Собираться на построение оказалось проще, чем на уроки: форма Отряда удобнее ученической, нет нелепых корсетов, завязок и шнуровок. Привычно заскочив за Милой, я застаю подругу за плетением косы и невольно любуюсь. Красивая она – глаз не отвести. Если бы не её непостоянство, давно невестой бы была. Ещё Мила добрая, щедрая, незлопамятная – только такая, как она, и может со мной общаться, прощая и скверный характер, и угрюмость, и вечную язвительность. Мы дружим с момента поступления в Розгор: столичной девочке было плевать на то, что её соседка по комнате – безродная выскочка из провинции.
– Лиз, мы не опаздываем? – беспокоится подруга. – Нарик вчера предупредил, что опоздавшие дежурят на кухне. Не хочу ухопятов разделывать!
– Ухоногов, – поправляю я со смешком. – Причём синих. Фиолетовые ядовиты, а бурые горчат. У нас две минуты.
Во двор Мила вылетает быстрее меня. Находит глазами парней, пристраивается рядом. Я успеваю скользнуть взглядом по лицам. Кроле невыспавшийся, взъерошенный, но, похоже, это его нормальное состояние. Гармаш невозмутим и аккуратен, Иртек же непривычно серьёзен. Свои шикарные тёмно-русые волосы он собрал в хвост… ему идёт.
Фолэр возникает, когда все не только построены, но и вытянулись в почтительном ожидании. При виде его сжатых губ меня охватывает неприятное чувство. Говорят, все сильные маги – немножко провидцы.
– Лэры и солэри! Я не желаю вам светлого утра, потому что у меня плохие новости. На девятой линии отмечается невероятная активность. Твари подтягиваются из центра Пустошей. Всем группам быть наготове. Дежурных удвоить. Дисэр!
Мой куратор делает пару шагов вперёд. Каким же огромным он кажется рядом с Теркемом!
– При первых же признаках угрозы практикантов переправить в Салéнк. Ясно?
– Да, фолэр.
– Логер, Стонк, Ванéри – со мной. Остальные могут расходиться по местам.
Двор пустеет. Мы пятеро недоумённо переглядываемся.
– Девятая линия – это далеко? – спрашивает почему-то меня Иртек.
– Двадцать тысяч локтей, – отвечаю я. – В масштабах Пустоши – совсем близко. Учитывая скорость передвижения тварей, в Туреке они могут быть через полчаса.
– Вчера я видел тварей, – парень продолжает смотреть мне в глаза. – Они очень быстрые. Но не быстрее заклинания.
Перед нами возникает Дисэр.
– Солэри, для вашей безопасности я прошу вас всех проследовать в тренировочный зал.
– Мы можем быть полезны, – протестует Иртек.
Усмешка куратора напоминает мне мою.
– Разумеется – если не будете мешаться под ногами. Или пойдёте помогать на кухню. Хотите на кухню, солэри?
– Да, – с вызовом отвечает благородный, и я отзываюсь эхом.
Гармаш и Кроле отрицательно качают головами, Мила нерешительно переминается с ноги на ногу.
– Что ж, – улыбка Дисэра ослепительна, – похвальное стремление, солэри Ализигейра и Иртек. Остальные немедленно в зал и не покидать его до моего распоряжения.
Глава 4
Кухня Крепости сверкает чистотой. Даже отдавая должное бытовым заклинаниям, понимаешь, что это заслуга одного-единственного человека. Шэйгел – так представляет его куратор, и я попадаю в плен сияния огромных зелёных глаз и очарования повара Турека.
– Айрэн, откуда в Крепости дети? – ахает этот невысокий худенький паренёк, сам похожий на мальчишку.
– Они не дети, – подмигивает мне Дисэр, – это практиканты из Розгора. Мои солэри.
Я улавливаю нарочито подчёркнутое «мои».
– Сэзар сдержал слово? – непочтительно хихикает Шэйгел. – Вечно ты, Ай, нарываешься… – Зеленоглазый повар вспоминает о том, что они с другом не одни, и переходит на более официальный тон: – И что твои солэри делают на моей кухне во время предполагаемого Прорыва?
– Желают помогать Отряду. Знакомься: Ализигейра, Иртек. Займи их. И не вздумай просто посадить в сторонке и оберегать, а то я тебя знаю!
– Достойное желание, – паренёк оглядывает нас и машет Дисэру. – Всё, Айрэн, привёл – ступай, не маячь. Мне сегодня не помешают две пары свободных рук, а тебе здесь делать нечего. Твоё место… хм… проваливай, короче.
Шэйгел суёт нам два белоснежных фартука.
– Надевайте. Раз вы выпускники Розгора, значит, бытовой магией владеете. А еду когда-нибудь готовили?
– Нет, – признаюсь я.
Кто бы меня в приюте пустил на кухню? В Розгоре же и вовсе не было повода учиться.
– Да, – гордо заявляет Иртек, – в нашем роду мужчины обязаны уметь добыть, разделать и приготовить дичь. Первые Фо Иртеки были охотниками. Теперь, конечно, охота запрещена, но традиция осталась.
– Вот и славно, – повар прихлопывает в ладоши. – Солэри Ализигейра, вам я доверяю овощи – очистить и нарезать. А достойному представителю рода Иртеков поручаю разделку птицы. Что непонятно – спрашивайте, можете обращаться по имени – Дáрин.
– Тогда я – Вэлэс, – парень кланяется и косится на меня.
– Лизгэр, – киваю я. – Где овощи?
Бытовые заклинания – самые полезные. Предотвратить появление пыли, сохранить первозданный вид вещи, очистить грязь, подогнать по фигуре костюм, починить одежду или мебель – вся наша жизнь заполнена тысячей подобных заклинаний. Редкий дом, даже очень бедный, обходится без магии. Поставил однажды – и пользуйся веками.
Я оцениваю солидную горку овощей. Несложное плетение – и они один за другим лезут под струю воды, где их нещадно трут губки. Затем волна горячего воздуха сушит их, а следующее заклинание тонкой стружкой снимает кожуру. Пять минут – и всё готово.
– Здорово! – восхищённый вздох Шэйгела. – Солэри Лизгэр, вы точно первый раз на кухне?
Сказать ему, что я и овощи такие впервые вижу?
– Магия справляется со всем одинаково, лэр. Плетению безразлично, нашинковать морковку или тварь. Главное – рассчитать силу.
Осторожное покашливание Иртека.
– Тогда… ты не поможешь мне, Лизгэр?
Выразительно гляжу на десяток птичьих тушек. Ножом, наверное, возиться долго.
– Конечно. Покажи, как их правильно разрезать, и запоминай последовательность применённых заклинаний.
У парня получается уже на третьей птице. Он действительно очень силён. Через десять минут мы одновременно поворачиваемся к повару.
– Дарин, что дальше?
– И тут отец мне говорит: «Вэл, следующий бык твой». Я гляжу – там туша размерами с медведя! Аж коленки затряслись, но нельзя же испуг показывать, все смотрят. Зверь понёсся на меня, я в ужасе соображаю, как его уложить, и вспоминаю, когда до этого чудовища осталось локтей пять, не больше. Долбанул его Копьём Мау́та, бык валится прямо к моим ногам, отец в восторге, приглашённые устраивают овации. Все поздравляют, отец по плечу хлопает как равного, «вот какой у меня сын, учитесь, выдержка, самоконтроль, хладнокровие», а я думаю: если признаюсь, что от страха столбом стоял, – он же меня тут на месте и прибьёт.
– Сказал? – Шэйгел от любопытства подаётся вперёд.
– Конечно. – Вэлэс делает паузу и продолжает: – Спустя три года.
– Ругался? – жадно спрашиваю я.
Мы сидим на диванчике в кухне, овощи булькают в котле, птички запекаются в духовке.
– Наоборот, похвалил – что тогда не стал перед роднёй и соседями позорить. Это же на всей семье пятно, если наследник трус.
– Я не назвал бы тебя трусом, – протестует повар. – Вот если бы ты от того быка побежал, заорал – тогда да. Хотя в шестнадцать лет выйти против дикого животного – уже надо мужество иметь.
– Так никуда не денешься, – вздыхает Вэлэс, – традиция Фо Иртеков. Так и моего отца проверяли, и деда, и прадеда. Род охотников, демоны его побери.
– А вдруг в вашем роду появится наследник без магии? – волнуюсь я. – Его что, с голыми руками против быка выставят? Или кухонный ножик дадут?
– Пока Небеса миловали.
Я фыркаю и поворачиваюсь к Шэйгелу.
– Дарин, точно работы больше нет?
– Смеёшься? – повар презабавно всплёскивает руками. – Вы вдвоём на два дня вперёд наготовили! Два сильнейших мага на кухне! Вот бы вас в Отряд потом! Не в смысле сюда, к поварёшкам и кастрюлькам, а туда, в Пустоши…
– А я и остаюсь, – улыбаюсь ему. – Насовсем. Провинюсь – и Дисэр меня к тебе отправит.
– Правда?! – расцветает Дарин. – Прости мою эгоистичную радость. Понимаю, что Отряд Контроля не место для симпатичной девушки, но у нас с каждым годом всё меньше по-настоящему могущественных магов. Таких, которые могут уничтожать тварей на пару тысяч локтей вокруг себя.
– Лэрэ ро дуэр омиро, – опять отвечаю я.
– Это ты что такое сказала? – теряется Шэйгел.
– «Маги не имеют пола». На мэльзарском.
– Ты знаешь мэльзарский? – уважительно глядит на меня Вэлэс. – Я хотел выучить, но он слишком сложный.
– Когда разберёшься с их двойными «э», становится легче.
– Язык Мэльзара считают основным магическим. На нём написаны лучшие книги о магии, – в голосе Дарина благоговение. – Нельзя стать выдающимся магом, не владея этим языком. Когда-то его изучали в Розгоре – лет триста назад. Я застал в Отряде ветеранов, не то что читающих – свободно объясняющихся на нём.
– Как лэр Дисэр? – Вот кто меня вечно тянет за язык?!
Повару очень не хочется отвечать. Это видно по тому, как он мнётся и отводит взгляд. Вдруг он с воплем срывается с места и несётся к духовке.
– Птички-то наши подгорают! Ах я остолоп! Солэри, помогайте!
Становится не до разговоров. Но мысль, возникшая ещё вчера, застревает намертво: у Айрэна фог Дисэра особое положение в Отряде и он не похож на человека, занимающегося обучением практикантов.
«Спасённые» тушки тщательно упаковываются в заклинание, под которым они не остынут и не обветрятся. Мы с Иртеком помогаем Шэйгелу перенести еду в обеденный зал.
– Сколько человек в Отряде Турека? – интересуется Вэлэс.
– Сорок девять, я пятидесятый, – вздыхает Дарин. – Мало, слишком мало. Последний век твари не проявляли активность, пошли слухи, что они вымирают. Райсен воспользовался этим и сократил Контроль вдвое. Вместо сотен практикантов стали приходить десятки, а оставаться служить – единицы.