путь точно неверный.
– Хорошо, – согласился мальчик, с гордостью поглядывая на спутницу.
Алиса была удивлена, смущена и польщена одновременно.
– Лево – хороший выбор. Идем влево!
– Идем влево! – радостно провозгласила Алиса.
Так они и поступили. Свернули на левый мостик и бежали по нему до тех пор, пока…
…со всего размаху не врезались в стену, которая выросла перед ними будто из ниоткуда.
Дети отскочили назад с двумя короткими воплями – один за другим – и пребольно упали на спину. Оливер заохал. Алиса заахала.
– Моя голова! – закричал он.
– Мои глаза! – закричала она.
– Алиса?
– Оливер?
– Да?
– Ты в порядке?
– В относительном.
– Слава богу. Я тоже.
Пару секунд они молчали, ощупывая боевые ранения.
– Ладно, – сказал Оливер. – Ты что-нибудь видишь?
– Ничего, – ответила Алиса. – Но тут пахнет грязью.
– И деревом, – добавил Оливер. – Землей, грязью и деревом.
– Странно, правда? – Пауза. – Ты где?
Алиса понятия не имела, где они оказались. Девочка поднялась на ноги и осторожно двинулась вперед, выставив перед собой единственную руку. Через несколько секунд она наткнулась на Оливера, и оба испустили вздох облегчения. Мальчик немедленно нашарил ее ладонь, крепко стиснул и повел вперед – ну, или назад, потому что они все равно ничего не видели. Сейчас им оставалось полагаться только на слух, нюх и осязание.
Они брели вдоль бесконечной стены, сложенной из старого заплесневелого дерева (странно, но оно ощущалось мокрым), пока не наткнулись на дверь. У Алисы радостно екнуло сердце, Оливер испустил нервный смешок… и оба замерли в нерешительности.
Алиса уже хотела повернуть ручку, когда Оливер заметил, что сперва нужно постучаться.
– Это этикет Итакдалии, – напомнил он. – Невежливо без приглашения заходить в дверь, которая тебе не принадлежит. Всегда нужно стучаться.
– А что, если никто не ответит? – спросила Алиса. – Что, если мы будем стучать вечно, но никто так и не придет?
– Глупости, – отмахнулся Оливер. – Все двери в Итакдалии до смерти мечтают перед кем-то открыться.
Алиса глубоко вздохнула.
– Ну ладно. Если ты уверен…
– Абсолютно уверен.
Они снова замолчали.
– Готов? – спросила Алиса.
– Конечно, – ответил Оливер.
Затем они подняли кулаки и одновременно постучали в сырую, заплесневелую дверь, стараясь не думать о том, что ждет их с другой стороны.
Не прошло и секунды, как дверь пришла в движение. Дерево надрывно заскрипело по дереву: видимо, ее так давно не открывали, что она перестала вмещаться в косяк. По правде говоря, можно было подумать, что ее не открывали вообще никогда.
Алиса с головы до ног покрылась мурашками.
В сумрачную комнату, где они стояли, сантиметр за сантиметром начал проникать свет – пока дверь с последним стоном не распахнулась и на пороге не возникла маленькая сухонькая фигурка.
Алиса моргала до тех пор, пока не смогла сфокусировать взгляд – но даже тогда увиденное оставило ее в замешательстве. Это был или филин, или очень старый человек – девочка не была уверена. Единственное, что она знала наверняка, – он счастлив их видеть. Это было несомненно, потому что человечек тут же ударился в слезы.
– Достопочтенные гости Лево, – выдавил он сквозь рыдания, – мы бесконечны рады приветствовать вас на своей земле. О достопочтенные гости, да будут благословенны пути, приведшие вас сюда! Благослови вас господь, – продолжал плакать он, – что вы выбрали пойти в Лево, хотя вполне могли пойти в Право. Благослови вас господь, – тоненький голос надломился, – потому что мы так долго ждали гостей. Мы целую вечность надеялись перемолвиться словом с кем-нибудь другим. Мы ждали и ждали, когда у нас появятся новые друзья. И вот наши мечты сбылись. О достопочтенные гости!..
Он согнулся пополам, упершись ладонями в колени и заливаясь слезами (теперь Алиса отчетливо видела, что это старичок, а не филин), и девочка была так напугана, тронута, насторожена и растрогана его приемом, что далеко не сразу нашлась с ответом.
Алиса вопросительно посмотрела на Оливера, но тот лишь пожал плечами.
– Пожалуйста, – промолвил старичок, снова выпрямляясь, – прошу вас, – и он отступил в сторону, освобождая им дорогу. В сумрачную комнату хлынул ослепительный свет. – Ступите же в Лево! Мою родную землю, землю, – голос старичка наполнился неожиданной гордостью, а щуплая грудь вздулась колесом, – которая более не забыта и не отвергнута! О радость, о радость, – продолжил причитать он. – Какой день, какой день!
Оливер сделал шаг вперед и опасливо высунул голову через порог. Алиса услышала его судорожный вздох. Через мгновение мальчик обратил к ней потрясенный взгляд и попытался улыбнуться.
– Все в порядке, – прошептал он.
Алиса взяла Оливера за руку и последовала за ним наружу. Она не знала, взбудоражена она или взволнована (а может быть, взбудоражена взволнованным возбуждением), но все это стало не важно в тот же миг, когда девочка бросила первый взгляд на открывшийся им мир, – потому что она еще не видела ничего прекраснее и чудесатее. Старичок стоял перед ними, лучась от радости.
Они с Оливером вышли из древесного ствола.
Их окружал лес деревьев-великанов. Они были не просто большими; они были большими, как горы, или океаны, или ференвудская колокольня. Вокруг каждого необъятного ствола колыхалась крона такая яркая, что на нее было больно смотреть. Алиса с Оливером стояли у самого подножия деревни Лево – в нескольких сотнях метров над землей. Внизу, насколько хватало глаз, расстилалось бескрайнее зеленое море, из которого выглядывали желтые шапочки цветов. Но самым интересным было даже не переплетение деревьев-атлантов, соединенных между собой пешеходными мостиками; и не множество людей, которые увлеченно сновали по своим делам в этом сверкающем изумрудном лесу. То есть все это тоже было чрезвычайно увлекательно, но самым необычным – и любопытным! – оказались их дома, сделанные из огромных яичных скорлупок. Почти все – целые, некоторые – с вынутой четвертинкой, и каждый – со своим геометрическим узором. Яркие, славные, очевидно крепкие, каким-то неведомым чудом не разбившиеся при вылу