– Ну, как дела? – спросил Кот, когда его рот стал отчетливо виден.
Алиса подождала немного, пока не появились глаза, и тогда кивнула ему.
«Говорить пока не буду, – решила она, – подожду, когда покажутся его уши или, по крайней мере, хоть одно ухо».
Через минуту появилась вся голова, и Алиса, опустив на землю фламинго, стала рассказывать про игру в крокет, очень довольная, что есть кому ее слушать. Кот ограничился одной головой, не став показываться целиком, – он, должно быть, считал, что этого вполне достаточно для разговора.
– Здесь все играют неправильно, – пожаловалась Алиса, – и так ссорятся и кричат, что не услышишь собственного голоса. Никаких правил у них нет. И вы не можете себе представить, как неудобно играть живыми птицами и ежами. Несколько минут тому назад мой еж прошел в ворота и мне наверное, удалось бы крокировать ежа Королевы, но он, увидев, что мой еж катится к нему, преспокойно убежал!
– А как тебе понравилась Королева? – спросил Кот.
– Совсем не понравилась, – ответила Алиса. – Она очень…
Тут Алиса заметила Королеву, которая подошла совсем близко и прислушивалась.
– …хорошо играет, – благоразумно продолжила Алиса, – так что нет никакой надежды выиграть.
Королева улыбнулась и двинулась дальше.
– С кем это ты разговариваешь? – спросил Король, подойдя к Алисе и с удивлением разглядывая голову Кота.
– Это мой друг, Чеширский Кот, – ответила Алиса. – Разрешите представить его Вашему Величеству.
– Мне он не нравится, – сказал Король. – Впрочем, он, пожалуй, может поцеловать мне руку.
– Нет, я уж лучше не поцелую, – сказал Кот.
– Не говори дерзостей, – воскликнул Король, – и не смотри на меня так!
Но сам на всякий случай спрятался за спину Алисы.
– И кошки могут смотреть на королей, Ваше Величество, – сказала Алиса, – я это прочитала в книжке, только не помню в какой.
– И тем не менее его надо убрать, – повелительным тоном сказал Король и крикнул проходившей мимо Королеве: – Дорогая! Я хочу, чтобы ты приказала убрать этого Кота.
У Королевы был только один способ устранять затруднения, и большие, и малые.
– Отрубить ему голову! – крикнула она, даже не обернувшись.
– Я сам приведу Палача! – воскликнул Король и поспешил прочь.
Через несколько минут с крокетного поля донеслись гневные крики Королевы. Алиса решила вернуться и продолжать игру, хотя ей очень не хотелось этого: Королева приговорила к смерти еще трех игроков за то, что они пропустили свои ходы. Алиса боялась, что, если так пойдет и дальше, Королева велит отрубить голову и ей. Игра велась без всякого порядка, и Алиса, подталкивая шар, не была уверена, ее ли это очередь или нет.
Однако делать было нечего, и она отправилась искать своего ежа. Оказалось, что он вступил в бой с другим ежом, что, по мнению Алисы, давало ей редкую возможность крокировать хоть одного ежа. Единственное затруднение состояло в том, что ее фламинго отправился в дальний конец сада и пытался, хотя и безуспешно, взлететь на дерево.
Когда Алиса наконец поймала фламинго и отправилась за ежом, бой уже закончился, и обоих ежей нигде не было видно – они куда-то скрылись.
«Конец игре, – подумала Алиса, – вот и ворота все куда-то подевались».
Она взяла фламинго под мышку, чтобы он опять не убежал, и вернулась к своему другу, Чеширскому Коту: ей хотелось еще немножко поболтать с ним.
Но, приблизившись, Алиса с удивлением увидала окружившую его толпу. Король, Королева и Палач горячо спорили о чем-то и говорили все сразу. Остальные стояли молча и были сильно встревожены.
Как только появилась Алиса, все трое споривших бросились к ней, требуя рассудить, кто из них прав. Но так как они заговорили все сразу, перебивая друг друга, она с трудом поняла, из-за чего они спорили.
Палач, оказывается, утверждал, что нельзя отрубить голову, у которой нет туловища, следовательно, казнь не может состояться.
Король доказывал, что всё, имеющее голову, может быть обезглавлено и что Палач говорит чушь. Королева же кричала, что если Кот не будет немедленно казнен, то казнены будут все присутствующие.
(Именно эти слова Королевы и повергли всех в волнение.)
– Мне кажется, следовало бы сначала переговорить с Герцогиней, – сказала Алиса. – Ведь это ее Кот.
– Герцогиня в тюрьме! Ведите ее сюда! – крикнула Королева Палачу, и он помчался со всех ног исполнять ее приказание.
Как только Палач убежал, голова Кота начала мало-помалу бледнеть, а когда он вернулся с Герцогиней, голова уже исчезла. Король и Палач метались во все стороны, разыскивая Кота, а все остальные вернулись к игре.
Глава девятаяИстория Чере-вроде-пахи
– Ты не можешь себе представить, как я рада, что снова увидела тебя, моя милочка! – воскликнула Герцогиня, схватив Алису за руку и увлекая ее в сторону.
Алиса порадовалась, что Герцогиня пребывает в хорошем расположении духа.
«Должно быть, раньше она была такая злая от перца, – подумала Алиса. – Если я когда-нибудь стану герцогиней, то вообще запрещу держать перец в доме. Суп прекрасно можно варить и без него. А то из-за этого перца люди, наверное, и бывают такие злые, – думала Алиса, довольная своим открытием. – От уксуса люди становятся едкими и кислыми, от ромашки – горькими до огорчения, а от… от сахара и других сладостей дети становятся милыми и добрыми… Если бы все понимали это, то не жалели бы сладостей для своих детей».
Рассуждая так, Алиса совсем забыла про Герцогиню и вздрогнула, услышав ее голос над своим ухом.
– Ты, я вижу, о чем-то задумалась, моя милочка? – спросила Герцогиня. – Вот поэтому наш разговор и затух. И какой из этого можно сделать вывод? Я пока не знаю, но, подумав, я тебе скажу.
– А может быть, никакой, – предположила Алиса.
– Ты ошибаешься, милая! Нет ничего на свете, из чего нельзя было бы сделать вывод. Надо только знать, как взяться за дело.
С этими словами Герцогиня теснее прижалась к Алисе.
Алисе это совсем не понравилось, во-первых, потому, что Герцогиня была ей вообще несимпатична, а во-вторых, потому, что она была как раз такого роста, что ее подбородок прямо-таки врезался в Алисино плечо. А подбородок у Герцогини был очень острый. Однако, не желая быть грубой, Алиса молчала и терпела такое явное неудобство.
– Теперь игра пошла, кажется, лучше, – сказала она, чтобы поддержать разговор.
– Да, да, – согласилась Герцогиня. – Из этого можно сделать следующий вывод: миром движет любовь. Именно она заставляет Землю вертеться!
– А я помню, как кто-то сказал, – многозначительно произнесла Алиса, – что если бы каждый занимался своим делом, никто не вмешивался в чужие дела, то Земля вертелась бы куда быстрее.
– Ну да! Но это, в сущности, одно и то же, – сказала Герцогиня, все больнее впиваясь в плечо Алисы своим острым подбородком. – Из этого мы делаем такой вывод: не слово ценится, а дело. Хорошенько запомни!
«Как же она любит поучать!» – подумала Алиса.
– Ты, милая, должно быть, удивляешься, почему это я не обнимаю тебя, – неожиданно сменила тему Герцогиня. – Дело в том, что я побаиваюсь твоего фламинго. Ведь он, пожалуй, и ущипнуть может, если рассердится. Или попробовать?
– Конечно, может, – подтвердила Алиса, которой совсем не хотелось, чтобы Герцогиня обнимала ее.
– Да, что поделаешь, – согласилась Герцогиня. – И фламинго, и горчица щиплются. Вот такие это опасные птички!
– Но горчица совсем не птица, – сказала Алиса.
– Верно, как всегда! – воскликнула Герцогиня. – Какая же ты умная!
– Горчица, по-моему, минерал? – спросила Алиса.
– Конечно, – подтвердила Герцогиня, готовая, по-видимому, соглашаться со всем, что бы ни сказала Алиса.
– Ах, нет, я вспомнила! – воскликнула Алиса. – Горчица – это растение, хотя по виду и не скажешь.
– Совершенно верно, – сказала Герцогиня. – Если хочешь, я подарю тебе понятное и все непонятное, сказанное мной сегодня.
«Ничего себе подарок, – подумала Алиса, – хорошо, что никто не делает таких подарков ко дню рождения». Но она не решилась высказать свои мысли вслух.
– Опять задумалась? – спросила Герцогиня, снова уткнув в Алису свой острый подбородок.
– Я имею полное право думать, – довольно резко сказала Алиса, которой страшно надоело такое обращение.
– Такое же право, как поросенок летать, – сказала Герцогиня, – а вывод из этого следует такой…
Но вдруг, к величайшему удивлению Алисы, рука Герцогини, сжимавшая пальцы Алисы, задрожала.
Алиса подняла глаза и увидела Королеву, стоявшую в нескольких шагах от них; руки ее были скрещены на груди, брови грозно нахмурены.
– Какая сегодня прекрасная погода, Ваше Величество! – проговорила Герцогиня дрожащим голосом.
– Предупреждаю, – крикнула Королева, – или сию же минуту уноси отсюда свои ноги, или не сносить тебе своей головы! Выбирай!
Герцогиня выбрала – и в одно мгновение исчезла.
– Пошли играть, – сказала Королева Алисе, которая так испугалась, что не могла произнести ни слова и послушно последовала за Королевой.
Гости тем временем, воспользовавшись уходом Королевы, бросили игру и сели отдохнуть в тени. Но, увидев, что она возвращается, они поспешно вернулись на поле и возобновили игру. А Королева мимоходом заметила, что за самовольный отдых они могут поплатиться жизнью.
Во время игры Королева то и дело ссорилась с другими игроками и кричала: «Долой ему голову!» или «Долой ей голову!». Солдаты, изображавшие ворота, должны были брать под стражу осужденных, и потому число ворот стало быстро уменьшаться. Через полчаса их уже вообще не осталось, а все присутствующие, за исключением Короля, Королевы и Алисы, лежали на земле, приговоренные к смертной казни.
Наконец Королева, утомившись от собственных криков, решила передохнуть и спросила Алису:
– Ты видела когда-нибудь существо, похожее на черепаху, но не совсем черепаху?