Девочка пребывала в панике. Она посмотрела влево, посмотрела вправо. Вокруг сновали толпы людей – но никому из них больше нельзя было доверять. Почти с каждой ветки свешивались яичные домики, но Алиса знала, что, если они попробуют там спрятаться, их немедленно обнаружат. На секунду ей пришла мысль снова перекрасить мир в черный – ведь с лисами это сработало, – но сейчас они стояли не на ровной поверхности, а на мшистой ветке во многих сотнях метров над землей. Передвигаться по ней вслепую было бы безумием. Одно неверное движение – и они разобьются.
Возможно…
Возможно, им стоило остаться. Притвориться наивными дурачками и потянуть время, пока у них не созреет настоящий план или Оливер не почувствует себя лучше. Вдруг через пару часов к нему вернется дар убеждения? В конце концов, Параминт планировал пир – а это значило, что их вряд ли съедят в ближайшие пять минут.
Вероятно, Алиса поспешила – от страха и отчаяния. Теперь она была в этом убеждена. Что толку скакать по веткам без плана? Девочка сделала глубокий вдох и оглянулась на дом, уже собираясь поделиться с Оливером своей новой идеей…
Как вдруг заметила Параминта. Он стоял в дверях с широкой улыбкой, которой Алиса больше не доверяла. В одной руке он сжимал большой холщовый мешок. В другой – огромный мясницкий нож.
Алиса почти услышала собственный крик – пока только мысленный.
Их с Параминтом глаза встретились. Когда старичок заговорил, его голос звучал чересчур высоко, чересчур радостно – словом, совершенно неестественно и оттого еще более пугающе.
– Куда это вы собрались, ваша достопочтенность?
В любое другое время они бы легко с ним справились, но Оливер едва держался на ногах и почти так же плохо – в сознании. Алиса судорожно осмотрелась в поисках выхода и не нашла ничего, кроме ковра желтых цветов во многих сотнях метров под ногами. Оливер говорил, что в Итакдалии очень трудно разбиться до смерти, но Алиса чувствовала, что этот случай – исключение. В противном случае, разве стали бы срезать с ветки белошвейку?
Все эти мысли вихрем пронеслись у нее в голове – и сменились воспоминанием о чем-то важном. О чем-то, что сказала ей Ансиль.
Однажды в небо я упала,
Упала, но не умерла.
Однажды в небо я упала
И пару крыльев обрела.
Неужели это был ключ? И Ансиль подсказала им путь к побегу?
В любом случае у Алисы не было особого выбора, потому что Параминт приближался к ним с ножом наперевес. Ни выбора, ни времени; но у девочки еще оставалась надежда – и она ухватилась за нее, как за спасательный круг.
– Падай, – прошептала Алиса, глубоко вздохнув. – Падай, Оливер.
Так они и поступили.
Они с Оливером вцепились друг в друга, и в ушах яростно засвистел ветер. Падая, Алиса мысленно просила у спутника прощения, что станет причиной его смерти. Девочку переполняли одновременно ужас и надежда. Конечно, ей хотелось верить песне Ансиль, но их падение ничуть не напоминало полет. Через несколько секунд они собирались разбиться до смерти. Что ж, подумала Алиса, по крайней мере, это будет милосердная смерть – куда лучше, чем если бы их покромсали в жаркое.
Никто из спутников не кричал (а толку?). Все, что видела Алиса, – расширенные глаза Оливера, испуганные и печальные. Девочка, как могла, притянула его единственной рукой и понадеялась, что их уход из этого мира будет быстрым. Но каким бы драматическим ни был момент – сведенные судорогой руки, побелевшие губы, на которых застыло последнее «прощай», – он вскоре закончился.
Алиса распахнула закрытые было глаза и обнаружила удивительную вещь. Они по-прежнему падали, и к ним по-прежнему приближалась твердая земля; но с каждым метром их падение все замедлялось – пока не превратилось в плавное неторопливое парение.
Так они проделали остаток пути, пока не опустились на мягкую травяную подстилку. Алиса с Оливером были так удивлены нежданным спасением, что первые несколько секунд просто смотрели друг на друга.
– Ты в порядке? – спросила девочка. Теперь Оливер стоял вполне самостоятельно – без следа недавней слабости и вялости. – Тебе лучше?
Мальчик кивнул.
– Кажется, тошноту выдуло по дороге.
– И на том спасибо, – сказала Алиса.
В следующую секунду у нее все-таки подкосились ноги, и она осела на землю.
– Как думаешь, они не спрыгнут за нами? – внезапно спросил Оливер.
Алиса испуганно подняла взгляд.
– Я не…
– Они могут, – раздался у нее за спиной незнакомый голос.
Алиса вскочила и подалась назад так резко, что уперлась затылком в грудь Оливеру. Их сердца бились в тревожном унисоне. Мальчик поспешно прижал ее к себе, будто надеялся таким образом защитить от надвигающейся опасности.
Голос принадлежал женщине, подобной которой Алиса никогда не видела – разве что в зеркале. Она была высокой, бледной, как лунный свет, и носила плащ, целиком сшитый из золотых листьев: солнечно-желтых, светло-горчичных, лимонных, медовых и шафрановых. Они наслаивались друг на друга, словно миниатюрные крылья, придавая женщине одновременно прекрасный и пугающий облик.
Плащ окутывал ее с головы до пят, так что видны были только кисти – даже бледнее, чем у Алисы, почти полупрозрачные. Сделанный из листьев капюшон оставлял лицо открытым, и из-под него струились длинные, неправдоподобно желтые локоны, которые почти сливались по цвету с плащом. Лицо незнакомки тоже было призрачно-бледным, и на нем выделялась лишь пара внимательных золотых глаз.
– Они могут, – повторила женщина. – Так что вам лучше пойти со мной.
В ее мерцающей, завораживающей красоте было что-то тревожное. Но за этой тревогой скрывалось и нечто другое; нечто в глубине золотых глаз. Алиса почему-то была уверена, что на долю женщины выпало немало боли.
В ту же секунду она снова вспомнила песню Ансиль. Песню, которая спасла им жизнь.
Ко мне навстречу вышла дама,
Что от беды меня спасла.
Ко мне навстречу вышла дама,
Что сердцу радость принесла.
– Кто вы? – наконец осмелилась подать голос Алиса.
– Иса́ль, – просто ответила женщина. Она будто вообще не моргала. – Вы хотите умереть?
– Нет, – быстро ответил Оливер. Алиса слышала, как бьется его сердце. – Конечно, не хотим.
– Тогда идите за мной, – сказала Исаль и начала разворачиваться.
По дороге она оставляла за собой след из золотых листьев – будто улитка, которая при всем желании не может скрыть, куда направляется. Но Исаль совершенно точно не была улиткой. Алиса молча смотрела на женщину, втайне завидуя ее спокойной, уверенной силе. За ней хотелось следовать.
Впрочем, у них все равно не было особого выбора.
Алиса с Оливером двинулись вперед, на ходу обмениваясь взглядами, точно репликами. Исаль вела их в самую чащу. Путь оказался непростым: дорогу то и дело преграждали подножия гигантских стволов, в чьих кронах располагалась деревушка Лево. Большинство деревьев были шире многоэтажного дома и цеплялись за землю громадными, точно скалы, корнями. Алисе с Оливером стоило немалого труда через них перебраться, и девочка молча порадовалась, что Исаль носит такую приметную мантию – без нее дети давно бы потеряли свою проводницу из виду.
Наконец они добрались до маленькой поляны. Посреди нее, бесцеремонно привалившись к очередному дереву, стоял ветхий домик. Внешне он не представлял собой ничего особенного: стены покрывала штукатурка самого скучного оттенка, а стекла в двух единственных окнах были тускло-желтыми, словно их давно не касался свежий ветер.
Стены домика оплетали высокие травы, поблекшая от старости крыша просела посередине. Ничего удивительного: ее давно захватили вечнозеленые лозы, которые почти задушили печную трубу. Пучки диких трав и узловатые корни расшатывали черепицу, будто хотели окончательно отвоевать домик в пользу леса. И им это почти удалось: хижина выглядела так, словно выросла здесь вместе с остальными деревьями.
Исаль открыла парадную дверь и обернулась к Алисе с Оливером.
– Можете зайти.
Но спутники медлили.
– Кто вы? – спросил Оливер.
Женщина сделала шаг вперед.
– Исаль, – только и ответила она.
– Это мы уже услышали, – вздохнул Оливер.
На лице Исаль отразилось недоумение.
– На твоей подруге – платье моей работы, – сказала женщина. – И вы до сих пор не знаете, кто я?
– Белошвейка, – прошептала Алиса.
Исаль кивнула, и, прежде чем она отвела взгляд, Алиса заметила промелькнувшую в ее глазах горечь.
– Когда-то я была белошвейкой. Больше нет.
Девочка была так ошеломлена, что не сразу нашлась с ответом. В голове у нее теснилась тысяча поводов для страха и столько же тем для раздумий, но Алиса не могла оторвать взгляда от стоявшей перед ней женщины. Даже одинокая и покинутая, Исаль казалась слишком изысканной для этого мира. Она воплощала собой все качества, которые надеялась когда-нибудь обрести Алиса: силу, мужество, чувство собственного достоинства. И все же она была здесь. Драгоценность, затерянная в лесу.
Поразительно.
Алиса чувствовала странное родство с незнакомкой – хотя и не смогла бы его объяснить.
Исаль подошла ближе и коснулась перьев на воротнике девочки.
– Я помню это платье, – сказала она мягко. – Я два года собирала для него пух лилий.
Лунная рука упала.
– Ансиль предупредила меня, что вы придете.
– Предупредила? – изумилась Алиса. – Но…
– Много лет назад она была моей ученицей. До того, как меня срезали с ветки.
– Так вас и правда хотели казнить? – в ужасе спросил Оливер. – Почему?
Исаль наконец моргнула.
– Пятьдесят шесть лет назад, когда Лево навестил последний гость – девочка ненамного старше тебя… – Она бросила взгляд на Алису. – Я пыталась ее предупредить. Я знала, что в конце концов ее принесут в жертву королевам. – Женщина отвела взгляд. – И поскольку я была не согласна с их методами, меня объявили предателем и срезали с ветки.