– Ей, кажется, кость попала в горло, – сказал Грифон и стал трясти Черевродепаху и колотить по спине.
Наконец она успокоилась, хотя слёзы по-прежнему текли у неё из глаз, и спросила у Алисы:
– Ты, должно быть, редко бывала на дне морском?
– Вообще никогда не была, – честно призналась та.
– А может, ты и с Омарами не знакома?
– Нет, почему же! Я однажды ела омара… – начала было Алиса, но вовремя спохватилась: – Очень жаль, но нет.
– Значит, ты и понятия не имеешь, что это за прелесть – Кадриль Омаров!
– Вы совершенно правы. Как же её танцуют?
– Сначала, – вступил в беседу Грифон, – все становятся в ряд на морском берегу…
– В два ряда, – уточнила Черевродепаха. – Тюлени, лососи, черепахи, ну и все остальные. Затем, когда очистят берег от медуз, морских звёзд и им подобных…
– На что уходит довольно много времени, – добавил Грифон.
– Затем все встают парами, – взволнованно продолжила Черевродепаха.
– Омары за кавалеров! – крикнул Грифон.
– Разумеется. Пара делает два шага вперёд, подходит к своим визави…
– Меняются кавалерами и возвращаются назад, – добавил Грифон.
– Потом бросают… – с жаром подхватила Черевродепаха.
– …Омаров! – воскликнул Грифон, высоко подпрыгнув.
– Как можно дальше в море!
– И плывут за ними! – пронзительно прокричал Грифон.
– Делают кувырок в воде! – ещё громче воскликнула Черевродепаха, подпрыгнув и перевернувшись в воздухе.
– Снова меняются кавалерами, то есть Омарами! – заревел Грифон.
– И возвращаются на берег. Это первая фигура, – сказала Черевродепаха, и голос её вдруг сник.
Оба, и Грифон и Черевродепаха, всё время прыгавшие как безумные, вдруг погрустнели и уселись рядом, молча глядя на Алису.
– Это, должно быть, замечательный танец, – помолчав, неуверенно проговорила Алиса.
– А хотелось бы тебе самой его увидеть? – спросила Черевродепаха.
– Да, пожалуй, – вежливо ответила девочка.
– Покажем ей первую фигуру? – предложила Черевродепаха Грифону. – Обойдёмся пока без Омаров. Только вот кто будет петь?
– Давай ты, – сказал Грифон. – Я слова забыл.
Они начали танцевать вокруг Алисы, то и дело наступая ей на ноги и выбивая такт передними лапами. Черевродепаха же запела медленно и грустно:
Несётся рыбка удалая,
Мерлан, резвясь на глубине.
За ним Улитка, спотыкаясь,
Ракушку тащит на спине.
– Оставь, Улитка, свои страхи,
Не то Треска обгонит нас.
Омары ждут и Черепахи,
Чтоб вместе всем пуститься в пляс.
Скажи, ты хочешь иль не хочешь,
Не хочешь ли пуститься в пляс?
Скажи, ты хочешь иль не хочешь,
Не хочешь ли пуститься в пляс?
Не можешь ты себе представить,
Как будет весело, когда
Мы станем дружно море славить,
Кружить, нырять туда-сюда!
Улитка с грустью отвечала:
– Нет, не добраться мне до вас,
Меня волна бы укачала,
Я не могу пуститься в пляс.
Я не могу и не умею,
Я не могу пуститься в пляс!
Я не могу и не умею,
Я не могу пуститься в пляс!
– Ты будь смелей, моя подружка, –
Волна морская нас манит,
Давай прибавим скорость дружно,
Пусть чайка над волной парит.
На суше ты оставь все страхи
И выставь рожки напоказ.
Нас ждут Омары, Черепахи,
Чтоб вместе всем пуститься в пляс.
Скажи, ты хочешь иль не хочешь,
Не хочешь ли пуститься в пляс?
Скажи, ты хочешь иль не хочешь,
Не хочешь ли пуститься в пляс?
– Благодарю вас, это замечательный танец, – сказала Алиса, обрадовавшись, что представление наконец закончилось. – Особенно мне понравилась песенка про Мерлана.
– Мерланов тебе, конечно, случалось видеть? – спросила Черевродепаха.
– Да, я видела их во время обе… – Алиса чуть было не сказала: «во время обеда на столе», но вовремя спохватилась.
– Итак, видела, – кивнула Черевродепаха, – и отлично знаешь, как они выглядят.
– Пожалуй, – задумчиво проговорила Алиса. – Мерланы, по-моему, держат хвост во рту и обсыпаны сухариками.
– Ты заблуждаешься, – возразила Черевродепаха. – Сухариков на них нет: их сразу смыла морская вода, – а вот хвосты во рту они действительно держат… – Черевродепаха вдруг широко зевнула и, прикрыв глаза, попросила Грифона: – Расскажи же ей, почему они так делают, расскажи подробно обо всём.
– Они держат хвост во рту, – пояснил Грифон, – чтобы танцевать кадриль с Омарами. Вот бросили их в море, а они описали дугу в воздухе, зажав крепко-накрепко хвост во рту, и упали в воду дальше всех. С тех пор так и повелось. Вот и всё! И хватит! А теперь ты расскажи нам о своих приключениях.
– Да нечего особенно рассказывать, если только о сегодняшних, – задумчиво проговорила Алиса. – Про то, что было вчера, неинтересно, потому что вчера я была совсем другой.
– Объясни, – попросила Черевродепаха.
– Нет-нет, сначала приключения! – нетерпеливо перебил её Грифон. – На объяснения уйдёт много времени.
И Алиса приступила к рассказу обо всём, что происходило с ней с той минуты, как в первый раз увидела Белого Кролика. Черевродепаха и Грифон, усевшись к ней поближе, так широко открывали глаза и рты, что сначала Алисе даже было немного страшно, но потом она приободрилась и перестала бояться. Слушатели с интересом внимали ей, пока она не дошла до того места в рассказе, где читала стихи Гусенице, поскольку на этот раз все слова у неё перепутались.
– Как, однако, странно это звучит! – воскликнул Грифон, когда Алиса закончила.
– Весьма! – подтвердила Черевродепаха и глубоко вздохнула: – Всё вышло решительно по-другому! А мне так хочется послушать стихи! Попроси её прочесть что-нибудь ещё. – И она умоляюще взглянула на Грифона, как будто нисколько не сомневалась, что уж ему-то Алиса не откажет.
– Встань и прочитай нам наизусть что-нибудь про Омаров, – потребовал Грифон.
«Как они тут любят командовать: «Прочитай стихи, расскажи о приключениях!..» В школе и то было лучше», – подумала Алиса.
Но всё-таки она встала и начала читать наизусть, но в голове у неё всё ещё звучала Кадриль Омаров, все слова перепутывались, и стихи выходили какие-то странные:
Пошёл прогуляться однажды Омар
На зависть всем прочим Омарам.
Костюм самый лучший из шкафа достал,
И туфли начистил он с жаром.
Клешнями все пуговки он застегнул
И в зеркало с гордой улыбкой взглянул.
Шаги он направил на берег морской,
По моде последней одетый,
Туда, где у моря песок золотой
Лежал, солнцем жарким нагретый.
– Далёко умчалась морская волна:
Теперь мне Акула – и та не страшна!
Пусть смотрят все рыбы! –
Он лёг на песок,
Усами надменно поводит
И пучит глаза.
Но прилив недалёк,
Кто плавать не любит – уходит.
Шумя, на песок набегает волна.
Одна голова от Омара видна.
Совсем наш нарядный Омар ошалел
От водного пенного гула,
В волнах заметался и вдруг проглядел,
Как сзади подкралась Акула.
– Ты сам говорил: я тебе не страшна, –
И вмиг проглотила Омара она.
– Да, что-то не очень похоже на то, что мы учили в детстве, – сказал Грифон.
– И я ничего подобного не помню, – заметила Черевродепаха. – По-моему, это просто набор слов.
Алиса молчала и, закрыв в отчаянии лицо руками, думала, вернётся ли когда-нибудь её прежняя жизнь, в которой всё было так ясно и понятно.
– Стихи эти требуют объяснения, – упрямо повторила Черевродепаха.
– Она объяснить их не сможет, – сказал Грифон. – Пусть продолжает! Мы ждём. Что-нибудь ещё знаешь?
Алиса не посмела возразить, хотя и чувствовала: что бы ни прочитала, всё будет неправильно, – и дрожащим голосом начала:
Выхожу один я на дорогу –
Сквозь забор мне виден старый сад.
Я невольно чувствую тревогу:
Кто же те, что на скамье сидят?
То пантера хищная с совою,
Пирожок под сенью старых ив
Разделить должны между собою
Но делёж не слишком справедлив:
Всё пантера съела без остатка –
Крошки нет… И вот она встаёт
И сове с улыбкой самой сладкой
Лишь пустое блюдо отдаёт.
И сова, от голода бледнея,
Стала пучить круглые глаза,
А над ними, шелестя сильнее,
Возмущалась старых ив листва…
– Боже, какая чушь! Это ещё хуже! – взвизгнула Черевродепаха.
– Не лучше ли прекратить чтение, – продолжил Грифон, – и протанцевать вторую фигуру Кадрили Омаров? Или, может быть, тебе больше хочется, чтобы Черевродепаха спела ещё песенку?
– Да, я бы с удовольствием послушала! – воскликнула Алиса так пылко, что Грифон, похоже, обиделся, поскольку заявил:
– Спой ей «Черепаховый суп», старушка.
Черевродепаха глубоко вздохнула и прерывающимся от рыданий голосом запела:
Супчик горячий, приправленный зеленью,
К обеду готов он – одно объедение!
Как не отведать из супницы суп,
Ложку бери – налетай, кто неглуп.
Суп черепаховый нам на обед,
Лучше супа на свете нет.
Лучше нет, лучше нет
Такого супа на обед!
– Припев повторяем! – воскликнул с воодушевлением Грифон.
Но только Черевродепаха начала повторять последние строки, как вдали послышался крик:
– Суд начался!
– Бежим!
Грифон, схватив Алису за руку, бросился бежать, не став ждать окончания песни.
– Какой суд? – задыхаясь от бега, спросила Алиса.
– Бежим! Бежим! – только и твердил в ответ Грифон. Они побежали ещё быстрее, а ветер доносил до них печальные ахи и вздохи Черевродепахи и припев её песни: