.
(Софья Буксгевден. «Жизнь и трагедия Александры Федоровны…»)
ПБ: Страшная картина!
КБ: Из любых рассказов – самого Николая, Пьера Жильяра, министра Фредерикса или других – проглядывает оголенное страдание мальчика и бессилие его родителей, которые в прямом смысле слова сходили с ума от его стонов и просьб поскорее умереть. Целыми сутками, ни минуты передышки! Но даже в такой ситуации родители продолжали скрывать положение дел от посторонних. Николай принимал приезжавших министров. У них бывали гости, устраивались домашние спектакли. Николай с дочерьми продолжали выезжать на охоту. Даже своей матери на вопрос: «Что же это такое и как это случилось?» – он писал пространные письма, не рассказывая об истинных причинах болезни ее внука.
”Дни от 6 до 10 октября были самые тяжелые. Несчастный маленький страдал ужасно, боли схватывали его спазмами и повторялись почти каждые четверть часа. От высокой температуры он бредил и днем и ночью, садился в постели, а от движения тотчас же начиналась боль. Спать он почти не мог, плакать тоже, только стонал и говорил: “Господи, помилуй”. Я с трудом оставался в комнате, но должен был сменять Аликс при нем, потому что она, понятно, уставала, проводя целые дни у его кровати. Она лучше меня выдерживала это испытание, пока Алексею было плохо, но зато теперь, когда, слава Богу, опасность миновала, она чувствует последствия пережитого и на бедном сердце.
ПБ: Давайте внесем ясность. Уже в 1908 году у Алисы проявились симптомы болезни, которую она называла «расширением сердца». Не только цесаревич, но и она на целые недели оказывалась прикованной к постели или передвигалась в кресле-коляске. У царицы началась одышка, она быстро уставала, что говорит о проблемах с сердцем. «Она действительно стала больной женщиной, – вспоминала сестра Николая великая княгиня Ольга Александровна. – Дышала она быстро и, по-видимому, с болезненным усилием. Я часто замечала, что у нее синеют губы. Постоянная тревога о здоровье цесаревича окончательно подорвала ее здоровье». Врач Евгений Боткин, который лечил императрицу, считал, что у нее была наследственная болезнь кровеносных сосудов, которая привела к «прогрессирующей истерии». Что-то «психосоматическое», усугубляемое постоянной тревогой за больного сына.
А кто принял решение печатать бюллетени?
КБ: Министр Двора граф Фредерикс вместе с императором приняли решение ежедневно публиковать бюллетени о состоянии цесаревича. Из Спалы текст направлялся телеграммой на имя председателя Совета министров В. Н. Коковцова для «напечатания в газетах». Сообщались общая оценка здоровья, температура тела в течение дня, утренний и вечерний пульс и состояние опухоли.
ПБ: Вроде бы парадокс… На протяжении восьми лет болезнь цесаревича скрывается даже от близких родственников. Родная бабушка до конца не знает, насколько серьезно его положение. И вдруг в 1912 году в газетах ежедневно печатаются бюллетени о состоянии его здоровья! Не просто тайное становится явным, но открывается всему миру. О чем это говорит? Это говорит о том, что, во-первых, слухи о болезни Алексея в Спале уже просочились, как минимум, по дипломатическим каналам. Когда его дед Александр III в 1894 году вдруг почувствовал серьезное ухудшение здоровья во время учений в Красном Селе, Ники в письме с удивлением спрашивал свою тогда еще невесту Алису: «Как ты узнала, что мой отец не совсем здоров? Я и от бабушки (королевы Виктории. – П. Б.) получил телеграмму. Она спрашивает о его самочувствии».
Угадайте с трех раз: как английская королева узнала об ухудшении здоровья русского императора?
Во-вторых, необходимость публикации бюллетеней была вызвана тем, что наследник реально находился при смерти, и этой смерти ждали со дня на день. Необходимо было подготовить общество к известию об этой смерти и, соответственно, о перспективах престолонаследия. Было важно, чтобы эта новость не стала неожиданностью и не породила каких-то волнений.
Так же готовили российское общество и к смерти Александра III. Первая официальная информация о его болезни появилась в «Правительственном вестнике» 17 сентября 1894 года, еще до прибытия царя и его семьи из Спалы в Ливадию.
”Здоровье Его Величества, со времени перенесенной им в прошлом январе инфлюэнцы, не поправилось совершенно, летом же обнаружилась болезнь почек (нефрит), требующая для более успешного лечения в холодное время года пребывания Его Величества в теплом климате. По совету профессоров Захарьина и Лейдена, Государь отбывает в Ливадию, для временного там пребывания.
Составление бюллетеней о болезни первых лиц государства – дело тонкое и требующее своеобразного искусства. Обратите внимание, как выстроена эта информация. Сначала – невинная инфлюэнца (простуда), которая еще не прошла. Потом – болезнь почек (нефрит) как что-то новое и пока еще не понятное. И наконец – громкие имена двух профессоров, русского и немецкого, которые лечат больного императора. Значит, все довольно серьезно!
Информация грамотно запущена. Есть время проследить за реакцией общества, в том числе и мирового. Только спустя полмесяца, 5 октября, в «Правительственном вестнике» появляется первый официальный бюллетень о состоянии здоровья Александра III. Но при составлении его и последующих бюллетеней, как считают историки, учитывалось то, что государь имел привычку лично просматривать утренние газеты. Поэтому формулировки были весьма обтекаемые, что порождало дополнительные слухи.
То же происходило с болезнью цесаревича в Спале. Газет он, конечно, не читал, но их могла прочитать царица, их ближайшие родственники, та же Мария Федоровна, которая в письмах Николаю забила тревогу. Любопытно, что о серьезности положения Александра III в Ливадии великие князья узнавали из газет и тогда стали съезжаться в Крым. А знаете, например, что о болезни Толстого в Астапове осенью 1910 года его сын Лев Львович, находившийся в это время в Париже, тоже узнал из французских газет? Это была совершенно новая ситуация, сложившаяся в конце XIX – начале ХХ века, когда благодаря телеграфу информация быстрее доходила через газеты, чем через письма.
Итак, к возможной смерти цесаревича, несомненно, готовились. Эта охотничья резиденция в Польше оказалась каким-то «проклятым» местом! Здесь обнаружилась смертельная болезнь Александра III, и здесь же едва не умер Алексей. И здесь же когда-то умер другой ребенок, и Алиса об этом знала…
Печальная история
КБ: О, это очень печальная история! В 1903 году в Скерневице, в 60 километрах от Спалы, умерла восьмилетняя племянница Алисы – Элизабет. Она не просто знала об этом, она была рядом с девочкой до последних ее минут. Никто и не думал, что простой отдых закончится для ребенка так трагически.
В 1903 году брат Алисы Эрни еще переживал последствия тяжелого развода со своей первой женой Викторией Мелитой (Даки). Многие знакомые семейной пары сходились во мнении, что с самого начала это был несчастливый брак, устроенный бабушкой, королевой Викторией. Но в этом браке родилась прекрасная девочка, которую назвали Элизабет. Она была ровесницей великой княжны Ольги, своей двоюродной сестры, и по характеру очень с ней схожа. Такая же чувствительная натура с большим сердцем и властным характером. Королева Виктория полюбила малышку так же сильно, как когда-то ее тетю – принцессу Алису. Так как Элизабет росла в одиночестве – ее единственный брат родился мертвым в 1900 году, – она обожала своих кузин. Даже просила родителей «удочерить» великую княжну Татьяну Николаевну. Английская няня наших великих княжон Маргарита Игер вспоминала, что Элизабет была «милым и красивым ребенком с большими серо-голубыми глазами и с густыми темными волосами».
После развода родителей в 1901 году девочка начала переходить «из рук в руки», проживая по полгода с каждым из них, от чего, конечно, по-детски очень страдала. После встречи с братом и племянницей в Дармштадте в октябре 1903 года Алиса забрала их с собой – на традиционный осенний отдых своей семьи в польских угодьях. Эта поездка должна была развеять печаль маленькой девочки. В Скерневице ее окружали четыре двоюродные сестры, для нее устраивались пикники и лесные прогулки.
И вдруг внезапно, буквально через два дня после приезда, Элизабет заболевает. У нее начинается лихорадка, острая боль по всему телу. В бреду она кричит: «Я умираю!» Приехавший врач диагностирует «паралич сердца». Прямо на глазах у Алисы, в ее доме, бился в агонии и умирал маленький ребенок восьми лет! В каком-то смысле по ее вине оказавшийся далеко от своего дома. Вскоре стало понятно, что это тяжелая форма тифа и организм Элизабет не сможет его побороть…
В 1912 году в Спале цесаревич Алексей (восьми лет, как и Элизабет!) так же бредил, стонал и кричал. И снова окружающие чувствовали свое бессилие. Те же осенние дни, те же польские леса… Такой эффект дежавю. Представляете, что чувствовала при этом Алиса? Ведь Элизабет тоже постоянно звала маму, как все дети в болезни… Но присланная Виктории Мелите телеграмма пришла слишком поздно. 3 ноября 1903 года девочка умерла. Дневник Николая II:
”3-го ноября. Понедельник. Ночь маленькая (дочка. – К. Б.) Ерни (Эрни – брат Алисы. – К. Б.) провела дурно, деятельность сердца очень ослабла, и между 9 ч<асами> и 10 ч<асами> утра она скончалась без всяких страданий!
Эта внезапная смерть поразила нас страшно. За бедного Ерни просто кровью обливается сердце; ребенок, которого он боготворил, взят у него, и теперь он остается в страшном одиночестве – вдали от жены, покинувшей его. Да утешит его Господь и да ниспошлет Он ему всякие блага за перенесенное испытание. Грустно и тяжело то, что это все произошло у нас в России! У Аликс сильно болела голова, у Ерни, но к вечеру он оправился и сам писал и отвечал на телеграммы. Своих деток мы отправили в 4 часа в Царское с Кочубеем и Соней Орбелиани. Обедали вдвоем, т. к. Аликс легла раньше.