Я улыбаюсь собственному тщеславию.
– Ализигейра, – го́лоса древнего мага я подспудно жду и потому не удивляюсь, – ты успокоилась?
– Вы сделали всё для того, чтобы Гэрза осталась для меня единственным выбором, – не обвиняю, просто констатирую факт.
– Добиваться того, в чём заинтересован, естественно, – Санрэд тоже не злорадствует, проявляя милосердие. – Ты нужна нашему роду, тебе необходима поддержка могущественной семьи, а вовсе не шалопай, обиженный на всех и вся.
Изумлённо поднимаю голову.
– Вы говорите так, словно не относитесь к Айрэну как к ничтожному полукровке.
– Пришло время, Ализигейра, когда даже ублюдки представляют для нас ценность. А Кайрэнэр… Я был против его рождения, но первый заступился за бастарда своего сына сейчас. Меня раздражает не столько его происхождение, сколько поведение. Люди не должны знать о нас. Мы хотим дожить спокойно. Власть и положение – лишь инструменты для того, чтобы сохранить независимость.
– Вы же фактически правите людьми, – мне становится по-настоящему интересно, – диктуете волю королям, поощряете, наказываете.
– Наказываете? – тонкие брови Санрэда ползут вверх.
– Пустоши.
– Ах, это… – презрительная усмешка. – Ализигейра… Лизгэр, сколько ты живёшь среди людей? Сознательно – лет двадцать, вряд ли ты помнишь себя раньше. Мы вынуждены делить Вэлдор с человеческой расой тысячи лет. И как ты думаешь, кто такие люди вообще? Изначально это были наши ущербные, увечные дети, которых наше же великодушие не позволяло убивать. Мы просто отселяли их в наиболее благоприятную местность, создавали им комфортные условия – ведь они слабые, несчастные, калечные, с крохами силы или без неё вообще. Мы сделали всё для их благоденствия! И что же? Эти неблагодарные начали множиться, словно одержимые, умудряясь подменить короткую продолжительность жизни количеством! Несколько веков – и они захватили Вэлдор, расселились по всему миру, основали свои государства, начали воевать между собой, использовать магию для истребления себе подобных…
– И вы не вмешивались? Не остановили их, не пригрозили?
Уголки губ мага кривятся в горькой улыбке.
– Когда у тебя будут свои дети, ты нас поймёшь. Даже если это убогие агрессивные калеки, предпочитающие тратить свою короткую жизнь на безрассудства, ты не захочешь лишить их свободы. Мы отдали людям Вэлдор. Но им оказалось мало. Мэльзар, где мы жили последние тысячи лет, выжгли магией – примитивной, не разбирающей, кто есть кто. Нам пришлось уйти, а Пустоши… Считай это уроком. Жестоким уроком, не спорю, однако благодаря ему семьсот лет мы прожили мирно. Ты не согласна?
– Я слишком мало знаю, чтобы судить.
– И всё же ты считаешь себя вправе вмешиваться.
– И не жалею. Кем бы ни являлись люди, какими бы ни были ваши взаимоотношения, твари не должны существовать, а лучшие маги Вэлдора не обязаны тратить свою жизнь на их сдерживание.
Взгляд серых холодных глаз, направленный на меня, задумчив.
– Хотел бы я знать, кто создал тебя. Наша сила и человеческие эмоции… Идём, Лизгэр.
Не отвечаю – и так всё ясно. В Туреке мне делать нечего, Розгор я закончила, в столицу я не стремлюсь, Айрэн от меня отказался. Значит, Гэрза.
В портал я шагаю без страха и волнения, радости тоже не чувствую. Просто… иду.
Нас встречают восемь человек. Пусть они не люди, назвать их по-другому не поворачивается язык. Слишком похожи, столкнись в толпе – нипочём не догадаешься. Шесть мужчин, две женщины. Лица бесстрастны и надменны, никаких особо запоминающихся черт, небесной красоты или общих отличительных особенностей, вроде породистых носов или удлинённых подбородков. Все очень разные и… Как это правильно выразить? Старые, хоть и выглядят молодыми. Древние… В глазах усталость и скука, лёгкий интерес вперемешку с недоверием и подозрительностью.
– Садись, – предлагает мне кресло Санрэд. – Теперь это твоя семья, Лизгэр.
Древние тоже рассаживаются, чинно, без спешки. Ауры у них настолько сильные, что они держатся на приличном расстоянии друг от друга. Ловлю на себе внимательные взгляды, спокойные, изучающие.
– Ализигейра Фо Санрэд, – объявляет меня Вирнилайн. – Крэйт, пожалуйста, как будущий приёмный отец представься первым.
Вот он, папаша Айрэна. На полголовы ниже сына, узкоплечий, русоволосый, светлый, голубоглазый. Слушая своего лэра, я рисовала в воображении отталкивающую, мерзкую личность. К тому, что передо мной сидит совсем молодой человек, симпатичный и серьёзный, я не готова.
– Скрэйтар Фо Санрэд, – церемонный кивок. – Можешь звать меня Крэйт.
За ним представляются остальные. Леонáрна, Кéйсэйлон, Амилиэрда, Дилéнтэр, Ургасино́р, Стрэнзард, Грáйдонэж, все Фо Санрэд. Коротким именем просит величать лишь первая, сокращая его до Лео́ны. Наверное, она самая старшая из присутствующих, хотя не заметно ни морщин, ни седины – кожа у женщины тонкая и сухая, словно старая бумага, голубые жилки просвечивают даже на лице, на кистях сплетаясь в густую сеть. Тускло-серые глаза в обрамлении выцветших ресниц кажутся пыльными, как и негустые, уложенные вокруг головы волосы.
– Где ты хочешь жить в Гэрзе, Ализигейра? – спрашивает меня Крэйт.
– Не знаю. Я ещё не видела города.
– Можешь пока поселиться в этом доме. Он ничей, точнее, принадлежит нашей семье, но здесь никто постоянно не живёт.
– Лизгэр остановится у меня, – вмешивается Вирнилайн. – Ей нужно учиться нашей магии. При огромной врождённой силе она только начала её осваивать, в такое время ей лучше находиться под контролем.
– Это разумно, – общее мнение выражается в согласных наклонах голов.
– Необходимо соблюсти формальности, – замечает худой, мрачный брюнет, если не путаю, Дилéнтэр, – оформить бумаги, объявить о введении в род, показать наследницу обществу.
– Займись, – тон Вирнилайна можно было бы назвать приказным, не будь он столь небрежен.
– Я помогу с гардеробом, – Леона плавно поводит рукой, словно гладит невидимую кошку, – у девочки же ничего нет! Только ты, Вирн, можешь притащить ребёнка, не дав время собрать вещи.
– Мне нечего собирать, – смотрю женщине в глаза, – и в приюте Вилеза, и в Розгоре я жила за счёт государства. В общежитии школы остались какие-то мелочи, вроде расчёсок и конспектов, за ними я обязательно схожу. Ещё я вполне способна самостоятельно заботиться о себе, не утруждая других.
– Оригэно вакурэ рэ ункэзано тирэ майдо, – укоризненно поджимает губы Леона, и я перевожу про себя: «Навязанное добро никогда таковым не является», – как скажешь, Лизгэр. Я только предложила.
– Тирэ вакуро (благодарю за заботу), – с трудом заставляю себя не грубить.
Сложно не злиться, когда за тебя всё решают, с другой стороны – я сама согласилась на это.
Древние обмениваются снисходительными взглядами. Затем дружно, как по команде исчезают. Были – и нет. Ни дымки порталов, ни следа заклинаний. Остаётся лишь Вирнилайн.
– Каким образом они перемещаются? – Я поражена.
– Личные пространственные коридоры. Я научу тебя. Пойдём, покажу тебе наш дом, – Санрэд открывает портал. – Выбери себе этаж, его обставят по твоему желанию.
Святые Небеса! Что я буду делать с целым этажом?! Следую за магом, жадно озираясь по сторонам. Дом?! Скорее, дворец. Весь приют в Вилезе уместился бы в его половине. Но вызывающей роскоши нет, приятные, спокойные интерьеры, мягкая пастельная гамма, приглушённый свет.
– Можешь занять прежнее крыло Кайрэнэра, – равнодушно предлагает маг, – вряд ли он вернётся.
– Разумеется, – фыркаю я, – вы же сами ему велели держаться от меня подальше.
Моя дерзость остаётся безнаказанной. Я же с любопытством рассматриваю помещения, в которых Айрэн провёл два с половиной века. Уютные комнаты, но жить в них я не стану. Три дня знакомства – не повод для сентиментальности… По крайней мере, мне хочется в это верить. Останавливаюсь на верхнем, третьем этаже дома просто потому, что устала и вымоталась. Бесконечный день. Ещё утром Пустоши кишели тварями, а я считала себя почти человеком.
– Господин Фо Санрэд, могу я поселиться здесь?
– Разумеется. Располагайся, отдыхай, я распоряжусь, чтобы тебе принесли ужин. Завтра как встанешь, отыщи меня, представлю тебя слугам, выберешь себе личных. Затем я покажу тебе город и торговые дома, где у нас неограниченный кредит. Тебе действительно нужна одежда и всё такое, – неопределённый жест.
– Разве я не должна приступить к своим обязанностям помощника Верховного мага?
– Верховный маг Гэрзы – это Крэйт. Он прекрасно справляется со своей работой. Твоя основная задача – овладеть магией и… – пауза, во время которой он подбирает слово, – повзрослеть. Тридцать лет – а тебе не больше тридцати, возраст даже не детский – младенческий.
Я уже собираюсь возмутиться, как он продолжает:
– Совершеннолетие у нас наступает в пятьсот лет, Лизгэр. Хотя ты ведёшь себя весьма здраво для грудного ребёнка. Наверное, постарался твой создатель.
– Или это влияние человеческой крови.
– Возможно. Люди живут так мало, что вынуждены развиваться быстро… Тебе что-нибудь нужно прямо сейчас?
– Дотерплю до завтра.
На языке вертится вопрос, и я не выдерживаю, спрашиваю:
– Господин Фо Санрэд, говоря о представлении обществу, Дилэнтэр имел в виду остальных ваших… сородичей?
Первый раз невозмутимость Вирнилайна даёт трещину. Уголки жёстких тонких губ ползут вниз.
– Всех моих сородичей ты уже видела… После того, как погиб Эльмарэйн, мой внук, нас осталось девять.
– Айрэна вы за человека не считаете? – прикрываю злость иронией.
– Почему же… Именно его человеческая половина – источник всех неприятностей. Полукровке сложно среди людей, а гордыня заставляет ненавидеть нас. Пусть перебесится. Лет через сто он примет реальность и угомонится. Если до этого не наделает глупостей.
– Глупости – это помощь людям?
– В какой-то мере. Лучшая помощь людям – оставить их в покое. Как любые дети, они однажды вырастут и поумнеют.